ОСТРОВ ОТВЕРЖЕННЫХ

 

Автор: Tasha 911
Рейтинг: R
Пейринг: СС/ГГ, ГП/ДМ
Жанр: Romance
Диклаймер: Вы сами знаете, кому все принадлежит, если вдруг найдете что-то знакомое, а я не указала, у кого украла, значит, как обычно, просто не помню, откуда это взялось, и заранее отрекаюсь от всего.
Саммари: Легко ли быть вернувшимся с войны? А лишенным магии чистокровным волшебником в мире маглов? Героям предстоит ответить на эти и многие другие вопросы и решить, как строить свою жизнь дальше. Найдут ли они себя в этом изменившемся мире и обретут ли надежду на счастье?
Комментарии: AU.
Предупреждение: Небольшой слеш. Вольная трактовка характеров главных персонажей. Начало немного грустное, но фик не планируется как что-то драматичное.
Посвящение: Witch, за то, что она со мной и в радости, и в горе. Всем тем, кто читает мои фики, а особенно присылающим свои комментарии, спасибо, вы помогаете мне понять мои ошибки и никогда не останавливаться.
Пожелания относительно размещения: С разрешения автора.
Статус: Закончен



 

Глава 1.


Зайдя в два часа дня в маленький бар на Дейв-драйв, вы непременно заметили бы эту девушку. Не потому, что для столь раннего часа она с неприличной неторопливостью потягивала уже третий бокал виски. Не потому, что на ее юном и, в общем-то, довольно обычном лице застыло выражение, которое бывает у солдат, вернувшихся с войны. Скорее всего, вы сделали бы это именно в силу общности странного сочетания этой, в общем-то, ничем не примечательной личности с ее же довольно неадекватным поведением. Приличные девушки так себя не ведут, а эта выглядела чертовски приличной.
Возможно, наберись вы смелости и отзови в сторонку бармена Джека, он поведал бы вам историю, которая еще больше бы все запутала.
Вы узнали бы, что зовут девушку с каштановыми волосами Гермиона Грейнджер, она родилась здесь же на Дейв-драйв в красивом и довольно старинном доме, который принадлежал не одному поколению Грейнджеров. С детства маленькая Гермиона слыла не по годам умной и немного излишне самоуверенной девочкой. Возможно, виной всему было отношение ее родителей, которые баловали единственное чадо, считая ее самым гениальным ребенком в мире. Они были стоматологами и погибли три года назад, кажется, на них напали бандиты или грабители - подробностей бармен не знал. Нет, Гермионы тогда дома не было, она училась в какой то закрытой школе, кажется за границей, в стране, где шла война, потому что ее не отпустили даже на похороны. Три года спустя после их смерти, она вернулась и поселилась в старом доме. Теперь ее вряд ли можно было назвать самоуверенной. Гермиона Грейнджер была самым тихим и неприметным человеком, бросающимся в глаза именно из-за своей неприметности. Девушка нигде не работала и, кажется, даже не училась. Она жила на Дейв-драйв уже четыре месяца и все это время ее жизнь подчинялась неукоснительному распорядку. В двенадцать она ходила в магазин, где всегда покупала один и тот же набор продуктов – кошачий корм, немного телячий вырезки, еще меньше овощей и огромное количество кофе, с неизменной прилагающейся к этому набору бутылкой виски. В бар она всегда приходила к часу, садилась в углу у стойки не отвечала, если к ней обращались, выпивала в одиночестве бутылку, впрочем, никогда почти не пьянея, и в пять часов уходила в свой темный, никогда не освещённый дом.
Видя, что к концу повествования о судьбе юной, пережившей какую то личную трагедию алкоголички, вы заскучали с присущим большинству лондонцев цинизмом, бармен спешил добавить:
- Но месяц назад все изменилось. Вот подождите и сами увидите.
Но, наверное, вам стало бы уже не интересно и, решив, что таким незамысловатым способом вас просто пытаются раскрутить на еще один стаканчик, вы пожмете плечами, расплатитесь и уйдете. Но если все же останетесь, то увидите нечто занятное, насколько это будет интересно уже вам судить.

***

День выдался слякотным и дождливым, редкие прохожие спешили по своим делам, мечтая поскорее добраться до своих теплых и уютных норок в черте или за чертой мегаполиса, но большинство из них все же отрывало нос от земли, на пару секунд останавливая взгляд на этом неторопливом прохожем, которому, казалось, было искренне плевать на ненастье. Его глаза, сливаясь с предгрозовым небом, светились чем-то таким же сырым и необузданным, как вот-вот готовая взорваться стихия.
Мало кто понимал, что это лишь иллюзия, умело скроенная, как и дорогое черное пальто на незнакомце, носимая по привычке и не снимаемая даже наедине с собой. Голос крови, которую не изжить решением суда, заключенном в сухом приговоре: «Полное ограничение магии, конфискация всего движимого и недвижимого имущества. Вам запрещено посещать места сбора волшебников. Ваша палочка будет сломана».
…Треснуло благородное черное дерево с сердцем дракона внутри. И с ним облетели, как шелуха, все формулировки, осталась только суть - нищий, лишенный магии маг в мире маглов. Они считали это милосердием… Восемнадцатилетний мальчик, который даже не может заварить чай без помощи домового эльфа, брошенный в незнакомый мир. Он выходил из зала суда с все той же полуулыбкой победителя, хотя в ушах все еще стоял хруст дерева…
…Ему не с кем было прощаться, в кармане лежали пятьсот фунтов, сунутые в руку Лонгботтомом. Так хотелось швырнуть их ему в лицо, заорав «мне не нужно вашей жалости», но он этого не сделал. Не из практицизма, просто на лице как-то слишком быстро повзрослевшего гриффиндорского придурка читалось: «Это не ради тебя». Когда Лонгботтом успел стать таким? Куда девалась детская пухлость щек, откуда в этом лице, пересеченном уродливым шрамом, из-за которого левый глаз казался полузакрытым, такая холодная подавляющая воля? Не ради него… Это он понимал, этим и объяснял небывалую мягкость суда, который обычно выносил Пожирателям Смерти иной приговор. Все делалось ради живого трупа, лежавшего в коме волшебника, чьи травмы по оценкам колдомедиков были не совместимы с жизнью. И все же он упрямо дышал вопреки всему, и ради этого сбивчивого дыхания сегодняшние линчеватели были готовы даже сохранить жизнь и относительную свободу Драко Малфоя. Ради него… Того, кто прикрывал своим телом Мальчика-Который-Все-таки-Выжил, ради ублюдка и негодяя, который спас Поттера, сунув ему в руку свой единственный портал, а потом не сломался даже под пытками Волдеморта и в итоге каким-то невероятным образом сумел бежать. Ради убийцы его тети Беллы, ради ангела и предателя, чувства к которому колебались у Драко от любви до ненависти. Запоздалая признательность. Благодарность, которая была уже никому не нужной. Признание многочисленных достоинств, по словам Министерства. Бред! Все, что они чувствовали, это стыд за недоверие, которое стоило стольких жизней. Стыд - великая сила, когда он апеллирует к умам тех, на чьих руках много крови, смыть которую надо во что бы то ни стало ради завтрашнего благополучия.
Ради него он взял эти деньги, одев на лицо улыбку победителя и не снимал ее даже когда они кончились. Малфои не бывают подавлены. Малфои не плачут, когда им нечего есть. Малфои не чувствуют себя грязными, впервые занимаясь сексом за деньги, потому что им надо платить за квартиру. Малфои не понимают, что поступают неправильно, удачно женясь на престарелой нимфоманке и так же удачно разводясь с нею. А значит, чтобы выжить, нужно всегда оставаться Малфоем. Улучшение жизни? Малфои даже не считают это жизнью, становясь владельцами модного и богемного ресторана, в который привлекает не столько кухня, сколько элегантная не по годам самоуверенность молодого хозяина - красивого и холодного победителя. Да, Малфои так не живут, так они выживают, а в подобном существовании мало радости. Они все равно остаются лишними в неуютном и неправильном чуждом мире. Чтобы сроднится с этим миром и отпустить на волю своих демонов, надо перестать быть Малфоем, а вот это уже чертовски сложно. Этому его не учили, хотя, видит Бог, пришедший на смену Мерлину, он старался. Но все попытки проваливались одна за другой. Сначала растения, изысканная японская культура бонсаи, которую он постиг в совершенстве. Потом Драко Малфой завел собаку. Что может быть проще и естественнее: красивый доберман с гладкой шерстью и холодными манерами обладателя солидной родословной. Дальше в его жизни по теории психологов маглов должен был появиться человек. Они появлялись, все согласно его вкусам и привычкам, выпускники Оксфорда и солидные пэры, суетливые парижанки, чопорные англичанки и даже одна итальянская принцесса, но все это было не то. Отношения длиною в неделю, а потом эмоционально брошенное в спину «Ты чертов холодный замкнутый ублюдок» и новые поиски личного счастья. Побега от одиночества… Он сдался. Не сразу и не принимая обдуманного решения, просто понял, что уже не в состоянии снять маску. Ни перед кем, и смирился. Осталась собака на постоянном попечении горничной и очень ухоженное растение, за которым теперь следил приходящий садовник.
А потом случилось это.
Единственное, что он так и не сделал, это не научился водить машину, предпочитая прогулки пешком редким вынужденным поездкам на такси. Большинство его знакомых считало это проявлением индивидуальности, не понимая, что на него просто давит этот мир безликого прогресса, не принимаемого его воспитанным в почти викторианских традициях сознанием. Он с мальчишеской радостью, спрятанной за все той же улыбкой, шлепал блестящими от крема ботинками по лужам, бросая вызов окружающей его суете. Может, именно его тяга к прогулкам по тихому, более приближенному к прошлому и менее безликому пригороду, завела его однажды в этот маленький неприметный бар.
В первый момент он даже не поверил своим глазам, у стойки сидела первая встреченная им за все это время волшебница. И было даже не важно, что это Грейнджер, теперь многое было не так уж важно. Она, казалось, даже не изменилась, те же непокорные волосы, безликие вещи приглушенных тонов, ему было плевать, если она его пошлет или плюнет в лицо с обычной ненавистью, главное, что на секунду он будет тем, кто он есть, а не тем, кем удачно притворяется.
- Привет Гриффиндору, - Драко опустился на соседний стул у стойки. – Что пьешь? Виски? Я могу тебя угостить.
Она даже не подняла глаз, уставившись в свой стакан. Он обернулся к бармену.
- Два виски.
Последний проявил некоторую заинтересованность.
- Вы знакомы с мисс Грейнджер?
- Немного, мы вместе учились, - щедро сообщил Драко. – Грейнджер, ты просто дурно воспитана, или тебе нечего сказать?
Она молчала.
- Гермиона не слишком разговорчива, – пояснил бармен.
Драко сам не знал, зачем так поступил, просто схватил ее за подбородок и развернул к себе, заглянув в глаза. Там не было ничего, полный ноль, не отягощенный эмоциями. Его это абсолютно не устраивало. Единственная волшебница, человек из прошлого, и такая пустота.
- Кажется, я пропустил тот момент, когда ты бегала на свидания целоваться с дементорами, - буркнул он.
Грейнджер молчала, осушая очередной стакан.
- Да-а, - протянул он. – И давно с ней это?
- Уже четыре месяца, с тех пор как вернулась домой.
- Ясно, - бросил он, понимая, что ничего, в общем-то, не ясно. – По-моему, ей хватит, я оплачу выпивку дамы.
- Не стоит, она всегда платит сама. Ну вот, - бармен взглянул на часы, – пять.
Гермиона встала и, достав из кармана деньги, отсчитала нужную сумму, затем развернулась и пошла к выходу. Драко, торопливо бросив на стойку купюру, поднялся следом.
- Я тебя провожу?
Первая реакция. Грейнджер безразлично пожала плечами, признавая, что сознает сам факт его присутствия, и взяла Драко под руку. Он от неожиданности нахмурился. Пройдя пару кварталов, мимо ухоженного сквера и не менее банального супермаркета, они остановились у красивого в своей явной принадлежности к былой эпохе немного заброшенного дома. Гермиона так же неожиданно отпустила его руку, ее голос, глухой и хриплый, показался чем-то уж совсем нереальным.
- До свидания, мистер Малфой, спасибо, что проводили.
Он растерялся.
- Ну, к чему такие формальности между старыми врагами, можно просто Драко, или, в крайнем случае, слизеринская сволочь, я не настаиваю на официальности.
Но она уже не слушала его, зашагав по каменной дорожке к дому. Все еще не зная, зачем он это делает, Драко шагнул следом.
- Угостишь чаем?
Она открыла дверь.
- У меня только кофе, хочешь чай - вон магазин, намерен выпить - лишнего у меня нет. Хочешь поужинать - ответ тот же.
Странно, но это отчего-то казалось правильным и вполне логичным. Кивнув, он зашагал к супермаркету, покупка зеленого чая, пары каких-то готовых салатов и бутылки виски не заняла много времени.
Вернувшись к дому, он обнаружил, что дверь открыта, и шагнул внутрь, в царство сумрака. Это было давящим, мрачным и неправильным, но почти родным. Мебель, покрытая толстым слоем пыли, тут и там огарки потушенных свечей, кое-как поставленных безо всяких подсвечников на разные предметы. Эти текущие долгими ночами наплывы восковых слез заставили его улыбнуться, не то что бы он любил бардак и хаос, просто в его жизни чертовски давно не было такого бардака и хаоса. Отыскав по слабому свечению огней кухню, он нашел там хозяйку дома.
Гермиона сидела за столом и ела что-то вроде мясного рагу, потягивая скотч. В ее пальцах дымилась сигарета, обгорелыми трупиками сестер которой был почти по щиколотку усыпан пол.
- Да уж, - протянул он, доставая из посудомоечной машины тарелку и стакан и на всякий случай споласкивая их в раковине. – Как ты докатилась до такой жизни?
Тишина и мерное позвякивание вилки о фарфор было ему ответом.
Что ж, тишина была даже чем-то желанным. Они молча ели, пили каждый свой виски, потом поделили пополам кипяток из обычного медного чайника, который соседствовал со своим запыленным электрическим собратом, привлекательно сверкая удивительно начищенным для этого царства теней боком.
Потом Гермиона с кофе и остатками виски переместилась в гостиную, а Драко, заварив чай, немного побродил по дому. Экскурсия в жизнь Грейнджер оставила у него осадок какой-то растерянности. В холле кучей были свалены коробки с вещами, которые никто не собирался распаковывать, фотографии в серебряных рамках на комодах торчали безголосыми подпорками кверху. Он чувствовал, что совершает что-то сродни святотатству. Поднимая их из серого, покрытого хлопьями, упадка только для того, что бы видеть…
Он шел по холлу, поднимая одну рамку за другой. Значит, именно так выглядит любовь? Неужели она похожа на зрелого мужчину с неяркими чертами лица и женщину без особого шарма, прижимавших к себе на мертвых, неподвижных снимках сначала младенца, потом девочку, и в финале уже девушку. Улыбки, смех, застывшие мгновения чужого счастья, в его жизни таких снимков не было. Малфои не выставляют напоказ своих эмоций. Они и друг другу-то их не показывают. Что такое отец и мать? Отец - обязательный эталон, источник финансов и образец для подражания, мамина обязанность - тебя родить, а потом показательно баловать, за что ты с должным почтением целуешь ее в щеку с утра и на ночь. Он был, в общем-то, неплохим сыном, в меру послушным и исполнительным, он подвел их только один раз, когда отказался умирать за идеалы Волдеморта. Не потому, что боялся, просто это выглядело как-то нелепо, его родители отправились на тот свет с шиком, прихватив с собой десяток авроров. А ему спутники до ада были как-то без надобности, долгое гниение в Азкабане казалось вполне приемлемым решением.
Он переживал их смерть с положенным горем, боясь, что кто-то копнет глубже и увидит, что, в общем-то, всё произошедшее ему безразлично. Они так навсегда и остались формой, без какого-либо содержания, сверкающие обертки, под которыми только фальшь, взаимная отчужденность и пустота. Он не осуждал их, как некто, далекий от порицания, они остались Малфоями до конца. Вот он предал их, предал своим страхом одиночества. Как он мог надеяться, что они захотят остаться в этом полном поражения мире, пусть всю жизнь меряя шагами камеру в Азкабане, но их сын знал бы, что есть в мире кто-то, кто…
Любит его? Драко ухмыльнулся, снова опуская лицами вниз чье-то счастье. Глупо, в этой жизни его любил только один человек и за это, пожалуй, он ненавидел его особенно. В их отношениях все было неправильным, все не как у Малфоев, но это было здорово.
Чужая истина, отеческая любовь? Да, бывает и такая, когда кто-то гордится твоими успехами и вместе печалится над поражениями. Кто-то обнимает тебя, когда тебе грустно, кто-то вытирает тебе слезы и сопли, когда больно, и дует на содранную коленку, покрытую какого-то жутковатого вида зельем. И постепенно становится очень нужно как можно чаще оказываться в этих теплых и таких родных объятьях, и ты готов в кровь разбивать локти и колени, лишь бы о них позаботились. Если хорошие оценки способны заставить его улыбаться, ты будешь ночевать в библиотеке, стремясь стать лучшим. И это правильно, прекрасно и естественно, но ты Малфой, а значит, невозможно. Пока ты маленький, это незаметно, но, постепенно взрослея в своем окружении, где только он вырывается из общепринятых стереотипов, ты начнешь искать подводные течения и в своем стремлении быть маленьким мальчиком без фамилии, просто ребенком, и в его желании быть к тебе ближе. Сначала тихое шипение «друзей» за спиной:
- Он так относится к Малфою, что бы угодить его папочке.
Ну, эту битву ты выиграешь просто. Угождать кому-либо? Побойтесь Мерлина, вы его просто не знаете. Но когда твой собственный отец бросит походя:
- Драко, я далек от порицания этой твоей «привязанности» к Снейпу, но неужели, желая найти себе взрослого любовника, ты не мог сделать более удачный выбор? Если хочешь, я представлю тебя…
Грязь, она липнет к тебе, проникая в самые потаенные уголки сознания, где еще вчера жили долгие разговоры, горячий чай и ничем не прикрытая нежность. Неужели так любить тебя можно только будучи педофилом? Ты отравлен своей природной подозрительностью ко всем этим маленьким знакам внимания, тут же приклеивается ярлык «совращать», и легкие касания приобретают статус «лапать». Твой гнев, презрение и чувство, что тебя предали, превращаются в истинно Малфоевскую тираду о том, что ты считаешь направленную на твою персону подобную грязную похоть неуместной. И дверь захлопывается, не будет фотографий как у Грейнджер, теплых и простых в своей искренности, потому что ты потерял право быть любимым ни за что, просто потому, что ты есть, вопреки тому, кто ты есть. И ты отдал бы все на свете, чтобы изменить тот день, когда в угоду собственной нелепой гордости и предвзятости оттолкнул единственно близкого человека. И фраза «Вы ошибаетесь, мистер Малфой, мои чувства к вам не имеют ничего общего с похотью вообще, а тем более грязной». Все, больше никогда он не был просто Драко, не пил чай в мрачном кабинете, не слышал смех человека, который, казалось, не умел смеяться. И только боль в черных глазах говорила о той искренности, может, самой последней попытке быть искренним, которую он убил не только в себе одном.
Драко отогнал прочь воспоминания и, налив себе полный стакан виски, отправился на поиски Грейнджер. Странно, но было радостно, почти триумфом осознавать, что кого-то жизнь сломала сильнее, чем его самого. Гриффиндорская всезнайка обнаружилась в гостиной, такой же пыльной и заброшенной, как и весь дом, она сидела на диване, глядя на нервный танец пламени в камине. Хотелось сказать какую-нибудь гадость, растрясти ее сознание, вернуться в прошлое, где все было простым, она добро, он зло, и они презирают друг друга с детской непосредственностью, такой искренней в своем проявлении, но слова замерли у него на губах…
Огромное пятно потемневшей от времени крови на светлом ковре. Работа МакНейра, просто вспышка агрессии Лорда после очередного провала операции по уничтожению Поттера во время их учебы на седьмом курсе. Тогда он еще мог сказать заплаканной Грейнджер какую-то гадость, но какой смысл был в этом сейчас, когда она разучилась плакать? Да и нужно ли ему копаться в ее душе, пытаясь понять, что она делает, блуждая в этом наполненном тенями доме? Что ее так?.. Смерть родителей? Или Уизли, с которым они объявили о помолвке в конце учебного года? Или просто слишком много смертей? Не береди чужих ран, и твои останутся нетронутыми.
- Ну, я пойду? – отчего-то шепотом спросил он.
- Иди, – она даже не обернулась в его сторону.
И он ушел, уводя с собою своих демонов. Унося странное воспоминания о полной миске кошачьей еды в доме, в котором не было кошки. Это почему-то казалось главным.

 

Глава 2.


На следующий день Драко Малфой сам, не зная от чего, вернулся в бар на Дейв-драйв. И на следующий день, и на следующий, и через неделю. Ничего не менялось: он появлялся без пятнадцати пять, препирался с ни на что не реагирующий Грейнджер, которая не желала покидать заведение ни на минуту раньше. Потом он провожал ее до дверей, шел в супермаркет за своим уже стандартным набором продуктов, они вместе ужинали. Гермиона отправлялась в гостиную, а он бродил по дому, вспоминая то, что давно запрещал себе помнить. Может, дело было именно в этом, тут ему легко вспоминалось, и он не чувствовал себя слабым или ущербным из-за того, что отстоял себе право на боль, а когда ее становилась слишком много, он просто уходил, снова примеряя личину, с которой ему было удобно и безэмоционально.
Но так не могло продолжаться слишком долго, все не может идти по кругу, однажды он рвется. Его круг порвался в пятницу. Он и раньше замечал эту девицу, симпатичная, не в меру активная, она жила в соседнем доме и бросала на него взгляды, в которых не было недосказанности, но его холодная отрешенность удерживала ее от попыток познакомиться, но, видимо, это был не его день.
- Привет, - улыбнулась она, поймав его на улице.
- Здравствуйте, - это было фирменным приветствием, перенятым им у Северуса, обычно после таких интонаций им беседа и заканчивалась, но это был точно не его день.
- Вы доктор?
Он остановился.
- Что заставило вас так подумать?
Она пожала плечами.
- А кем еще вы можете быть? Ее увезут в лечебницу?
- Кого?
- Грейнджер, мама говорит, так всем было бы лучше. Все эти свечи… Однажды она сожжет дом.
Он стоял, не зная, что на это сказать, кроме:
- Нет, я не доктор.
- А кто вы?
- Друг, - самая простая ложь.
Девушка задумалась.
- Тут раньше часто приезжал один, лохматый такой, он тоже говорил, что друг, но уже месяц не появляется, вы тоже перестанете приходить?
- Нет, я буду.
- Плохо.
- Почему?
- Вы будете скучать, когда ее заберут.
Странно, но короткий разговор с девушкой-соседкой довел его до бешенства. Врать не было смысла, Гермиона была явно не в себе, и в обычных обстоятельствах он согласился бы, что ее место в Святом Мунго, но что тогда? Ему снова будет некуда пойти вечером? Снова не с кем даже вспомнить. Решение пришло, как ему казалось, из самых эгоистических соображений, хотя он толком не отдавал себе отчет в том, что делает.
На следующий день он пришел в бар с огромным пакетом и без спора, дождавшись пяти, пошел с Гермионой. На этот раз заходить в супермаркет не требовалась, и он проследовал за ней на кухню. Пока она что-то готовила себе, он разложил в холодильнике часть покупок: набор своих любимых продуктов. Место в баре заняли три бутылки превосходного скотча и вино, так как пить виски за ужином он считал привитым ему гриффиндоркой издевательством над культурой потребления пиши. Но что главное во вредной привычке? Бросить, как только осознал ее. Он ведь Малфой, ему должны быть чужды мещанские замашки. Видимо, не очень, ухмыльнулся он, садясь за свое сырное ассорти с сухим вином и почти завистливо поглядывая на ту мясную бурду, что уплетала Грейнджер, потягивая скотч, ему отчего-то тоже захотелось бурды и виски. Минуту, поспорив с хорошими манерами, он перегнулся через стол и запустил вилку в тарелку Гермионы. Как оказалось, это было чертовски верным решением, остро ароматно и удивительно вкусно при внешней непрезентабельности. Запивать это можно было только виски, потянувшись за ее стаканом, он вдруг наткнулся на даже слишком живой блеск карих глаз… в них было… ну да, именно негодование.
- Малфой, - хриплый голос, от которого он уже отвык за их проведенные в молчании вечера, резанул по нервам. – Ты можешь распоряжаться моим домом и даже едой в моей тарелке, но виски - это что-то очень личное.
- Ладно, - он поднялся и взял себе стакан и одну из принесенных бутылок. – И опять же, я пропустил момент, когда ты выстроила собственный культ алкоголизма. Если есть еще правила, скажи сейчас.
Он ожидал, что она, как обычно, промолчит, но к его удивлению Гермиона ответила.
- Я скажу, если ты что-то сделаешь не так.
- Хорошо, - пользуясь правом беспрепятственного доступа к ее тарелке, он не без удовольствия подключился к программе «Оставь Грейнджер без ужина». Она, впрочем, провалилась, так как его сыром девушка не побрезговала.
После ужина, когда она по традиции ушла, он помыл посуду и пошел воплощать дальше свои действия без плана.
Прихватив все еще не до конца разобранный пакет, он обследовал спальни, на втором этаже безошибочно определив ту, что предназначалась для гостей по полному отсутствию каких-либо личных вещей. Открыв окно, он впустил осеннюю сырость вместо пыльной затхлости, протер на скорую руку мебель и заправил постель принесенным собой батистовым бельем. Расставляя на полочки в ванной зубную щетку и прочие необходимые принадлежности, он с некоторым ужасом взглянул на свое отражение в зеркале. Как всегда безупречное ухоженное лицо молодого бога. Он прекрасно осознавал собственную привлекательность, но в рамке давно не мытого зеркала она казалась еще больше и острее на грани дисгармонии с сумраком этого дома.
- Ты действительно этого хочешь? Жить здесь? Запереть себя в одной тюрьме с сумасшедшей? - спросил он у своего отражения и ответил:
- Хочу.
- Зачем тебе это? Ты не нужен ни ей, ни этому склепу.
- Я знаю.
- Но тогда…
- Они нужны мне, с ними я чувствую себя живым.
- Как?
- Боль - это жизнь, пока я могу страдать, я существую.
- Это мазохизм.
- Скорее покаяние.
- Малфои не каятся.
- Я уже не совсем Малфой.
- Ты всегда был не совсем Малфоем. Может, это эгоизм, тебе нужно просто более одушевленное домашние животное?
- Может быть. Как бы то ни было, я остаюсь.
- Ты хочешь поиграть в спасителя, стать для нее тем, кем Северус был для тебя. Это подло и никому не нужно.
- Мне нужно.
- Ты запутался, а может, просто безумен.
- Я адекватен.
- Ну да, и именно поэтому говоришь со своим отражением в зеркале.
Он рассмеялся до истерики, сползая на пол по стенке, удивленный осознанием того, сколько лет он не слышал собственного смеха.
Потом все было как обычно, он спустился вниз в гостиную, замерев в дверях, эта комната навевала на него странную тоску и ненависть. Так, наверно, можно смотреть на святилище нелюбимого бога. И кланяется, не хочется и сил разрушить недостаточно, как бы то ни было, он никогда не переступал порог храма, возведенного Грейнджер отчаянью.
- Я занял комнату для гостей.
Она даже не обернулась.
- Если у тебя есть возражения, скажи об этом сейчас, потом выгнать меня будет гораздо труднее.
- Запасной комплект ключей - в верхнем ящике комода в холле.
Пути к отступлению были отрезаны. Он кивнул и вернулся к себе в комнату, где и провел остаток вечера с виски и томиком Бернарда Шоу.

***

Проснувшись, Драко сначала не понял, где он. Вместо собственной обставленной антикварной мебелью спальни он оказался в наспех убранной небольшой комнатке, с потолка которой свешивалась не замеченная вчера паутина. Но он давно так не высыпался. Спустившись вниз, он обнаружил на кухне Грейнджер с кофе, с неизменным виски, но без завтрака.
- Первый путь к язве желудка, - пояснил он ее поведение, занявшись омлетом. – У тебя книги магловские есть, или мне привести свои?
- В кабинете, ключ в двери, - она закурила. – Если хочешь по магии, поройся в коробках.
- По магии? Я не тороплюсь в Азкабан.
Она не ответила, не утомляла его сожалением, в прочем, возможно, в ее глазах он заслужил даже большее. Кто знает? Драко Малфой знать не хотел, а потому вернулся к завтраку. Поглощая омлет с шампиньонами, он по шуму воды определил, что Грейнджер приняла душ. Запихнув в себя остатки завтрака, он успел только схватить в прихожей пальто и догнал ее уже на улице. Шла она в супермаркет.

***

Толкая рядом с ней свою тележку, он отмечал, какие продукты она берет, и клал себе тоже самое. Только чай он предпочел кофе, да и запас спиртного у него был достаточным. Единственное происшествие произошло в отделе кормов для домашних животных, когда Гермиона потянулась за банкой кошачьей еды, он перехватил ее руку.
- Не нужно…
Чего он ожидал? Наверное, что она просто проигнорирует его совет, но она снова его поразила. Реакция была такой бурной, что в первый момент он растерялся. Девушка оттолкнула его, схватив банку и прижав ее к груди как что-то невероятно ценное.
- Не смей, - ее гневный крик привлек к ним внимание остальных покупателей.
Драко оглянулся и поймал полный сочувствия взгляд той самой девушки-соседки, которая стояла рядом с пожилой женщиной, на лице которой читалась явное порицание.
- Хорошо, - сказал он, обернувшись к Гермионе, - но учти, ты перекормишь нашего кота.
Она улыбнулась, первая улыбка Грейнджер, немного безумная, но все-таки настоящая.
- Ну и пусть.
- Ладно, хочешь, чтобы бедное животное страдало ожирением, так тебе и надо.
«Похоже, нам обоим место в Святом Мунго, - думал он, - раз я уже готов обсуждать несуществующую кошку». Но некоторая растерянность на лицах соседей Грейнджер была ему наградой.
Они вернулись домой, Гермиона распаковала продукты, выкинула вчерашнюю еду из кошачьей миски и наполнила ее новой. Потом она ушла в бар, а он развернул бурную деятельность. На все про все у него было только несколько часов. Прибегнув к ненавистному такси, он отправился к себе домой, ему требовалась помощь единственного человека, на которого он привык рассчитывать.
Их знакомство с Марией Кордес состоялась, когда он снял свою первую дешевую квартиру. Видимо, сама судьба привела Марию в тот же дом, в то же время и с той же целью. Днем, которым он покинул мир магии, она приехала в Лондон, оставив стены приюта, в котором воспитывалась.
Общие поиски себя привели даже не к дружбе… Как можно назвать отношения, когда делишь с человеком свои последние пять фунтов или ужинаешь одной на двоих банкой абрикосового джема? Женившись, Драко оплатил Марии курсы горничных, о которых она мечтала, у них были очень разные стремленья и жизненные цели, Мария была очень наивным человеком, но ее вера в людей завораживала своим абсурдом. Он казался ей вообще безгрешным ангелом. Под взглядом домовладелицы, говорившим «А в себе ли ты, деточка?», Мария могла с пеной у рта битый час доказывать, что все эти люди, которые ходят к Драко - просто его знакомые. Или настаивать, что он женился по любви, и утверждать, что развелся, потому что она кончилась. Каждому его греху у Марии находились сотни оправданий, сначала Драко это забавляло, он все ждал, как долго Мария будет изображать слепую, но потом, когда она стала у него работать, он плюнул на ее иллюзии. Наверное, это даже талант - жить в собственном мире, где все люди добрые и хорошие, и кто он такой, что бы лишать ее этого?
Мария встретила его с обычной теплой улыбкой, она всегда так радовалась, когда он не ночевал дома, рисуя себе сюжеты из своих любимых любовных романов и надеясь, что уж вот в этот раз Драко будет непременно счастлив, что, порой, было стыдно ее разочаровывать.
- Привет, - она взяла у него пальто. – Есть будешь?
Наедине они никогда не придерживались официального тона. Хотя на людях субординация неукоснительно соблюдалась.
- Нет, я завтракал. Мария, мне нужна твоя помощь.
Она была вся внимание.
- Я некоторое время поживу у своей школьной подруги, не подруги, ну так, знакомой.
Мария кивнула.
- Не волнуйся, я прослежу за Лансом.
Доберман Ланселот, самая надменная в мире скотина из числа собачьих, бросила из кресла на Драко взгляд, словно говорящий «Проваливай, нам и без тебя отлично». Он явно предпочитал Марию своему хозяину и, в общем, даже не скрывал этого.
- Дело не только в Лансе, видишь ли, тот дом, в котором я собираюсь жить… представь себе место, где три года не убирали, зато очень активно мусорили.
- Ты хочешь, что бы я навела там порядок?
- Боюсь, одной тебе не справиться, а все надо будет сделать сегодня часа за три.
- Можно позвонить Кауфману, у них отличное агентство прислуги, в том числе выполняющее и разовые заказы.
- Ты у меня умница, - он написал на клочке бумаги адрес. – Вот, поезжай туда, оцени объем работ и не экономь, все должно быть сделано к четырем и в лучшем виде.
К записке Драко приложил свою кредитку и, на всякий случай, наличные и ключи.
- Только не трогайте ковер в гостиной, но купи что-нибудь, чем можно очистить с него кровь.
Глаза Марии блеснули, она явно придала его предполагаемой даме черты трагической героини.
- Хорошо, я все сделаю.
- Отлично, потом обсудим с тобой размер премии и дополнительной оплаты за график уборок в том доме.
Мария вдруг смутилась, и бросила взгляд на занятое псом кресло. Драко улыбнулся.
- …Мешать соединению сердец я не намерен, - продекламировал он. – Будем считать, что это теперь твоя собака.
После того, как благодарные восторги горничной немного улеглись, он добавил.
- Тем более что мне в срочном порядке нужен кот.
Мария, явно желающая угодить, улыбнулась.
- За углом элитный зоомагазин.
- Да нет, - Драко оживил в памяти образ монстра, которым когда-то владела Грейнджер. – Мне нужен не котенок с хорошей родословной, а огромное рыжее чудовище.
- Ну, тогда, наверное, стоит подыскать в приюте для животных.
- Точно, это не станет проблемой.

***

Это стало огромной проблемой. Животных были толпы, но совершенно ничего подходящего, в третьем приюте он было уже согласился на пушистого рыжего перса с нахальной, по его мнению, мордой, но тот так доверчиво мурлыкал и полез к нему на руки, что сразу растерял все свое очарование. Отчаявшись, он уже совсем было решил поехать за котенком, пусть Грейнджер сама из него чудовище воспитывает, когда заметил это…
Черный как сажа кот, худой, с лоснящейся короткошерстной шкуркой смотрел на него мудрым и немного философским взглядом аутсайдера, которому, в общем-то, нравится его независимая позиция. Огромные зрачки глаз с тонкой желтой радужкой казались почти черными. Подойдя к клетке, Драко попросил служащего открыть решетку. Он протянул руку, кот томно потянулся и с видом, говорившим «Оставь свои нежности при себе», впился в ладонь острыми когтями.
- Не волнуйтесь, - засуетилась девушка-ветеринар, - у него все прививки сделаны.
- И давно он здесь? – спросил Драко, посасывая крошечные ранки.
- Кажется, целую вечность. По крайней мере, точно те четыре года, что я здесь работаю.
- А как вы его зовете?
- Бесом.
Он кивнул.
- Подходяще, но теперь ты, черный маньяк, будешь Снейпом, - он радостно улыбнулся девушке. – Я беру его.
- А может, все-таки еще посмотрите?
- Ни за что. Вы верите в любовь с первого взгляда?
- Ну, не знаю, характер у этого кота тот еще.
- Кто бы сомневался! - Драко вытащил кота из клетки и зарылся носом в гладкую шкурку недовольно шипящего совершенства. - Но мы поладим, правда, Сев?
Выражение кошачьей морды можно было охарактеризовать только, как: «Даже не надейся».
- Поладим, - улыбнулся Драко. – Непременно.

***

Мария со своей задачей справилась, в чем он, в общем-то, и не сомневался. Дом сверкал чистотой и благоухал моющими средствами. Свет из вымытых окон с распахнутыми чистыми шторами разрушил сумрак, фотографии сверкали начищенными рамками на заново отполированных комодах. Ему стало даже на мгновение жаль утраченной мрачной таинственности, но лишь на секунду. Пока он размещал в доме кошачий туалет и прочие необходимые атрибуты, а Снейп морщил нос и исследовал новую территорию, отдавая должное приготовленному Гермионой корму, Мария давала отчет.
- Все возможное сделано, но пришлось дополнительно потратиться на электриков, проводка во многих местах была повреждена. Я заберу с собой белье и некоторые шторы в стирку, завтра все будет готово.
- Спасибо.
- Вещи в коробках я разбирать не стала, мы снесли их в кладовую.
- Отлично.
- И, Драко…
- Да?
- Она хорошая, не хорошенькая, а именно хорошая.
- Я знаю.
- Раньше у тебя были другие подруги, может, это то, что нужно?
Он обнял озабоченную его судьбой девушку за плечи.
- Все немного иначе, чем ты думаешь, Мария. Я не испытываю к ней влечения. – Он сам удивился собственной откровенности. Раньше они никогда так не говорили.
- А что испытываешь?
- Не знаю. Раздражение, неприязнь…
- Не сочувствие?
- Нет, упаси Мерлин.
- Кто?
- Не важно, но в этом, наверное, вся суть. Рядом с ней я помню, кто я, и могу быть другим. Прежним.
- Я понимаю.
- Что ты можешь понимать? - неожиданно зло огрызнулся он.
Мария взяла его за руку.
- Мне не важно, где ты родился и кем был раньше, но был, и мы оба понимаем это. Важно то, что ты снова способен пусть даже злиться… чувства, любые, даже негативные -лучше, чем полное их отсутствие. Я рада, что тебе есть, кого презирать.
Он был озадачен.
- Я не презираю ее, просто мне не импонирует ее слабость, она не должна быть такой.
- А какой должна?
- Прежней.
- Она не будет, - уверенно сказала Мария. – И уж точно все изменится между вами, уже меняется.
- Ты меня запутала окончательно, я и так знаю, что в моих поступках нет логики, но я не могу по-другому.
- И это верно, потому что на самом деле тебе нравится думать, что ты все это делаешь для себя, и в этом действительно нет смысла, потому что все это делается для вас.
- Шла бы ты, Мария! - беззлобно усмехнулся он. – Не надо искать во мне душевные порывы.
Она улыбнулась.
- Не буду, с этим ты сам со временем разберешься, а я вернусь завтра, что бы привнести в твой запутанный мир немного чистоты.
- Ладно.
Она ушла, а он, велев с упоением точившему когти о комод Снейпу не привести дом в предыдущее состояние до его возвращения, пошел в бар за Гермионой. Он не мог предугадать ее реакцию, но ему было, по меньшей мере, интересно, поскольку в итоге он с одинаковым успехом мог оказаться как вышвырнутым из этого дома, так и что-то изменить, для себя… для нее… для них.

***

Все тот же маленький бар. До неприличия начищенная стойка, но все иначе. Он зашел и опустился на табурет, и ожидание маленького монолога от бармена на тему «Бросай пить, пошли домой» казалось неправильным. Как смели они что-то предполагать, искать постоянства, когда он балансировал на грани переломного момента? Он мог ерничать наедине с собой, говоря о том, что если Грейнджер пошлет его, то самым страшным будет возвращение… нет вернуться к обыденности он уже не мог. Поэтому вместо скандала завсегдатаев бара на Дейв-драйв ждала тишина, он даже забыл заказать выпить, просто опустившись на стул, ожидая…
В пять она поднялась и расплатилась, он как-то даже пропустил этот момент, размышляя о своем. Поэтому ощущение, что его настойчиво дергают за рукав, вывело из ступора излишне резко…
- Что вы себе?.. - начал он и удивленно замер. На него смотрели немного растерянные, нет, не пустые, просто удивленные карие глаза, словно она сама не понимала, почему делает это.
- Пойдем домой.
Он позволил себе удивиться.
- Ты так дорожишь моим обществом, Грейнджер?
- Нисколько, просто… - видимо она не знала что «просто», потому что развернулась и пошла к выходу.
Он опомнился и догнал ее уже в дверях.
- Да ладно, я задумался.
Она не ответила, но, как обычно, взяла его под руку. Дом, расцвеченный огнями, не вызвал у нее не малейших эмоций, хотя он жадно вглядывался в каждую черточку. Все так же обыденно она отпустила его локоть и пошла по дорожке к дому, открыла ключами дверь, вошла в ярко освященный холл и замерла. Драко аккуратно обошел статую, символизирующую Гриффиндор в шоке, и как-то виновато попытался оправдаться.
- Знаю, он не рыжий, и я позволил себе назвать его Снейпом, с этой тварью, кстати, невозможно подружиться, но думаю, вы друг другу подходите.
Она сделала несколько шагов и весьма уважительно опустилась на колени перед черным котярой. Гермиона не пыталась его погладить, просто протянула руку, ожидая, пока кот обнюхает ее, придя к своим выводам.
Он и пришел. Исследовав чутким носом узкую ладошку, Снейп издал звук, похожий на фырканье и развернулся к Гермионе задом.
- Ну, слава Мерлину, а то я думал, у него только на меня аллергия.
- У него на всех… - начала Гермиона, а потом осеклась, затравленно глядя на фотографии на комодах.
Понимая, что истерику ему не вынести, Драко бросил:
- Ну, поскольку я сделал уборку и нашел нам домашнего монстра с тебя ужин… - и сбежал в свою комнату.
Ожидание никогда не было его особенно сильной стороной. Одно дело – действие, и совершенно иное - его последствия. Опустившись на кровать, он попытался сосредоточиться на чтении, но ничего не получалось, страницы плыли перед глазами, часы на комоде тикали непозволительно громко…
Стук в дверь спустя какое-то время вывел его из состояния задумчивости.
- Ужин, - Грейнджер даже не открыла дверь, просто крикнув из-за нее, все еще настороженный, он спустился вниз. Из еды было все то же вкусное безобразие, которое вполне приятно смотрелось в свете яркой, блестящей чистотой кухни, к нему прилагалась бутылка виски и один стакан. Драко усмехнулся, пробормотав что-то о признательности по-гриффиндорски, пытаясь скрыть, что, по сути, тронут. Это было честное спасибо, куда большее, чем он на самом деле рассчитывал.
Ели в обычной тишине, передавая друг другу стакан, и только Снейп, с остервенением терзавший штору, добавлял происходящему разнообразия. После еды Гермиона, как обычно, молча ушла в гостиную, а он, помыв посуду, взял оставленную Марией банку с чистящей пастой, щетку и пошел за ней.
Гермиона сидела на диване в чисто убранной комнате и смотрела на пятно на полу, ее губы подрагивали в единственном проявлении эмоций. Впервые вступив в ее святая святых, он опустился рядом на диван и протянул банку.
- Есть вещи, которые никто не сделает за тебя.
Она неуверенно взяла пасту и щетку и опустилась на колени на полу. Первое движение щеткой - неуверенное, рваное, - и она заплакала, не издавая ни звука, просто слезы жемчужными бусинками катились по щекам. Тяжело вздохнув, Драко опустился рядом и накрыл ее руку своей, второе движение они сделали вместе…
Час сосредоточенной работы в тишине, нарушенной только редкими всхлипами Гермионы. Драко сходил за губками, и они смыли пасту. Не в состоянии даже встать с девственно чистого, но мокрого ковра, он сказал:
- Чувствую себя так, словно таскал камни.
- Или отмотал назад слишком много времени, - ответила Грейнджер. – Ты иди, мне надо немного побыть одной.
- Уверена?
Она пожала плечами, и он добавил:
- Что ж, если надумаешь совершить от горя харакири, лучше травись, второе пятно я сегодня не осилю.
Ее плечи вздрогнули.
- Малфой, какая же ты все-таки сволочь!
Он удивился.
- А когда-то было иначе?
- Минуту назад.
- О, ну, наверное, все возвращается на круги своя.
- Да, наверное, иди, обещаю, что мыть ничего больше не придется.
- Замечательно.
Поднявшись, он вернулся в свою комнату, принял душ, смывая неприятный химический запах и надел пижаму, что-то подсказывало, что теперь все точно будет иначе, вот только хорошо это или плохо? Промучившись пару часов в попытке симулировать процесс чтения, он наконец-то сдался и, отложив книгу, попробовал заснуть… попытка провалилась, наверное, слишком напряженным выдался этот день. Решив, что в такой ситуации не повредит еще немного виски, он спустился на кухню. Судя потому, что из-под двери гостиной не вырывался свет, Грейнджер уже ушла спать, почувствовав некоторое облегчение, он налил себе выпить. Сидящий на подоконнике Снейп неодобрительно на него покосился.
- Знаю, но если ты против алкоголизма в одиночестве, можешь присоединится.
Налив в блюдце немного молока, он похлопал по столу, кот приглашение принял.
- Представляю, что сказал бы сейчас мой отец. Драко Малфой, лишенный магии в доме грязнокровки Грейнджер, далеко за полночь пьет в компании кота и пытается с ним же вести беседу.
Снейп фыркнул в усы.
- Точно, наверное, он усмехнулся бы и спросил: «Оно того стоило, сын?»
Кот внимательно на него посмотрел.
- Не поверишь, но я и сам пока не знаю. А ты хороший собеседник, возможно, познакомься мы раньше, не стали бы заводить Грейнджер. Хотя вру, стали бы, наверное.
Кот покончил с молоком и вернулся на подоконник, давая понять, что разговор окончен.
- Ты прав, пора спать.
Убрав за собой, он снова поднялся на второй этаж и остановился. В комнате Грейнджер было темно, но из-за двери доносились сдавленные рыданья, постояв минуту в раздумьях, он открыл дверь и вошел.
Она лежала на кровати в идиотской пижаме, в каких-то розовых мишках, и вздрагивала, всем телом вцепившись в подушку. Он сел рядом и осторожно погладил ее по спине.
- Не плачь, это пройдет.
Она села на постели и неожиданно уткнулась ему мокрым от слез лицом в шею. Драко обнял ее в ответ, и в этом не было ничего интимного, даже когда они отпустились на кровать, не разрывая объятий, и переплелись так тесно, что стало трудно дышать. Просто тепло и близость, немного горькие, но от этого не менее прекрасные. В аромате ее пахнувших каштанами волос он не искал ничего, кроме рождающийся щемящей нежности к этой девушке. Она ничего иного ему и не предлагала, да он бы, наверное, и не взял…
Просто тепло, просто важно слушать дыхание друг друга и перестук сердец. Эти тихие звуки, как оказывается, способны разогнать все кошмары. Под них так легко засыпать и видеть сны, которые впервые за долгие годы не приносят печали, и думать, что будет завтра, потому что оно не только способно настать, но и в состоянии теперь радовать тебя новыми открытиями.

 

Глава 3.


Его разбудил аромат булочек с корицей, омлета и кофе.
- Вставай, соня.
Теплые губы коснулись его лба.
- Пять минут, - простонал Драко, поуютнее заворачиваясь в одеяло.
- Ни за что, все остынет. Я не для того моталась в магазин, что бы Ваше Величество капризничало.
- Знаешь, Грейнджер, иногда немая ты мне больше нравилась.
Нахальная рука тут же нырнула под одеяло и принялась щекотать его пятку.
- Все, - давясь смехом, капитулировал Драко. – Сдаюсь, Гриффиндор снова одержал верх над Слизерином, что символизирует очередной триумф наглости над хорошими манерами.
- Именно, - Гермиона поставила на постель маленький столик и села рядом. Намазав маслом булочку, она протянула ему.
Драко взял ее, скрыв поглощением пищи тот факт, что он абсолютно не знает, о чем с ней говорить теперь, когда, казалось, вернулась прежняя Грейнджер. Ну, может не совсем прежняя, с той бы он не завтракал в одной постели…
- Сегодня солнечный день, - казалось, у нее тоже проблемы с тем, что говорить.
Драко отложил булочку.
- Давай не будем ходить вокруг да около, - холодно бросил он. – У тебя теперь все относительно нормально, поэтому можно ожидать вскоре нашествие в этот дом толпы твоих знакомых. Мне с ними делать абсолютно нечего, так что твое желание указать мне на дверь вполне естественно. Думаю, в подобных обстоятельствах мы можем обойтись без завтрака и пустых разговоров о погоде.
Гермиона улыбнулась.
- Ты очень красивый, когда злишься, но я, пожалуй, пожертвую этим зрелищем. – Она взяла его за руку. – На улице солнечно, поэтому если ты не очень торопишься на работу, мы могли бы сходить в сквер. В детстве я очень любила кормить уток в местном пруду, но потом со всем этим волшебством забыла, как сильно мне нравилось это занятие. Пойдешь со мной?
Он снова взял булочку.
- Я никогда раньше не кормил уток. Но они куда симпатичнее питомцев Хагрида, так что можем сходить. Только не долго, мне действительно нужно на работу.
- Хорошо, - Гермиона немного смутилась. - А можно мне?..
Он кивнул.
- Конечно, там и пообедаем.
- Я не буду тебе мешать, просто хочется пройтись по магазинам, может куплю что-нибудь.
- Начни с пижамы, эти мишки отвратительно розовые.
- У меня есть еще одна в летающих феях.
- Пусть лучше будут мишки.
Они рассмеялись, все еще немного натянуто, но уже куда более близко.
- Кстати, моя горничная Мария, я договорился, что она будет приходить с уборкой, но если ты против…
- Нет, от чего же, спасибо, только расходы пополам. Я, как ни странно, не бедствую.
- Ладно.

***

Это был странный день, который положил начало еще более странным отношениям. В парке они кормили уток под удивленные взгляды прогуливающих собак соседей по Дейв-драйв. Много смеялись и почти ни на минуту не переставали обниматься. Это нравилось обоим, выражение близости, для которой не нужно искать слова, и говорили… Ни о чем и одновременно о многом. О тумане и суете на улицах, о школьных годах и новых поворотах в моде. Это было не больно, вспоминать смешное, думать не о главном, но к этому они еще не были готовы.
В ресторане Драко, памятуя о кулинарных талантах Гермионы, сразу уволок ее на кухню и вовлек в бурный спор с шеф-поваром о сочетании различных специй. Потом за обедом они попробовали правоту и ошибочность некоторых ее доводов. Поход по магазинам тоже доставил массу удовольствия, вкус Гермионы можно было описать только одним словом – минимализм. Но Драко утешил ее тем, что именно из этого легче всего развить творческий подход к собственному гардеробу. Потом был маленький театр и ужин в итальянском ресторанчике, вернулись домой они уже немного пьяные, не забыв, однако, прихватить с собой целый пакет всевозможных деликатесов для Снейпа.
Накормив кота, Гермиона предложила:
- Выпьем в гостиной? Можно почитать что-нибудь.
- Давай, я только возьму книгу.
- Не нужно, - она потрясла увесистым томом явно волшебного происхождения.
Он смутился.
- Мне не…
- Я знаю, но это прикасаться к объектам, содержащим магию, а я сама тебе почитаю.
- Что это?
- Всего лишь исторический роман, подаренный Лавандой в конце обучения.
- Ладно.
Они расположились на диване, он лег, положив голову ей на колени, а она, держа книгу в одной руке, другой ласково перебирала его волосы.
У Гермионы был приятный голос и манера чтения. Спустя пять минут их уже окружили темные и белые маги, драконы, единороги, девственницы и обряды, совершаемые под покровом ночи. Произведение было достаточно лирическим, но при этом довольно интересным. Драко заслушался и пропустил момент, когда вернулась боль, она кралась тихо и незаметно, по капельке, ядом вливаясь в уши. Потом было осознание утраты. Для него больше никогда не будет этого… Резкого свиста рассекающей воздух палочки, непередаваемого синтеза танцующих над кипящим котлом ароматов. Не будет фолиантов, более древних, чем история рода Малфоев, не будет… Нет, об этом он вообще запрещал себе думать.
Резко поднявшись с дивана, он попытался спрятать боль за обычной маской победителя. Ему не в чем было винить Грейнджер, она хотела как лучше и не ее вина, что это чертовски неприятно - быть отрезанным от собственной сути.
- Очень интересная книга, но я хочу спать, извини.
Она почувствовала, не могла не почувствовать.
- Драко, я…
Он жестом остановил ее.
- Все нормально, просто усталость.

***

Лежа в горячей ванне, он смотрел в потолок. Усталость… от нее уже почти ничего не осталось, только ощущение пустоты.
«Что тебе стоит просто попросить ее? Для этого и нужно-то только сходить в больницу», - вопрошал внутренний голос.
«А если…»
«Ты не узнаешь, пока не попросишь».
«Возможно, я не хочу знать?»
«А может, боишься?»
«Может быть».
«А если он жив?»
«Этого я боюсь еще больше».
«Почему? Ты мог бы ему написать».
«И как ты себе это представляешь? Дорогой профессор Снейп! Пишет вам ваш бывший студент Драко Малфой, которому вы когда-то оказывали знаки дружеского расположения, а он обвинил вас в грязной похоти и педофилии. Хочу уверить вас, сэр, что с тех пор как мне исполнилось семнадцать и я понял, что пол моих партнеров не имеет значения, мысль быть совращенным вами перестала казаться мне отвратительной, наоборот, такой вариант развития событий стал очень привлекательным. Наверное, то, что именно я оказался в роли жертвы собственных чувств и желаний покажется вам достойной карой за то презрение, с которым я обвинил вас в том, в чем сам в итоге оказался виновен. Любовь, да, именно любовь, а не влюбленность, и об этом говорит Малфой. Забавно, не так ли? Но факты таковы, что вас любит именно Драко. Можете считать это раздвоением личности, психозом, вы правы. Одна часть меня оскорбила вас и презрела за предательство, в то время как вторая страдала, потеряв единственного друга, и до сих пор готова отдать душу за одну из ваших улыбок. У меня были любовники и любовницы, их было много, некоторым я даже предлагал себя в обмен на деньги, но помимо них всегда были вы и чувство, которое невозможно вытравить. Это самое прекрасное и подавляющее, что со мной случалось. Простите меня, позвольте просто увидать вас, узнать, что с вами все в порядке, надеяться… Вы ведь подарили мне надежду, Дамблдор сказал тогда перед судом: «Единственное, чего хотел Северус, так это чтобы ты жил, не повторяя его ошибок». Я повторил, но сэр, вы свои исправили, позвольте же и мне…»
«Что ж, может, стоит написать и так, по крайней мере, будет искренне».
«Что он ответит?»
«Нет».
«Вот видишь!»
«Но ты будешь уверен в ответе».
«И что тогда?»
«Дом с уютным садиком, замечательная жена вроде Марии и светлая грусть о первой любви».
«Не выйдет».
«И все-таки ты мазохист».
«Да, наверное».
Он не стал вытираться, в мокрой разгоряченной коже, прилипшей к телу шелковой пижаме и неприятных слипшихся сосульках волос был какой-то чарующий по своей сути дискомфорт. Войдя в спальню, он сразу услышал стук в дверь.
- Да?
На пороге стояла Грейнджер в новой, темно-синей пижаме с подушкой в руках.
- Можно?
Он неожиданно для себя улыбнулся.
- Нужно.
Она залезла под одеяло, свернувшись калачиком. Он потушил свет и лег рядом, обняв ее за талию. Секунду спустя ее руки обвили его плечи, а теплое дыхание коснулось шеи. Что ж, по крайней мере, один из них будет спокойно спать этой ночью.

***

Драко чувствовал себя преданным. Пустой дом, холодная постель, истерика от Снейпа, которому он наступил на хвост, и как следствие изодранная в лохмотья брючина.
К двенадцати часам, когда Гермиона вернулась домой, размер катастрофы приобрел по его оценкам вселенский масштаб.
- Привет.
Она выглядела на удивление хорошо в белом свитере крупной вязки и синих джинсах.
- Здравствуй, - даже самому себе его тон казался капризным.
Гермиона улыбнулась и обняла его за плечи.
- Злишься?
- С чего бы?..
- Злишься.
- Нет, разве я в праве рассчитывать, что ты станешь предупреждать меня, если идешь куда-то?
- Определенно злишься. Я не хотела тебя будить и не оставила записки, куда иду, потому что знала - поступи так, ты смоешься до моего возвращения.
Он отхлебнул кофе.
- Ну и куда ты ходила?
- В Министерство Магии.
Он внутренне напрягся.
- Соскучилась по старым друзьям?
- И это тоже.
- А есть еще что-то?
- Да, я виделась с Невиллом, мы говорили о тебе.
Гнев, негодование, ярость… Он встал, холодно бросив:
- Кто дал тебе право?
Гермиона улыбнулась. - А тебе?
Вопрос был неожиданным, и он сел на место.
- Всем иногда требуется помощь, мне она тоже требовалась, я не знала, что именно, кого и как попросить об этом, но ты сделал все сам. Знать, что нужно другим гораздо проще, чем догадаться, что нужно тебе. Думаешь, мне нравилось существовать в доме, полном кошмаров? Просто избавиться от них самостоятельно я была не в состоянии. Нужен был кто-то чтобы хорошенько дать мне пинка под зад. Так получилось, что этим человеком стал ты. Благодарна я тебе? Нет. Все было просто, а теперь будет сложно, придется учиться жить заново, стараться сосуществовать с людьми, любовь и жалость которых меня чуть не раздавили. Но я справлюсь, просто будь рядом, ладно? На тот случай, если нужен будет человек, который в состоянии принять верное решение, выкинув кусок моей жизни на помойку.
- И что, по-твоему, нужно мне? – сдался он.
- Для начала твоя магия.
- Это невозможно.
Она тряхнула головой.
- Мне казалось, невозможно будет сделать этот склеп снова обычным домом, а это… Сложно - не спорю, и пинков под свой аристократический зад ты получишь достаточно, но в мире нет ничего невозможного.
Он удивленно приподнял бровь, жест тоже, в общем-то, заимствованный.
- Предпочитаем называть вещи своими именами?
- Именно.
- И что я должен сделать?
- Самое сложное - довериться мне.
- Тут ты права, не уверен, что вручать свою жизнь вчерашней сумасшедшей - мудрое решение.
- А кто нормален в этом мире суетном? Нев считает, что у нас есть все шансы добиться пересмотра твоего дела пусть и не очень честным способом.
- Отлично, теперь еще и Лонгботтом, боюсь в итоге пересмотра дела меня пожизненно упекут в Азкабан.
Гермиона рассмеялась.
- А вот и нет, Министерство придерживается либеральной политики, мужа обладательницы ордена Мерлина первой степени и боевой подруги Гарри Поттера в Азкабан не посадят.
Драко ухмыльнулся.
- Мне льстит твое романтическое предложение, но я не стану участвовать в этом.
- Почему?
- Не думаю, что твое временное помутнение рассудка - тайна для широкой магической общественности, ты же всегда была умницей Грейнджер, представь заголовки «Негодяй воспользовался, попользовался, обманул, …»
- Я представила, не говоря уже о том, что братья Уизли сначала тебя обезглавят, а потом будут разбираться, именно поэтому мы провернем маленькую интригу.
- Гриффиндорская интрига? Ты, наверное, издеваешься?
- Почти, сначала мы уедем. На полгода.
- Куда?
- Не важно. В место, где много моря, много солнца, мало магов и совсем нет маглов.
- Звучит как рай.
- А это и есть рай, маленький остров в Карибском море, скрытый от глаз маглов, там всего населения пятьдесят волшебников, простота, единство с природой, в общем, все, что ты ненавидишь, но они имеют статус государства волшебников со своим Министерством, расположенном в местной кондитерской.
- Звучит действительно ужасно.
- Не очень, когда-то это была магическая тюрьма вроде Азкабана. Песчинка в море, окруженная мощным антиаппарационным барьером, куда ссылали преступников-колдунов, и пусть себе колдуют, хоть поубивают друг друга, потом подобные методы сочли негуманными, построили обычную тюрьму где-то на материке, а на острове стали силиться разные чудики, занимая построенную арестантами недвижимость.
- Ну, я слышал, об острове Отверженных, но не знал, что он приобрел статус государства.
- Всего полтора года назад, для начала бывший Министр Магии Франции прикупил там бунгало, а потом, видимо, дедушка соскучился по общественной деятельности и решил провозгласить остров независимым государством волшебников. Всем было, в общем-то, абсолютно плевать на его идею, вот Министры Магии и подписали петицию, махнув рукой на старого маразматика.
- Видимо, зря они это?
- Ну, для нас это замечательное событие. Старик Фере объявил, что получить гражданство можно, приобретя недвижимость, и взвинтил цену на тридцать бунгало. Никаких правил, никаких ограничений, будь колдуном, купи дом и проводи там три месяца в году. Все, ты гражданин.
- Но, наверное, все не так просто?
- Действительно, есть одно «но»: этой недвижимости нет в свободной продаже, каждый потенциальный островитянин должен быть в чем-то выдающейся личностью, и его кандидатура одобрена Министерством острова Отверженных. Невилл сказал, что в этом году появилась два свободных коттеджа, один уже приобретен, а вот второй…
- Ты что, его купила?
- Нет, мне не нужно новое гражданство, но я подала заявку от твоего имени.
- Ну да, лишенный магии Пожиратель Смерти - просто звездный кандидат.
- Звездный, если он жених Гермионы Грейнджер, и она будет жить с ним на острове. Тем более что там пока не было заключено ни одного брачного союза. А уж такого заметного… Я говорила с месье Фере, ты будешь там полноправным магом, без каких-либо ограничений, наложенных Британским Министерством.
- А ты не думала, что, возможно, я не захочу покидать Англию?
Гермиона сосредоточенно кивнула.
- Думала, но мы же вернемся, к тому же ты сможешь колдовать.
Драка начинал злиться.
- Но как?
- Через полгода Министерство начнет подготовку к празднованию пятилетия победы. Мое присутствие, разумеется, будет строго обязательно. Как, ты думаешь, широкая общественность отреагирует на мой отказ вернуться на родину? Я не поеду без своего мужа, а тем более не потерплю его дискриминации.
Драко молчал, все это было слишком неожиданно.
- Мне нужно о многом подумать.
- Подумай. Но Невилл обещал устроить все, как надо, а я склонна ему верить.
- Я понимаю, но мне действительно нужно подумать.
Она подошла и обняла его за плечи.
- Только не напрягайся по поводу моей теоретической жертвы. На ближайшее время я не строю личных планов, и потом, мы всегда сможем развестись.
Он ответил на объятье легким поцелуем в щеку.
- Не буду, ты в праве сама калечить свою жизнь, а я достаточно поднаторел в порче своей, так что на другие сил уже не осталось.
- Отлично, ну, пока ты размышляешь, пойдем кормить уток.
- Угу, ничто так не стимулирует процесс мышления, как процесс кормления уток.
- Нет, тебе просто нравится доставать соседей.
- И это тоже…

 

Глава 4.


Жан Фере считал, что прекрасно разбирается в людях, особенно в людях со странностями, известных или одаренных. Наверное, потому, что он многое повидал в этой жизни и сам был странным человеком, с большей буквы С. Эта новая пара обитателей острова ему нравилась, они жили тут только месяц, но мадемуазель Грейнджер уже выглядела настоящий островитянкой. Худенькая, одетая только в шорты и топ, загорелая до черноты, со стянутыми в пучок волосами, она казалась ему очаровательно непосредственной. Французы редко ищут в женщине эталон красоты, им нужна изюминка. Жан Фере считал себя способным найти и разглядеть эту самую изюминку, в Гермионе она была. Не слишком откровенная, но в меру общительная, она обожала море и могла часами бродить по пляжу, собирая ракушки, и улыбалась. Именно за эту грустную, но удивительно теплую улыбку месье Фере прозвал ее «очаровательной сумасшедшей», впрочем, ее прозвище скорее веселило, нежели обижало. Ее жених, месье Малфой, был личностью более противоречивой. Он не слишком радовался морю и солнцу, предпочитая беречь в тени свою сливочно-белую кожу, особенно утонченный дух цивилизации рядом с почти дикаркой мадемуазель Грейнджер. Французы могут оценить любую красоту, даже не принадлежащую женщине, а месье Малфой был красив невероятно. Всегда элегантный, с совершенными манерами, просто одержимый магией. Последнее было не удивительно, учитывая историю его жизни, но Жан Фере только посмеивался, глядя на увешанных свертками сов, все, до чего можно было дотянуться с острова - книги, ингредиенты для зелий, даже несколько семян редких растений. Подписка на все газеты и журналы мира магов разных стран. Ну, и, разумеется, самое первое приобретение - волшебная палочка. С ней месье Малфой не расставался ни на минуту, и если что-то можно было сделать с помощью магии, для него не существовало иного способа. Когда они первый раз пришли в кондитерскую, и он призвал сахарницу, стоящую меньше чем на расстоянии вытянутой руки, стало понятно даже слишком многое.
Из пятидесяти двух официальных жителей острова Отверженных на нем редко пребывали одновременно более тридцати человек, предпочитая, обычно, уединение своих разбросанных довольно далеко друг от друга домов, но все-таки собирались по пятницам в кондитерской, одновременно являвшейся и баром, и танц-полом, чтобы просто поболтать и посмотреть друг на друга.
Гермиона и Драко не чурались общества подобно тому же мистеру Стоуну, который, едва переехав неделю назад, заявил, что на его присутствие на подобных мероприятиях не стоит рассчитывать. Наоборот, месье Малфой любил находиться в центре внимания, он бесподобно играл на гитаре, а танцевал еще лучше, чем играл. Они не пропустили ни одного пятничного вечера, и многие уверяли месье Фере, что это самая симпатичная влюбленная пара, которую они видели, но он только хмурился в ответ, потому что это было немного не так.
Французские корни или богатый жизненный опыт были тому причиной, но порою он замечал то, что не дано было видеть другим. Любовь? Да, она, несомненно, тут жила, но ведь любовь бывает разной. Месье Малфой был, бесспорно, внимательным и очень нежным женихом, а мадемуазель Грейнджер - ласковой и трепетной невестой, но…
Чувства без чувственности, наверное, это можно охарактеризовать так. Они редко разрывали объятья, им нравилось касаться друг друга, но Гермиона не вздрагивала от желания, когда рука Драко поглаживала ее обнаженную талию, а он, в свою очередь, делал это слишком естественно - без подтекстов или тайных значений. Скорее они выглядели даже слишком умиротворенными в такие моменты. Любовь? Да, они были, несомненно, друг другу дороги, но влечение…
Жан Фере любил остров Отверженных – свое последнее детище, и мечтал, что тут однажды зазвенят свадебные колокола и родятся первые дети. Да, он мечтал, и это была его мечта, и она вскоре могла частично осуществиться, но почему-то казалась подделкой, немного не тем, о чем он грезил. Всему виной, конечно, все же была любовь, но у нее слишком много ликов, и на этот раз она смотрела на него печальными глазами мисс Грейнджер, устремленными на море, или на секунду застывшим взглядом мистера Малфоя, обращенным к ведомым ему одному далям.
Жан Фере был терпеливым человекам, он задвинул в угол свои сомнения и ждал. Чего, спросите вы? Грозы, налетевших с океана жадных ветров, которые хлещут тело, обнажая душу. Остров Отверженных милостив к тем, кто признает себя его частью, он может одарить самым неожиданным, но необходимым подарком.

***

Она остановилась на пороге, на секунду залюбовавшись открывшейся картиной.
В тусклом свете лампы его волосы казались серебристыми, одна из прядок щекотала уголок рта, и он нервно сдувал ее, погруженный в чтение. Подойдя сзади, она обняла его за плечи, чмокнув в макушку. Он пах кофе и экзотическими пряностями, что позволяло надеяться на…
- Ты приготовил ужин!
Он поймал ее ладонь и легко чмокнул в запястье.
- Не ждать же, пока тебе надоест шпионить за соседями!
Гермиона рассмеялась, садясь за стол и принюхиваясь к божественным ароматам, доносящимся из укутанной в полотенце, что бы не остыла, супницы.
- Говорю тебе, он вампир. Этот Стоун вообще чертовски загадочная личность, выходит из дома только по ночам и бродит до рассвета по пляжу.
- Ешь, Шерлок, а то остынет.
Она налила себе полную тарелку.
- С тех пор, как ты стал готовить, я все время боюсь поправиться, - она съела ложку супа из морепродуктов и резюмировала. – М-м-м… чертовски вкусно.
- Я польщен, но ожирение макакам вроде тебя, Грейнджер, не грозит. Опять сидела на дереве с биноклем?
- Мог бы и не спрашивать, сам знаешь, что сидела.
- Знаю. Дался тебе этот Стоун!
Она пожала плечами, но обсуждать это с ним отчего-то не очень хотелось. Гермиона понимала, что ведет себя глупо с тех пор как Дерек Стоун поселился на острове, но ничего не могла с этим поделать. Все началось довольно банально, они столкнулись совершенно случайно в день его приезда у месье Фере, и он показался Гермионе совершенно никаким. «Безликий», вот, пожалуй, самое точное определение. Пепельно-каштановые волосы, размытые черты, стандартные пропорции длинного худощавого тела и неопределенный возраст от тридцати до шестидесяти. Потом он заговорил, голос тоже был обычным, но то, как он это делал, неуловимые интонации… спутанный клубок тонкого коварства, презрения к окружающим и непреодолимая тяга к одиночеству и тишине. А потом картину дополнили его движения, рваная, нервная пластика готового к молниеносному броску хищника, этого было достаточно, чтобы заинтриговать женщину, любую женщину, даже такую умную, как она, в прошлой жизни предпочитавшую хороших парней, а в этой - голубую гладь моря…
Дерек Стоун был, и он был ядом. В первый раз она бессознательно забрела в ту часть острова, где располагался его коттедж. А, наткнувшись на мощный заграждающий барьер, почувствовала брошенный вызов и приняла перчатку. Не то что бы удалось узнать много, к нему никто не ездил, он никому не писал и днем вообще не покидал дома. Зато ночью…
Как это было объяснить Драко, чтобы он понял? Следы узких длинных ступней на залитом лунным светом песке, застывшая неподвижно фигура у самой кромки воды. Ветер беззастенчиво треплет волосы.
Иногда он брал с собой шпагу и мог часами фехтовать с незримым противником, иногда в слабом свете Люмоса что-то рисовал в блокноте. А иногда… иногда он просто сидел на берегу, обхватив руками колени, покачиваясь из стороны в сторону в немом отчаянье, так знакомом ей самой.
За все это время он только один раз не пришел, она не знала, как чувствовала себя тогда. Преданной? Обездоленной? Лишившийся чего-то ценного? Она не знала, как передать это ощущение словами. Аналогов подобного в ее жизни не было. Антипод чувств к Драко, не покой, нет раздражение, и желание сидеть с ним рядом на пляже, пусть молча, пусть от этого будет неуютно, но… Она запуталась слишком сильно. На следующий день он снова пришел на пляж, и тянувшая к неминуемому взрыву буря эмоций схлынула так же незаметно, как появилась.
Выразить все это словами? Куда проще отшучиваться, зная, что никого не проведешь, но Драко и не станет настаивать на откровениях.
Она снова залюбовалась им, особенно сосредоточенной складкой между бровей.
- Что читаешь?
Он показал книгу, странно, но это был учебник по ЗОТИ для седьмого курса.
- Интересно?
- Не особенно, просто анализирую, как в свете последних статей Хемперсера устарели некоторые главы.
Она улыбнулась.
- Знаешь, похоже, это тебе, а не мне надо было бы заняться наукой, может поступить в университет.
- Может, и поступлю, - он отложил книгу. – Не в Англии, конечно, но я слышал, в Бельгии неплохая школа Высшей магии. Поедешь со мной?
- Конечно, но три месяца в году мы будем проводить на острове, мне здесь нравится.
- Я заметил, особенно по ночам и в восточной его части.
Гермиона рассмеялась и кинула в него соленым крекером, он поймал его на лету и сунул в рот.
- Ничем вас, ловцов, не проймешь, - Гермиона доела суп и отправила тарелку мыться с помощью магии. – Но как бы то ни было, я тоже не прочь учиться. А какую специализацию ты бы выбрал?
- Тебе что, действительно нужна подсказка?
- Нет, и так ясно, что зелья, а вот я даже не знаю, раньше все мои стремления лежали в области нумерологии и трансфигурации, но последнее время упорядоченность утратила для меня свою прелесть, так что можем заняться зельями вместе.
- По-моему, даже слишком утратила, ты не забыла, что зелья - это тонкая наука?
- Нет, но, знаешь ли, твоя нарочитая серьезность тоже не утешает, еще немного, и ты начнешь произносить речи о том, как разлить по флаконам славу и заткнуть пробкой саму смерть.
Он рассмеялся, откинувшись на спинку кресла.
- А что, впечатляющее было вступление.
- Да ладно тебе, этот человек высмеял мои зубы, любой, совершив подобное, заслуживает жесточайшей кары.
Драко улыбнулся.
- Я тоже смеялся и, кстати, некоторым образом поучаствовал в их увеличении.
- Ну, за этот проступок я уже выдала тебе пожизненную индульгенцию.
- Да? Ну тогда я не стану мелочиться и прощу тот хук правой на третьем курсе.
- Но ты тогда был не прав.
- Как будто ты всегда одобряла методы преподавания Хагрида!
- Не всегда, но антипедагогический садизм Снейпа я одобряла еще меньше.
- Да ладно тебе, в итоге даже Лонгботтом прилично все сдал.
- Но сколько эмоциональных травм он перенес!
- Последний раз, когда я его видел, он не выглядел излишне травмированным.
- Угу, кстати, знай он, что я плохо отзываюсь о Снейпе, Невилл бы очень долго негодовал по этому поводу.
- Да неужели? И в силу каких причин?
- В силу взаимного уважения.
- Даже так?
- Да, на войне Снейп часто привлекал Невилла для своих операций и отзывался о нем как от человеке, который в изолированном от котла состоянии может быть очень полезен.
- Высокая оценка.
Гермиона рассмеялась. Драко отложил книгу и сел к окну.
- Ну что, ты вернешься на ночное дежурство или мы все же посидим дома? Можем сыграть в карты.
Гермиона изобразила отчаянье.
- Я только на пару часов, а потом ты пять раз выиграешь у меня в покер.
- Шесть.
- Да хоть восемь.
- Договорились, - улыбнулся Драко. – Бегите, мисс Мата Хари, вдруг именно сегодня ваш загадочный друг решит обернуться летучей мышью, и вы потеряете к нему всякий интерес.
- Очень на это надеюсь, вот тогда ты поверишь, что мои подозрения были обоснованны.
- Я готов уже сейчас признать его хоть Гринготским гоблином на пенсии, если это доставит тебе удовольствие.
Гермиона послала ему воздушный поцелуй и выбежала на улицу. Здесь никто не держал двери закрытыми.

***

Дойдя до маленького песчаного пляжа, окруженного с одной стороны скалами, с ведущей к дому на вершине утеса подвесной лестницей, а с другой стороны защитным барьером, она оглядела дерево с раскидистыми ветвями, служившее ей наблюдательным пунктом. Лезть на ветку не очень-то хотелось, поэтому, стараясь не шуршать кустами, она добралась до самой границы защитного барьера. Надежно укрывшись в зарослях папоротника, Гермиона наблюдала, как Стоун что-то пишет в блокноте в свете не яркого Люмоса.
В зрелище не было, в общем-то, ничего интересного. Человек делает записи. Банально… но это зависит от того, как он это делает и как при этом выглядит. Стоун выглядел сосредоточенным, отдававшим себе отчет в каждом своем движении, от резкого разворота занывших от неудобной позы плеч до стремительных росчерков летающего над пергаментом пера.
Она не знала, сколько времени просидела, наблюдая за ним, когда, наконец, он отложил свиток в сторону и посмотрел прямо на место, служившее ей укрытием.
- Вы слезли с дерева. Что ж, боюсь, следующий этап трансформации из обезьяны в человека вызовет у вас неконтролируемую жажду общения. Давайте сейчас расставим все точки над «и», чтобы впредь не тратить ни мое, ни ваше время.- Он взмахнул палочкой, снимая барьер. - Уделите мне минуту внимания, мисс Грейнджер.
Немного в шоке от такого резкого поворота событий, стараясь выбраться из кустов с максимальным достоинством, Гермиона все же решила, что любой поворот событий лучше, чем полное отсутствие их развития и спустя минуту опустилась рядом с ним не песок на пляже.
- Вы знали, что я за вами слежу? – А зачем отрицать очевидное?
- В этих местах нет таких крупных ночных птиц, и уж тем более трудно предположить, что они взяли на вооружение бинокли.
Стоун даже не обернулся к ней, гипнотизируя линию прибоя, судя по его тону, данный разговор являлся для него всего лишь утомительной необходимостью.
- Может, вы все-таки определитесь, птица я или обезьяна? - рассмеялась Гермиона. – Я не обижаюсь, меня сегодня уже сравнили с макакой, так что голосую за первый вариант.
- Будь вы ею, все оказалось бы намного проще, увы, никто не в состоянии доставлять столько хлопот как люди.
Она в принципе могла его понять и даже согласиться с последним утверждением, но хотелось многое прояснить.
- Но если вы знали, что я за вами слежу, то почему только сегодня?..
Он жестом остановил ее.
- Вы не совершили ничего противозаконного. Ваше право сидеть на дереве и смотреть в сторону границы чьих-то частных владений. Мои неудобства в данном случае - моя проблема, не то чтобы я их испытывал, на этом острове торжества гибких до абсурдности законов я не совершил бы ничего преступного, даже принося в жертву девственницу в день равноденствия, если бы, конечно, девственница не являлась другой жительницей острова.
Гермиона была озадаченна.
- Не думаю, что вы правы.
- Я всегда говорю то, что есть на самом деле. Вы читали конституцию острова?
- Нет.
Он ухмыльнулся.
- Какая деградация для студентки, единственной в своем выпуске изучившей историю Хогвартса от корки до корки. Почитайте. Свобода, равенство, братство - прекрасные слова, за которыми так просто спрятать отсутствие принципов. Министерство Магии не несет никакой ответственности за гостей, приглашенных на остров гражданами. Здесь нет запретов ни на одну из форм магии, в том числе и темные искусства, включая некромантию. Также разрешены дуэли, вплоть до летального исхода, так что единственное, к чему сей труд вас обязывает - это вовремя вносить налог на проживание.
Гермиона улыбнулась.
- Я непременно прочитаю, но все это уводит нас от вопроса, почему вы не заговаривали со мной раньше, правда теперь я еще не отказалась бы узнать, откуда у вас информация об истории Хогвартса.
Он пожал плечами.
- Начну со второго вашего вопроса, я не слеп, не глух, не туп и имею привычку читать книги и газеты. Вскоре после войны вышел в свет весьма пафосный труд под названием «Наша победа». Авторы, кажется, Лаванда и Симус Финиганы. Отвлекаясь от восторженных комментариев, они все же взяли на себя труд вставить биографии большинства главных героев. Так что широкой общественности теперь известен даже тот факт, что вы переболели ветрянкой в пятилетнем возрасте.
- Знаете, когда я первый раз встретила в поезде в школу Гарри Поттера, я сказала ему, что если бы обо мне было написано столько книг, я непременно все бы их прочитала. Взрослею, видимо, теперь это абсолютно неинтересно.
- Понимаю, чужой взгляд на пережитое тобой, это как некоторые изобретения маглов. Вы пробовали заменитель сахара?
- Да, мои родители были дантистами, вы правы, и вкус не тот, и из эмоций ничего, кроме раздражения.
- Именно, - похоже, он снизошел таки до улыбки. – Кстати о раздражении… Это возвращает нас к первому вопросу. Если честно, то я надеялся, что через некоторое время вам просто надоест торчать у меня за спиной. Знаете, все в этом мире от недооценки, я, похоже, не до конца осмыслил ваше типичное для гриффиндорцев упрямство.
Гермиона улыбнулась.
- Я сама редко понимаю его до конца, когда-то мне казалось, что шляпа по ошибке распределила меня не в Рейвенкло, но жизнь все время доказывает, что она была права. Мне не надоело бы.
Вот теперь он нахмурился.
- Почему?
- Вы слишком загадочны.
- Ничуть, по-моему, все от отсутствия у вас полезных занятий.
- Вы не правы. Дело все-таки в вас. Другие соседи не кажутся мне такими интересными.
Он кивнул.
- Хорошо, пусть так. Чего вы ожидаете от своей слежки?
- Я? Пожалуй, ничего.
- Ложь.
Гермиона посмотрела на его застывший профиль, на рассеченные лунным светом волосы и задумалась. Возможно, это действительно ее шанс понять.
- Когда мы случайно столкнулись у месье Фере, я решила, что вы неправильный. Такое несоответствие внешности и манер встретишь редко. Потом ноги сами принесли меня к защитному куполу, окружившему вашу собственность, я стала ходить снова и снова, потом был день, когда ночью вы не вышли на пляж. Я тогда почувствовала себя преданной, брошенной, но на следующий день вы вернулись, и все снова стало благословенно нормально. Если вы в состоянии, сделайте милость, скажите, что я чувствую?
Он был задумчив.
- Вам просто хочется жить. Может, это не тот ответ, на который вы рассчитывали, будучи помолвленной с мистером Малфоем, но это так.
- А что вы можете знать о Драко и моих с ним отношениях?
- Ничего, по сути, они идеальны для вашего грядущего брака.
Она вдруг поняла.
- Вы чертовски правы. Я могу говорить о себе?
- Можете.
Как, собственно, легко ей было быть откровенной с этим знакомым незнакомцем. Говорить о себе именно то, чего она так боялась, казалось нормальным на этом маленьком пляже, где от спокойного моря, мягкого лунного света и человека рядом веяло защищенностью.
- Вы правы, возможно, все дело в Драко. Мне очень приятно быть рядом с ним. Мы понимаем друг друга с полу-слова, мы синтезируем наш быт из общностей и различий. Мы поженимся и… Однажды…
Как можно было говорить об этом? Она не умела и умоляюще посмотрела на него, ожидая поддержки.
- Секс, - он немного откинулся назад, цинично улыбнувшись чему-то своему. – Только глупцы не придают ему значения как составляющей отношений.
- Вы правы и неправы одновременно, дело не в качестве и количестве, просто…
- Вы спали с ним?
Ну вот, дальше либо искренность, либо вставай и уходи, Гермиона Грейнджер.
- В этом смысле нет. Но понимаете, я даже боюсь, что однажды это случиться, не потому, что мы хотим, просто… просто это будет самым правильным и простым решением. А что потом?
Он впервые взглянул на нее.
- А потом - то, что принято называть хорошей семьей. Двое людей, близких друг другу по духу, на которых лежит одинаковый груз пережитого. Разве это не недостижимый идеал? Вы будете ценить и поддерживать друг друга, ваши дети всегда будут знать ласку и тепло. Так ли значимы те нервные потрясения, что принято называть страстью? Не они ли залог несовершенства?
- Вы были женаты?
Он ухмыльнулся.
- Ну почему, был. Я до сих пор женат. На себе, на некоторых незыблемых принципах, что составляют саму природу моего существования, на работе, которая скорее талант, чем средство к существованию. Это так и это невозможно оспорить. Быть собой - это огромная ответственность, часто куда большая, чем за судьбу другого человека.
Гермиона почувствовала легкий озноб.
- Вы чувствуете, что все дело во мне? Что именно я не готова к подобным отношениям?
- Чего вы просите? – ухмыльнулся он. – Совета? Их просят обычно не для того, чтобы следовать, а чтобы в последствии было, кого обвинить в том, что многое не удалось. Я, наверное, не опытен как никто другой в тонкой материи быта, но мы с вами можем свести вашу с мистером Малфоем - и как итог в чем-то теперь мою проблему - к простой практике.
- А именно? – озадаченно спросила она.
- Вы сидите на песке рядом с человеком, которого едва знаете и говорите о себе. Вам нужно говорить не со мной, однако вам нужно говорить в принципе и кажется, что так проще… Но правильно это? Нет.
- Холодно… может, потому что рядом с вами душа кажется голой. – Она поежилась. – Очень зябкое ощущение. Как я могу говорить с Драко? Что должна ему сказать? Любая слишком личностная фраза способна нарушить очень ценное, идеально хрупкое равновесие.
- Вы неправы. Он тот человек, который захочет вас выслушать, и в действительности в состоянии помочь, в то время как я веду с вами вынужденный диалог, вы мне совершенно неинтересны.
Она была озадаченна.
- А зачем?
- Так проще, легче один раз все объяснить, чем усложнять себе жизнь недомолвками. У меня нет тайн, разгадка которых принесла бы вам чувство удовлетворения, может, я и интересен вам как возможный собеседник, но вы мне нет. Так что можете оставить свои дежурства.
- Совсем неинтересна?
- Да, обсуждать с вами ваши личностные метания - пустая трата времени. Я не приветствую разговоры о погоде и пустые светские беседы. Ваши академические знания, ограниченные школьной программой, мне неинтересны, я не поклонник театров и ненавижу дебаты о литературе. Полагаю, фехтование тоже не является вашим талантом, а как следствие у нас нет ничего общего, чтобы более близкое знакомство стало уместным.
- Вы всегда подходите к людям с точки зрения их полезности?
- Это единственный критерий их оценки, который меня никогда не подводил.
Она улыбнулась.
- Жаль, что вы не вампир, тогда у меня были бы шансы вызвать у вас хотя бы гастрономический интерес.
- Да, пожалуй.
Гермиона Грейнджер не знала законов флирта, но уходить, признав его правоту, не хотелось.
- А тот факт, что я женщина, может повлиять на ваше мнение?
Он удивился.
- Вы предлагаете мне рассматривать вас как возможного сексуального партнера?
- Почему нет? Общение ведь может носить и такой характер.
- Шли бы вы домой к мистеру Малфою, - ухмыльнулся он. – С ним у вас больше шансов.
- Я вас в этом плане тоже не привлекаю?
Он окинул ее долгим изучающим взглядом.
- Ну почему же? Вы молоды, не красавица, но все же довольно пропорциональны и обладаете приятными чертами. У нас мог бы быть непродолжительный роман, но, боюсь, он бы только усложнил в данный момент мои цели и задачи.
- Значит, нет?
- Нет, в сексе, как и большинстве других вещей я ценю искренность. А между нами она невозможна. Потому что вы - это вы, а я - это я.
- Дело в моей известности?
Он поднялся.
- Давайте на этом остановимся. Дальнейшие рассуждения не изменят сути, а значит, я не хочу их вести. Вы собираетесь следить за мной и дальше?
- Да, думаю, да.
- Что ж, в таком случае я оставляю право бросить вам вызов.
- Зачем?
- Я вас убью, потом мне, видимо, придется сделать тоже самое с мистером Малфоем, после чего мой покой будет восстановлен. Сегодня я уйду, но если ваш ночной визит повторится, вы предупреждены о последствиях.
Она кивнула, глядя, как он, поднимается вверх по подвесной лестнице. После чего встала и пошла к дому. Ей предстояло подумать о многом.

 

Глава 5.


- Так и сказал? – Драко лежал на шезлонге под тентом, потягивая минеральную воду из высокого запотевшего стакана. - Что ж, зная твое упрямство, полагаю, мне стоит приготовиться к поединку.
Гермиона улыбнулась, вчера они не смогли поговорить, поскольку, когда вчера она вернулась, Драко уже спал, а сегодня при свете дня все выглядело уже не так удручающе.
- Представь себе, и что самое главное, я поверила, что он так и сделает.
- Да, ситуация из разряда, когда не уверен, смеяться или плакать, - Драко отставил стакан. – Куда больше меня удручает твое желание с ним переспать. Грейнджер, если тебе не хватает секса, только скажи. На этом острове чертовски мало развлечений.
Гермиона рассмеялась.
- Ты что, ревнуешь?
Драко поправил солнцезащитные очки:
- Нет, но твои вкусы… гм, рядом с тобой каждую ночь спит в полуобнаженном виде самый красивый волшебник из рожденных в Британии, а ты пытаешься понравиться какому-то престарелому маньяку. Куда, спрашивается, катится мир?
- По моим расчетам в Тартар. Скажи лучше, что мне делать?
Драко сделал вид, что размышляет.
- Подойди к нему, извинись за беспокойство и скажи, что хочешь с ним переспать.
Гермиона подавилась ананасовым соком.
- А я хочу?
- Несомненно, советую тебе это для твоего собственного благополучия. Поверь мне, такие мужчины теряют всю свою таинственность, едва окажешься с ними под одним одеялом. Они обычно отвратительные любовники и именно поэтому делают все возможное, чтобы избежать близости. Переспи с ним и на следующий день выкинь из головы. А хочешь, я с ним пересплю? Так мы узнаем, кто был прав.
Гермиона улыбнулась.
- Я знаю, как ты любишь бравировать своей биполярностью, но не в этот раз.
Драко пожал плечами.
- Не в этот так не в этот. А сама будешь?
- Нет. Как ты себе это представляешь? Здравствуйте, давайте сделаем это по быстрому?
- А почему нет? Очень удачная формулировка. Подойди, скажи: «Вы привлекательны, я чертовски привлекательна, давайте доставим друг другу немного удовольствия и разбежимся без взаимных упреков. Я перестану нести вахту на дереве, а вы снова погрузитесь в океан своего одиночества».
Гермиона рассмеялась.
- Неудивительно, что с таким подходом ты не нажил ни друзей, ни любовников. Да, Малфой, было от чего отчаяться и счесть приятным общество чокнутой с Дейв-драйв.
Драко немного помолчал, лаская пальцами стакан.
- У нас с тобой разные полюса одной и той же проблемы.
- В смысле?
- Мне не составит труда затащить в свою жизнь и постель кого угодно, вот только либо рассветные краски стирают все иллюзии, либо… В итоге я никого не могу в ней удержать. Уродливых и глупых мне не надо, а красивые и умные бегут сами. – Его улыбка выглядела в этот момент почти мечтательно. – У тебя проблема иного плана, мне кажется, ты в состоянии ужиться сейчас с кем угодно, но не в состоянии ничего предпринять, чтобы заманить понравившуюся особь в свою жизнь.
- Звучит логично. И у тебя есть патентованный метод, как решить эту проблему?
Драко пожал плечами.
- Когда-то я надеялся, что для меня все изменят умные «некрасавцы», но этот гениальный план рухнул, едва сорвавшись со старта. Наверное, я слишком очарователен.
- Да, а еще феноменально скромен… - Гермиона улыбнулась. – А что делать мне?
- Тебе правду или по-мягче?
- Правду.
- Вешайся.
Гермиона на него посмотрела, Драко выглядел удивительно серьезным.
- В смысле?
- В прямом. Никто не в состоянии сделать это за тебя. И никто другой не найдет панацеи от твоего дискомфорта.
Странно, что разговор, начавшийся как обмен шутками, вдруг стал обоюдоострым. В прочем, такое с их беседами случалось нередко. Оба нырнули в состояние молчаливой задумчивости.
Гермиона не отрываясь смотрела на Драко, на его тонкую, почти прозрачную кожу и извилистые реки почти серебристых вен. Голубая кровь? Да, такого совершенства можно было добиться только путем длительной селекции из поколения в поколения. И все же… даже в школе, когда девочки из гриффиндора уверяли, что Малфой, конечно, сволочь, но какая же обаятельная, она не слишком их понимала. Да, красив, но это красота статуи, картины, симфонии. Можно любоваться работами Донателло, но класть их с собой в постель? Это почти такое же святотатство, как повесить в столовой Джоконду или слушать Моцарта на молодежной вечеринке. Может ли красота человека быть антисексуальной? Да, если она доведена до тонкой грани, что отделяет просто талантливое творение от совершенства.
Гермиона Грейнджер не хотела Драко Малфоя тогда, а теперь… Да, он стал для нее более понятным. Статуя оказалась живой, теплой и в меру ехидной, но по-прежнему была статуей. Самое удивительное, что она не понимала, почему отрицает очевидное. Они были идеальной парой. Он красив, она умна или, по крайней мере, была умна, Драко понимал ее так хорошо, как не понимали куда более близкие люди. И принимал, со всеми трещинками и изъянами, как, собственно, и она его. Чем ближе было время из запланированной свадьбы, тем сильнее терзали ее… нет, не сомнения – ощущения правильности всего происходящего.
Малфой хотел немногого: свою магию, стабильность и человека, рядом с которым он мог быть собой. Она могла дать ему все это. Стоун был чертовски прав, говоря, что у них все сложилось бы идеально. Без нервных потрясений и сцен ревности, долгое упорядоченное существование. Для этого ей нужно было только попросить Драко: «Давай поженимся по-настоящему». И он бы сказал «да». Так почему же она ведет себя как идиотка, пытаясь найти что-то непостижимое? Что-то, что не должно быть найдено?
Рон… Теперь она могла вспоминать это имя без боли. Ее первый поцелуй, первые слова любви, еще наивные, но уже настоящие, ее первый раз. Настоящий кошмар, два девственника в ванной комнате старост, быстро, неловко, с пунцовыми щеками, но она не расстроилась. Это все равно было чудесно, потому что это были они. А все улучшить? Что ж, казалось, у них впереди целая жизнь для практики. У нее она была, а вот у него нет.
Безумие? Было так просто поддаться горю и сойти с ума, когда, казалось, именного этого от нее все ожидали. После войны Молли и Артур настояли, чтобы она жила с ними. Их забота, участие… наверно, им это было нужно, чтобы не так сильно ощущать собственную утрату. Они нашли себе занятие в заботе о ней, а вот она, погруженная в бездействие и молчаливое одобрение своему горю, себя потеряла.
Потом было виски, сначала немного, только чтобы заснуть. Потом, когда сон перестал приходить, все больше и больше, потому что оно позволяло не думать. Она не могла напиться в хлам, как порою мечтала, но иллюзия холодных волн какой-то неподвижной мертвой апатии все же рассеивалась. Она даже могла плакать, пусть пьяными слезами, но все же… Потом перестал помогать даже виски, она пила уже скорее по привычке, но апатия никуда не уходила.
Они стали бояться, нет, не ее, а тех решений, что она способна принять. Самоубийство? Наверное, она рассмеялась бы тогда, если бы могла, услышав их перешептывания. Это раньше она думала об этом, пока еще была способна что-то чувствовать, а теперь смерть уже не имела смысла, там будет то же самое, мертвая тишина… а ее и здесь хватало.
Второе слово - клиника - прозвучало уже как-то более здраво, но она растерялась. От чего лечиться? Алкоголизм? Для волшебников это не проблема, пара простых заклятий и она не прикоснется к виски, а что потом? Кто тот врач, что склеит душу? Психолог? Тогда уж лучше священник, «Простите, отче, но я утратила веру в этот мир, чудеса банальны, а будущее - череда тусклых дней. Просто нет света для меня в этом мире, только сумрак»...
Она сбежала в дом родителей. Так было проще, здесь жила боль, не отягощенная обществом, здесь можно было просто существовать… Гарри, вот единственная помеха, она не могла прогнать его, и он приходил. Рядом с Гарри… наверное, начинались проблемы. Рядом с Гарри хотелось жить, играть в игру под названием «Помоги мне выбраться, у самой уже не хватит сил». Она оставляла знаки там, где еще за что-то цеплялась. Свечи, перевернутые фотографии, корм для кота, кровь в гостиной, но он просто перестал приходить, не потому, что бросил ее, на это он был неспособен, а она все еще по привычке оставляла знаки.
Потом появился Драко. Было странным, почти волшебным, слушать его шаги в доме, в котором было так мало шорохов. Цепляться сознанием за едкие комментарии, он разглядел все ее трещинки, разгадал все болевые точки, и ударил по ним… не сарказмом, это было раньше, не нежностью, она пришла потом, а рассудочностью и безразличием. С логикой хирурга, который оперирует, не запоминая лица пациента, а только глядя на болезнь.
Драко был бесценен, он говорил то, что нужно, делал то, что нужно, и, самое главное, не скрывал, что в той же мере нуждается в ней.
Так почему же она не в состоянии совершить следующий такой верный шаг? Рон, он иногда обвинял ее в черствости, сейчас она сделала бы все, чтобы это было правдой. Но нет. И все же… Причина была не в ней, вернее не совсем в ней. Малфой умел гореть. Наверное, сам он не замечал этого, умело формулируя мысли даже в спорах с сами собой, но он умел.
Гермиона еще раз скользнула взглядом по застывшим сейчас в задумчивости чертам.
То самое отсутствие пламени, о котором говорил Стоун. Драко пожертвовал бы им с большей легкостью в угоду логике, но он бы и страдал от этой потери, ни жестом, ни словом не дал бы ей никогда понять этого, но он бы страдал. Она нет, а он стал бы. Возможно, именно это удерживало ее от желания стать ему еще ближе…
Поймав ее взгляд, он улыбнулся, выходя из задумчивости.
- Мы прошли через многое и уже не те люди, что играют с жизнью, нам бы просто ее прожить.
- Ты прав.
Он кивнул.
- Многих шокировали бы наши отношения, и они еще сулят тебе потери, когда твои друзья узнают о них, но ведь куда проще пережить это честно, я приму любое твое решение, как только оно у тебя будет.
Гермиона кивнула. Он прав, к чему ходить вокруг, если, рано или поздно, знаешь, что случится, можно откладывать момент, когда поставишь точку, так она и собиралась поступить, но в ее силах не усложнять себе задачу.
- Ты прав, наверное, бегать за престарелыми маньяками слишком хлопотное занятие, оно того не стоит.
Малфой ухмыльнулся и откинулся на шезлонг.
- Может, только оно того и стоит.
Гермиона нахмурилась, потому что была крохотная возможность, что он прав, а значит, стоит ее задушить, пока крохотная.
- И, тем не менее, я больше не пойду туда.
- Твое право.
Да, ее, и Драко, несомненно, был прав - некоторые решения никто не в состоянии принять вместо нее.

***

Был обычный вечер пятницы, Гермиона сидела за столиком, потягивая смесь рома с кислым грейпфрутовым соком и глядя на импровизированную эстраду, где в лучах красноватого заката Драко перебирал струны гитары. Музыка, лившаяся по его воле, была сейчас наполнена закатом и тоской, и какой-то импровизированной небрежностью, что может позволить себе только истинный мастер. Рядом в тон немного рваной мелодии танцевала Беатриче Миолли.
Даже точно зная, что эта женщина давно перешагнула сорокалетний рубеж, не восхититься ее грацией, красотой мадонн Боттичелли и взрывоопасным, как сухой порох темпераментом было невозможно.
- Позволите?
Гермиона улыбнулась месье Фере, которого уже давно звала просто Жаком, и жестом предложила присоединиться.
- Надеюсь, вы не ревнуете, Гермиона? – Он, тоже не отрываясь, смотрел на сцену.
- Нет, а должна?
Жак ухмыльнулся, зарывшись пальцами в свои седые волосы.
- У Беатриче было пятьдесят два мужа, каждый следующей моложе предыдущего, но недавно она завязала.
- Почему?
- Сказала, что если так пойдет дальше, ей придется опережать акушерку.
Гермиона улыбнулась.
- Занятная дама.
- Как все мы. Ее последнему мужу было шестнадцать. Она утверждает, что просто порядочная женщина, и каждый раз, прежде чем лечь с мужчиной в постель, выходит за него замуж.
- Ну и?..
Жак ухмыльнулся.
- При всем при этом у нее только один развод, остальные мужья скончались при весьма загадочных обстоятельствах.
Гермиона не знала, что на это сказать.
- Откуда вы знаете?
- Я был тем самым счастливым пятым номером.
- О!
- Да, пожалуй, это все, что тут можно сказать. Не считайте ее черной вдовой или ненормальной, все не так просто. У этой женщины поистине шекспировские страсти. Она властвует и подавляет, хотя, по сути, сама мечтает стать рабой чьих-то темных страстей.
- Но вы же не намекаете, что все ее мужья просто не выдержали гонки за лидерство?
- Да, отчасти, каждый ее брак - маленькая война, а на ней, как известно все средства хороши, даже яды и наемники.
- Как же тогда вы спаслись?
- Я выиграл мне, в общем-то, ненужную битву, потерял к трофею интерес, и мы разошлись. С тех пор мне навсегда принадлежит кусочек ее сердца.
Осуждать подобное? Гермиона не была в настроении критиковать чьи-то грехи.
- Почему же вы решили, что Драко в не опасности?
- Ей не интересны более те битвы, в которых она может выиграть, ее стремление к поражению ищет тех, кто в состоянии его нанести.
- И?
- Беатриче очарована нашим новым островитянином мистером Стоуном. Они вчера вместе ужинали тут, и он обещал сегодня прийти.
Что-то предательским холодком скользнула по позвоночнику Гермионы.
- А он знает о ее жизненном пути?
- Разумеется.
- И что?
- Вы хотите мое мнение?
- Почему нет?
- Она проиграет, уж не знаю, на крупных или на мелких ставках, но он…
Жак резко обернулся.
- Здравствуйте, мистер Стоун.
Гермиона машинально взглянула следом. Он стоял в дверях, такой же неприметный и ко всему безразличный, как обычно, но она ощутила горечь. Словно три дня, что они не виделись, ее сердце забывало биться и теперь лихорадочно наверстывало пропущенные удары.
- Здравствуйте, - ко всем сразу и ни к кому конкретно. Оглядевшись, он выбрал столик в самом темном углу и сел за него.
- Вы простите? – Жак поднялся, чтобы обслужить гостя.
Гермиона боковым зрением наблюдала за ним и Беатриче Миолли, та плавно соскользнула со сцены, до нее донеслось очень мелодичное:
- Здравствуйте, Дерек, - и итальянская черная вдова села на галантно отодвинутый для нее стул.
Гермиона отвернулась, но долго не выдержала, то и дело бросая в их сторону взгляды.
Беатриче что-то говорила, а он потягивал вино и слушал аккорды Драко, которые становились все более плавными и тягучими. Гермиона не знала, что чувствует, это было странно, нелогично, но…
- Потанцуем?
- Я не танцую.
Он говорит с другой женщиной, для другой женщины и пусть в этом разговоре нет ничего особенного, но…
Тягучая музыка, красноватое марево заката, он постукивает пальцами по столу в такт мелодии, их взгляды иногда сталкиваются, нечаянно, случайно, не потому, что они хотят этого, просто, наверное, иначе сейчас невозможно.
- Мистер Стоун, может быть, вы нам сыграете?
Это ее голос? Это не может быть голосом Гермионы Грейнджер, она никогда так… не пыталась или просто не умела.
И его взгляд.
- Для вас?
- Да.
- Если мистер Малфой не против.
Надрывно дребезжат в финальном аккорде струны, Драко плавно соскальзывает с высокого табурета.
- Да, пожалуйста. – Он протягивает свою гитару.
Отрицательный кивок головы.
- Инструменты портятся от трансформации, - он встает, идет к ней… - Вы позволите?
«Все, что угодно!» - нет, она не скажет этого, ему не нужно все, достаточно тоненького браслета из бирюзы на запястье. Легкое скользящие движение, и вот он уже снят, а рука все еще хранит нежное касание прохладных пальцев.
Два взмаха палочки, и на сцене черный рояль и преобразованная из табурета мягкая танкетка.
Секунда, чтобы сосредоточиться, взмах белых кистей. И мелодия… для нее? Про нее? Нет, он играет только себя. Она никогда не слышала такой музыки. Драко тоже любит импровизации, но он творит настроения, а не людей, не таких людей и не такие чувства. Раздражение, близкое к «Полету шмеля», плавно перетекает в штормящую сутолоку звуков, в ней все от той войны: и стоны, и кровь, и мяукающие как голодные кошки на улицах потери, а потом почти тишина, бурлящие октавы чьей-то жизни за пределом сознания и реальности. Да, он играл себя, но из этих звуков складывалась и она тоже… Отчаянье на смену тишине, замершая отчужденность, потом всплеск ненависти, негодования… Море, крадущиеся ноты лунного света, одинокий блюз почти белого, как мраморная крошка, песка и одиночество, не такое сильное, когда кто-то всегда рядом, смотрит на тебя… Или ты смотришь, не потому, что это правильно, просто нельзя иначе. В этом нет просьбы «Не уходи, сломай мои барьеры… пусти по моим мертвым водам свои корабли, просто люби меня, так люби, как никто больше не сможет, и даже если я промолчу и уйду за горизонт… И там мне будет достаточно воспоминаний о тебе, чтобы дышать и видеть мир в красках»…
Она не знала, когда заплакала. Не было всхлипов и обычных истерик, просто теплая ладонь обнявшего ее за плечи Драко и его же тихий шепот.
- Немного жаль.
Она уже по привычке ткнулась ему в плечо носом.
- Чего?
- Твоей любви, то ли слепой, а может, слишком зрячей.
- Ты думаешь?..
Он кивнул.
- Самое обидное то, что я уверен.
Она растерялась.
- Прости.
- За что?
- За все. Наверное…
Он улыбнулся, поцеловав ее в макушку.
- Пустое. Это я должен приносить свои извинения. Не стоило мне даже заставлять тебя проводить оценку собственных ценностей. Ты пропала и это видно…
- Думаешь, любовь?
- Да.
Серая дымка. Его глаза, не грусть, скорее меланхолия, и рваные аккорды того, другого, не близкого, но бесконечно желанного. И только ее выбор, простой, не до конца честный, но верный. Гермиона, ничего не стыдясь, ладонью стерла слезы. Между ними давно умерло право на стыд.
- Пойдем домой.
Драко ухмыльнулся.
- Он еще не доиграл.
- Я не хочу знать концовки…
- Почему?
- Каким бы ни был финал, он неминуем, не тот мужчина, не та женщина, не те обстоятельства. С меня довольно теневых миров, пора жить на свету.
- А это значит?..
Она встала.
- Пойдем.
Он кинул на стол несколько монет и подхватил гитару.
Только в дверях, сжимая ладонь Драко в своей, она позволила себе обернуться.
Один единственный взгляд… а в нем лишь ухмылка и понимание, он наиграл что-то не для них, а уже на публику, какая-то сложная в исполнении классика, красивая, но убогая в своей заезженности.
Слишком много для одной женщины, даже такой умной как Гермиона Грейнджер. Она шагнула в заявившую права на этот мир ночь. Не одна…

***

Они шли рядом, не говоря, не споря, не спрашивая у дверей их коттеджа, а скорее бунгало, он остановился.
- Грейнджер, я…
Она знала, что он добавит – «…не уверен, что это правильно…», а потому поспешила накрыть его губы поцелуем. Ведь она сама была не уверена…
Это был удивительно вкусный, сладковато-горький поцелуй. Холодный опыт Драко и горячий даже в своей невинности напор Гермионы. В розовой дымке душа не видна. Все клеточки и чувственные окончания работали как надо, без сбоев. Тела идеально прилегали друг к другу. Разница в росте, напоре, умении - логический синтез. Его рука совершенно естественно скользнула под легкий сарафанчик из аквамаринового льна и, немного приласкав загорелую кожу, умело ущипнула уже готовый к такому обращению сжавшийся в комочек крохотный сосок. Она ласкала его гладкую покрытую шелком спину, слегка царапая лопатки, от удовольствия беззастенчиво постанывая и кусая уже припухшую нижнюю губу.
- Пойдем в дом? – никакой притворной эротики. Только тепло, только чувственность и одиночество, в их случае - одно на двоих.
Она кивнула. Это будет длинная, неправильная, беззвездная ночь, но она у них будет.
- Пойдем.
Драко подхватил ее на руки, целуя в макушку. Все честно, без вранья, тепло… правильно.
- Я люблю тебя.
И это было правдой.
- Я тоже люблю тебя.
И не важно, что они в это вкладывали. Все, к черту жизнь, обстоятельства… главное, они и правда любили. У этого чувства сотни ликов, пусть этот самый уродливый, но он уже принадлежит им.
Драко ногой распахнул дверь, которую они никогда не запирали. И остановился на пороге со своей драгоценной ношей. Гермиона проследила за его взглядом…
В кресле, подобно лику застывшего правосудия, восседал Гарри Джеймс Поттер.

***

- Гарри? - Гермиона неловко выскользнула из объятий Драко. – Давно не виделись.
- Слишком давно, судя по некоторым событиям. – Он встал и холодно кивнул в сторону Драко. – Малфой! Извините, что без приглашения - было не заперто.
Драко пожал плечами.
- Здесь не так свято хранят собственность. Кофе, Поттер?
Гарри отрицательно покачал головой.
- Я хотел бы поговорить с вашей невестой наедине. Вы позволите?
- Если она не против.
Гермиона чувствовала, что задыхается. Двое самых близких ей людей, прямо сейчас, когда она решала что-то для себя. Неправильно, слишком много. Нет, не последствия, о которых предупреждал Драко, просто слишком. Все слишком… Рваный вечер.
- Я знаю, что ты хочешь сказать, Гарри…
- Правда? – Взметнулась вверх челка, обнажая лоб, чистый, без шрама, который исчез одновременно с лордом Волдемортом. – И что же?
- Ты в праве злиться.
- Чему? Да, я не мог присматривать за тобой… на последним благотворительном квиддичном матче, в котором я играл по настоянию Министерства, меня всего лишь сбили одновременным попаданием двух бладжеров в голову. Ничего непоправимого, кроме двух с половиной месяцев под обезболивающими зельями в полу-коматозном состоянии.
Он резко встал.
- Но я стремился поправится, потому что знал, что ты там одна… мой единственный близкий друг. И что в итоге? Я приезжаю и вижу…
Драко отвернулся и пошел заваривать чай, на ходу спросив:
- И что же ты увидел такого?
- Ничего особенного, по вашему мнению - начищенный до блеска дом, странного кота, апатичного добермана с разодранным в кровь носом и милую горничную, которая, судя по раскрасневшимся щекам, только что оторвалась от весьма тесного общения с присутствующим там же Невиллом.
- Мария и Лонгботтом? – Драко улыбнулся. – Танго в ритме церковных песнопений? Шустро. – Его улыбка растаяла. – Что, Поттер, противоречит твоим правилам?
- Моим правилам противоречило то, что суд был к тебе излишне мягок, Малфой.
- Ты говоришь, два бладжера в голову? Они явно восстановили костеростом черепную коробку, по-видимому, забыв вернуть на место мозги.
- Тебе бы этого хотелось, не так ли, Малфой? Как просто списать гнев за беспринципность твоих поступков на полное отсутствие интеллекта у оппонента.
Гермиона стояла в дверях, рассеянно переводя взгляд с одного на другого, а потом рассмеялась.
- Какие вы, в сущности, еще мальчишки!
Гарри нахмурился, меряя шагами комнату.
- Зато ты у нас чертовски взрослая и рассудительная. О чем ты думала? Уехать с Малфоем, что бы пожениться!
- Ты еще спроси, чем я ее опоил, Поттер.
Гарри впился в него взглядом.
- А ты ее чем-то опоил?
- Все! - Это был слишком абсурдный день, она успела влюбиться, чуть не переспала с Драко, и в итоге, словно этого было мало, на ее голову подобно мечу карающего правосудия свалился Гарри. – Вы можете ругаться сколько вам угодно, а я, пожалуй, пойду.
С этими словами Гермиона зло хлопнула дверью.
- К черту все, - шипела она, пока ноги сами несли ее в восточную часть острова.

 

Глава 6.


Дерек Стоун сидел на песке и при виде приближающейся к нему разгневанной фурии взмахом волшебной палочки снял защиту.
- Вы за браслетом? Не стоило так утруждаться, я бы отдал его в следующую пятницу.
- Наскучило одиночество? - зло спросила Гермиона. – Решили выйти в люди?
- Почему бы и нет?
- И где же ваша дама?
- Понятия не имею.
Гермиона села рядом и тихонько выругалась. Стоун вопросительно поднял бровь.
- Вы действительно такого мнения о Нарциссе Малфой и Лили Поттер?
Она удивленно на него уставилась.
- Что, простите?
- Вы только что сказали, что Гарри Поттер и Драко Малфой - ублюдки и сукины дети. Если второе я могу списать на литературный оборот, то позвольте внести корректировки в первое. Драко действительно сын Люциуса и Нарциссы, причем был зачат уже в законном браке. Что до мистера Поттера, то, хотя нравственность миссис Поттер не та тема, в которой я сведущ, определенное сходство позволяет предположить, что ваше заявление ошибочно.
Гермиона разозлилась еще больше.
- Просто заткнитесь.
Он нахмурился.
- А вот это уже хамство.
- Ну и?..
- Уходите.
- Или что?
- Или я убью вас.
Она нервно рассмеялась.
- Давайте! Чего же вы ждете? Это упростит для меня целую кучу вещей.
Похоже, он тоже слегка завелся.
- Я не благотворительный фонд для испытывающих склонность к саморазрушению идиоток.
- Ну разумеется, кто бы мог заподозрить вас в благотворительности?
- Никто в здравом уме.
- А я не в здравом.
- Я заметил.
- Заткнитесь.
- Да что вы о себе возомнили, вздорная?..
И все же она нашла способ заставить его молчать. Он был идиотским и не очень логичным, но чертовски приятным…
Наверное, он растерялся, когда она его поцеловала, или, может, не стоило кидаться ему на шею с таким напором, но в итоге они оба рухнули на песок. На поцелуй Стоун ответил, не сразу, конечно, а после того, как понял, что ее действия надо расценивать как сексуальную агрессию, а не нападение. А, ответив, решил занять в этом вопросе доминирующую позицию.
Гермиона вынуждена была признать, что таких поцелуев в ее жизни еще не было. Если у Драко чувствовалась техника профессионала, то здесь она была не в состоянии оценивать что-либо, потому что ей не давали времени рассуждать, заставляя чувствовать. Растворяться, покоряться, открываться. В этих поцелуях не было нежности, только пламя, раскаленное, беспощадное, то, от чего она так настойчиво отказывалась. Но ведь Гермиона не знала, что это так…
Можно забыть дышать, думать. Если бы кто-то удосужился спросить, чего она сейчас хочет, она бы ответила – умереть. Потому что, достигнув, не была уверенна, что способна шагнуть выше. Сумасшедшая? Она не знала раньше настоящего безумия…
Он отстранился, приподнявшись над ней на локтях, с любопытством глядя в расширенные от удивления зрачки, на зацелованные пунцовые губы.
- Понравилось?
Она могла только кивнуть. Он улыбнулся, ложась рядом на песок, теперь они лишь едва касались кончиками пальцев.
- Видишь, это пока просто.
- Пока?
- О, я намерен все усложнить.
- Зачем?
- Я не хочу пропадать с тобой за компанию, предпочитаю, чтобы ты мучилась своими желаниями и сомнениями в одиночестве.
- А я буду?
- Ты делаешь для этого все от себя зависящее.
- Может, просто продолжим с того места, на котором остановились?
- Может быть, если ты захочешь.
- Захочу.
- Проверим?
- Как?
- Одно имя для тебя – Северус Снейп.
- И причем тут Снейп?
- Ну, возможно, потому что это всегда было моим именем, хотя иногда я примерял другие.
Она удивленно села. Он рассмеялся.
- Продолжим?
- Ты Снейп?
- Сомневаешься?
Она вспомнила их разговоры и все его высказывания.
- Нет. А к чему этот маскарад?
Он перевернулся на живот, глядя на море.
- Захотелось.
- Чего?
- Поносить чужую личину, побыть другим человеком, поиздеваться над Гермионой Грейнджер, нужное подчеркнуть. Какой вариант тебе больше нравится?
- Играете роли?
- А я играл? Это глупое обвинение, я ни на секунду не переставал быть собой, а это, - он махнул рукой, - всего лишь лицо, каких тысячи.
- И все же зачем?
- Узнав у щедрого на информацию Жака, кто купил второй коттедж, я предпочел сохранять инкогнито, пока вы с Малфоем не покинете остров.
- И все же, зачем вам это было нужно?
- Избегал общества людей из прошлого. Получилось плохо.
- По-моему, даже слишком.
- Ну да, подлец, негодяй… Скучно, мисс Грейнджер, не я следил за вами, а вы за мной.
Гермиона застонала.
- Черт, ну что сегодня за день!
- Расстроены?
- Чертовски, могли бы признаться до того, как я…
- Что «вы»? Поцеловали меня? Поверьте, я не ожидал от вас такой прыти.
Она кивнула.
- И это тоже…
Он снова рассмеялся.
- На что вы намекаете? Мне что, предстоит выслушать признание в большой и чистой любви? Оставьте его себе, мне вас не надо.
- Мне вас тоже, знаете, одно дело предполагать в понравившемся мужчине сволочной характер и совсем другое - быть в этом абсолютно уверенной. Как-нибудь переживу.
- Уверен в этом. Ваш браслет…
- Оставьте себе, на память о самом идиотском поступке Гермионы Грейнджер.
Он пожал плечами.
- Хорошо.
Гермиона встала.
- Прощайте, профессор.
Он кивнул.
- Прощайте.
Она сделала несколько шагов, но у края пляжа обернулась.
- И все же мне жаль.
- Чего именно?
- Вы так привыкли к своим маскам, что уже не можете отличить их от настоящего лица.
- Я устал, мисс Грейнджер, устал от людей. Вы сами решили уйти, так не останавливайтесь и не оглядывайтесь.
- И я не смогу вернуться, если передумаю?
- Будьте последовательны в своих действиях. Не передумывайте.
- Хорошо.
И она зашагала к дому, унося с собою чувство, очень похожее на отчаянье.

***

В коттедже было темно и тихо, Гарри и Драко сидели в разных концах комнаты, служившей одновременно кухней, столовой, гостиной и библиотекой. При ее появлении они с одинаковой тревогой вскинули глаза.
- Странно, вы не поубивали друг друга!
Она устало села на стул.
- Это только потому, что Поттер избрал верную тактику, решив, что говорить со мной не позволяет его достоинство. - Драко подошел к ней и заглянул в глаза. – Что-то случилось?
- Случилось. Ты знаешь, кем оказался Стоун?
- Нет.
Она закрыла лицо руками.
- Это Снейп.
- Отлично. – Гарри поднялся с кресла. – Как он?
Гермиона удивилась.
- В смысле?
- Здоров?
- Даже слишком.
- Странно, колдомедики давали ему от силы год, после того, как он пришел в себя.
- Да?
Гермиона встревожено посмотрела на Гарри, а потом перевела взгляд на Драко. Тот застыл, прижав кончики пальцев к вискам. На его лице читалась растерянность.
- Драко?
Он тряхнул головой, словно отгоняя назойливые мысли.
- Да?
- Что-то не так?
- Все не так… Прости, голова разболелась, я пойду к себе.
- Но!.. - Гермиона встала и попыталась взять его за руку. Малфой отшатнулся.
- Все отлично, просто мигрень, - он вымученно улыбнулся и скрылся у себя в комнате.
Гарри тут же посмотрел на Гермиону.
- Нам надо серьезно поговорить.
Она встала.
- Завтра, Гарри, все завтра. Сегодня был самый безумный день в моей жизни, давай оставим хоть что-нибудь на потом.
Он кивнул.
- Ладно, тут есть комната для гостей?
- Да, слева по коридору, белье возьмешь в шкафу.
Она пошла к двери, но он ее окликнул.
- Гермиона?
- Да?
- Я все равно люблю тебя.
- Спасибо.

***

Драко сидел на подоконнике распахнутого настежь окна и курил. Гермиона переоделась в ванной в пижаму и залезла в постель.
- Ложишься?
Он стряхнул пепел с сигары и покачал головой.
- Позже, спи.
- Я не могу.
- Дать зелье?
- Нет, просто побудь рядом.
Он покачал головой.
- Не сегодня.
- Почему?
- Моим и твоим демонам будет тесно в одной постели.
Она не имела права настаивать.
- Тогда я выпью зелье, сегодня никаких больше нервных потрясений.
Драко принес из ванной стакан и бутылочку, налил немного и протянул Гермионе. Она выпила и, поморщившись, вернула стакан.
- А может, все же…
Он жестом ее остановил.
- Минуту назад я думал, что самым мудрым решением было бы дать тебе яд. Завтра я буду в норме, но это завтра, а сегодня, пожалуйста, спи и не о чем меня не спрашивай.
Она кивнула. Она все узнает завтра, а сегодня веки налились свинцом. И последняя мысль, мелькнувшая на периферии сознания, была «И все-таки я люблю его».

***

- Вставай соня, Малфой приготовил завтрак и послал меня разбудить тебя.
Гермиона открыла глаза и от удивления охнула. С тех пор, как Гарри сменил очки на контактные линзы, она ни разу не видела его так близко. А сейчас бездонные сверкающие изумрудами омуты, и коснуться его щеки казалось просто необходимостью… Она испуганно отдернула руку.
- Гарри, выйди отсюда, по-моему, я схожу с ума.
- Не сходишь. Поттер, выйди на минуту, нам надо поговорить.
В дверях стоял Малфой с дымящемся кубком.
Гарри пожал плечами и вышел, его грация была… Гермиона тряхнула головой, отгоняя шальные мысли.
- Драко, я…
- Ты в норме, выпей это.
Она взяла кубок.
- Что это?
- Противоядие.
- От чего?
- От приворотного зелья, которое я тебе вчера дал, у нас кончалось снотворное, а у него похожий эффект - жертва засыпает, чтобы, проснувшись, полюбить первого, кого увидит.
Она ошарашено на него смотрела.
- Пей, или предпочитаешь сбежать от меня с Поттером?
Гермиона жадно осушила кубок.
- И все же ты гад.
- Весьма практичный гад. И, если учесть, что первым порывом было тебя отравить, цени мою сдержанность.
- И за что мне все это? Я обидела тебя!
- Нет, по крайней мере, ненамеренно.
Она обняла его за плечи.
- Драко, ну в чем дело?
- В Снейпе.
Он встал и вернулся к окну. Гермиона только сейчас заметила, что он выглядит утомленным. Под глазами залегли тени, волосы были кое-как стянуты в хвост, льняные штаны помяты, а в этой майке он вообще обычно спал.
- А что не так со Снейпом?
- Он ведь назвался Стоуном, потому что не хочет меня видеть?
- Он никого…
Драко махнул рукой.
- Не важно, я скажу тебе сейчас, но мы никогда не будим обсуждать это.
Она кивнула.
- Как скажешь.
- Я был влюблен в него и иногда мне кажется, что до сих пор не отделался от этого чувства, поэтому ты понимаешь, что я был слегка шокирован вчера. Но сегодня новый день и все в норме, так что проехали.
Она встала и, подойдя к окну, обняла его за плечи.
- Жуть…
Он поцеловал ее в макушку.
- Даже если так - это не обсуждается.
- Хорошо я… пойдем завтракать.

***

Тишина… Гермиона молча бродила по самой кромке воды. Драко сидел на шезлонге у дома в нескольких метрах от нее, Гарри, разговор с которым она даже не хотела начинать, читал газету, расположившись на ступеньках. Привычный мир, в котором она только училась жить, вяло катился к черту. Так хотелось… нет, она предпочитала душить эту мысль – «Приди ко мне сегодня, приди завтра, когда-нибудь». Бред или накатывающее вместе с теплыми волнами на щиколотки безумие.
Когда этот конкретный Малфой говорит, что не отделался от чувства, значит, он свято хранит его в черной бархатной коробочке своей души, перевязанной зелено-серебристой ленточкой. Больно, она ведь все для себя решила насчет Стоуна… Черт, даже мысленно он все еще был для нее не Снейпом, а ведь, по сути…
Нет, она никогда не знала его, не присматривалась, не анализировала человека, который оказался сильным и… Да, беспринципность тоже бывает красива, она могла понять Драко, но, похоже, он чувствовал все же нечто иное. А ведь он чувствовал. Вот корень всех проблем. Она могла отказаться от Драко ради пламени… Кончики пальцев сами по себе скользнули по губам. Пламя было. Нереальное, гипнотическое, не имевшее ничего общего с сальноволосым тираном из прошлого. Манящее, почти кощунственное. Было достаточно одной мысли о нем, чтобы перестать понимать себя. Как можно не любить это, то, что так и не было названо… Отдать это Драко? Невозможно… но она должна. Будь проклят тот день, когда он перешагнул порог бара на Дейв-драйв!
Гермиона села у воды и тихо рассмеялась. А если бы не перешагнул? Если бы… Нет, она была ему благодарна, даже настолько, чтобы оставить мечту безымянной иллюзией. Она больше никогда не позволит себе гореть. Помочь Драко? Нет, это выше ее сил, она даже на секунду поняла его желание ее отравить. Просто стереть, чтобы больше не было боли и сомнений. Нет, помочь выше ее сил, но она может не мешать. Она больше не увидит… Кого? Кого, Стоуна? Снейпа? Уже нет. Но еще не Северуса… Никогда теперь не Северуса, он останется для нее лишь иллюзией острова Отверженных.

***

В этой части острова Отверженных редко кто бывал, говорили, что в этом месте еще бродили души когда-то заточенных здесь волшебников, отдавших острову свои кости. Несколько веков назад пронесшийся ураган вырвал с корнем деревья и причудливо разбросал их по песку, а чья-то фантазия разукрасила эти коряги сверкающими кристаллами морской соли. Во время первой же прогулки по острову Гарри влюбился в это место и заставил Гермиону сесть на песок, избегать разговора дольше они не могли, но она его не хотела, а он не знал, как начать. Рисуя обломком ветки круги, он смотрел ей в глаза.
- Не поможешь мне?
- Чем?
- Просто расскажи сама, как все было…
Она минуту помолчала и начала рассказ, он слушал сосредоточенно, не перебивая, а потом резюмировал:
- Я могу понять тебя, но я не понимаю Малфоя. Все это для него слишком…
- Знаешь, ведь мы никогда его толком не знали. Детские обиды часто не объективны. Что ты сейчас скажешь о Снейпе, например?
- Скажу, что он мне помог, многие его поступки не назовешь никак кроме подвига, но это не делает его хорошим человеком. Знаешь, мерзавцы тоже бывают смелыми и сильными.
- Я как никто уверена, что Драко не слишком белый и пушистый, но это не меняет того факта, что он мой друг.
- Значит, ты выйдешь за него, что бы я ни говорил.
Она покачала головой.
- Теперь, думаю, нет.
Гарри удивился.
- Вчера ты думала «да», а сегодня уже «нет»?
- Знаешь, я избрала гибкую систему мнений.
Он обнял ее за плечи.
- Давай вернемся в Англию?
- Давай, только немного позже.
- Почему?
- Я обязана убедиться, что у Драко все будет хорошо, - Гермиона смотрела на море. – Хотя бы у Драко…
Гарри покачал головой.
- Твой пессимизм, знаешь ли, утомляет.
Она ухмыльнулась.
- Зато ты у нас образец жизнерадостности.
Гарри пожал плечами.
- А я и не претендую, у меня наконец-то все благословенно нормально. Никаких Темных Лордов, скучная высокооплачиваемая работа, уютный дом… Если все и дальше будет так спокойно, через пару лет женюсь, потом заведу ребенка.
- Гарри, заводят собак, а не детей и не жен.
- А твой способ жить лучше? – он постучал по левой стороне своей груди. – Тут все мертво, и это к лучшему. В моей жизни все было даже слишком эмоционально. Теперь я хочу, что бы в ней был порядок.
- Ты мне напоминаешь пародию на Перси.
- Почему? Я так и не полюбил целовать чужие зады. Мне это не нужно, просто жизнь - это одна большая ярмарка компромиссов. Думаешь, мне нравиться быть помощником Министра по связям с общественностью? Но если уж мне нужно корчить из себя Освободителя, предпочитаю получать за это зарплату, а не гонорары.
- Ты мог бы просто уехать.
- И что? Скитаться по свету?
- Почему нет?
- А зачем? К чему все это? Ты не понимаешь, Герми, мне и правда плевать, я делаю то, чего от меня ждут, отсутствие скандалов - гарант того, что я неинтересен. Не герой, а клерк. Все считают Гарри Поттера порядочным человеком, но никто не хочет долго быть с ним рядом. Я скучен, Гермиона, и это блаженное состояние - быть никому не нужным.
- Мне тебя жаль, Гарри, раньше ты жил, а теперь существуешь.
- Нет, раньше я выживал.
- Ты и сейчас выживаешь.
- Эх, Герми, тебе всегда была присуща склонность смотреть глубже, чем проблема на самом деле. Пойми, мне, правда, хорошо. Моя жизнь правильная и спокойная. Другой мне не надо.
- И все же жаль…
- Мне нет.
- А этого жаль особенно. Ты притворяешься.
Он с улыбкой покачал головой.

 

Глава 7.


Драко Малфой разглядывал себя в зеркало. Увы, даже идеалы не высыпаются и бывают взволнованы. Сейчас он был именно таким, немного растрепанным совершенством с темными кругами под глазами. Драко знал, что должен идти, он был уверен в этом и почувствовал почти благодарность к Поттеру, когда тот увел Гермиону на прогулку. Но теперь он беззастенчиво лгал себе, что отнюдь не тянет время, полтора часа выбирая рубашку, не тянет время, проводя тысячный раз расческой по волосам и тут же нервно запуская в них пальцы и разрушая плоды собственных усилий. Не тянет время…
Но тянуть было невозможно дольше… Он часто говорил Гермионе, что есть вещи, которые никто не сделает за нее, что ж, видимо, и ему пришла пора что-то решить. Шагая в восточную часть острова, Драко не пытался планировать предстоящий разговор, это было бы глупо… ведь он не был даже уверен, что его пожелают принять.
Достигнув защитного купола, он зачем-то откашлялся и постучал по нему волшебной палочкой.
Несколько ударов сердца, шум крови в ушах, и защиту сняли. Наверное, именно в этот момент Драко на секунду пожалел, что это случилось. Пусть бы Северус не впустил его, легче получить пощечину, когда никто не в состоянии видеть твоей реакции. Да, он сожалел, почти, а потому, упрекнув себя в малодушии, быстро зашагал к дому.
Скрип подвесной лестницы под ногами, было ли это длиннее, чем дорога на Голгофу? Да, наверное, не гарантировано распятие в финале, но крест неуверенности и собственных ошибок давил, почти вгоняя в землю. Стук в дверь.
Тук… тук… тук… - или это все-таки его сердце?
- Входи…
Как в школе, так же сухо и торопливо. Дверь распахнулась сама. Он почти ожидал увидеть интерьер подземелий, котел, одновременно мешающего зелье и читающего книгу Северуса, но вместо этого… - тьма, непроглядная, в которой он захлебнулся, стоило двери захлопнуться за спиной.
- Стой, где стоишь, я сейчас.
Он стоял, судя по звукам, кто-то отдернул штору в другом конце комнаты и…
Драко сжал кулаки, первая, резанувшая болью мысль о привидении, разбилась о логику. Одежда на призраках ведь прозрачная и издает такое же свечение, как и они сами. Но одежда Северуса прозрачной не была, как и он, а вот его кожа издавала голубовато-серебристое сияние, оно даже не было ровным, с правой стороны гладкое, только подчеркивающее черты лица, слева оно было похоже на слишком яркую для человеческих глаз аляповатую поэзию жирных штрихов, созданную абстракционистом.
- Что это такое?
Шорох усмешки.
- Всего лишь зелье, подожди.
Светящаяся фигура сделала какое-то неловкое движение в сторону, Драко услышал рев, который по опыту, приобретенному в мире маглов, отнес к запуску генератора. Щелчок реле – и комнату залил неяркий свет электрической лампочки.
- Так лучше? – Северус обернулся к нему.
«Нет», - Драко почувствовал, как задрожали губы. Так было хуже, намного. Свечение, такое острое в темноте, растворилась в мертвом свете, то, что он принял за особенно яркое сияние, оказалось шрамами. Не то чтобы это шокировало его, просто болело.
Северус стоял, позволяя ему себя разглядывать, и шрамы, бледными реками избороздившие левую половину лица и прятавшиеся за воротником рубашки, и вцепившиеся в трость из легкого сплава метала, украшенную головой змеи с изумрудными глазами, пальцы. Даже седина… Северус не мог начать седеть у висков, как все нормальные люди, в его черной как вороново крыло шевелюре серебрилась только одна прядь, она брала свое начала в центре у основания лба и упрямым штрихом делила его образ на две половины.
Вот глаза были прежними, усталыми, но всегда колючими и проницательными.
Странная штука судьба, кого-то она рисует идеальным, потом только накладывает на идеал временные оттиски, кого-то наоборот рисует неправильным, несовершенным и это ее будоражит, заставляет все время добавлять острые углы и грани. А итог? У такой картины не бывает итога, судьба, начав творить, не в состоянии остановиться.
- Увидев тебя в темноте, маглы приняли бы за пришельца из космоса. – Разве так должен был начаться этот разговор?
Северус шагнул к столу. Прямая спина, расправленные плечи, но все же побелевшие на трости пальцы и хромота, которую он не мог скрыть, показывали, как нелегко ему даются движения.
- Поверь мне, маги тоже не в восторге. Чаю?
Драко кивнул. Они так просто перешли на «ты». Он почувствовал себя вернувшимся в прошлое, удивительно свободным от сомнений.
- Давай я заварю.
- Ты научился делать это без помощи домового эльфа?
- Да.
- Отлично, - Северус опустился в кресло. – Заварка на буфете.
Занимаясь приготовлением чая, Драко спросил.
- Как ты себя чувствуешь?
Северус пожал плечами.
- Ты знаешь, что на такой вопрос я обычно отвечаю – «не дождетесь». Но для тебя, пожалуй, могу сделать исключение – все приходит в норму.
- Твоя норма очень далека от идеала. Поттер говорил…
- Представляю, что мог сказать Поттер. Если тебе так уж интересно, то когда я пришел в себя, колдомедики настолько не могли в это поверить, что еще три дня пытались меня убедить, что я в коме. Как видишь, не убедили.
- Северус… - начал Драко, но тот жестом остановил его.
- В качестве горького символа нашей победы я еще смотрелся на больничной койке, но мне дали понять, что с моей стороны очень не тактично так упрямо цепляться за жизнь.
- И ты…
- Вызвал Лонгботтома и попросил купить мне тут дом.
- Зачем?
- Находиться под всеэссенцией постоянно, как ты знаешь, невозможно, это и был тот год, что мне давали, постоянное применение этого зелья, яд.
- Темная магия?
- Именно, я в своем стремлении не лишать этот мир удовольствия от моей скромной персоны уподобился Темному Лорду. Даже прикосновение к некоторым компонентам, из которых состоит использованное мною зелье, карается пожизненным заключением в большинстве стран.
- И это свечение…
- Правильно, побочный эффект крови единорога в сочетании со слезами русалок и сердцем Мантикоры. Увы, я наношу его почти на весь день и оно совершенно теряет эффект от ультрафиолета, так что я мог бы ходить ночами и в своем обычном облике, но пока еще несколько скован в нем в движениях.
Драко поставил на стол две чашки.
- Как скоро ты полностью поправишься?
- Через пару месяцев, мне уже не нужно наносить зелье каждый день, так что я не разочарован эффектом. – Северус пригубил чай. – А ты действительно чему-то научился.
Драко резко нагнулся вперед и накрыл его вторую ладонь своей.
- Я так скучал…
Северус не улыбнулся, но и не отнял руки. Он медленно поставил чашку.
- Я верю. Я знал, что ты сегодня придешь.
- Почему?
- Потому что я простил тебя вчера. По сути, мне нечего было прощать, Драко. Мы те, кто мы есть, мнительные жестокие люди. Причинять друг другу боль для нас норма существования, я был не в праве рассчитывать, что ты отнесешься ко мне по-другому. Прощая тебя, я прощал и себя тоже, свои заблуждения. Поверь, будь иначе, я не представился бы Грейнджер.
- Но это неправда, я относился по-другому и до сих пор отношусь… - Драко усмехнулся. – Просто я дурак.
Северус кивнул.
- Мы оба, если на то пошло. Мне жаль, что мы не могли поговорить раньше. Проблема всех слизеринцев – слишком много гордости при полном отсутствии чести.
- Ты прав, но… - Драко понимал, что должен сказать то, зачем пришел. – Я тогда сказал, что ты меня хочешь… Ты ведь не…
Черт, как он ненавидел себя за эти мальчишеские запинки, его рука все еще лежала на ладони Северуса, и он сжал ее, пытаясь все объяснить без слов.
- Не так, как ты подумал, я не хотел тебя, но любил. Любил все, чем ты был одарен, твой кипучий ум, ядовитую усмешку, твою красоту, ты был именно таким ребенком, каким я мечтал быть когда-то. Мне пришлось повзрослеть слишком быстро, и я хотел, чтобы ты не повторил моих ошибок. Чтобы у тебя было детство и друг, с которым можно поделиться. И взрослый, который может заступиться. Кто-то, кого не было у меня никогда. Я хотел тебя. У меня никогда не было желания создать семью, а ты мог бы стать ею. Ты позволил мне это, позволил почувствовать себя отцом.
- Ты был хорошим отцом и просто замечательным другом.
- Да, но мой ребенок обвинил меня в сексуальных домогательствах.
- Проблемы были в самом ребенке.
- Это ты так думал, я счел, что они во мне. Что я не умею искать чистых привязанностей, и от всех моих чувств несет сомненьями и пороками.
- Это не так.
- Не знаю, поверь, я пробовал не часто, но результат всегда был похожим. Ты даже лучшая моя попытка, но самая болезненная.
- Прости, - Драко, не зная как выразить свое раскаянье, прижал его ладонь к губам.
Северус удивленно приподнял бровь.
- Я уже… - и мягко отнял руку. – Нет, – это звучало как сожаление.
- Да, - кивнул Драко.
- И давно?
- До сих пор.
Он погладил Драко по лицу, позволив прильнуть щекой к руке.
- Поцелуй меня, - Драко не мог поверить, что слышит это. Вот так просто… Без эмоционального накала… Не выпуская из своей руки узкую ладонь, он поднялся и, отпустившись на колени перед сидевшим в кресле Северусом, обняв его за шею, привлек к себе.
Чего он ждал, слегка касаясь губами этого так давно желанного рта? Что небо рухнет на землю? Что миллиарды звезд упадут на них сверкающим дождем? Бред, он не ждал ничего подобного, но и вот этого стыда от того, что все не так в его мечтах не было тоже. Даже целуя Гермиону, он ощущал возбуждение, не лихорадочное, но приемлемое, а сейчас? А сейчас… тепло, вкус зеленого чая, успокаивающие поглаживания чужой руки по спине. Он пытался влить всего себя в этот поцелуй, загореться, зажечь… Но чем больше было потрачено усилий, тем сильнее было отчаянное нежелание смириться с очевидным. Северус слегка отстранился и, взяв его лицо в ладони, поцеловал в лоб. Это было действительно чудесно и правильно, Драко вздохнул и, уже ничего не стыдясь, по-детски ткнулся носом ему в шею, а его поглаживали по голове, и даже, кажется, почесали за ухом как большого кота.
- Иногда проще один раз показать, чем долго доказывать, почему все не так, как ты представлял. Мне жаль потраченного тобою времени.
- А мне нет, я все равно люблю тебя.
- Я тоже… - Драко поднял на него глаза. - Нет, правда, я скучал и, наверное, неплохо, что мы в итоге оказались здесь. Приходи в гости.
- Эй, я еще не ушел.
- А я и не гоню… можешь даже пожить у меня, если станет тесно в одном доме с Поттером.
- Мне с ним тесно на одной планете.
- Тебя можно понять. Сделаешь еще чаю? Этот остыл.
Драко поднялся.
- Конечно. Спасибо тебе.
- За что? Ты сам ответил на все вопросы, свои вопросы.
- Ты прав, я гениален в самооценках.
- Скорее непроходимо глуп, раз для опровержения теории нуждаешься в практике, чтобы сказать, что она не сработает.
- Ты умнее.
- Нет, богаче опытом.
- Хорошо, тогда что с Гермионой?
Северус ухмыльнулся.
- Выяснив, что любишь меня не совсем так, как тебе бы хотелось, ты решил с ходу заняться сводничеством?
- Почему нет?
- Потому что нет.
- Жаль, ты ей действительно нравишься.
- Не я, только тот образ, что она придумала.
- И ты не дашь ей шанс узнать тебя самого?
- Нет.
- Отчего?
- Мне это не нужно.
- Жаль.
- Здесь всем чего-то жаль. Тема закрыта.
- Детям не к лицу обсуждать увлечения родителей?
- Тут не о чем говорить.
Драко водрузил на стол чашки.
- Не о чем так не о чем. Кстати, это зелье?..
- Пергамент на диване.
Драко взял свиток с выше указанного предмета и бегло пробежал глазами.
- Гениально.
- Я знаю.
- Я… ты не мог бы объяснить вот это сочетание компонентов?..

***

Он возвращался домой в удивительно приподнятом настроении. Счастливый, свободный, он обожал жизнь и хотел купаться в ее красках. Судьба несправедлива? К черту, она самая милая из упитанных матрон, может, и даст непутевому сыну подзатыльник, но стоит ему взвыть, тут же погладит по головке.
Как бывают счастливы Драко Малфои? Он упал на песок, захлебываясь смехом. Остров Отверженных, бессмысленное нагромождение камней, пальм и песка обрел душу. У него было все, ну, или почти все, семья… пусть не такая идеально вычерченная, как у Грейнджер, но именно то, что нужно, и друг, сердце которой он не разобьет в угоду своим глупостям. Пусть безмерно печалило, что кто-то сделает это за него, но все же... и все же… Драко Малфой был счастлив. Вдруг он совершенно отчетливо понял, что никуда не хочет отсюда уезжать… Что без этих умиротворяющих волн и жемчужной крошки, просыпающейся сквозь пальцы, он не будет таким целым. Отверженность - в этом есть смысл и ему достаточно быть принятым и понятым этими близкими безумцами, по сути, такими же отверженными.
- Истерик.
Кольнуло, резануло, и он поднял глаза. Ну конечно, как можно было забыть, что к каждому раю просто должно прилагаться это… отродье, в его случае, света, но от того не менее неприятное.
- Изыди, Поттер.
Глупо было бы ожидать повиновения, и все же он надеялся… Может, просто не то волшебное слово выбрал, стоило попробовать Ава… Впрочем, «это» даже смертельное проклятье не берет, умные люди пытались, потом об этом даже писали в истории магии, ну и где теперь те умные люди?
- И не надейся…
Как будто он верил в свою удачу!
- Знаешь, мне слишком везло сегодня, не может же во всем. Что тебе нужно, Поттер?
Он приподнялся, лучи красного заката ударили ему в спину, если бы он мог видеть себя в этот момент, то, наверное, бы понял растерянное, совершенно непередаваемое выражение глаз Поттера.
Гарри смотрел на удивительное мифическое существо, сотканное из серебра и огненной меди, оно рождалось из перламутрового песка подобно сфинксу, его горящие глаза, мечтательная полуулыбка - все это купалось в дымке распустившихся за его спиной трепетных крыльев живого пламени уходящего дня. Ласкающих и обжигающих одновременно. И это было невозможно красиво. Миг из тех, что навсегда врезаются в память и свято хранятся ею, потому что ни один художник не в состоянии заставить застыть подобную красоту на века, для людей она слишком неуловима.
Вот и сейчас, очарованность на протяжении трех ударов сердца, а потом это совершенство открыло рот, и иллюзия рухнула.
Драко наконец-то разложил для себя этот изумрудный взгляд на составляющие, вычленил для себя главное и пришел к выводам, которые в равной степени его рассмешили и заставили удивиться.
- Поттер, ты на меня восхищенно пялишься! - Тот тряхнул головой, скорее прогоняя наваждение, чем, что-либо отрицая. – Пялишься! - настаивал Драко. – Поверь, я знаю, что говорю, на меня часто так смотрят. Что, герой магического мира сменил ориентацию?
- Нет.
Драко рассмеялся.
- Знаешь, даже жаль, не то что бы ты был совершенно уродлив, так что я бы подумал пять минут, прежде чем тебя отшить. На острове в этом плане негусто, знаешь ли.
Поттер явно не мог до сих пор уловит суть разговора, а потом, когда уловил, фыркнул.
- Отвали, извращенец.
- Гомофоб.
- Сам ты… А, впрочем, меня твои порочные наклонности не интересуют. Я хочу поговорить о Гермионе.
- Давай поговорим, - Поттер сел на песок рядом, и он добавил: – Эй, не так близко, мне дорога репутация.
- Какая? Беспринципной сволочи?
- И эта тоже, но есть другая, я не позволяю приближаться ко мне гриффиндорцам, которые так пожирают меня глазами. Сексуально голодный гриффиндорец - это как игриво настроенный Хагрид, зрелище не для слабонервных.
Поттер просто отмахнулся.
- Заткнись, а? Я предложил сегодня Герми вернуться со мной в Англию. Она согласилась, но хочет быть уверенна, что с тобой все будет в порядке.
Драко пожал плечами.
- Ну и дура.
- Если ты о том, что заботиться о тебе, то я согласен. Если о ее желании уехать со мной, то думаю, оно верное.
- Это будет очередным ее побегом от себя. Как думаешь, на сколько ее еще хватит?
- О чем ты? – Ну, по крайней мере, Поттер действительно выглядел озабоченным.
- А ты не понимаешь? Она живет чужой жизнью: твоей, моей, даже Снейпа, если угодно, но не собственной.
- А при чем тут Снейп?
- Она сама расскажет, если захочет, но дело не в этом. Несколько дней назад Гермиона собиралась поступить со мной в высшую школу магии и заняться зельями.
- Ну и что?
- Зельями! Она, которая была одержима трансфигурацией, рунами, нумерологией - и вдруг зелья. Да, она неплохо в них разбиралась, но не любила. Она сама не знает, что из того, что ей нравилось раньше стоит перетащить в эту жизнь и панически боится, нет, не одиночества, а выбора своего пути, ей легче за кем-то следовать.
- И что ты предлагаешь?
- Дать ей время. Гермионе действительно нравится остров, пусть и дальше бродит по пляжу, собирая ракушки. Если тебя так беспокоит наш предполагаемый брак, успокойся, мне больше не нужно восстановление в правах в Англии. Я остаюсь здесь.
Видимо, Поттер пытался до чего-то докопаться.
- Один? Ну, в смысле, если Гермиона решит все же уехать.
- И один тоже.
- А…
- Хочешь спросить - спрашивай или убирайся.
- Ну, ходили слухи…
- Это где, интересно?
- Еще в школе, что ты и Снейп…
Драко улыбнулся.
- Радует, что не я один моральный урод, что, Гриффиндор не чужд домыслов?
- Так вы не…
- Не были и не будем. Да и я остаюсь не из-за Северуса, он вообще скоро уедет.
- Почему?
- Ну, те проблемы с собственным здоровьем, которые он решает, требуют на следующем этапе более умеренного климата.
- Но он вернется?
- Может, через год или полтора… слушай, Поттер, мы вообще говорим о Грейнджер или о Северусе?
- А эти темы никак не связанны? – прищурился Поттер.
- Что заставило тебя так думать?
- Ну, может, тот факт, что с тех пор как мы вернулись с прогулки и увидели, что ты ушел, она места себе не находит?
Драко встал.
- Тогда с тобой я только теряю время.
Он сделал несколько шагов к дому, когда все еще сидящей на песке Поттер его окликнул.
- Малфой!
Он обернулся.
- Ну что еще?
- Не такая уж ты и сволочь.
- Именно такая, и я все еще уверен, что ты законченный придурок.
Поттер улыбнулся ему.
- Совсем не такая.
Драко пожал плечами и зашагал к дому. Какое ему дело до домыслов Поттера? Даже если этот Поттер несколько минут назад смотрел на него как Снейп, который кот, на самую большую миску сливок в своей жизни. У него есть друг, у него есть человек, которого можно назвать семьей, осталось завести любовника, срочно, пока его мысли о зеленоглазом идиоте не приняли недопустимо неприличное направление.

***

Гермиону он нашел на веранде. Она наверняка только что вернулась с моря. В черном купальнике ее тонкая фигурка смотрелась особенно хрупкой, теплый ветер трепал волосы.
- Драко, - она улыбнулась. – Ну как? Все хорошо?
Он подошел и, запустив руку в ее непокорные волосы, прижался своим лбом к ее.
- Не могло быть лучше.
Она улыбнулась. Искренне.
- Я рада, что ты рад.
- Не просто рад – счастлив.
- Он любит тебя?
- Да, и я его, но не так, как думал вчера.
- О…
- Ну вот.
Она обняла его.
- Значит, теперь мы можем пожениться?
Он увлек ее к шезлонгу и посадил к себе на колени.
- А ты этого и правда хочешь?
- У нас же был план…
- Который потерял смысл. Я решил жить здесь.
- А как же Бельгия и высшие курсы магии?
- Я могу учиться заочно.
- Но…
- Просто сегодня я понял, что это место – то самое. Тут я хотел бы прожить жизнь, наблюдая за приливами и отливами… Может, тебе это покажется глупостью, но это мой путь. Я сам так решил.
- Это не глупо, - она положила голову ему на плече. – Я сама хочу того же, просто не верила, что ты одобришь этот проект. Драко, давай останемся, а? Навсегда, только я и ты. Я сегодня говорила с Гарри, мне кажется, он еще немного поживет тут, увидит, что со мной все нормально, и останемся только мы. Как раньше… До того, как я стала корчить из себя Тарзана. Это ведь глупо было.
- Нет, просто это слишком для тебя тяжело…
- Как он?
- Говорит, что отлично, выглядит хреново, но он справится.
Она кивнула.
- Знаешь, о чем я весь день думала?
- О чем?
- Я повела себя с ним как сволочь. Да, он не был до конца честен, но я же видела, что он мне кого-то напоминает. Он все время говорил как Снейп, даже вел себя так тогда. Почему для меня так сильно что-то изменило, что это действительно он? Глупо?
- Да, если ты ему об этом сказала.
- Я сказала.
Он только крепче прижал ее к себе.
- Герми, тебе это действительно нужно?
- Что?
- Знать причины и следствия? Ты молодая девушка, которая увлеклась более зрелым мужчиной. Что тебе нравилось в нем?
- Это трудно объяснить. Толком ничего и в то же время все сразу, я не понимала его умом, но чувствовала. Ты понял, что я хотела сказать? Я сама нет.
- Тогда я даже не стану пробовать. Давай просто жить, время - оно все расставит по своим местам, и либо это пройдет, либо ты поймешь, что болезнь не лечится.
- И что тогда?
- Ампутация, лучше всего головы.
Она ударила его кулачком в плечo.
- Гад!
- Есть немного, но давай не будем. Чтобы получать комплименты такого рода мне тут и Поттера хватает. Кстати, я знаю, что мы будем делать сегодня вечером.
- Что?
- Напьемся.
Гермиона рассмеялась.
- В твоем и Гарри обществе? Это безумие! Куда я буду прятать трупы?
- Да ладно тебе, мы вполне цивилизованные люди, - он улыбнулся. – В крайнем случае, обещаю не мусорить, расщепив Поттера на молекулы.

***

Они расположились на берегу у самой кромки воды на принесенном Драко пушистом пледе. Медленно текло по венам тепло виски, Гермиона свернулась клубочком в объятьях Драко, прекрасно понимая, что Гарри это несколько шокирует. Потрескивал огонь костра.
- Давным-давно… - Драко отхлебнул из горлышка и передал бутылку Поттеру.
- К чему это? – удивился Гарри.
- Ты что, никогда в детстве не сидел у костра? Самое время грустной истории, публика в меру пьяна, а следовательно, благосклонна.
- А мне говорили, что слизеринцы проводят свободное время, исключительно занимаясь убийствами и устраивая оргии.
- Поттер, ты полон предрассудков и, по-моему, несколько озабочен вопросами половой жизни слизеринцев. Иногда, для разнообразия устав от оргий и насилия, мы жжем костры. А какой костер без страшной или грустной сказки?
- И ты готов ее рассказать?
- Почему нет? Как я уже начал до твоего потрясающе неверного ракурса в быт последователей Салазара – давным-давно…
Гермиона продолжила.
- В далекой-далекой галактике… Уймитесь, капитан Соло, мы выросли из этого, да и Люк Скайуокер заметно погрустнел. Наш звездолет прочно пришвартовался на этом острове, так что будем расслабляться.
Гарри рассмеялся.
- А вас, Чубакка, мы вообще не спрашивали!
- Ну вот и снова роль Леи канула в пустоту!
Она рассмеялись, а Драко возвел ясные очи к небу.
- Романтизм по-гриффиндорски. Люди утратили истинную красоту, неудивительно, что нам, слизеринцем, так неуютно в вашем мире стандартных комплектов всеобщего благоденствия.
- А какой мир нужен вам? – спросил Поттер.
- Без стереотипов всеобщего равенства.
- Ну да, господа и рабы.
Драко покачал головой.
- Нет, право быть злым, не творя злодеяний. Как бы не перекраивали вы этот мир, я родился потомственным темным магом. Я могу не использовать унаследованные искусства в угоду общества, но я все равно буду знать их, а вы знать, что я знаю. И это делает меня потенциально опасным, категорией риска. Я никогда не стану равным в мире, которым правят гриффиндорцы. Ваши идеалы утопия.
- А ваши?
- Тоже утопия, но честнее. Мы не верим, что идеал достижим, и просто боремся, потому что каждая схватка - это борьба за право еще немного сохранить себя.
- Волдеморт клеймил своих слуг как скот.
- А кто говорил, что его путь идеален? Он проиграл, потому что ему нужно было стадо, а не паства. Так считает Северус, и я с ним в целом согласен.
- Значит, появись новый Лорд Тьмы, ты встанешь под его знамена?
- Нет, наверное, но я его пойму и, возможно, приму его идеалы.
- А убийство маглов?
- Это специфика методов Волдеморта. Я же говорил, он играл не идеально, как и Гриндевальд и те, кто были до них, и те, кто придут за ними. Пока мы делим единую силу на два лагеря, война не кончится и победителей на ней не будет.
- Но как ее можно не делить, непростительные проклятья…
- А кем они не прощаются? Я лично видел, как человека, стоящего на краю обрыва, заклятьем Империо удержали от самоубийства. Видел, как запрещенными зельями возвращали жизни, как ваши бравые авроры с не меньшей прытью пользовались Круцио и Авадой. Нет, в темной и светлой магии есть люди, хорошие и плохие, их полно на каждой стороне, они борются, и правда тех, кто победит, становится нормой поведения для проигравших.
Гермиона встала с пледа.
- Да, что-то вечер из просто приятного стал оживленной дискуссией. Я не готова принять твою логику, Драко, в чем-то она правильная, но мы как никто видели, какие реки крови льются за гладкими догмами. Я, пожалуй, пойду пройдусь, а вам советую сменить тему. В этом споре победить невозможно.
- Куда ты? – спросил Драко.
Она пожала плечами.
- Навещу Жака.
Он ухмыльнулся.
- Я должен этому верить?
- Попробуй, - улыбнулась она.
Драко кивнул и призвал из дома гитару.

 

Глава 8.


Было бы глупостью предположить, что она действительно идет к Фере, сначала она пробовала, но, похоже, у ее ног существовало собственное мнение, она не стала с ним спорить. На этот раз, шагая в восточную часть острова, она не таилась. Зачем? Ей хотелось определенности, а возвращение на дерево или в заросли папоротника вряд ли бы этому поспособствовали.
Любовь? Теперь она была все так же категорична в определении своего чувства просто потому, что иного слова она для него подобрать не могла. Но вот какая? Не ошибается ли она, как и Драко? Странная штука жизнь, кто бы мог подумать, что она станет проводить параллели между словами «секс» и «Снейп». Гермиона рассмеялась, да, тут легко было играть в игру «найди десять отличий», а вот отыскать общность…
И все же был вечер пятницы, и она тлела, потом поцелуй и она горела… Но ведь все было очень непонятно! Мысль уступить Драко, это было больно, но просто, теперь она не чувствовала разочарования, но и не знала, что предпринять и стоит ли предпринимать что-либо. Может, просто попробовать поговорить? Не с абстрактным мистером Стоуном, а с профессором Снейпом, хорошо известным, но не слишком понятным.
Подойдя к защитному куполу, она остановилась. Ночь была беззвездной, но тем не менее она без труда разглядела его фигуру у самой кромки воды. Что ж, значит он все еще предпочитает оставаться Стоуном.
- Здравствуйте!
Он обернулся и взмахом палочки снял защиту. Она подошла и села рядом, невольно повторив его позу и глядя на море.
- Здравствуйте, - повторила она. – Меня зовут Гермиона Грейнджер. А вас?
Он усмехнулся.
- А я в такие игры не играю.
- Почему?
- Жизнь сама по себе чертовски сложная игра, чтобы еще в ее рамках отвлекаться на ее же подобия. Нельзя просто выкидывать что-то, нельзя переписать непонравившиеся страницы книги судеб. Вы, игравшая с Маховиком Времени, как никто должны были понять это. Даже попытки изменить судьбу предопределены ею заранее, и вы всего лишь следуете сценарию.
- И мы не можем попробовать начать все с начала?
- Нет, у вас за плечами пока не слишком тяжелый багаж прошлого, потому что вы просто еще не решили, что в него положить, я таскаю за собой все, в силу эгоцентризма считая бесценными даже свои ошибки и неудачи. Все сложилось так, как сложилось и, может быть, это к лучшему.
Она улыбнулась.
- Не буду утомлять вас вопросом «что было бы, сложись все иначе», вы ведь откажетесь рассуждать гипотетически?
Он кивнул.
- Откажусь. Как и не стану загадывать, что будет дальше.
Некоторое время они молчали, потом Гермиона добавила:
- Поймите, мне действительно нужно понять. Я запуталась в собственных чувствах и ощущениях. Меня непреодолимо влечет к вам, но я не в состоянии понять суть этого влечения. А как можно бороться с тем, что ты даже не в состоянии постичь?
- Вы так просто говорите об этом!
Она кивнула.
- Вы устали от людей, а я от сложностей, мне, наверное, уже трудно сделать больно и меня практически невозможно унизить, что позволяет быть честной даже с вами, особенно с вами.
Он усмехнулся.
- Ваши чувства иллюзорны и не имеют ничего общего с реальным, мною. Вы ждете, что я стану вас унижать. Чем? Вы сами унижаете себя, испытывая чувства к человеку, к чьим мотивам относите желание сделать вам больно.
- Я не говорю, что вы хотите, я говорю, что вы не сможете.
- Не стану даже пытаться, - его следующие слова прозвучали почти горько. – Я же говорил, мне вас не надо.
Гермиона грустно улыбнулась.
- Звучит печально. Мне жаль.
Он кивнул.
- Вы не поверите, но мне тоже. Наверное, я действительно разучился жить. Я не знаю, что делать с миром, в котором нет войны и не нужно все держать под контролем. Вы уже не девочка, и я склонен думать, способны на необременительные отношения, я нет, а мне бы хотелось.
- Тогда почему?..
- Стремясь в той войне, что мы пережили, сохранить тело, я мало беспокоился о своей душе, теперь мне предстоит сохранить то, что от нее осталось. Как видите, не одной вам сложно себя понять.
- Значит, вы все же находите меня привлекательной.
Он тяжело вздохнул.
- О женщины, всем вам имя гордыня. Вам это обязательно знать?
Гермиона улыбнулась.
- Да хотелось бы…
- Вы неповторимо занятны…
Она хмыкнула.
- Глупо было бы рассчитывать на большее.
Он разозлился.
- Действительно глупо, как и весь этот разговор. Зачем вы пришли? - Он резко обернулся к ней, его глаза сверкали яростью. – Вы говорите, что не знаете имени своему чувству, и это не позволяет вам с ним бороться. Глупо, нелогично! Вы не можете принять тот факт, что способны в меня влюбиться, но если даже это так, то что? Хорошо, вы немного в меня влюблены. Я дал вам определение, теперь проваливайте и воюйте с собой. Согласитесь, чем вы будете от меня дальше, тем это будет вам проще.
Она нахмурилась.
- Мы ведь вполне нормально говорили, что на вас нашло?
Он поднялся.
- Озарение! Вы сами сказали, вам надо знать, с чем бороться, мисс Грейнджер, а не за что. Тогда к чему это кокетство?
Он зашагал к лестнице.
- Но вы же сами сказали, что вам меня не надо.
Он на секунду замер и обернулся.
- Вы сказали то же самое, но пришли снова, и я вас впустил. Вы собираетесь бороться со своими эмоциями, но пытаетесь достучаться до моих. Мне нужно было узнать, что мною способна увлечься молодая, довольно привлекательная женщина только для того, чтобы она признала, что считает это неправильным! Вам отвратительна сама мысль о том, чтобы испытывать что-то ко мне? Знаете, в чем проблема, мисс Грейнджер? Я не могу унизить вас и сделать вам больно, но вам удалось… Надеюсь, это наша последняя встреча.
Он зашагал к дому, и она смотрела ему вслед. Считать Снейпа непробиваемым, да, это было просто, но сейчас его броня дала трещину, и она увидела, в общем-то, одинокого, мнительного, отчаянно жестокого к себе и окружающим человека. Мужчину с душой затравленного, а потому злого на весь мир ребенка. И этого было достаточно, чтобы страсть приобрела все оттенки щемящей нежности. Он сказал «влюбленность»? Нечто несоизмеримо большее.
- Я люблю тебя, - крикнула она. – И это здорово. Это самое лучшее, что случалось со мной.
Оставалось надеяться, что он услышал, не подал виду, на это не стоило рассчитывать, но она очень надеялась, что ветер донес до него ее слова, она готова была молиться об этом всем отверженным душам острова.

***

Гермиона возвращалась, улыбаясь, она не знала, что ее чувства были очень похожи на те, что испытывал Драко несколько часов назад. Почему она так боялась любить его? Почему ее пугали сложности, если в ее жизни больше не должно быть им места? Да, она влюблена в своего бывшего учителя, человека с ужасным характером и жестокими оценками. Но ее чувство прекрасно. Любовь, даже неразделенная, может вдохновлять, может дарить неповторимое настроение тихой, но теплой грусти. Так почему же она обидела его? Самое удивительное было в том, что смогла. Не хотела но… ее слова много для него значили.
Сев на поваленное дерево, она размышляла. Бороться за свою любовь? Она не станет, если это способно его ранить. Все, чего ей хочется - его улыбки, он ведь, наверное, умеет улыбаться. И чтобы его глаза светились радостью, она ведь переживет, если это будет не для нее? Вспомнилась Беатриче Миолли, и она поняла, что не переживет. Гермиона рассмеялась. И все-таки ей чужды благие намерения, он нужен ей только для себя. К черту правильные слова о не разделенной любви, она может благостно грустить, пока он одинок, и находиться рядом. А если он будет с кем-то?
«Катастрофа будет, - хмыкнула Гермиона. - Светопреставление вселенского масштаба».
И с удивлением поняла, что она, оказывается, очень ревнива. Причем до одури в виде расцарапанной физиономии соперницы и подливании ей же зелья для выпадения волос. Ну кто бы мог подумать? Она никогда не ревновала Рона, считая это глупостью, а вот теперь одна мысль о теоретической подружке Снейпа приводила ее в неописуемое бешенство. Сколько еще всего предстояло ей узнать о самой себе? В то время, что она бродила с сумрачной зоне своих болезненных воспоминаний, Гермиона Грейнджер перестала быть девочкой, но еще не открыла для себя законы Гермионы-женщины. Наверное, стоило влюбиться хотя бы поэтому.
Она зло осадила собственные мысли. Не стоит даже пытаться прятать за логичными сказочками свою неуверенность. Именно этим она его ранит и себя, потому что ей плохо от того, что она делает плохо ему. Эта любовь - замечательное чувство, потому что это он, со всеми его достоинствами и недостатками, менее противоречивое существо не способно было бы расколдовать ее оцепеневшую душу.
Вот так все просто, не плохо, не страшно и не странно, а удивительно и замечательно, и она будет возвращаться, пока он станет ее впускать и однажды методом проб и ошибок сумеет нащупать ту единственную ниточку, что ведет к его сердцу.
Что-то для себя решив, она встала и направилась к дому, несмотря ни на что удовлетворенная этим вечером, разговором и жизнью в целом.

***

Драко Малфой открыл глаза и порадовался, что он помнит, что Драко, и в состоянии осознать, что все еще Малфой. Вот другие события восстановить было сложнее, но он справился. Они сидели на берегу, потом Гермиона ушла прогуляться в не озвученном, но, в общем-то, известном направлении. Он призвал из дома гитару, и под тихие аккорды они с Поттером довольно мирно сосуществовали в полном молчании, потягивая виски, а потом он снова почувствовал это и ухмыльнулся:
- Поттер, ты опять восхищенно пялишься.
Изумрудные глаза опасно сверкнули. Интересно, он всегда думал о них как о чем-то неповторимо ярком? В принципе, он никогда не находил Золотого Мальчика красивым. Потрепанные бесформенные вещи, очки, в которых он отчего-то напоминал лохматого филина. Определенно, ничего особенного, и все же даже в прошлом он мог отыскать один момент… Святочный Бал на четвертом курсе. Нет, тогда он еще не отнес свои впечатления в разряд сексуальных, и все же… Новая мантия бутылочного цвета, и казалось бы? Тогда он, помнится, только укрепился в вере, что с помощью хорошего гардероба даже чучелу можно придать человеческий облик.
И вот теперь чучело выросло, накупило много дорогих вещей, избавилось от нелепых очков, и чем-то его зацепило. Нет, не выражением упрямства, смешанным с непогрешимостью инквизитора на довольно классически скроенном лице, а так не вязавшемся с этим ликом Папы Римского диким, необузданным блеском глаз. Великий притворщик Гарри, под тонкой корочкой его цивилизованной скуки жил голод, сути которого Драко не мог понять, но он его не пугал, а скорее завораживал. То, что весь этот бушующий разлад в Поттере для него, льстило неимоверно.
Видимо, не один он был неплохим физиономистом.
- И не говори мне, что тебе это не нравится.
Драко перебрал струны, наиграв что-то вроде победного марша.
- Ах, какие мы наблюдательные. Да, пожалуй, меня это забавляет.
- Что «это»?
Драко ухмыльнулся.
- Твоя неприкрытая похоть.
Поттер не отвел глаз и даже не смутился.
- И в мыслях не было. Я сторонник нормальных гетеросексуальных отношений.
- Правда? Тогда, видимо, это моя неземная красота так пагубно на тебя действует. – Драко не знал, зачем затевает эту игру, кроме того, что был пьян и происходящее его забавляло. Он положил гитару и придвинулся ближе. - Тебе хочется… - легко скользнул пальцами по плечу Поттера, достаточно невинно, но тот отшатнулся. - …так сильно, что это тебя пугает.
Гарри упрямо покачал головой.
- Ты не понимаешь, ты действительно хорошо смотришься, но иных эмоций, кроме любования, я не испытываю. Да будь ты просто…
Драко рассмеялся:
- Хватит, я детально знаком с теорией статуи Гермионы Грейнджер, совершенной до антисексуальности.
Поттер кивнул.
- Именно, тем более что ты мужчина.
- Это твой догмат?
- Да.
Почему он не желал менять тему?
- Хорошо, какие девушки тебе нравятся? Я могу поддержать треп на такую истинно мужскую тему, так как не брезгую представителями обоих полов. Ну, так блондинки или брюнетки?
- Рыжие, - огрызнулся Гарри. Драко сделал вид, что поверил.
- Что, комплекс мамочки или первой девушки? Поттер, ты потерял невинность в объятиях младшей Уизли? Завидую. Она именно настолько горячая штучка, как о ней говорили?
- Джинни - моя подруга, и я не позволю говорить о ней в подобном тоне.
Он ухмыльнулся.
- Значит, не Уизли. Кто тогда? Та китаянка Ченг, или Чанг, как там ее? А может, это была нынешняя миссис Финниган, или обе сестрички Патил одновременно? Ну, колись, Поттер, мне же интересно!
- Отвали, Малфой!
- Неужели Минерва МакГонагалл? То-то она всегда была к тебе особенно благосклонна! А может, ты зоофил? Отсюда и порочная страсть к Хагриду и его зверинцу?
Поттер сжал кулаки.
- По-моему, если ты не заткнешься, то твои черты будут пару недель очень далеки от идеала, Малфой.
- Да ладно тебе, чего стесняться, я не стану думать о тебе хуже, это, в принципе, невозможно.
Поттер вскочил на ноги, его губы дрожали от гнева, глаза пылали как рожденные, но неверно окрашенные ночью звезды.
- Тебе любопытно? Ладно, почему нет? Никого никогда не было! Доволен? Видимо, я не умею так распыляться на разные цели, как ты, Малфой. Ты успевал и Лорду своему задницу целовать и перетрахать пол-Хогвартса? Рад за тебя, а мне, знаешь ли, было как-то некогда! Все мучился тем, чтобы из Мальчика-Который-Выжил не превратиться в Парня-Который-Сдох! А знаешь, что самое забавное? Я до сих пор не могу избавиться от ощущения, что людям, к которым я проявляю хоть элементарную привязанность, грозит смертельная опасность. Можешь считать меня психом, но я не подонок, которому все равно, как и с кем, лишь бы в его жизни что-то было. А теперь я не стану слушать твои высказывания про бедного Потти, который так и не затащил никого в койку. Потому что я не размениваюсь на кого-либо, подделок в моей жизни было предостаточно! Счастливо оставаться, Малфой!
Он поднялся и зашагал к дому, Драко вскочил следом. Ему же не было жалко Поттера? Нет, ни капельки, как бы абсурдно это не звучало, он был зол и, кажется, завидовал… До рвущихся от напряжения жил, этой ни чем не поруганной агрессивной в своей чистой правоте невинности. Да, он завидовал, наверное, в этот момент он отдал бы многое, чтобы бросить хоть однажды кому-то в лицо что-то подобное. Не размениваться? Ему ведь казалось, что он любил Северуса, но разменивался постоянно, это была игра, сладкая в начале и горькая в финале, он мог бы прожить без этих мимолетных романов, вычеркнуть все до единого и ничего бы не изменилась. Может, это его чувства и желания щедро приправлены этой самой грязью? А Поттер в своей долбаной невинности действительно смотрит на него как на что-то красивое, без задних мыслей? Нет, ему действительно было нужно доказать себе, что он прав… Что все чувства, что он приписал Поттеру, существуют на самом деле!
Он догнал его, развернул к себе и жадно впился в губы. Чего он ожидал? Наверное, хорошего удара по морде, гриффиндорцы ведь не бьют ниже пояса? Но к чему он не был готов, так это к растерянности Гарри. Тот стоял, зажмурившись, так и не разжав кулаки вытянутых вдоль тела рук, на поцелуй он не ответил, но его губы были теплыми, мягкими и удивительно вкусными, несмотря на виски…
Драко почувствовал, что сходит с ума, настолько иррациональным было его желание утешить Поттера.
- Все хорошо, - прошептал он, поглаживая его лицо подушечками пальцев. Поттер упрямо затряс головой. Следующие слова дались ему только после долгих внутренних монологов на тему: «Какая же я скотина! Да, скотина, но ведь чертовски… Немедленно все исправить!» - Поттер, ну прости, не знаю, что на меня нашло, обещаю никогда больше так не делать. – Он сделал шаг назад.
Ресницы Поттера, такие слишком длинные для парня и пушистые, поползли вверх, обнажая изумрудные озера, в которых плескалось безумие сродни его собственному. Он медленно поднял руку, провел пальцами по губам и повторил:
- Никогда больше…
И все благие намеренья Драко не просто покатились, а нахально ломанулись в ад всем скопом, потому что в следующий момент это невинно трогательное гриффиндорское чудо с утробным рычанием бросилось на него, сбивая с ног. Теперь он уже не мог вспомнить, что это было. Поцелуи вперемешку с отнюдь не нежными тычками в печень, потом он сдался и, откинувшись на спину, перевел их извечную борьбу за лидерство в иную плоскость. Драко лег на спину и раскинул в разные стороны руки, предоставив возможность оседлавшему его бедра и вцепившемуся в платиновые локоны Поттеру проявить инициативу. Тот, похоже, понятия не имел, что надо делать.
- Мне нравится, когда меня целуют в шею.
Похоже, он нашел правильный способ укрощения… Гарри сдавленно выругался.
- У тебя кровь на губе, - он подобрал каплю пальцем и слизнул ее, очень детский жест, но, по мнению Драко, чертовски эротичный.
- Это потому что ты кусаешься.
- Я не хотел.
- Правда?
- Ну, может, и хотел… очень хотел. – Со стоном Гарри скатился с него и лег рядом на песок, Драко тут же воспользовался этим, чтобы занять ту же позицию, что только что занимал на его теле Поттер. – Что мы творим?
Драко сделал вид, что задумался.
- Ну теперь, когда покончено с варварским гриффиндорским обычаем сначала избить, а только потом оттрахать, я бы с удовольствием преступил к последнему.
Гарри приподнялся на локтях и посмотрел ему в глаза, а потом сосредоточенно кивнул. Драко искренне растерялся…
- А как же насчет кого-то особенного?
Гарри ухмыльнулся.
- Тебя не назовешь банальным.
Ну, наверное, Драко был тронут, даже слишком, потому что попытался отшутиться:
- Тебе просто плевать на мою безопасность…
Поттер хотел что-то ответить, но в этот момент взглянул куда-то ему за плечо и начал…
- Какого хрена?..
В этот момент кто-то крикнул «Ступифай», и мир Драко померк.
Восстановив, таким образом, события и признав, что неизвестный маг то ли оказал ему услугу, то ли испортил ночь, грозившую стать его личной планкой собственной значимости, совратить гетеросексуально настроенного Поттера… М-да… но, с другой стороны, стать персональным богом секса этого агрессивно-наивного существа. Так что, может, он еще удачно отделался? Если жизнь, проведенная под патронажем отца и при мудром руководстве Северуса, чему-то и научила Драко, так это тому, что, вспомнив, кто ты, надо определиться с тем, где ты. Для начала он открыл левый глаз, потом правый… Картина не вдохновляла. Камни… камни… камни… по его экспертной оценке кладка века четырнадцатого. Поняв, что его тело расположено в горизонтальном положении, а значит, он смотрит на потолок, Драко сел, ощутив головную боль - следствие смеси заклятья с похмельем. Картина не сильно изменилась: снова камни, узкая щель под самым потолком, в которую побивался тусклый свет, солома, на которой он лежал, грубо выструганный табурет с миской и глиняным кувшином, узкая скамья, на которой сидел, подперев руками голову, Гарри Джеймс Поттер. Что ж, по крайней мере, он не один, это обнадеживает. Говорят, все темницы одинаковы? Ложь, их камеры в подземельях Малфой-мэнор были менее милыми, тут он, по крайней мере, не заметил скелетов и колодок. Как и светящейся таблички с указателем «Пыточная».
- Ну и где мы?
Добрый Поттер! Встал со своей скамьи и поднес ему кувшин воды. Драко жадно начал пить.
- Понятия не имею, я сам очнулся полчаса назад, и с этого времени ничего не изменилось.
Он перестал быть добрым, потому что отнял у Драко воду.
- Полегче, не известно, принесут ли еще.
- Жадина, мои воспоминания обрываются Ступифаем, а твои?
Гарри сел рядом на солому.
- Ну, они ненамного полнее, я только успел спихнуть тебя с себя и выхватить палочку, как тут же отправился в нокаут.
- Почти романтично, мог бы, прикрываясь мной как щитом отступить к дому.
Поттер хмыкнул.
- Я бы так и сделал, будь менее пьян. Ничего личного.
- Угу, значит, нам остается только ждать, пока нам не скажут, ради чего весь этот цирк.
Драко взбил солому.
- С твоего позволения я пока вздремну. Разбуди, если что-то начнет происходить.
Поттер взвыл.
- О Мерлин, ну когда же это все кончится?
Драко поежился: все-таки в майке и льняных штанах ему было холодновато.
- Не в этой жизни.

***

Ей в голову приходили самые бредовые идеи. Измятый плед, раскиданный кем-то костер, куча чужих следов на песке. Гермиона попыталась заклятием определить, что тут произошло, но кто-то умело замел все следы. Запретив себе паниковать, она тем не менее наметила три основных версии: на парней напали и убили, зачем-то спрятав тела, но оставив кучу следов; их похитили; или тут была вечеринка, а потом все отправились гулять дальше, позабыв за собой убрать. Последний вариант она отмела как маловероятный. Драко, педантичный даже в совершенно пьяном состоянии, никогда бы не ушел, не оставив ей записки. А значит… Нет, в их смерть она не верила, скорее всего, похищение. Но с какой целью? Что ей делать? Обратиться к месье Фере? Но чем он может помочь? На острове нет авроров и каждый житель сам несет ответственность за свою безопасность. Ждать письма от похитителей. Но ведь, скорее всего, охотились за Гарри, а значит, требования пошлют Министерству Магии Англии. А если это какие-то недобитые Упивающиеся? Тогда требований вообще не будет.
Чтобы как-то навести порядок в мыслях, она вернулась в коттедж и заварила себе чай. Стук в дверь прервал ее в тот момент, когда она уже почти решилась аппарировать в Англию и подключить к этому делу Невилла. Палочка мгновенно скользнула в руку, прежде чем она сказала:
- Войдите.
Он вошел, и на секунду она даже забыла об угрозе, нависшей над ее друзьями. Впервые она видела именно его, тяжело опирающегося на трость, с посеребренной прядью в волосах и рассекающими кожу шрамами. И это было правильно и совсем не так, как раньше, наверное, взгляд влюбленной женщины отличается от взгляда сердитой школьницы. Это был он, не важно – красивый, не красивый, правильный или нет, главное настоящий. Некоторые женщины предпочитают Аполлонов, но есть и такие, кому куда милее Вулканы, что ж, она, видимо, принадлежала к последним. И отчего-то казалась, что теперь она со всем справится. Потом нахлынули с новой силой тревоги. Она позволила себе слабость и с тихим всхлипом бросилась ему на шею.
Он пошатнулся и, кажется, поморщился от боли, но не оттолкнул ее, только погладил по голове и почти нежно коснулся губами виска.
- Успокойтесь, все будет нормально.
Она, устыдившись своего порыва, отстранилась, ладонью вытирая мокрые от слез щеки.
- Садитесь. Хотите чаю?
Он кивнул, опускаясь в ближайшее кресло.
- Да, пожалуй.
Она подошла к столу.
- Как вы узнали?
- Если позволите, я, чтобы объяснить вам ситуацию, начну с самого начала.
Гермиона кивнула, подавая ему чашку и присаживаясь в соседнее кресло.
- Вы слышали об Алонзо Ферсетти?
Она кивнула.
- Совсем немного. Чокнутый алхимик, темный маг, живший в двенадцатом веке, один из основоположников современной некромантии, однако оригинал, перед смертью зашифровал все свои труды по темной магии, они даже не запрещены Министерством, так как считается, что их невозможно расшифровать. Вот, пожалуй, и все, что о нем сказано в истории магии.
Северус кивнул.
- Вступив в ряды Упивающихся Смертью, я, по приказанию Волдеморта, занялся изучением работ Ферсетти и увлекся. Даже сменив работодателя, я продолжал свои исследования и со временем собрал все до единой его работы в своей коллекции и нашел ключ к его шифру. Видите ли, он оказался довольно прост, но гениален. Те, кто бились над ключом, обычно имели на руках один-два свитка, но ключ к головоломке был именно в том, что каждый ее сегмент находился в отдельной работе.
- Вы расшифровали работы Ферсетти?
- Да, но делать этот факт достоянием широкой общественности не входило в мои планы, поверьте, каждый из его рецептов грозил мне, по меньшей мере, пожизненным в Азкабане. Но мы отвлеклись от сути вопроса. Волдеморт в своей тяге к вечной жизни заинтересовался наследием чокнутого алхимика, потому что, согласно высказываниям его современников, он изобрел зелье молодости. Я не совсем согласен с названием, но…
- Но ведь его аналоги существуют!
- Их придумали стареющие ведьмы, достигается временный и только внешний эффект, зелье Ферсетти работает по-другому. Оно регенерирует ткани и клетки, обновляется весь организм в целом, от продолжительности его применения зависит то, сколько времени для своего организма вы отмотаете. Представьте, вам сорок, применяя зелье постоянно в течении года вы становитесь тридцатилетней, потом проживаете лет пять и снова омолаживаетесь до тридцати, предела нет, вас конечно, могут убить, но без нервных потрясений вы можете жить вечно.
Гермиона задумалась.
- Но какое это имеет отношение к исчезновению Гарри и Драко?
Снейп нахмурился.
- И Поттер тоже? Это для меня новость.
Гермиона насторожилась.
- Значит, им нужен был только Драко.
- Да, она сочла, что больше шантажировать меня нечем.
- Она?
- Ну, разумеется, за всем этим стоит наша общая знакомая Беатриче Миолли, однако вы нарушаете последовательность моего повествования, не перебивайте.
Гермиона кивнула.
- Хорошо.
- Так вот, как вы понимаете, я ученый, к тому же, на мой взгляд, вечная жизнь чертовски скучная штука. Воспользоваться своими открытиями мне как-то не доводилось до недавнего времени. Я не хотел радовать Министерство своей кончиной.
- И вы?..
- И я приготовил зелье Ферсетти, исключительно из мелочной корыстной жажды еще пожить.
- Но как Миолли об этом узнала?
Он задумался.
- Видите ли, мы давно знакомы с Беатриче, она не принадлежала к Упивающимся Смертю, но имела в наших кругах обширные знакомства. Несмотря на ее несколько легкомысленный образ жизни, после смерти Фламеля она, наверное, третий по талантам алхимик в мире. С первым вы сидите сейчас в одной комнате…
Гермиона не удержалась от вопроса:
- А второй?
- Мы говорим о таланте, а не практике, второму, как и сеньоре Миолли, ее не хватает, но думаю, со временем посвятив этому жизнь, мистер Малфой сумеет меня обойти, ученик должен превосходить учителя… Однако не думаю, что он выберет этот путь, а жаль.
- Драко? А он знает о зелье?
- Да, мы говорили о нем вчера. Естественно, я не посвятил его в полную формулу, но и тех сведений, что у него есть, достаточно, чтобы оценить масштаб моего открытия.
- А вы не чужды гордыни…
- Профессиональной? Нет, не чужд, тем более что большинство моих исследований будут со временем уничтожены, а не станут достоянием потомков, так что мне льстит восхищение Драко.
- Можете прибавить к нему мое.
Он благосклонно кивнул, принимая ее высказывание как нечто вполне закономерное. Гермиона решила, что хвалить его нужно как можно чаще, но только заслуженно, пустую лесть этот мужчина никогда не примет.
- Вернемся к сеньоре Миолли. Она тоже в свое время занималась расшифровкой работ Ферсетти, потом отчаялась и даже продала мне свои манускрипты, но несколько лет назад у нее появилось желание их выкупить.
- И вы продали?
Он кивнул.
- К тому времени все уже было вот тут, - Северус постучал пальцем по виску. – Я распродал всю коллекцию кроме одного свитка. Его я уничтожил. Большинство моих коллег решило, что это потому что я потерпел поражение, меня устраивала такая точка зрения.
Гермиона почувствовала облегчение.
- Значит, больше никто не подберет ключа?
- Никто. Но думаю, сеньора Миолли все это время пыталась. Потом, как вы знаете, я несколько пострадал в последний битве, а, придя в себя, понял, что зелье Ферсетти - мой единственный шанс восстановить здоровье.
- Но как она узнала?..
- Точно, полагаю, она не была уверена. Черный рынок запрещенных и очень редких ингредиентов - это что-то вроде маленького клуба, мне в кратчайшие сроки понадобилось много дорогих и очень ценных компонентов, слух об этом не мог не пойти, и достиг ушей Беатриче. Она навела справки о моем состоянии, прогнозах врачей, выяснила, что сама судьба дает ей шанс, поскольку я купил дом на острове, где и у нее есть бунгало. Причем с той же целью.
- Она проводит здесь запрещенные алхимические опыты?
- Да, ее всегда интересовали редкие яды. Как я уже сказал, уверенности у нее не было, только догадки, если бы вы были более внимательны на своем посту на дереве, то заметили бы, что за моими владениями следят еще и с вершины утеса. Я своим поведением не подтвердил и не опроверг ее подозрений, она попробовала на мне свое отточенное опытом очарование, но когда это не сработало, решила сыграть ва-банк.
- Похитила Драко и Гарри?
Северус усмехнулся.
- Не сразу, сначала она попыталась купить у меня рецепт.
- Предложение было заманчивым?
- Не слишком, меня не интересуют деньги, даже в таких количествах.
- И вы отказали?
- Чтобы я не признал даже того факта, что обладаю рецептом.
- Но она вам не поверила…
Он кивнул.
- Потому что ей очень хочется надеяться, что он у меня есть. Ничто так не утомляет, как стареющие леди Макбет, они, знаете ли, абсолютно не умеют делать этого с достоинством. Всю свою жизнь Беатриче построила на богатых мужьях и их безвременных кончинах. Несмотря на несколько романтические представления о ней Жака, это барракуда, которую вполне устраивает такое существование. А годы уже не те. Нашему злому гению в юбке пора либо остепениться, либо переходить на маглов. Последних она не считает за людей, так что очень хочет верить, что у меня есть зелье, способное решить все ее проблемы.
Гермиона нахмурилась.
- Но почему Драко?
Снейп пожал плечами.
- Как я уже говорил, у нас с Беатриче были общие знакомые. Одним из них являлся Люциус Малфой, который когда-то давно негодовал по поводу моих излишне близких отношений с его сыном. Он считал, что Драко мой любовник. Полагаю, Беатриче подумала так же, а, узнав, что он тоже владелец бунгало на острове, и вовсе в этом уверилась.
- Но ведь она знала, что он помолвлен со мной!
- Знаете, в чем проблема женщин, которые мнят себя роковыми? Право на интеллект они признают только за собой и мужчинами, считая остальных представительниц своего пола тупыми курами. К тому же вы играли любовь не слишком убедительно, так что она сочла вас, скорее всего, лишь прикрытием нашей с Малфоем интрижки.
- Но как вы все это узнали?
Он достал из кармана брюк свиток и протянул ей.
- Я получил письмо.
Она взяла пергамент и развернув, прочитала.
«Если хотите видеть мистера Малфоя живым, то через три дня в полночь это письмо превратится в портал. Приходите один в своем настоящем облике, без волшебной палочки и принесите с собой рецепт известного вам зелья и его готовый образец».
- И что нам теперь делать? – взволнованно спросила Гермиона, возвращая ему письмо.
- Вам? Прежде всего, успокоиться. А мне нужно все обдумать. – Он поднялся. – Жду вас завтра, как стемнеет, к тому времени у меня будет готов план и появится еще несколько ответов.
Она встала следом за ним.
- Поймите, я сойду с ума, если буду просто сидеть и ждать. Дайте мне какое-нибудь задание!
Снейп задумался, а затем кивнул.
- Хорошо, у вас есть камин?
- Да.
- Завтра с утра свяжитесь со своим другом Лонгботтомом и попросите его достать по своим министерским каналам список всей недвижимости Беатриче Миолли.
Гермиона кивнула.
- Сделаю. Что-нибудь еще?
- Нет, пока я не уверен в плане, нам не стоит проявлять лишней активности. Миолли может действовать не одна.
Он пошел к двери и бросил ей:
- До завтра, мисс Грейнджер.
Она догнала его и положила руку на плечо.
- Пожалуйста, зовите меня Гермиона, и мы, помнится, уже переходили на «ты».
Он обернулся.
- Гермиона, тебе пора спать, и мне тоже необходим отдых.
Она встала на цыпочки и коснулась его губ своими.
- Спокойной ночи, Северус.
Он наклонился, взял ее за подбородок и поцеловал в ответ… в щеку.
- Спокойной ночи, Гермиона.
Дверь за ним закрылась, но, несмотря на всю сложность ситуации, она не справилась с улыбкой. Медленными маленькими шажочками…
Потом все ее мысли и тревоги принадлежали только Гарри и Драко… Этой ночью Гермиона Грейнджер так и не сомкнула глаз. Ей не хватало теплых объятий и умиротворяющего горячего дыхания, даже дебатов на тему «Ты такая дура, а Малфой такая сволочь». Она бы все отдала, что бы они были рядом.

 

Глава 9.


Сидеть в темнице вообще утомительное занятие, но оно может стать невыносимым, если тебе не повезло с сокамерником. Примерно к таким выводам Драко Малфой пришел спустя час пребывания в одном замкнутом пространстве с Гарри Поттером. Он еще надеялся поспать… Гиперактивному Поттеру понятие мирного ожидания было незнакомо. Для начала он простучал все камни в стене, до которых смог дотянуться, потом, вооружившись миской, стал стучать по маленькому решетчатому окошку в двери и вопить, что он сотрудник Британского Министерства Магии, и, похитив его, кто-то влип в большие неприятности. Естественно похитители от этого себя не обнаружили, а вот Драко стал поглядывать на табурет с надеждой одним точным ударом обеспечить себе несколько часов тишины.
- Поттер, ну уймись ты, наконец! От твоего балагана ничего не изменится!
Он поморщился, голова от шумовых эффектов уже просто раскалывалась.
Последний раз зло саданув по решетке, Гарри опустился на скамью и обхватил руками голову.
- Ты что, боишься замкнутых пространств? – поинтересовался Драко.
- Ты не представляешь, как меня это достало! Господи, я только поверил, что моя жизнь наконец-то стала скучной клоакой. Это ты во всем виноват!
- Я? – искренне удивился Драко.
- Конечно, если рядом Малфой, обязательно случается какое-нибудь дерьмо!
Драко рассмеялся.
- Ну, дерьма в твоей жизни всегда хватало. И я очень маленькая кучка по сравнению с тем же Волдемортом.
Гарри тяжело вздохнул.
- Когда все это кончится? Ну чем я это всё заслужил? Какой грех совершил в прошлой жизни, а?
Драко пожал плечами и пересел с соломы на скамью, желание обнять Поттера он приписал холоду. Верное решение, Гарри был теплым, даже горячим, как печка. Озабоченно он прижал губы к его лбу, мать всегда так определяла температуру.
- У тебя жар.
Гарри кивнул.
- Я знаю, наверное, это потому, что кто-то заботливо положил тебя на солому, а меня кинули на каменный пол.
- Вот что, ложись и пей побольше жидкости.
Гарри покорно кивнул.
Когда он встал, его рубашка немного задралась. Драко побледнел и рванул ее вверх.
- Ты чего? - начал Поттер, но осекся, проследив за его испуганным взглядом.
На его боку красовалась длинная царапина, тонкая ранка, несколько застывших капель крови. Ничего опасного, если бы она не пульсировала слабым фиолетовым свечением.
- Что это?
Драко сглотнул.
- Это…
- Это яд, мистер Поттер, - оба от неожиданности обернулись, они не слышали, как открылась дверь, на пороге стояла Беатриче Миолли, за ее спиной маячили два парня с резкими угрюмыми лицами. – У итальянцев есть для него весьма подходящее название - «Ночная фиалка». Не находите, что это романтично? Вы умрете красиво: сначала потемнеет ваша кровь, потом тело угаснет в россыпи фиолетового марева.
- А можно не так эстетично? – нахмурился Гарри. – Что уж, шлепните Авадой.
Драко жестом попросил его заткнуться.
- Сеньора Миолли, я полагаю, вы нам объясните, с какой целью нас похитили?
Она улыбнулась, мягко, с пониманием.
- Ну, разумеется, дорогой мистер Малфой. Поверьте, похищение такой значимой фигуры, как мистер Поттер, не входило в мои планы. Я не знала, что он гостит в вашем коттедже, а потому, велев своим людям вас похитить, я не дала им приметы, и они не смогли определить, кто из вас кто.
- Надо же, в этом мире еще есть те, кто не в курсе, как выглядит Поттер!
Один из парней за спиной Беатриче на ломанном английском буркнул:
- У него нет очков и шрама.
Гарри покачал головой.
- Все проблемы от разрекламированного имиджа.
- Да уж, - согласился Драко. – Сеньора, но зачем вам я?
- Вы, мистер Малфой, мне для того, чтобы получить от профессора Снейпа одно зелье. - Драко нахмурился. – Вижу, вы понимаете, о чем идет речь. – Удовлетворенно кивнула Беатриче. – Вам не о чем волноваться - это будет честная сделка. Я не намерена наживать себе смертельного врага в лице профессора. Он - человек разумный и знаток подобного рода игр, кидать его, если так можно выразиться, не в моих интересах.
- Тогда зачем вы отравили Поттера?
Беатриче рассмеялась.
- На вашем месте я была бы благодарна. В первоначальном плане было ваше отравление.
- Я, конечно, рад, но все же…
- Чтобы проверить, что мне не предлагают подделку. С Северусом не стоит рассчитывать на честную игру. От яда «Ночная фиалка» нет противоядия, но настоящее зелье Ферсетти спасет мистера Поттера, оно способно восстановить клетки, в которых едва теплится жизнь. Обмен должен состояться через три дня, яд вступит в заключительную стадию разрушения организма мистера Поттера. Так что на вашем месте я бы надеялась, что профессор не попытается меня обмануть.
- Я сдохну, - почти мирно прошептал Гарри, так что его слышал только Драко. Тот был, в общем-то, согласен.
- Если у вас есть какие-либо желания… в разумных пределах, конечно, – тем временем продолжила Беатриче.
- Здесь холодно, и не помешало бы хорошее питание.
Миолли кивнула.
- Вам принесут еду и одежду.
Драко вежливо кивнул.
- Спасибо.
- Не за что. Может, еще что-нибудь?
Драко задумался.
- Книги, свечи может быть?
- Конечно.
- Вы очень гуманные похитители.
Беатриче кивнула.
- Поймите, мистер Малфой, я ни в коей мере не желаю вам зла. Мне нужно зелье, и все.
- Понимаю.
- Я рада, что мы ведем себя как цивилизованные люди.
Она сделала своим спутникам знак рукой, и они покинули камеру.
Драко повернулся к Гарри.
- Нас в любом случае не оставят в живых. Обоих. Впрочем, она надеется уничтожить и Северуса.
Поттер подошел к соломе и свернулся на ней в клубок.
- Больно? – спросил Драко, опускаясь рядом.
- Нет, только холодно. Как думаешь, что нам делать?
Драко пожал плечами.
- Думать. Появится шанс – бежать.
Гарри кивнул.
- Я беспокоюсь за Герми.
- Эй, все будет в порядке, ты самый живучий из всех известных мне гадов. А она там со Снейпом, он что-нибудь придумает. Поверь, от Северуса даже смерть в панике шарахается.
Гарри улыбнулся.
- Ты пытаешься поднять мне настроение.
- Есть немного, - недовольно пробурчал Драко.
Поттер протянул руку и сжал его ладонь.
- У меня никого не осталось кроме Герми, не хочу, чтобы она рисковала.
- Грейнджер не идиотка, она способна все взять под контроль. Попробуй уснуть, тебе лучше поберечь силы.
Поттер устало улыбнулся.
- Этот яд, он не заразен?
- Нет.
- Хорошо, потому что я собирался сделать это…
Гарри протянул руку и, обняв его за шею, привлек к себе. Его губы были сухими и горячими, а прерывистое дыхание что-то выжигало в Драко. Запустив руку в непокорные черные вихры, он немного отстранился.
- Решил не умирать девственником?
- И это тоже… - Поттер не сдержался и зевнул. – Только немного позже, если ты не против.
- А может, я, в принципе, не в восторге от идеи, - нахмурился Драко.
- Как же… - Гарри опять зевнул и потянул Драко на себя, накрывшись им как немного жестким и несуразным одеялом. – Только дай мне пару часов.
Драко улыбнулся и снова прижался губами к покрытому бисером пота лбу. Бредит. Точно.
- Я дам.
Поттер что-то невнятно промычал, вроде «я тебя тоже…» или это ему только показалась?

***

Гермиона бежала по дорожке, сжимая в руке полученный от Невилла свиток, весь день она провела как на иголках и теперь в последних лучах заходящего солнца спешила к Северусу в надежде, что он скажет что-то, способное унять ее тревоги. Сегодня она даже впервые взяла в руки карты, чтобы погадать. Она всегда считала предсказания глупой и неточной наукой, вот и сегодня выпадало что-то бессмысленное, один расклад хуже другого, в итоге она плюнула и сожгла со злости колоду.
Видимо, ожидая ее прихода, он снял защиту, Гермиона поднялась по подвесной лестнице и постучала в дверь коттеджа. Минуту спустя послышались шаги, дверь распахнулась, и Гермиона в последний момент поймала свою челюсть где-то в районе пола.
Ей открыла женщина… Высокая стройная и просто невероятно красивая. Матовая белая кожа, казалось, поглощала свет, миндалевидные черные глаза, подчеркнутые длинными ресницами, полыхали живым темным пламенем, пухлые капризные губы, точеные скулы, ее даже не портил нос с ярко выраженной горбинкой. Из одежды на ней были кожаные штаны с низкой талией и все… Высокую грудь прикрывало перекинутое через шею полотенце и длинные пряди влажных вьющихся волос то талии.
- Кто вы? – они задали этот вопрос друг другу одновременно, причем даже голос у незнакомки был чудесный, певучий и низкий.
В этот момент из соседней комнаты появился сжимавший в руках какую-то дымящуюся пробирку Северус, он прошел к столу, на ходу бросив:
- Знакомьтесь, Гермиона Грейнджер - княгиня Радмила Догомирова.
- Очень приятно, - сухо сказала Гермиона.
- Можно просто Рада, или Мила, как вам больше нравится, - ухмыльнулась девушка и прошлепала босыми ногами к дивану, на который села и, стащив с шеи полотенце, стала вытирать им волосы.
- Гермиона, иди сюда.
Она отвернулась от бесцеремонной девицы и подошла к Снейпу.
- Да?
Он показал на разложенную на столе карту.
- Сегодня утром я провел кое-какие опыты, прежде чем связаться Радой, сейчас мы убедимся, верны мои предположения или нет.
Он аккуратно отщипнул пинцетом кусочек от уже известного ей письма и бросил в колбу.
- Что это за зелье?
- Оно позволяет определить место, на которое настроен портал.
- Никогда о таком не слышала!
Снейп ухмыльнулся.
- Четыре года.
- Что, прости?
Черноволосая красотка рассмеялась.
- Сев всегда меряет значимость своих зелий сроком, который он мотал бы за их изготовление в этом вашем Азкабане. Как ребенок, честное слово!
- Сев? - возмутилась Гермиона. Еще больше ее удивило, что Снейп не прокомментировал никак высказывание Рады в своей обычной желчной манере. Вместо этого он просто ей улыбнулся. И это, черт возьми, было почти нежно.
- Не мешай нам. Так вот, смотрим.
Северус вылил жидкость на карту, она ожила, засветилась и переползла в одно место.
- Румыния? – удивилась Гермиона.
Снейп взмахнул палочкой, потом еще и еще, увеличивая масштаб выбранного зельем участка карты. Пока, наконец, не остановился. Гермиона выдохнула…
- Черт, Трансильвания. Хуже могло быть только… А ни черта не могло быть хуже. Темные земли.
Рада встала с дивана. Она так ничего и не удосужилась на себя надеть.
- А вот это вы напрасно, ты был прав, если верить твоему зелью, то это территория Лукаша.
Северус сосредоточил свое внимание на ней.
- Наши шансы договориться?
- Хорошие, но я предпочла бы Влада.
Гермиона развернула свой список.
- У Миолли нет недвижимости в тех краях.
- Чего и следовало ожидать, - кивнул Снейп. – Рада?
- Он с ней заодно, - подошла к карте и ткнула в центр лужицы, образованной зельем, пальцем. – Здесь лес Полной Луны. Если это место встречи, то оно выбрано неслучайно. Ты понимаешь, что это значит, Сев?
- Да, Беатриче договорилась с Лукашем, пообещав поделиться рецептом.
- Может, вы мне объясните? – вмешалась Гермиона.
- Конечно, - Северус обернулся к ней. – Вспомните курс истории магии. Почему Трансильванию называют темной землей?
- Там царит беззаконие, колдуны в основном предпочитают темные искусства, родина вампиров и оборотней?
- Правильно, но вампиры и оборотни сосуществуют отнюдь не в мире, древним договором Трансильвания поделена на две зоны охоты, но на самом деле каждая из сторон только и жаждет его нарушить и развязать войну.
- Но почему они этого не делают?
- Потому что нарушителей карает третья сила. Ей плевать, кто и почему нарушает границу, каждого, кто нарушит договор, ждет смерть. Та сторона, с которой пришел нарушитель, теряет по ее воле кусок своей территории охоты. Деревню или городок.
- И эта сила колдуны?
- Нет, они давно подмяты кланами и уважают договор. Это один человек. Его невозможно убить.
Гермиона была озадаченна, Северус продолжил:
- Беатриче, видимо, как-то договорилась с Лукашем, он предводитель оборотней и вполне вольготно чувствует себя на его территории.
- И что, по-вашему, она ему пообещала?
- Мое зелье, разумеется.
- О, я понимаю… Раны от серебра, оборотни не могут легко заживлять их, в большинстве своем они даже смертельны для них.
Северус кивнул.
- С таким средством его псы смогут бросить вызов даже Нелюдимой, убить не смогут, но заточить и пойти войной на вампиров…
Рада удивительно серьезно посмотрела на Снейпа.
- Ты знаешь, что я в своем праве? Это мой долг убить тебя как единственного обладателя этого секрета и предотвратить войну. И все же ты позвал меня?
Гермиона напряглась: эта девица собирается убить Северуса? Нет, ей эта мысль не импонировала.
- Эй, полегче…
Никто не обратил на нее внимания.
- Ты в своем праве, Рада. И все же я позвал тебя.
- Много просишь, Сев.
- А я тревожил тебя по пустякам когда-нибудь?
Она кивнула.
- Ладно. Я с тобой, чертов ублюдок.
Гермиона переводила взгляд с одного на другого.
- Мы выиграли первый раунд, – Северус обернулся к ней. - Теперь можно представить вас поподробней, - он махнул рукой в сторону Рады. – Нелюдимая, карающее правосудие Трансильвании.
Та кивнула и как-то кровожадно улыбнулась.
- От слова нелюдь.

***

Спустя полчаса и три кофейника, у них был план. Не совершенный, по мнению Гермионы, но все же…
- Жаль, что мы не можем напрямую обвинить Лукаша в нарушении закона. Он никогда не признает, что знал о зелье или планах Беатриче, а она в своем праве - вы оба не Трансильваннцы и не принадлежите к кланам, так что ее действия законом не караются.
- А то, что встреча должна происходить в лесу Полной Луны – исконном месте силы оборотней?
Рада взглянула на карту.
- Не доказуемо, твое зелье показывает довольно большую территорию. Вот тут граница леса. Тут полуразрушенная башня, он скажет, что, вполне возможно, местом встречи было одно из них.
- Башня, - Гермиона посмотрела на Северуса.
Тот задумался, а потом улыбнулся.
- Молодец. Рада, что ты думаешь?
- Неплохое место, чтобы держать пленников. Давайте сделаем так, у нас еще двое суток, завтра мы отправимся в Трансильванию и проверим башню, если не найдем ваших похищенных, я отправлюсь с тобой на встречу, Сев. И если она будет происходить действительно в лесу, а я в этом уверена… Закон в моих руках. Беатриче не оборотень, она не имеет права вступать на священную землю.
- А если она не перейдет сама? А пришлет кого-нибудь? Разве оборотни не вправе, скажем, шантажировать Северуса, чтобы получить лекарство? Они будут утверждать, что не желали использовать его в войне, только для исцеления.
Рада уважительно посмотрела на Гермиону.
- А ты умна. Могут. И то, что они назначили ему встречу на святой земле, означает только то, что он не сможет покинуть ее живым или не посвященным в оборотни. Они на своей территории охоты и в своем праве. Но в этом случае у нас есть еще один козырь. Однако давайте решать проблемы по мере их поступления.
Северус кивнул.
- На счет твоего козыря, Рада. Даже не думай.
Она кивнула.
- Я и не думаю. Это крайняя мера, Сев.
- Это даже не мера, а точка.
- Как скажешь.
Снейп кивнул.
- Итак, отправляемся завтра в двенадцать, а теперь прошу меня простить, мне нужно заняться своим здоровьем. Мисс Грейнджер, жду вас завтра в полдень, и прихватите теплую одежду, там поздняя осень.
Гермиона кивнула. Уходить и оставлять Северуса наедине с этой Радой не хотелось, но, как говорится, она тут пока не в своем праве.
- Спокойной ночи.
Неожиданно Нелюдимая встала одновременно с ней.
- Я тебя провожу, хочется прогуляться перед сном. - Она взяла объемистую украшенную металлическими заклепками сумку и извлекла из нее простой черный топ.
- Пожалуйста, - Гермиона пошла к двери. – До завтра, Северус.
- Уже до сегодня.
Она вышла за дверь. Рада выскользнула следом. Молча они спустились по подвесной лестнице на пляж.
- Присядем? - Нелюдимая щелкнула пальцами, извлекая из воздуха зажженную трубку.
- Зачем?
Ты пожала плечами.
- Думаю, нам надо поговорить.
- О чем?
- О Северусе. Я не соперница тебе.
Гермиона опустилась на песок. Рада села рядом, затягиваясь ароматным табаком.
- А что, мои мысли так очевидны?
- Вовсе нет, просто я долго живу на свете, а потому многое замечаю.
- И сколько же тебе лет?
- О, поверь… скажем так, мне осталось сравнительно немного до того, чтобы отпраздновать тысячелетие со дня рожденья.
Гермиона была поражена.
- Но как же?..
Рада ухмыльнулась.
- Сейчас такой магии уже нет. Позволь, я расскажу тебе сказку, возможно, это многое объяснит.
Гермиона кивнула.
- Да, пожалуйста.
Некоторое время они молчали, окутанные сладковатым дымком, и только когда Рада делала затяжку, красноватый отсвет вырывал из темноты ее лицо. Красивые даже в своей подчеркивающей сейчас их резкость сосредоточенности черты.
- Это было давно, но даже сейчас я все еще по привычке отсчитываю себе два срока - годы от рождения и весны с той весны. Между этими сроками разница в семнадцать лет. Именно столько мне тогда было. Я родилась в смутные времена в землях, где святых чтят меньше, чем древние поверья, и в каждом крестьянском доме есть своя легенда, а люди наделены способностью разглядеть ворожбу и часто щедро одарены дарами темных и светлых сил. Судьба распорядилась так, что появиться на свет мне довелось в большой семье небогатого князя. У меня было тринадцать братьев и три сестры, таланты к колдовству были в нашей семье не редкостью, кто-то мог лечить травами, кто-то чуял зверя на охоте, другой - приближение врагов, третья умела заговаривать воду, и испившей ее в тот же год находил себе пару. А я видела в людях зло и считала свой дар проклятьем. Вот идет по улице улыбчивый парень, а я знаю, что во хмелю он зарезал своего брата. Вот крестьянская девка пасет гусей, а на уме у нее пойти к бабке, чтобы приворожить мужа своей сестры. И так с малолетства… Не все люди, конечно, были плохими, но их было больше. Я стала бояться смотреть в новые лица и прослыла затворницей. Матушка, обеспокоенная моей нелюдимостью, позвала святого отца, и тот посоветовал ей отдать меня в монастырь, где в окружении чистых душ я не чувствовала бы тьмы. Так они и порешили. В четырнадцать лет меня отвезли за высокие стены божьего дома, но и там не было света для меня - те же грехи, только под рясами. Я провела три года в заточении, но перед самым постригом сбежала в отчий дом. Родители прогневались и решили на утро везти меня обратно, но судьба распорядилась иначе…
Рада горько ухмыльнулась и продолжила:
- Он приехал на наше подворье на закате, под ним был мертвый конь, который пал, стоило всаднику соскочить с седла. Он вошел в дом, и армии мертвецов, видимые лишь мною, шагнули за ним следом. Он сказал моему отцу, что приехал свататься к его дочери, и было в глазах того колдуна что-то такое, что ни одна живая тварь не посмела бы ему перечить. Он кинул на стол, полный драгоценных камней, мешок и указал на меня пальцем. В ту же ночь в замке был пир. Я сидела рядом со своим суженным и кусок не лез мне в горло. От рук его пахло мертвечиной, поднимая на него глаза, я начинала считать погубленные им души, но сбивалась со счета, потому что не было им числа. В первых рассветных лучах мертвый конь заржал во дворе, и завыли собаки, я простилась со своей семьей, зная, что больше никого из них не увижу, и мы уехали… Наш путь был долгим, но везде зло шло за нашей спиной. В деревнях, в которые мы входили, умирали некрещеные младенцы, рыдали женщины и тявкали дворовые собаки. Смерть заявляла свои права повсюду, где ступала нога моего суженного. Наш путь закончился в замке на скале, где он был господином, а мне предстояло стать госпожой. Я попала в плен к настоящему колдуну, он загубил таких как я не одну, но в этот раз его собственное сердце совершило ошибку. Он был нежным супругом, вы не знаете такого могущества. Звезды ночью падали для меня дождями, реки разворачивали свои русла, чтобы не замочить моих стоп. Золото и самоцветы украшали мои запястья, и все, чего он просил взамен, это моей любви. Но я не могла, его ласки заставляли стыть мою кровь, поцелуи вызывали морозную дрожь, унять которую я была не в силах. Он гневался, я смирилась с мыслью, что однажды он убьет меня. Но его сердце не позволяло этого. Он был первым хранителем тех земель, законом, что правил вампирами и оборотнями, в его владениях добро встретить было вообще невозможно, и мое сердце черствело, пока не уподобилось камню, я уже не могла разглядеть света, даже там, где он еще теплился. Не год и не два жила я в его доме, и с каждым днем моего господина все больше охватывало отчаянье. И однажды, в очередной раз не сумев пробиться к моему сердцу, он проклял меня. Жить вечно, сея зло, вызывая разрушительную страсть в сердцах людей, быть судией детей тьмы, веками бесплодного существования он карал мое каменное сердце, и только полюбив, я могу умереть, расплатившись жизнью за то, что отдала кому-то то, что не сумела отдать ему. Но перед смертью мне суждено совершить грех еще больший - передать свое проклятие следующему хранителю закона, оно не будет таким, как мое, как было иным и проклятье моего супруга, но обречет его на жизнь долгую и бесплодную, как в свое время обрекло меня. Сделав это, супруг мой пал прахом, потому что вся его сила была вложена в его слова и теперь струилась по моим венам, поддерживая силу проклятия. Конец сказки.
Рада снова затянулась. Гермионе стало невыносимо жаль эту женщину.
- И вы ни разу не любили?
- Нет, для меня души людей - открытая книга, не спорю, за века попадались интересные страницы, но не настолько, чтобы я увлеклась их изучением.
- А что насчет той части проклятия, где говорится, что вы будете вызывать разрушительную страсть в сердцах людей?
Рада усмехнулась.
- Ну, это просто, и, в основном, это касается простых людей, а не волшебников или прочей нечисти. Мое появление среди них сеет смуту, все самое темное пробуждается в душах и даже чистые чувства приобретают характер зла. Я сама приношу то, что ненавижу.
- Но как?
- Допустим, я иду по улице, на лавочке сидят парень с девушкой, он немного ревнует ее, и это только подстегивает их страсть. Но если я рядом, это чувство начинает захлестывать его, он уже ничего не может поделать, подозрения сжирают его, он может даже дойти до того, что убьет ее или мнимого любовника.
Гермиона кивнула.
- Но как же тогда?..
Рада пожала плечами.
- Я уже не одну сотню лет не была среди обычных людей. Отсюда и мое прозвище.
- А как вы познакомились с Северусом?
- Он вел со мной переговоры от лица своего Лорда. Тот хотел вербовать себе сторонников среди кланов и даже хотел добровольно принять от меня проклятье.
- И вы не отдали.
- Я не могла, это можно сделать, только умирая, а в моем сердце не было любви, во имя которой я должна была погибнуть. Северус тогда был еще совсем мальчишка, с не по годам трезвым и жестким взглядом. Он снимал квартиру, где и принял меня впервые. Там царили запустение - и роскошь, небрежность - и изысканность. Старинная мебель, мертвые цветы, изорванная, пожелтевшая от времени тюль ручной работы на окнах, местами - даже выбитые стекла, многочисленные разнокалиберные свечи и огромное, в человеческий рост, зеркало, изрезанное трещинами. Все это очень напоминало мою жизнь, скоротечность времени, калейдоскоп лиц, когда ты замечаешь, как стареют вокруг даже вещи. Мы говорили долго, не о целях и миссиях, а просто о нем и обо мне. В его душе не было света, а за спиной уже тогда стонала не одна загубленная жизнь, но его тьма была иной. Такой я раньше не встречала. Я часто вижу страх в смотрящих на меня глазах, мне суждено стать их судией, они уснут в моих мирах, повинуясь закону, рукой которого я являюсь. Всегда ли он справедлив? Нет. Так было и с Северусом, в нем много тьмы, но она не бессмысленна и не беспричинна. Он жесток, но его жестокость всегда преследует цель, способную ее оправдать. Если благими намереньями вымощена дорога в ад, то можно ли путями тьмы достичь рая? Если чья-то жизнь и послужит ответом на этот вопрос, то только его, я полагаю.
Гермиона кивнула.
- Вы знаете его лучше, чем я…
- А у тебя есть шанс узнать его так, как никогда не будет дано мне.
- Я надеюсь на это.
Рада встала с песка.
- Ну вот, вечерняя трубка выкурена, - она щелкнула пальцами, убирая ее. – Прости, но дальше я провожать тебя не стану, ночь звездная, и пищи для размышлений я тебе дала предостаточно. Иди домой, Гермиона Грейнджер, нам уже скоро в путь, и что-то подсказывает мне, что все будет совсем не просто, и для тебя, и для меня, в этом путешествии.
- И ты можешь сказать, чем все кончится?
- Я не стану, всегда есть место вероятности, просчитать которую невозможно, прожив и миллион лет.
Гермиона понимающе кивнула.
- Ну, тогда до встречи, Рада.
- До встречи.
Она зашагала к дому, и по пятам за ней следовали вампиры, оборотни и легенды, в которые она не могла не верить. Ей в итоге очень понравилась Рада. Она вызывала странные эмоции - смесь грусти с сожалением, такую судьбу нельзя было пожелать и врагу, но не восхититься тем достоинством, с которым эта женщина несла свой крест…
…Ей нравилась Рада, но Гермиона вынуждены была признать, что в ее душе поселилась болезненная, потому что чертовски несправедливая, ревность. Одной женщине не обязательно проживать тысячу лет, чтобы увидеть в другой отголосок своего собственного чувства. Знает ли о нем сама Рада, или она настолько уверовала в свою неспособность любить?..
И все же жизнь чертовски сложная штука, сначала Драко, потом она сама, а теперь еще и вот эта странная женщина. Скажи ей кто-то раньше, что профессор Снейп будет пользоваться таким спросом, она рассмеялась бы ему в лицо. Так в чем же дело? Как ни странно, ответ нашелся легко, и подсказало его ей название земли, на которую занесла ее сама судьба - Остров Отверженных. Они здесь все такие. Только они стали, а он был всегда. Как можно оценить качества того, что противоречит твоей природе? В ее старом мире черного и белого не было полутонов, а для Северуса никогда не существовало граней цвета. Драко понял это раньше, в силу некоторой схожести их характеров, и увидел красоту его мира, оценил неверно, но все же он ее рассмотрел, она заметила ее позже и наделала кучу ошибок, сопротивляясь принятию довольно простых истин. Рада? Наверное, она тоже оценила, но что-то в ней не позволяло это признать до конца. Гермиона сомневалась, что это страх перед смертью, наверное, она просто разучилась видеть. И что теперь? А ничего. Всему нужно время, ей оно тоже необходимо, а потому крохотными медленными шагами к цели, а ей, как известно, дано меняться. Она сомневалась, что ее цель изменится, но и загадывать наперед не имела права, оставляя место той самой вероятности.

***

Когда принесли одежду, свечи, еду и книги, Поттер уже спал. Выбрав себе свитер, Драко укутал его в остальные теплые вещи и попробовал почитать. Но мысли были явно не те…
Сам он мог вполне рассчитывать на помощь Северуса, сидя спокойно и не путая карты тем, кто разрабатывал операцию по его освобождению, но отравление Поттера все меняло. Надо было быть глупцом, чтобы предположить, что Северус действительно отдаст похитителям настоящий рецепт или принесет ничем не испорченный образец, а значит, у Гарри действительно чертовски мало шансов. Его это смущало, он не пытался анализировать эмоции, которые вызывал в нем гриффиндорец, уже того факта, что они были, Драко хватало, чтобы чувствовать себя больным… На голову. На всю голову. Как же все это было чертовски несвоевременно… Вспоминая, что он знает об использованном Беатриче Миолли яде, он не видел особенного выхода. Северус утверждал, что если один алхимик изобрел зелье, чтобы убить, другой всегда может найти противоядие. Но для этого нужно было время или сам Северус, а ни того, ни другого у Драко не было. Что он может предпринять? Нужно как можно скорее вытащить отсюда Поттера, по возможности раздобыв волшебную палочку, и аппарировать с ним на остров. У него всего три дня… Но как же это сделать? Понимая, что вдет себя глупо, Драко бродил по темнице, на манер Поттера стуча по стенам. Только правая отличалась менее глухим звукам, тут кладка была немного тоньше. Ковырнув ногтем известковый раствор, Драко обратил внимание, что он, в общем-то, поддается. Отбив у кувшина ручку и добыв, таким образом, орудие производства, которое позволяло сохранить маникюр, он продолжил ковырять раствор. Спустя пятнадцать минут титанических усилий ему удалось извлечь из стены один камень, и дело пошло легче. Два часа спустя Драко, вооружившись свечой, просунул руку и голову в образовавшееся отверстие. В соседнем помещении царила непроглядная тьма, рассеянная лишь слабым светом его свечки. Картина не впечатляла, он не смог рассмотреть ничего, кроме таких же каменных стен.
- Эй, - донесшийся из угла, осветить который он не мог, голос задал вопрос. – Кто вы?
Что за язык? Драко вспомнил все, чему его учили… Румынский, кажется. Увы, его лингвистических талантов в свое время хватило только на французский и испанский. Да и их он считал пустой тратой времени, ведь маг с помощью пары заклятий мог понимать любой язык и свободно на нем изъясняться. Пары заклятий под рукой не было. Жаль, что мама была недостаточно настойчива в данном вопросе. Решив, что, возможно, тот, с кем он говорит, более грамотен, Драко ответил по-английски:
- Пленник.
Ожидания его не обманули.
- Значит, товарищи по несчастью. Вы можете пролезть ко мне в камеру?
- Не могу представить, зачем мне это надо? Подойдите к свету.
- Не могу, я связан.
- Ну, тогда самым разумным мне представляется заложить эту дырку камнями и поискать путь к спасению в другом направлении.
- Нет, постойте, если вы меня развяжете, я клянусь, что вытащу нас отсюда.
- Как?
- В вашей камере есть окно или решетка на двери?
- Да, есть. Решетка.
- Пара кулаков между прутьями пройдет?
- Легко.
- Тогда считайте, вы уже на свободе.
- Каким образом?
- Я вампир, меня связали освященной веревкой, и я не могу обратиться. Если вы меня развяжете, то я пролезу через решетку. Подземелье никто не караулит, на гвоздях в конце коридора висят ключи от всех камер.
Драко задумался.
- Как я могу вам доверять?
- А у вас есть выбор?
- Пока да.
- Я готов поклясться.
- Тогда уж присягните и в том, что мы не станем вашим обедом.
Послышался тихий смех.
- Клянусь, хотя, признаться, я чертовски голоден. – Потом голос добавил: – Так вы там не один?
- Нет, и мой спутник болен.
- Мне жаль, так что вы решили?
Драко пожал плечами.
- Похоже, я готов рискнуть.

 

Глава 10.


Еще через час лаз был вполне готов, сначала Драко хотел разбудить Поттера и заставить помогать, но потом решил, что тому еще понадобятся силы для предстоящего побега. Наконец, проникнув в соседнюю камеру, он прошел в тот угол, из которого до этого доносился голос, который некоторое время назад заткнулся, как только злой как черт Малфой попросил его не мешать.
Вампир действительно был связан на совесть. Его обмотали веревкой практически на манер египетской мумии.
- Узел слева.
Драко перевернул его на бок и несколько минут, чертыхаясь, распутывал то, что, казалось, вязали пару лет, настолько запутанным это выглядело. Парень выглядел молодым, не старше самого Драко, а, в прочем, кто эту нежить разберет? У Малфоев нет доверия к тем, кто может рассматривать их в качестве еды. Что ж, по крайней мере, в этом он был истинным Малфоем. И все же этот тип совершенно не походил на вампира, живые карие глаза, светлая, но не мертвенно бледная кожа и располагающее черты лица, красивого именно настолько, чтобы вызвать расположение, но не ослепить своей уникальностью.
- Как вас зовут? - спросил он, уже помогая распутывать веревку.
- Александр, можно Алекс.
Драко пожал плечами.
- Ну, Алекс так Алекс.
- А вы?..
- Малфой, - некоторые вещи не изжить. – Драко Малфой. - поправился он. Странно, какое почти магическое значение все же оказывала на него собственная фамилия. Он уже не был на острове, где считался свободным магом. Он был где-то… В месте, которое, возможно, выдает преступников Англии, а значит, стоит ему только воспользоваться палочкой…
…Он снова был никем. Черт, Драко почти забыл об этой боли. Зря… Мир магии теперь всегда определен для него границами Острова Отверженных.
- Мог я слышать вашу фамилию раньше? – задумчиво протянул вампир.
- Это зависит от того, читаете ли вы газеты.
Тот, наконец-то, освободившись, пожал плечами.
- Не очень.
Драко спросил.
- Где мы?
Алекс, похоже, был удивлен.
- А вы не знаете?
- Нас похитили далеко отсюда и переправили в бессознательном состоянии.
- Понятно. Вы в Трансильвании.
В отличие от Гермионы, Драко знал об этом месте отнюдь не из курса истории магии. У его отца тут были обширные связи, но вот на какие из них мог рассчитывать его сын? Были тут знакомства и у Северуса, им он доверял несколько больше.
- Послушай, а чья это территория охоты?
- Оборотней.
Ситуация была хуже, чем он планировал.
- Слушай, ты же вампир, поможешь нам, когда выберемся отсюда?
Парень пожал плечами.
- Чем?
- Мне нужно либо попасть на землю охоты вашего клана, либо найти женщину, вы зовете ее «Нелюдимая».
- Прости, но нет, в мои планы не входит возвращаться на свою территорию, и уж тем более встреча с Нелюдимой будет иметь в моем случае самые печальные последствия. Так что я помогу тебе и твоему другу выбраться из башни, а потом наши дороги разойдутся.
- Ты не понимаешь, мой… Гарри, короче, он болен, уже прошел почти день, если я не доберусь в ближайшее сроки до вампиров или Нелюдимой, то он умрет.
Алекс рассмеялся.
- И о помощи меня просит человек, который собирался заложить стену, как только решил, что я ему бесполезен? Значит, твоего Гарри ждет смерть. Я бы помог, если бы это мне ничего не стоило, но сейчас не то время, когда я согласился бы поставить под удар свою жизнь. Прости, Малфой с красивым именем Драко, мой ответ – нет.
- Ладно, давай хотя бы выберемся из башни.
В слабом свете свечи тело вампира дрогнуло, превратившись в плоскую, лишенную граней картинку, на секунду его словно обняла непроглядная мгла и вот уже крупная летучая мышь скользнула в лаз. Драко последовал за ним.
В комнате вампир сразу подлетел к решетке, проскользнув между прутьями, он так же быстро обернулся обратно человеком.
- Буди своего Гарри, а я пока раздобуду ключи.
Драко подошел к куче соломы. Было видно, что состояние Поттера отнюдь не улучшилось, он вздрагивал во сне, крупные капли пота на его лбу теперь собирались вместе и мокрыми дорожками скользили к вискам.
- Поттер, вставай, – он потряс его за плечо. – Вставай, - этот жест пришлось повторить несколько раз, прежде чем зеленые глаза все-таки распахнулись.
- Драко… - Гарри с трудом поднял голову. – Пить…
Малфой принес ему кувшин, и тот вцепился в него скрюченными пальцами.
- Как ты?
Гарри пил, почти захлебываясь, по подбородку бежала вода. Наконец, осушив весь кувшин, он отшвырнул его в сторону и огляделся.
- Я? Странно… - он заметил дырку в стене. – А ты, Малфой, похоже, вандала-каменщика изображал. Что нарыл?
За дверью звякнули ключи, она открылась, на пороге стоял Алекс.
- Вот его и нарыл, - Драко стал натягивать на не сопротивляющегося Поттера куртку. – Собирайся, мы уходим отсюда.
Гарри уже сам обмотал горло шарфом и натянул ботинки.
- Эй, мне нужны подробности.
Драко ухмыльнулся.
- Как только выберемся, я расскажу тебе все, что ты хочешь.
- Все-все?
- Угу, даже страшные тайны расцветки белья Гермионы, а пока поторопись.
- Хорошо, и почему с тобой я чувствую себя так, словно снова в школе? – нахмурился Поттер.
Драко улыбнулся. Ему, в отличие от Гарри, те времена нравились.

***

Чего он ожидал от побега? В его представлении это всегда было чем-то отчаянно сложным, требующим титанических усилий, но все шло удивительно гладко.
Коридор, по которому они пробирались, действительно никто не охранял. Поттера немного пошатывало, но он держался на ногах почти уверенно, лишь изредка хватаясь за локоть крадущегося впереди Драко. Вскоре они достигли пролома в стене, под ним был небольшой обрыв, к которому вплотную примыкал лес. С сожалением он понял, что уже смеркается. Один день был потерян.
- Здесь спустимся, - сказал Александр.
Драко покачал головой.
- Я могу спрыгнуть, не переломав себе костей, но вот в координации движений Поттера я так не уверен.
- Лучше места не будет. Я чую в башне четверых: двое в караулке, они волшебники, оборотень на вершине башни, но он молод и не слишком опытен, иначе давно бы меня обнаружил, и какая-то женщина в одной из комнат. Здание полуразрушено и тут много проломов в стенах, но остальные выходят на равнину, оборотень вас заметит, и побег будет обнаружен. Мне-то, в общем, все равно, решайте сами.
Драко посмотрел на Гарри.
- Ты как, справишься?
- Там, где справишься ты, я пройду даже в бессознательном состоянии.
Малфой хмыкнул.
- Яркий пример идиотизма по-гриффиндорски, – он обернулся к Алексу. - Ты можешь помочь ему спуститься?
Вампир подумал.
- Да.
Подойдя к Гарри сзади, он прижал его к себе и, с нечеловеческой силой немного приподняв над землей, прыгнул в пролом. Драко выглянул. Зрелище впечатляло, вампир просто приземлился на землю и, поставив Поттера на ноги, взбежал вверх по практически отвесной стене.
- Я могу не только помочь ему, но и многое упростить для тебя, – улыбнулся Александр. Странно, но даже клыки не придавали его улыбке угрозы.
- Сколько тебе лет? – неожиданно спросил Драко.
Вампир хмыкнул.
- Ровно столько, на сколько я выгляжу.
- Значит ты?..
Алекс пожал плечами.
- А ни черта не значит, я ведь могу быть как новообращенным, так и мертворожденным, пока не вкусившим крови.
Драко покачал головой.
- Для новообращенного ты слишком опытен.
Александр рассмеялся.
- Ну все, ты меня раскусил. Я действительно мертворожденный. И откуда такие умники берутся? Из Хогвартса? Там наконец-то взяли стоящего преподавателя Темных Искусств?
- Нет, там все еще мучают Защитой от них. Просто один мой знакомый - автор Вампирологии, в трех частях.
- У тебя неглупые знакомые. Мы еще поговорим или, может, все-таки спустимся для начала?
Драко задумчиво кивнул. Александр обнял его на манер Поттера и прыгнул вниз. Приземлился он также удачно и, поставив Драко на ноги рядом с Гарри, махнул в сторону леса.
- Давайте скроемся за деревьями.
Они быстро преодолели несколько метров, отделявших их от укрытия. За первыми же деревьями Алекс дал знак остановиться.
- Дальше углубляться в лес опасно, это исконное место силы оборотней, Лукаш почует нас за мгновенье, стоит ступить на землю Полной Луны.
Гарри присел на корточки и прислонился спиной к стволу ближайшего дерева.
- Кто такой Лукаш? Где мы и что, черт возьми, происходит? Малфой, ты мне объяснишь или нет?
Драко, о чем-то задумавшись, проигнорировал его слова, а вампир тем временем продолжил:
- Если вам нужно попасть на нашу территорию охоты, то идите на восток, главное лучше к полуночи покиньте лес и укройтесь в поле. Завтра к полудню вы дойдете до городка, там найдете магазин авто-запчастей, спросите Мило, скажете, что вам нужно на территорию вампиров, он вас отведет, если сможете доказать, что вы там желанные гости.
- А если нам нужна Нелюдимая? – уточнил Малфой.
- Я не знаю, как ее найти, обычно мы ее не ищем, она сама приходит, – пожал плечами Алекс. – Ну, прощайте.
- Не все так просто, - Драко задрал рукав свитера. – Насколько я знаю, мертворожденные вампиры огромная редкость. У нежити не часто бывают дети, в основном их наследниками становятся посвященные.
- И что?
- В этом веке известны только два случая рождения мертворожденных вампиров. Первая Анрада, родилась в начале столетия и стала женой Влада – восьмого графа Дракулы. Она же родила ему ребенка, сына, Александра Влада Люциуса Дракулу.
Вампир ухмыльнулся.
- И чем тебе Алекс не нравилось? Ну это я, и что?
Ни ножа, ни чего-то такого же подходящего у Драко не было. Поэтому, поморщившись, он с силой провел ногтем по запястью, выступившая капля крови упала на землю.
- Я, Драко Люциус Влад Малфой, клятвой на крови, данной нашими отцами, требую от тебя, Александр Влад Люциус Дракула, оказать помощь и содействие, доставив меня и моего спутника в замок твоего отца.
Вампир горько усмехнулся.
- Знал же, что уже где-то слышал это имя. – Он обреченно кивнул и так же официально ответил. – Я, Александр Влад Люциус Дракула, не смею отказать тебе, Драко Люциус Влад Малфой, да будет нерушима в веках клятва наших отцов, и да будут верны ей наши дети и дети наших детей, как верен ей я.
Драко опустил рукав.
- Ну, вот и договорились.
Вампир снова тяжело вздохнул.
- Но как же это все не вовремя! Сволочь ты, Малфой, мне сейчас нельзя к отцу.
- Твои проблемы, - Драко был более чем доволен сложившемся раскладом. – Меня беспокоит только моя безопасность и безопасность вот этого придурка.
- Это я уже понял. Ладно, ничего не поделаешь, дайте мне пару часов.
- Зачем?
- А ты думаешь, легко переправить вас прямо отсюда в замок рода Дракула? Это земли оборотней, тут я не в своем праве.
- Может, нам стоит отойти подальше от башни?
Алекс пожал плечами.
- Может, и стоит, но я предпочитаю провернуть все до полуночи, а теперь заткнитесь и не мешайте мне сосредоточиться.
Драко кивнул и сел на землю рядом с Гарри.
- Может, ты теперь мне все объяснишь? – шепотом спросил тот.
- Конечно. Беатриче спрятала нас в Трансильвании, видимо у нее есть связи в здешнем клане оборотней. Так получилось, что, пытаясь нас освободить, я наткнулся вот на этого вампира, сына самого Влада – восьмого графа Дракулы. Как он попал к ним в плен, я не знаю, но для нас это удачный поворот.
- Почему?
- Видишь ли, в юности мой отец был не чужд наживы. У них с Владом был обоюдовыгодный бизнес, контрабанда драконьей крови. И, поверь, суммы были такими, что оба, как истинные параноики, решили, дабы быть уверенными в партнере, дать клятву на крови, одинаково священную и для колдунов, и для вампиров. Вот теперь тысячу лет ни один Малфой, если это в его силах, не может отказать в помощи ни одному Дракуле, и наоборот. Кто бы знал, что мне пригодятся старые коммерческие связи папочки?
- Да уж… Но чем он может нам помочь этот Влад?
- Он глава клана, у него обязательно должен быть выход на Нелюдимую.
- А это еще кто?
- Местная Фемида, подружка Северуса. Она поможет нам связаться с ним, и он тебя вылечит.
- Ладно, - Гарри указал пальцем на Александра, вставшего на колени и чертившего что-то вроде пентаграммы. – А что он делает?
- Нам предстоит освоить местный способ перемещения, не противнее, чем портал.
- Ладно, - Гарри зевнул. – Я пока вздремну…
Драко обнял его за плечи и опустил лохматую голову себе на плечо. Как только дыхание Поттера стало более спокойным и ровным, он аккуратно приподнял куртку и вытащил заправленную в брюки рубашку. Весь бок Гарри издавал фиолетовое свечение щупальцами, жадно расползающимися в разные стороны и уже тянущемися к груди, подобно диковинному живому цветку.
- Мы успеем, - твердил Драко, поправляя на Поттере одежду. – Мы должны.

***

В назначенный час Гермиона подходила к коттеджу Северуса. Оделась она как можно проще: джинсы, футболка с длинным рукавом, удобные ботинки. В небольшую сумку она упаковала немного еды и теплую куртку.
Рада и Северус ее уже ждали, и если обличье первой - неизменные кожаные штаны и топ - дополнили только сапоги и короткая меховая куртка, то Снейп выглядел очень официально. Застегнутый на все пуговицы сюртук, отглаженные брюки, сверкающие ботинки. В руке он сжимал уже другую трость – из черного дерева. Стянутые кожаным шнурком в хвост волосы только подчеркивали бледность, резкие черты и многочисленные шрамы. Смотрелся он так, что краше в гроб кладут. Гермиона подавила панику.
Снейп был действительно болен, очень серьезно, об этом было легко забыть, попадая под давление жесткого внутреннего стержня этого человека, но все же ему было плохо, и сейчас он меньше всего нуждался в разного рода опасностях и авантюрах. Однако спрашивать о его здоровье она не решилась.
- Гермиона, - сухим кивком поприветствовав ее, он указал на начертанный на полу треугольник, полыхающий красным пламенем, картинки внутри него больше напоминали детские рисунки, какие-то птички, домики и еще что-то… - Этот созданный Радой портал перемещения перенесет нас прямо в башню, которую мы хотим обыскать. Ничему не удивляйтесь и постарайтесь держаться поближе ко мне. Вот еще что, - он взмахнул палочкой в ее направлении, применив простенькие лингвистические чары. – Все ясно?
Она кивнула.
- Да.
- Ну, если мы готовы отправиться… - начала Рада.
- Минутку, - Гермиона, выскочив на улицу, сама, в общем-то, не понимая, зачем это делает, схватила горсть земли и сунула ее в карман. Отверженные ведь могут возить с собой свою святую землю?
- Теперь все, - улыбнулась она.
Снейп кивнул и, взяв с дивана тяжелое, подбитое черной каракульчой пальто, перекинул его через руку.
- Тогда вперед…
Они одновременно шагнули в портал, в последний момент Гермиона накрыла ладонь Северуса на набалдашнике трости своей, и их рвануло куда-то в неизвестность. Ей было не страшно, она видела столько смертей, что в ее душе осталось мало страхов, просто давила неизвестность, а тяжесть, разделенная на двоих, такой тяжелой уже не казалась, по крайней мере, именно этим она объяснила свой неожиданный порыв.

***

В темном зале без окон, освещенном лишь пламенем нескольких факелов, их сразу окутало холодом и влажностью, такими непривычными после жаркого марева острова. Гермиона послушно, как ей и велели, сразу зашла за спину Северуса. Тот остался стоять на месте.
Рада шагнула вперед. Один взмах руки, и факелы загорелись ярче.
- Именем Закона, ни одна живая душа не покинет это место, не испросив на то моего позволения, неживые также обязаны подчиниться моему слову! - По залу разнесся тихий звон серебряного колокольчика. Рада приказала: – Явитесь!
Такого Гермиона не видела никогда. Распахнулись разом все, даже казавшиеся запертыми, двери, вырвавшиеся из тонких пальцев Рады потоки обжигающего холодного ветра кинулись на поиск своих жертв. Спустя минуту они втащили в зал Беатриче Миолли и трех мужчин, двое из них были похожи как братья, третий, коренастый, напоминал простого парня из сельской местности, в отличие от остальных, он не выглядел изумленным.
Беатриче первой пришла в себя, сосредоточив все свое внимание на профессоре.
- Северус, какими судьбами?
Он нахмурился.
- А ты не догадываешься?
- Понятия не имею.
Рада, не удостоив внимания ни Миолли, ни колдунов смотрела только на парня.
- Представься, оборотень.
Тот поклонился.
- Ян, моя госпожа.
- В башне должны быть еще двое. Где они?
Оборотень не отвел глаз.
- В праве ли ты спрашивать, Нелюдимая? Это частное владение лорда Лукаша. Мы в своем праве, а вот почему здесь ты?
Миолли улыбнулась, Гермиона тихо шепнула на ухо Северусу:
- Значит, Гарри и Драко здесь нет?
Тот отрицательно покачал головой.
- Они обязательно явились бы на зов Рады. От него их укрыть не могли.
- Черт!
Северус выглядел напряженным.
- Ты сомневаешься в моем праве, оборотень? – Рада выглядела сейчас как каменная статуя.
Ян пожал плечами.
- Я всего лишь слуга, моя госпожа, я чту закон, но не силен в его тонкостях. – Он вытянул вверх руку с широко расставленными пальцами.
- Взываю к тебе, Лукаш, господин мой.
Рада рассмеялась, хотя в ее смехе было мало истинного веселья.
- Вот даже так?
Ян почтительно поклонился.
- Ты пришла как судия, а не как гостья, моя госпожа, мне дозволено призвать защиту.
Гермиона не знала, чего ожидать, но в этот момент двери за их спиной распахнулись, и вошли трое.
- Оперативно, - недовольно буркнул Северус, Гермиона увидела, что его пальцы сжимают палочку, и последовала его примеру.
- Зачем ты звал меня, Ян?
Она обернулась и взглянула на лорда оборотней. Лукаш был высок и обладал внушительной фигурой, его лицо было открытым и по-королевски благородным, но глаза с желтыми искорками портили впечатление, Гермиона могла подобрать только одно слово, чтобы описать их - беспощадные. На нем была пушистая шуба, седую голову венчал тонкий, украшенный алмазами обруч из белого золота. Стоявшие рядом с ним дамы были удивительно разными, на той, что постарше, красовалось черное вечернее платье и очень много драгоценностей на шее и запястьях. Ее волосы, стянутые в хвост, горели медным огнем, в зеленых глазах сверкало ехидство. Та, что помоложе, была одета намного проще – джинсы, кожаное пальто до колен, ботинки с невысокими каблуками. Толстая коса светлых как лен волос лежала на плече, она не была красивой или яркой, подбирая для нее сравнение, Гермиона пришла к мысли, что девушка – уютная.
Лукаш тем временем сделал вид, что только сейчас заметил их трио.
- Нелюдимая? Какая честь для меня! Ты читаешь мои мысли, княгиня, я как раз хотел просить твоего суда.
Рада кивнула.
- Лукаш, приветствую, я так же рада видеть тебя, Карла, и тебя, Софья. - Женщины поклонились. – Над кем суда ты хотел потребовать?
Но оборотень, видимо, был не заинтересован сразу переходить к этому вопросу.
- Сначала не соблаговолишь ли ты, Нелюдимая, объяснить, какой честью я обязан твоему визиту и почему мой слуга вынужден был призвать меня?
Рада махнула рукой в сторону Миолли.
- Твоя гостья?
Лукаш кивнул.
- Да.
- Она похитила двух людей и держала их в твоей башне, ты знал об этом?
Лукаш пожал плечами.
- В общих чертах.
Рада продолжила.
- Один из них - Гарри Поттер, ты представляешь, что будет, если об этом станет известно? Министерство Магии Румынии предпочитает не вмешиваться в наши дела, пока мы творим их на территории Трансильвании, но что будет, если английские колдуны на них надавят? Тебе нужны проблемы, Лукаш?
Оборотень хмыкнул.
- О Гарри Поттере я ничего не знал, моя гостя попросила у меня разрешение пожить на моей территории и принять на ней своих гостей. Я ей его дал, ничем не нарушив наших законов. Кто эти гости? Добровольно ли они приехали? А какая мне разница? Если она совершила преступление перед британскими магами, пусть попросят разрешения прийти на мои земли, и я его дам, пусть ловят ее и судят по своим законам, препятствовать не стану, наших ни она, ни я не нарушили. Я полагаю, что эти двое с тобой официальные лица со всеми необходимыми бумагами? Пусть забирают ее, я не против.
Рада покачала головой.
- Нет.
- Ну что ж, тогда, пока они не явятся, у меня нет причин отказывать сеньоре Миолли в гостеприимстве.
Рада нахмурилась.
- Не играй со мной, Лукаш. Тебе нужны официальные лица, будут и они. А сейчас реши, будем ли мы говорить неофициально или решать нашими законами.
- Закона я не нарушал, но готов выслушать твою частную просьбу, Нелюдимая, – улыбнулся оборотень.
- Мне нужны двое похищенных твоей гостьей, – Рада была далека от ответной улыбки.
- Вторая персона настолько же значима, как мистер Поттер?
- Для меня да…
Лукаш покачал головой.
- Могу только попросить свою гостью, – он повернулся к Миолли: – Беатриче, дорогая, ты не могла бы отдать Нелюдимой хотя бы мистера Поттера?
Итальянка пожала плечами.
- У меня его нет, мистер Поттер изъявил желание нас покинуть.
Снейп коснулся руки Рады.
- Мистер Малфой тоже изъявил подобное желание?
Беатриче что-то лихорадочно обдумывала, но потом улыбнулась.
- Если тебя это так волнует, Северус, то да, они оба сбежали вчера ночью, так что шантажировать мне тебя нечем. И кстати, Лукаш, именно они помогли скрыться твоему пленнику, это ведь как-то карается этим вашим законом?
- У тебя был свой пленник, Лукаш? Кто, если не секрет?
Оборотень ухмыльнулся.
- Это именно та причина, по которой я хотел тебя видеть, княгиня. Его побег меня не волнует, так как в данном случае решение скорее в твоей компетенции. Вампир проник на мои земли как вор, он надеялся украсть у меня кое-что очень ценное. Как ты его покараешь?
Рада пожала плечами.
- Сначала я выясню все обстоятельства дела. Мы назначим судилище.
- Назначай.
Рада обвела всех взглядом.
- Ну, раз у вас нет того, что мне нужно, мы уходим. Я жду от тебя официальную жалобу, Лукаш, сегодня до заката.
- Она будет у тебя, княгиня.
Беатриче бросилась к Лукашу и что-то зашептала ему на ухо. Тот кивнул.
- Минуту, Нелюдимая. Эти колдуны, что пришли с тобой… они на моей земле, но я не приглашал их, а, следовательно, они не гости…
- Что ты пытаешься мне сказать, Лукаш? – гневно спросила Рада.
Если война чему-то научила Гермиону, так это чувствовать опасность. До этого переговоры напоминали скорее торги купцов, сейчас же в воздухе ощутимо запахло угрозой.
- Я в своем праве.
- Тогда огласи его.
- Охота с целью посвящения, - оборотень указал на Снейпа. – Он.
Гермиона взглянула на Северуса, тот стоял, не шелохнувшись, все с тем же невозмутимым каменным лицом, в руках по-прежнему была палочка. Она положила руку ему на плечо.
- На девушку ты, как я понимаю, не претендуешь? – Рада была абсолютно спокойна.
- Нет, она может считать себя гостьей на моей земле, если это порадует тебя, Нелюдимая.
- Порадует, но ты можешь угодить мне еще больше. Возьми назад свое слово.
- Зачем?
- Чтобы просто угодить мне.
Лукаш покачал головой.
- Не в этот раз.
- Что ж, твое право.
Рада задумчиво посмотрела в пол.
- Тогда, полагаю, нам необходимо присутствие третьей стороны.
Снейп холодно бросил:
- Рада, не смей, уводи Гермиону. Пусть созывает своих псов, мою жизнь он купит дорого, это я ему обещаю.
- Никуда я не уйду!.. - начала Гермиона. Но он жестом ее остановил.
- Помни, что мы еще не нашли Гарри и Драко. Им ты сейчас куда нужнее.
- Но Северус…
Нелюдимая прервала их спор.
- И все же тут я в своем праве, и тебе не отговорить меня, Северус, - словно от неимоверной усталости она закрыла глаза. – Именем моим, явись в эти земли Влад.

 

Глава 11.


Драко с трудом растолкал Гарри, а когда, наконец, в его глазах появилась осмысленное выражение, он указал на пентаграмму, начертанную вампиром, словно проверяя ее действие, тот кинул на рисунок веточку, и она с легким хлопком исчезла.
- Пора!
Поттер кивнул и попытался подняться, но у него так сильно подгибались колени, что Драко пришлось обнять его за талию.
- Идти можешь?
- Пить, - хрипло попросил тот.
- Терпи, скоро нам помогут.
Гарри что-то невнятно пробормотал и навалился на него всем телом, ему явно было намного хуже, Драко задрал рубашку, свечение расползалось по коже, становясь все более интенсивным. К участкам пораженной им кожи было невозможно прикоснуться, настолько раскаленными они казались.
Александр подошел к ним.
- Давай его сюда. – Легко, словно перышко, он перекинул Гарри через плечо. – Надо торопиться, портал долго не продержится.
Драко кивнул и подошел к наполненному непроглядной матовой тьмой рисунку.
- На счет три, – сказал вампир. – Раз… два…
И они шагнули. Драко никогда не перемещался подобным способом, но счел его куда удобнее портала. Никакого расщепления на молекулы, никакого рывка, только скольжение, вовне извне.
Место, в котором они оказались… Он даже затаил дыхание. За горой, на которой они стояли, дремал мрачный замок, нет, это было нечто иное… Больше всего похожее на огромный готический небоскреб, крыша которого тонула в облаках. Черное величественное сооружение из тусклого мрамора.
- Маглы все видят по-прежнему и несколько иначе, - усмехнулся Александр, - но отец некоторое время назад сделал ремонт.
Драко от восхищения даже присвистнул.
- Красиво.
- Ты еще внутри не был, - вампир снова печально вдохнул. - Идем.
Они быстро шагали к замку, Драко любовался и покорялся. Нечто более абстрактное и величественное в сгущающемся сумраке было трудно представить. Облака, венчающие замок, казались седыми, искореженные деревья на скалистой почве мерцали глянцевой влажной корой. Дорога, видимо, была заколдована, а расстояния относительны, так как ему показалось, что они достигли замка невероятно быстро. Поднявшись по широкой лестнице, Александр приложил руку к впечатанному в двери оттиску ладони, они плавно разъехались в стороны.
- Со мной, – бросил он в темноту, и Драко показалось, что мелькнувшая тенью какая-то чешуйчатая тварь уползла в сторону с недовольным урчанием. – Проходи.
Драко шагнул за ним во тьму. Как только дверные створки сомкнулись за его спиной, в холле вспыхнул слабый свет, исходящий от пола. В его неярком голубоватом свечении Драко с не меньшим удивлением оглядел обстановку. Все тот же черный мрамор, на стенах фрески с изображением кровавой охоты вампиров. Но что поражало его больше всего, так это высокая стойка, за которой сидела секретарша, за спиной которой серебрились двери многочисленных лифтов.
- Господин Александр, - она пробежала пальчиками по клавиатуре суперсовременного компьютера, - господин граф ждет вас в пентхаусе. Ваша матушка просила вас не задерживаться. - Затем она поднялась и изобразила профессиональную улыбку, немного испорченную, впрочем, изящными клыками. – Добро пожаловать в замок графа Дракула, господин Малфой. От лица моего господина смею заверить вас, что его дом - ваш дом, вы всегда самый желанный гость на земле вампиров. Вам и вашему другу мистеру Поттеру будут оказаны все почести, достойные вашего статуса гостя.
- Мисс…
- Агата, господин Малфой.
- Агата, я хотел бы немедленно встретиться с графом.
Девушка кивнула.
- Он предвидел ваше желание, господин Малфой, но просит извинить, он примет вас через час, как только переговорит с сыном. За это время ему все равно нечего предложить вам в качестве решения вашей проблемы, а мы пока устроим вашего друга и вызовем к нему знахарей, проживающих на нашей территории.
Драко кивнул, Александр зашагал к лифтам.
- Прощай, Малфой.
- Почему «прощай»?
Вампир пожал плечами.
- Ты не представляешь, чего добился, заставив меня явиться сюда. Папочка будет тебе очень благодарен.
- Я рад.
Александр вдруг шагнул к нему и сжал свитер Драко у горла в кулаке.
- Клятва на крови, Малфой, обоюдоострое оружие. Если Нелюдимая не приговорит и мою судьбу будет решать суд предков, помни, Драко Люциус Влад Малфой, тебя избираю я своим заступником перед ними по праву клятвы на крови, и ты разделишь со мной любое их решение. А теперь давай, вспоминай свою вампирологию в трех частях, ублюдок!
С этими словами он развернулся и исчез в одном из лифтов, распахнувших перед ним свои двери. Предварительно сунув ему в руки бессознательного Поттера.
Драко смотрел ему в след, ощущая зябкий холод. Страх? К черту. Слова этого вампира значили только одно - не у одного Поттера есть все шансы оставить в Трансильвании свои кости. У него их теперь не меньше. Что ж, остается надеяться, что Нелюдимая приговорит Александра к смерти, иначе у одного конкретного Малфоя возникнут очень большие проблемы.
Он обернулся к девушке.
- Агата, куда я могу это положить?
Она указала на лифты.
- Следуйте за мной, мистер Малфой. Ваш этаж тринадцатый.
Что ж, он всегда считал это число своим любимым.

***

Мир, для которого он был рожден! Драко, закутавшись в бархатный черных халат, полулежал в кресле, позволяя длинноногому совершенству с волосами цвета тусклой платины расчесывать себе волосы. После того, как он устроил Поттера в соседних апартаментах и убедился, что о нем будут должным образом заботиться.
…Ему как-то не пришло в голову подумать о себе… Ее звали Кьяра, и она сделала это вместо него. Не смущала даже как минимум ста пятидесятилетняя разница в возрасте, а женщины, как оказалось, сохраняя подобные формы, с годами, как выдержанное вино, становятся только лучше. Тягучими как коньяк и молчаливыми. Чудесный секс, безэмоциональный и расслабляющий, как и благоухающая пеной ванна… легкий ночной ужин, уютный халат, и не будь он уверен, что с проживанием вампира возникнут проблемы даже на Острове Отверженных непременно сделал бы ей предложение.
- Драко, - тонкие пальчики Кьяры массировали его затылок. – Пора, мой дорогой.
Он с сожалением взглянул на разложенные на постели вещи, подобранные ею для его визита к графу, казалось, тысячу лет он не носил ничего подобного. Высокие сапоги из темно-серой драконьей кожи, самой тонкой выделки. Приталенный плащ с широким воротником до самого пола, узкие бриджи и рубашка из тончайшего шелка с щедро расшитыми кружевом манжетами. Культуры чистокровных волшебников и вампиров очень схожи, потому что и те, и другие в итоге превыше всего ценят кровь.
Кьяра помогла ему одеться, следуя за этим совершенством с повадками томной сытой кошки к лифтам, он еще раз поразился вкусам Влада – восьмого графа Дракулы. Здесь ни в чем не было резонанса между магией и новейшими изобретениями маглов. Только самое лучшее от обоих миров. Ему это нравилось, ему все здесь нравилось. У Драко никогда не было иллюзий по поводу истинной сути вампиров. Но почему нет… Что ему мешает попросить у Влада позволения остаться? Один укус – и на ближайшие сто лет у него не будет иных проблем, кроме как подобрать уютный гроб и кем поужинать. Не обязательно ведь жить на Острове? Трансильвания место не хуже… И все же в этих мыслях было что-то чужеродное, не его… Наверное, он просто устал. Устал быть никем, воевать со своими демонами, да ему просто хотелось, чтобы заботились о нем. Гермиона? Ее не хватало, но все же он понимал, что она - это не навсегда… Северус? А зачем он ему? Он не сможет безвылазно торчать на Острове, да и не захочет, наверное. Он мог бы стать его учеником, но его знания так и остались бы отрезанными от мира полоской воды. Почему он не имеет право на семью? На постоянство, пусть даже в смерти? Слово «клан» звучало божественно… Общность… Да, наверное, он мог бы выбрать этот путь. Вот разберется с проблемами в виде Поттера и всерьез об этом подумает.
Лифт мягко домчал их на последний этаж. Как только его створки распахнулись, Драко снова поразился правильности своих мыслей. Причудливая мозаика пола, картины на стенах, завораживающие своей тонкой гранью искусства и самых больных фантазий маркиза де Сада. Длинные шторы темного винного цвета, разбросанные в хаотичном беспорядке кроваво-красные подушки, на которых в самых причудливых позах сейчас сидели и возлежали застывшие в своем томном безразличии к течению времени вампиры.
Пока они с Кьярой продирались между ними, хозяин всего этого великолепия уже встал с кресла в конце зала и двинулся им на встречу. Драко разглядывал графа Влада с некоторым любопытством. Это было, наверное, совершенно не то, чего он ожидал, но, тем не менее, не менее занятно.
Графу можно было дать от силы тридцать лет - гладкое ухоженное лицо с немного хищными, но утонченными чертами. Одетый в темно-бордовый сюртук и кожаные брюки, он выглядел, как и его дом, скользящим во времени. Он не отличался красотой, но умел очаровывать, отточенное обоняние сквозило в каждом непринужденном жесте. Подойдя к Драко, он, прежде всего, заглянул ему в глаза, а потом провел холодной ладонью по щеке.
- Бесподобен, так же как отец. Можешь звать меня Владом, – он улыбнулся - или лучше сказать «оскалился»? – Я чужд всех ветхих заветов, что царят на этой земле.
Драко почтительно кивнул.
- Я рад нашему знакомству.
- Я тоже, - Влад обнял его за плечи и повел к круглому столику в углу комнаты. – Тем более, что своим появлением ты оказал мне услугу.
- Мне это приятно…
Влад вздохнул.
- Дети… я разочарован… Ты, полагаю, истинный сын своего отца?
Драко задумался.
- Иногда нет, иногда настолько, что это меня пугает.
Влад кивнул, жестом приглашая его сесть.
- В этом есть смысл, если ты стремишься жить своим умом, но не отрицаешь, кто ты. Всегда надо помнить свои корни. Мой сын пренебрег ими.
- Мне жаль, – Драко опустился на стул.
Влад сел напротив, снова ослепительно улыбнувшись. Оскалившись?
- И вовсе нет… Ты и не должен мне сожаления, но я ценю твою тактичность. Давай поговорим о тебе и твоих желаниях.
- Мой… - начал Драко, но Влад жестом остановил его.
- Не нужно, я знаю все, что хочу, ступив на мою землю, ты не можешь сохранить тайн, если я желаю их знать. Знахари, которые побывали и у мистера Поттера, не могут ему помочь. Твое желание обратиться к Нелюдимой мне непонятно, однако если ты этого хочешь… Пусть так, я попробую связаться с нею.
- Только попробуете?
- Радмила слушает зов, когда хочет услышать, и приходит, если считает нужным.
Драко нахмурился.
- Но если она не появится в ближайшее время…
Граф пожал плечами.
- Выход есть всегда. Если Нелюдимая не придет, я могу с согласия мистера Поттера посвятить его. Эта не та мера, к которой я хотел бы прибегнуть, но тем не менее…
Драко покачал головой, в своих словах он был уверен.
- Поттер никогда на это не согласится.
Влад посмотрел на него тяжелым задумчивым взглядом.
- Многих страшит смерть, они считают наше состояние даже благом. Но это не так. Не плохо или хорошо, просто иначе, – он скрестил на груди руки. – Я хочу, чтобы ты понял, Драко. Это неправда, что каждый вампир одержим только голодом. Мы чувствуем иначе, чем люди. Тебе нравится мой дом?
- Да.
- А мне нет, это всего лишь убежище, шикарно обставленной склеп.
- Но…
Влад жестом остановил его.
- У моего отца, седьмого графа Дракула, не было детей, чувствуя усталость и желание присоединиться к предкам, он посвятил меня. Все это, – Влад обвел рукой зал, - моя попытка вернуть себе вкус жизни, в крови его нет. Я доволен своей судьбой, но иногда я завидую своей жене, она мертворожденная и не знала другого, мой же удел иногда - сожаления.
- Что вы пытаетесь сказать мне?
- Только то, что это выбор, отменить который невозможно, и никто не может понять, каково это - быть вампиром, не став им.
Драко кивнул, в нем медленно угасало желание влиться в это дружное семейство кровопийц. Влад тем временем продолжил:
- Однажды твой отец спросил меня, каково это? Я не смог объяснить тогда и не могу сейчас. Вампиру никогда не понять человека, оборотня, любую другую форму жизни. Проходя посвящение, мы необратимо меняемся. У нас не остается былых стремлений. Я могу вспомнить себя-человека, но уже не могу понять его чувств. Это не я, всего лишь форма. Но мы отвлеклись от темы. Не будет ли с моей стороны праздным любопытством узнать, ради чего вас похитили и какое отношение ко всему этому имеет Лукаш?
- Насчет последнего… - Драко задумался. – Понятия не имею, что до цели нашего похищения… Простите, Влад, но это не моя тайна.
- Что ж, настаивать я не буду. Сейчас смутное время, боюсь, мы в Трансильвании на пороге великой войны кланов. Я не хочу, чтобы у тебя сложилось ложное представление. Мы никогда не жили в мире, но древний договор все-таки как-то регулировал разногласья. Лукаш считает, что он устарел.
- А вы так не считаете?
Влад улыбнулся почти мечтательно.
- Один вампир в схватке стоит пяти оборотней, мы более сильные, но и более уязвимые. Нас меньше… Вампиры размножаются не так просто, как оборотни. Посвящая, вампир отдает часть себя, это ослабляет его. Можно сказать, что чем нас меньше, тем мы сильнее. Мы, как ни странно, бережем людей на своих землях, потому что без них нам не выжить. Для оборотней они мусор, цель охоты, развлечение, но не необходимость.
- Я понимаю.
- Нет, если не будет договора, Лукаш за одно полнолуние посвятит каждого в своих землях. Что я смогу противопоставить такой армии, среди моих детей единицы мертворожденных, только они не боятся света, для остальных он губителен. Даже я, лишившись поддержки предков, не смогу находиться на свету. Мы проиграем. Я могу бравировать своей силой, которой так завидует Лукаш, но на самом деле мне, в отличие от него, договор необходим.
Драко усмехнулся.
- Простите, но вампиры нарушали его не меньше, чем оборотни.
Влад ухмыльнулся.
- А кто говорит, что я не хочу быть единственным правителем Трансильвании или не желаю владеть большей территорией охоты? Поверь, мой мир без Лукаша и его псов станет чуточку совершенней, однако открытое противостояние - не мой путь. В отличие от него, я не так ограничен во времени. Для Лукаша важно, чтобы именно он стал правителем Трансильвании, и на достижение цели у него максимум еще лет сто. Мне плевать, достигну победы я или тот, кто прейдет за мной, я переживу не одного Лукаша.
Драко кивнул.
- Могу вас понять.
- Теперь, когда я познакомил тебя со своими взглядами, отдыхай, ни о чем не беспокойся. Насчет этого твоего мистера Поттера… у меня нет решений, его участь в руках судьбы. Как только я свяжусь с Нелюдимой, ты узнаешь об этом первым.
- Спасибо, Влад, – поняв, что аудиенция окончена, Драко встал. Граф жестом подозвал Кьяру.
- Вы довольны тем, как о вас заботятся?
- Да, благодарю.
- Если вам что-то понадобится, только скажите Кьяре.
Драко снова благодарно кивнул и следом за девушкой вернулся в свои комнаты.
- Спасибо, мне пока ничего не нужно, - ответил он на ее вопрошающий взгляд.
Кьяра кивнула и тихо удалилась. Драко переоделся в халат и лег в постель. На него навалилась дикая усталость, но, проворочавшись пять минут, он понял, что не может уснуть. Рядом не хватало кого-то теплого и живого. Наверное, он просто привык спать с Грейнджер.
- Черт!
Выругавшись, он поднялся с постели. Слишком много на него навалилось, чтобы тратить время на споры с собой или пытаться понять, зачем он это делает. Так было необходимо, и все. Проскользнув в соседнюю комнату, он некоторое время просто смотрел на разметавшегося по постели в полубредовом сне Гарри. Кто-то удосужился переодеть его в пижаму из темно-зеленой фланели. Драко хмыкнул от того, как сильно ему не понравилась мысль, что кто-то трогал Поттера. Глупо, если учесть, что он сам не побрезговал сексом с привлекательным образчиком нежити. Но он плохой, а Поттер хороший. Он сел на угол кровати и снова тихо рассмеялся собственным мыслям. Ну да, и хорошего Поттера можно трогать только плохому Малфою. Потом он вялым пинком отправил свои такие нелепые сейчас мысли к черту. Он просто хочет уснуть.
Драко снял халат и скользнул под одеяло, прижав к себе Гарри. Прикосновение мягкой фланели к обнаженной коже наполнила его ощущением покоя и уюта. Он со всем справится… Непременно… И будь он проклят, если даст этому спящему красавцу уснуть навечно со всей этой его диковинной невинностью. Нет, он намерен хорошенько развратить Поттера перед его смертью. Вот только выспится, проследит, чтобы зеленоглазое чудовище не отдало Мерлину душу, и сразу этим займется.

***

- …Именем моим явись в эти земли Влад.
Гермиона замерла в ожидании, оглядываясь по сторонам. Северус хмурился, глядя на Раду с явным неодобрением, но молчал. В повисшей тишине резко взметнулся столб едкого черного дама. Из него даже не вышел, выплыл невысокий вампир, элегантный как Драко, что для Гермионы являлось потолком элегантности. Манерно взмахнув полами длинного пальто, он развеял дым, сопутствующий его появлению, бегло оглядел всю разношерстную компанию и шагнул к Нелюдимой.
- Радмила, дорогая! – с викторианской традиционностью он облобызал ей ручку. Остальных он подобной чести не удостоил, холодно кивнув. – Дамы… - взгляд в сторону Лукаша. – …и прочие. – Теперь все его внимание было сосредоточенно исключительно на Раде. – Твой зов своевременен. Я сам пытался связаться с тобой. У меня в замке гостят двое, у которых к тебе есть дело.
- Не Поттер и Малфой, случаем?
Граф кивнул.
- Именно эти господа.
Гермиона облегченно вздохнула. Но он добавил:
- Один из них очень плох. Отравлен редким ядом.
Снейп посмотрел на Беатриче.
- Что ты ему дала?
Та фыркнула,
- А вот не скажу!
Граф ответил Снейпу, но обращаясь по-прежнему только к Раде:
- Мистер Малфой сказал, что речь идет о «Ночной фиалке».
Северус успокаивающим жестом коснулся руки Гермионы.
- У нас еще есть время. Он отравлен не больше полутора суток.
Она была благодарна ему за этот непоколебимый в своей уверенности тон.
- Спасибо.
Лукашу направление беседы, похоже, перестало нравиться.
- Это если вы, профессор, отсюда уйдете. Что скажешь, Нелюдимая?
Рада смотрела на графа.
- Ты был призван, Влад, чтобы услышать мое решение, ибо подобное оглашено может быть только в присутствии обеих сторон. Лукаш, в своем праве на своих землях, объявил охоту с целью посвящения на этого волшебника, - она указала на Северуса. – Все мы чтим закон, а он гласит, что я не имею права вмешиваться в то, как вы правите на своих землях, если это не ведет к нарушению договора. Я не вправе отбирать жертв, вами выбранных, так как это залог моей беспристрастности. Но я вправе закон нарушить, объявив Неприкасаемого, никто из ваших кланов не в праве поднять на него руки, у него постоянный статус гостя на ваших землях. Таким решением я ущемлю тебя, Лукаш, в твоем праве, и закон позволяет тебе усомниться в моей беспристрастности.
- Нелюдимая, подумай, раньше ты не давала нам повода усомниться в твоем правосудии, – сухо заметил граф.
Рада кивнула.
- Я была вам честной судьей и буду впредь, но Лукаш не оставил мне выбора. Северус Снейп, отныне никто, чтящий закон Трансильвании, не вправе творить зло по отношению к тебе, не нарушив при этом закона. Подобное преступления карается смертью. Твой статус будет сохранен даже в случае, если Договор потеряет силу. Я все сказала. Лукаш, - она посмотрела в сторону предводителя оборотней, - твое слово?
Дракула тем временем вздохнул, словно его все происходящее неимоверно печалило.
- Ну что за нравы?.. Веками ты и те, кто был до тебя, хранили Договор. Неужели ты пожертвуешь порядком ради человека? Радмила, одумайся, он не может нести в себе такой ценности.
- Я не могу позволить Лукашу посвятить его.
- Но почему?
- Он в любом случае жаждет только одного - нарушить Договор. Так, по крайней мере, я дам ему шанс это сделать с некоторой выгодой для себя.
Предводитель оборотней улыбнулся.
- Я объявляю недоверие к твоим решениям, Нелюдимая, через десять дней под полной луной сила нас с тобой рассудит. Если ты потерпишь поражение, то сложишь с себя судейство и договор будет расторгнут. Кланы сами станут решать свою судьбу. Если проиграю я – умру, а ты, согласно закону, изберешь нового главу клана оборотней. Я все сказал.
Дракула пожал плечами.
- Да будет так. Я свидетельствую ваши слова и заявляю, что десять дней до поединка Нелюдимая остается для нас законом. Что скажут оборотни?
Лукаш ухмыльнулся.
- Поддерживаю, тем более что у меня претензия к твоему сыну. Пусть она ее напоследок рассмотрит.
- Не тявкай раньше времени, пес. Через десять дней я скажу прощальное слово над твоим трупом. – Граф элегантно поклонился Раде. – Убей его, Нелюдимая, его самоуверенность меня утомляет.
- Я развею твой прах по ветру, кровопийца.
Рада усмехнулась.
- Мальчики, не ссорьтесь. Лукаш, подашь претензию, я назначу судилище. А теперь давайте закончим этот пустой разговор. Северус, аппарируй с Гермионой в мой замок, а я отправлюсь с Владом и заберу твоих людей.
Снейп кивнул и притянул к себе Гермиону для совместной аппарации. Она позволила ему обнять себя, пребывая в какой-то отрешенной задумчивости. События развивались так стремительно, что ей предстояло многое обдумать.
Северус на прощание бросил взгляд на Беатриче Миолли:
- Я убью тебя!
Итальянка ухмыльнулась.
- Угрожаешь?
- Констатирую факт. В этом мире не найдется места, где ты сможешь укрыться от меня, так что беги, не беги, итог предсказуем, Беатриче. Ты уже мертва.
И они аппарировали.

***

В заросшем парке стоял огромный замок. Шепот листьев, шелест трав…
Северус махнул рукой в сторону парка.
- Я прогуляюсь, а вы идите внутрь.
- Но… - начала было Гермиона.
- Идите, замок примет вас, он повинуется Раде. Но помните, входите только в те двери, что для вас откроются, и не пытайтесь проникнуть за иные.
- А могу я остаться с вами?
Он кивнул, и они медленно пошли по аллее.
- То, что сделала Рада - это опасно для нее?
- Это опасно для мира магии, а для нее? Нет, пожалуй, нет. Лукаш не может ее убить. Они сойдутся в полночь, в полнолуние, каждый в своей максимальной силе, Лукашу для победы достаточно будет выбить из ее рук «Карающий». Это ритуальный меч, символ Договора, в тот момент как он коснется земли, Договор будет расторгнут.
- Раньше такого не случалось?
- Нет.
- Он не может убить Раду?
- Нет, она же проклята.
Гермиона задумалась, стоит ли задавать этот вопрос, но все же решилась.
- А если она влюблена?
Северус нахмурился.
- Никто не знает, как в таком случае проявит себя проклятье. Сделает ли оно Раду просто смертной или смертной в определенных обстоятельствах… Я не знаю.
Гермиона молчала, глядя на его застывший профиль. Знает ли он о чувствах Рады? Догадывается? Что испытывает он к ней? Но спрашивать она не решалась, боясь, что ответ разрушит их хрупкое перемирие, которое предполагало те самые осторожные маленькие шаги. Она пока не готова… и он тоже не готов обсуждать то, что каким-то образом затронет испытываемые ими чувства. А ведь он тоже… Она никак не могла в это поверить. Она может его задеть, ему не безразлична ее безопасность. Он хотел бы, чтобы между ними что-то, было, не будь все так сложно. Но, возможно, то же самое он мог сказать о своих чувствах к Раде…
Ревновала ли она до сих пор? Да, но это было странное чувство. Ей было жаль Нелюдимую, и она стала бы просить для нее у судьбы действительно каменное сердце… Но, похоже, уже поздно.

***

- Подъем!
Драко заспано открыл глаза.
- Ну что такого срочного?
Над ним склонилась красотка, причем явно не вампирского происхождения. За ее спиной стаял Влад.
- Вы Нелюдимая?
- И это тоже, - она кинула ему халат. – Время поблагодарить графа за гостеприимство и отправиться ко мне в замок. Там вас ждут Северус с Гермионой.
Он встал и одел халат.
- Надо разбудить Поттера.
Она покачала головой.
- Не надо, пусть спит. Моя бабушка всегда говорила, что болезнь легче проходит во сне. Одевайся, тебя проводят наверх. Мне пока нужно переговорить с Владом.
Драко кивнул, она вышла из комнаты, граф последовал за ней. Когда он сходил к себе и, переодевшись в принесенные вчера Кьярой одежды, вернулся в спальню Поттера, то обнаружил там новое действующее лицо. Этот парень вампиром не только был, но и казался… Ослепительно белая кожа, нереально огромные глаза, которые заставили Драко вспомнить виденные у маглов японские мультики. Платиновые волосы до плеча, тонкие аристократические черты и аура чувственности, почти болезненной, от которой в его присутствии у любого более впечатлительного человека, чем Драко, подогнулись бы колени. У него они тоже дрогнули, но немного по иной причине, если отбросить причудливое сочетание черных как агат глаз, окруженных длинными серебристыми ресницами, он словно смотрел в зеркало!
- Вот черт! - выругался он.
Парень согласно кивнул.
- Я понимаю, жаль, что вчера меня не было в замке, мы познакомились бы раньше. Я думал, Влад сказал тебе, но он, видимо, решил сделать сюрприз, – вампир сделал знак рукой в сторону кресел. – Давай присядем, пара минут у нас есть.
Драко последовал его совету.
- Я попробую изложить все кратко, так как у нас мало времени. Я старше тебя на три года. Во времена, когда твой отец жил в этом замке, у него была постоянная любовница… Ты знаком с моей матерью, ее зовут Кьяра, и она всегда испытывала порочную тягу к Малфоям, еще когда здесь гостил твой дед… - он пренебрежительно махнул рукой. – Впрочем, это лирика. Я мертворожденный, зачатый от смертного. Мы еще большая редкость, чем просто мертворожденные вампиры. Именно мое рождение позволило нашим отцам заключить клятву на крови, моей крови. Она была необходима для подобного рода клятв как промежуточное звено.
- Нашим отцам?
- Малфои никогда не признают незаконнорожденных детей, так что меня усыновил Влад. У него тогда еще не было своего ребенка.
- Значит, ты мой брат?
- Ну, только теоретически, я вампир, для меня оборваны все связи со смертными, так что не тяготись нашим родством.
Драко задумался, не то что бы он тяготился. Этот вампир действительно был ему, по сути, никем, а тот факт, что он спал с любовницей собственного отца и деда, он как-нибудь переживет.
- Как тебя зовут?
- Драго Дракула.
Он улыбнулся.
- Драко Малфой.
Его неожиданно подвернувшийся брат улыбнулся в ответ.
- Ну, вот и познакомились. – Он махнул рукой в сторону кровати. – Твой мальчик?
Драко пожал плечами.
- Свой собственный.
Казалась, Драго был удовлетворен ответом.
- Симпатичный смертный. Долго он тут пробудет, после того как выздоровеет?
- Нет, не думаю.
- Жаль, - Драго поднялся и закутав Гарри в плед, поднял его на руки. – Он как раз в моем вкусе.
Гарри сонно завозился и открыл глаза. Оглядев комнату, он сначала остановил свой взгляд на Драко, потом на державшего его на руках вампира и произнес:
- Галлюцинации…
Драко ухмыльнулся.
- Массовые.
Гарри что-то невнятно ответил и уткнулся носам куда-то в шею Драго. Тот рассмеялся.
- Он сказал, что один Малфой это проклятие, а два - уже оргия. Попробуем?
Драко подал плечами. Бредовые мысли и идеи Поттера его не интересовали. Он и так усиленно пинал ногами свое желание испортить этому вампиру внешность так, чтобы их сходство уже не было уж столь очевидным.
- Нас, кажется, ждут? – холодно спросил он.
Драго кивнул и махнул головой в сторону лифтов.
- После вас.

 

Глава 12.


В уже знакомой темной зале на верхнем этаже здания, которое Драко назвал Дракула-отелем, царила тишина. Нелюдимая сидела в кресле, накручивая на палец смоляную прядь и сосредоточенно о чем-то размышляя, кроме нее и не менее задумчивого графа в комнате присутствовал Александр и еще не знакомая Драко леди-вампир, впрочем, она сама шагнула к нему, поспешив представиться.
- Мистер Малфой, я Анрада, графиня Дракула.
Он церемонно кивнул.
- Рад нашему знакомству, миледи.
Она улыбнулась и тут же вернулась на свое место, маленькую скамеечку у кресла, в котором сидел ее сын. Нелюдимая встала.
- Ну что ж, нам пора. Как только Лукаш пришлет запрос, я назначу суд, Влад.
- На что мой сын может рассчитывать?
- Это против правил, я не могу тебе сказать.
- Радмила? - голос графини звучал встревожено.
- Прости, Анрада, но я действительно не могу…
Графиня опустила голову.
Александр успокаивающе коснулся рукой ее плеча.
- Не надо, мама. Драко Малфой, я избрал тебя своим защитником, если дело дойдет до суда предков. Ты не можешь покинуть Карпаты, пока не решиться моя судьба.
Драко кивнул.
- Хорошо. Вы окажете мне гостеприимство на этот срок? – спросил он Нелюдимую.
Та кивнула.
- Да, но боюсь Северусу это не понравится.
Драко пожал плечами.
- Не думайте, что я в восторге.
- Я не в праве изменить выбор моего сына, – сказал Влад. – Мне жаль, Драко. - Тот кивнул, ничего иного ему, собственно, не оставалось. Граф добавил: – Драго, помоги с доставкой мистера Поттера и возвращайся.
- Да, отец.
Нелюдимая взмахнула рукой, и на полу засверкал рубиновым пламенем портал.
- Пора!
Вампир с Гарри на руках шагнул в него первым, за ним последовала Рада, Драко шагнул последним, бросив только напоследок Александру:
- Каково бы ни было твое преступление, надеюсь, дело того стоило?
Молодой вампир кивнул.
- Можешь не сомневаться.
Драко шагнул в портал, рисковать жизнью не хотелось в принципе, рисковать понапрасну не хотелась вдвойне. Но выбора у него действительно не было.

***

В обеденной зале, украшенной всевозможным старинным оружием, Рада сразу принялась давать указания.
- Драго, отнеси мистера Поттера в восточное крыло, можешь положить его в любую из пустующих спален.
Она подошла к высокому стрельчатому окну и жестом поманила Драко. Окно выходило в запущенный парк, на каменной скамье сидели Северус и Гермиона, они молчали и даже смотрели в разные стороны, думая каждый о своем, но эта картина выглядела удивительно мирной, даже умиротворяющей.
- Выйдите из зала, спуститесь по боковой лестнице, там будит маленькая дверь, ведущая в сад. Позовите их.
Драко кивнул, только в дверях он на секунду обернулся. Нелюдимая так и осталась стоять у окна. Ее пальцы медленно обрывали бахрому на тяжелой шторе. Драко ухмыльнулся. Как все запутано или лучше сказать «запущенно»?
Темными лестничными пролетами он спустился вниз и распахнул дверь, воздух в парке был напоен запахом свежести и шелестом трав. Драко даже нравилась царившая здесь запущенность, определив направление, он зашагал по дорожке к скамье. Северус заметил его первым и что-то шепнул Гермионе, та сорвалась с места и бросилась ему на шею, расцеловав в обе щеки. И это было приятно… Хорошо, когда кто-то ждет, хорошо, когда так естественно быть частью чей-то жизни… Гермиона, он прижимал ее к себе, стирая кончиками пальцев струящиеся по щекам слезы. Неужели у кого-то может быть настолько большое сердце? У нее ведь есть Северус… Для Драко, ставившего свои желания и стремления выше всего остального, было почти странно то, что она не выкинула его из своей жизни в ту же минуту, как нашла что-то более стоящее. Наверное, он сам бы так и сделал, для него любовь была чем-то неделимым, обязательной жертвой… Северус? Он выбрал бы его, пока верил в то, что чувствует, и, без сомнения, предал бы иных близких людей, ставших в тот момент уже не столь близкими. А вот Гермиона никого не предавала. Она могла расставлять приоритеты, но никто не чувствовал себя обделенным ее теплом. Вот сейчас она просто спросила:
- Гарри?
И он не почувствовал себя менее важным или менее желанным для нее. Просто кто-то в данный момент требовал больше заботы. Но это вовсе не ущемляло ни его значимость, ни ее искреннюю радость от того, что они снова вместе.
- Нелюдимая велела отнести его в восточное крыло замка, он действительно плох.
Северус поднялся со скамьи, опираясь на трость, подойдя к ним, он лишь на мгновение коснулся плеча Драко, слегка сжав его, потом потребовал:
- Веди.
Молча, по темной лестнице, они поднялись в трапезную. Рада все еще стояла у окна. Жестом она поманила их за собой, открыв дверь, за которой до этого скрылся Драго. Они прошли по широкому коридору без окон, освященному лишь светом факелов. Что удивило Драко в замке, так это его безликость. Он был немного знаком с историей Нелюдимой, когда-то преподнесенной ему Северусом в рамках легенды или сказки, которую так уютно слушать под Рождество у камина, когда на улице бушует вьюга, а каждый запоздавший прохожий, чертыхаясь, скользящий по гололеду у тебя под окном, кажется законченным неудачником. Просто потому что у него нет этого тепла и этой сказки…
Чего он ожидал от женщины, которая готовилась разменять десятую сотню лет? У него не было ответа на этот вопрос, но, наверное, он ждал памяти… Маленьких закромов, деталей, за которыми принято хранить счастливые или грустные воспоминания… Даже у него были такие детали… А с появлением Гермионы он счел себя и вовсе сентиментальным. Ему нравилось использовать в качестве закладки в книге пустой пакет из-под корма, которым они баловали уток, в то самое первое утро в сквере… Или он хранил пожеванный Снейпом, который кот, черный платок, ведь если положить его на белый лист, получится что-то похожее на кусочек звездного неба. Сантименты? О нет, он вовсе не чувствовал себя сентиментальным, храня подобные вещи. Скорее наоборот, практичным, магловские психологи уверяли, что стоит накапливать положительные эмоции и то, что способно их вызвать. Что ж, похоже, Радмила их не копила. Мало личного, казалось, хозяйка замка за тысячу лет ничего не привнесла в него.
У каждого, наверное, бывает такое настроение, Драко чувствовал себя кружащимся в ритме вальса, только вот в партнеры достались одни тени. Странно, Гермиона могла остановить любую депрессию, просто признав, что для нее это слишком. Он так не умел, Малфои не в праве гнуться под судьбу, даже когда параметры ложащегося им на плечи груза превышают все допустимые нормы. Смерть? Ее холодное дыхание ерошило волосы на его затылке, заставляя ухмыляться. В чужом краю, не ради выгоды или чести, судьба поставила под удар само его право дышать и это было, по меньшей мере, занятно, как и неожиданная тяга к Поттеру, похожая на зависимость начинающего наркомана или завзятого курильщика. Поттер не был необходим ему так же, как Гермиона, он не был важен, как Северус, он был, в общем-то, бесполезен, но он манил. Нескромные пассы и предложения его словно схватили и нахально тянули за руку в одну строну. Сопротивляться своим желаниям было сложнее, чем потворствовать им, а у него сейчас были иные заботы, чтобы наживать лишнее сложности. Он уже смирился с мыслью, что они переспят. Секс с Гарри стоял в планах, но он слабо верил, что это не повлечет за собой еще большее проблемы.
Когда они вошли в спальню, Драго уже уложил Гарри на кровать и заботливо укутал его одеялом. Но то, что этот тип, которого Драко так и не признал своим братом, сидел рядом с Поттером и, сжимая его ладонь в своей, ласково поглаживал большим пальцем запястье, утомляло. При их появлении он встал и поклонился, явно ожидая, что его представят. Он не скрывал своего любопытства.
- Драго, позволь тебе представить Гермиону Грейнджер и Северуса Снейпа, – не забыла о манерах Нелюдимая.
- Я очень рад, - Драго поцеловал ручку Гермионе и под жестким блеском черных глаз подавил желание пожать руку профессора. – Мне, наверное, пора возвращаться. Княгиня, могу я навестить вас завтра и узнать о здоровье мистера Поттера?
- Конечно, Драго.
Вампир кивнул и направился к двери, на пороге он остановился и подарил Драко несколько неформальную улыбку. Она должна была быть милой, но Драко вспомнил о голодных волкодавах.
- Рад нашему знакомству, мистер Малфой.
- Взаимно, - ответил Драко. Оба солгали с одинаковой беззаботностью на лицах. Кровь Малфоя не вода, она определяет сознание и нормы поведения.

***

Как только вампир покинул комнату, Гермиона шепнула на ухо Драко:
- Как все запушено… и откуда мы взяли этого собственного клона?
- Цвет глаз у клона подкачал, так что это дешевая румынская подделка.
- Жду не дождусь, пока ты мне все-все расскажешь.
- Расскажу, но поверь, это длинная история.
- А я умею слушать…
Он кивнул.
Пока они говорили, Северус прошептав короткое заклятье, трансформировал свою трость во флакон.
Драко фыркнул.
- Ты все же взял с собой настоящее зелье? Это безопасно?
Снейп кивнул.
- Вполне. Это заклятье может снять только наложивший. С моей смертью флакон самоуничтожится. Не сомневайся, поддельное я тоже взял и никому не рекомендую его пробовать.
Он протянул флакон Гермионе.
- Пятнадцать капель на стакан и мистеру Поттеру потребуется сиделка. Внимательно следи за малейшими изменениями его состояния. Если спустя два часа жар не пройдет и свечение не сойдет на нет, дайте ему еще каплю и, если не поможет, то через час еще одну, и так до полного исцеления.
- Но Северус, ты сам не пил зелье, а наносил.
Профессор улыбнулся.
- Пять балов Слизерину, Драко. Зелье утрачивает часть омолаживающего эффекта, если его наносить на поврежденные участки, а не принимать внутрь, так оно менее эффективно, но представь, сколько его на восстановление нужно мне и сколько Поттеру. Я не настолько тщеславен и не так влюблен в свою жизнь, чтобы проживать заново лет двадцать, а мистер Поттер омолодится в самом экстренном случае всего на пару месяцев.
Гермиона наколдовала кувшин воды и стакан, пока Северус говорил, она развела лекарство. И подошла к кровати. Гарри, похоже, не желал выныривать из мира снов и даже весьма активно отбивался.
- Я вас умоляю! – Снейп с негодованием приподнял брови, когда строптивый больной чуть не выбил из рук Гермионы стакан. Он взмахнул палочкой. – Империо, - сонные глаза Гарри остекленели. – А теперь быстро пить зелье.
Поттер, видимо, ослабленный болезнью, не сопротивлялся, вместо этого он покорно выпил мутно-белую, напоминающую по расцветке Лунный Камень, жидкость и откинулся на подушки.
- Фините Инкантатем, – Снейп убрал палочку. - Ну вот и славно.
- Но Северус, - Гермиона забрала у Гарри стакан. – Это же непростительное проклятье!
- Зато быстро и эффективно, это зелье стоит не мало галлеонов, не говоря уже о потраченных мною силах, чтобы не позволить мистеру Поттеру пролить хоть каплю. А так мы все решили.
Он улыбнулся, похоже, применение к Поттеру Империо подняло ему настроение.
– Гермиона, поскольку вы взяли на себя обязанности сиделки, я пришлю вам обед в эти комнаты. На ночь можете занять соседнюю спальню.
Гермиона кивнула.
- А у вас есть библиотека? Мне бы хотелось что-нибудь почитать.
Рада улыбнулась.
- Конечно, пройдете по коридору, увидете лестницу, спуститесь на первый этаж, там будет еще коридор, с портретами, пройдя по нему, вы упретесь прямо в двери библиотеки.
- Спасибо.
- Драко, Северус, все остальные спальни в вашем распоряжении, пойду отдам указание насчет обеда.
- У вас есть домовые эльфы?
- Нет, просто домовые и поверти, они куда более вредные и непослушные существа, чем ваши эльфы, - улыбнувшись, Рада вышла.
Гермиона посмотрела на Драко. Северус сел в кресло и велел:
- Рассказывай.

***

Изложив все свои похождения, Драко ждал приговора, а он, судя по нахмуренным бровям Северуса, был уже вынесен.
- Значит, суд предков.
- Да.
- Я заставлю Раду поговорить с Владом. О чем ты думал?!
- У меня не было выбора.
Северус устало махнул рукой, признавая поражение собственных доводов.
- Ладно, надеюсь, он совершил преступление, за которое его ждет смерть от рук Рады. Но даже в противном случае мы найдем способ тебя вытащить. Просто я надеялся, что вы уже завтра сможете все вместе покинуть Трансильванию, теперь уедут только Поттер и Гермиона. Жаль.
Гермиона, сидевшая на кровати Гарри, ухмыльнулась.
- Если кто-то хочет знать мое мнение, я остаюсь. Неужели вы всерьез думаете, что я уеду, когда Драко грозит опасность?
Северус пожал плечами.
- Это было бы разумно, вы ничем не можете помочь ему.
- А вы можете?
Он пожал плечами.
- Не уверен. Но я остаюсь еще и из-за Рады. Мне необходимо убедиться, что ее поединок с Лукашем пройдет без накладок. К тому же я не намерен упускать из виду Беатриче.
- Месть - достойный мотив, - ухмыльнулась Гермиона.
- Более чем, – Северус был совершенно серьезен.
- Что бы вы ни говорили, я останусь.
- Это ваше право.
Он встал.
- Прошу меня простить, но до обеда я предпочел бы устроиться. Ты идешь, Драко?
Малфой кивнул. Уходя, он за спиной Северуса показал Гермионе поднятый в вверх большой палец. Она нахмурилась и изобразила, что отпускает невидимке увесистую затрещину. Они обменялись воздушными поцелуями.
Гермиона подумала, что друзья вроде Малфоя - это капитально потрепанные нервы.
Драко решил, что друзья вроде Гермионы - это стопроцентный гарант во что-то влипнуть.
Ситуация не нравилась обоим, но они решили игнорировать все проблемы сегодня, раз уж от них не отвертеться завтра.

***

Гарри чувствовал себя нормально. Через два часа стало ясно, что дополнительная доза зелья ему не понадобится. Гермиона совсем было решила спуститься вниз за книгой, когда в комнату вошло маленькое бородатое существо, нагруженное серебряным подносом. Проковыляв к столу, домовой со звоном бросил на него свой груз, его сморщенная мордочка при взгляде на Гермиону выразила крайнее недовольство. Потом он смачно выругался, буркнул себе под нос что-то вроде «Ешьте, пока не остыло, а подавитесь или нет, мне, собственно, без разницы!» и так же тихо, бурча под нос словечки, от которых даже близнецы Уизли покраснеют, существо покинуло комнату, напоследок громко хлопнув дверью.
Гермиона решила, что домовые эльфы в своем раболепии куда милее. За свободу таких вот монстров она не стала бы в свое время бороться. Эти, похоже, сами кого хочешь…
Желание почитать все же пересилило в ней желание поесть. На скорую руку соорудив сэндвич из холодного копченого мяса и ароматного свежего хлеба, она, жуя на ходу, вышла из комнаты. Пользуясь указаниями Рады, она спустилась в коридор с портретами, одна из дверей в нем вела в трапезную, откуда доносились звуки скрипки. Гермиона заглянула в щель неплотно прикрытой двери.
Инструменты весели в воздухе и играли какую-то цыганскую мелодию, повинуясь рукам невидимых музыкантов. Пылал огромный очаг, Драко, откинувшись на стуле, что-то рассказывал, Рада слушала его не слишком внимательно, задумчиво накручивая на палец прядь. Северус сидел рядом с ней, его рука лежала на высокой спинке ее кресла, и казалось, что его ладонь касается ее плеча. Он наклонился к ней и что-то шепнул на ухо. Рада улыбнулась, сверкнув белозубой улыбкой и поднявшись с места, вышла в центр комнаты. На ней были неизменные кожаные брюки, вот только топ заменила завязанная на животе узлом красная шелковая рубашка. Она хлопнула в ладоши, и музыка заиграла с начала.
Это был даже не танец, а настоящее действо. Гермиона поразилась тому, как много можно сказать движением тела, рваной пластикой… Это был танец страсти, больного от любви сердца потерявшейся во времени души. В нем было столько огня, что она поразилось, как черные кудри кружащейся Рады не вспыхнули пламенем, опаляя все вокруг. С трудом оторвав взгляд от завораживающего зрелища, она посмотрела на Северуса… Неужели он не видит?
Он видел… Черные бездонные глаза, следящие за дивным танцем, были полны такой тоски, что, казалось, она вот-вот выплеснется наружу и затопит все, гася яркие краски. Столько нежности она никогда не видела в его взгляде.
Гермиона вдруг почувствовала себя лишний, было почти святотатством смотреть на этот молчаливый диалог, ей оставалось только гадать, сколько лет он ведется. Как можно не любить такую, как Рада? Яркую, неповторимую? И какого это – осознавать, что твоя любовь обречена, даже если взаимна, особенно если взаимна…
Она шагнула в тень коридора, пытаясь унять боль в груди. Она все выдумала, не свою любовь, нет, его ответную симпатию. Даже если что-то возможно между ними, она всегда останется второй, подделкой под настоящее, то, что невозможно отнять у судьбы.
Нет, она не станет… Гермиона решительным шагом направилась к библиотеке. Она не допустит боли…
Дверь за ее спиной скрипнула.
Он стоял в коридоре, опираясь на простую трость, видимо, найденную в замке.
- Гермиона?
Она шагнула к свету.
- Я спустилась за книгой. Гарри, ему лучше, и дополнительная доза лекарства не требуется.
Он кивнул.
- Я рад.
Гермиона попыталась пошутить.
- Зелья жалко? – она сделала шаг вперед.
- И это тоже, - он шагнул на встречу.
- Я… - она не знала, что сказать, спрашивать, есть ли у нее хоть крохотный шанс, что он ее полюбит, было глупостью. Она попыталась отвернуться, понимая по промелькнувшему в его глазах выражению, что он все прочел на ее лице и без слов.
В следующее мгновение он решительным шагом преодолел разделяющее их расстояние и, притянув ее одной рукой к себе, поцеловал в губы. Это было даже лучше, чем тогда, на пляже, потому что это был он, и если тот поцелуй можно было назвать случайностью и всплеском эмоций, то это был долгий поцелуй, ответ, плавное тягучее обещание. Немного нежности, больше страсти и вопросы… Ответы, на которые дарили неповторимое ощущение близости. Его рука, удерживающая ее затылок, его жесткие шелковистые губы, терзающее ее рот, наполняющие тело, нет, не желанием, для этого в поцелуе было недостаточно огня… Предвкушением.…И это было идеально, ровно столько, чтобы многое прояснить, не усложняя себе жизнь ненужными пока деталями.
За спиной Северуса тактично закашляли, он не позволил ей отстранится, удерживая за талию, вместе они обернулись к весьма ехидному Малфою, и Раде, застывшей с ироничной улыбкой на лице.
- Простите, что помешали, как мистер Поттер?
- Нормально, ему не требуется дополнительная доза лекарства.
- Я рада, - она повернулась к Малфою. – Драко, давайте не будем мешать общению Северуса и Гермионы. Вы фехтуете?
- Немного и, признаться, давно не имел практики.
- У вас есть шанс ее получить. Сев предпочитает шпагу, как более маневренное оружие, я же предпочитаю мечи, – она взяла Драко под локоть. – Что скажете?
- Скажу, что вообще-то предпочту катану.
Рада пожала плечами.
- Чего не держу, того не держу. Ну так как насчет мечей?
- Что не сделаешь для удовольствия дамы?
Рада улыбнулась.
- Ну, вот и договорились. Сев, Гермиона, увидимся за ужином.
Они ушли вверх по лестнице, Гермиона обернулась к Северусу.
- Я…
Он прижал палец к ее губам.
- Не надо, мы поговорим позже, а сейчас давайте навестим мистера Поттера и проверим его состояние.
- Давайте, - ей было легко согласиться на что угодно, пока его рука лежала на ее талии.
Он кивнул, предлагая ей идти вперед, Гермиона шагнула к лестнице, ладонь Северуса изменила свое положение, мягко скользнув по ее спине. Она обернулась, взглянув ему в глаза, они все еще были полны грусти, но на его губах блуждала улыбка, и она принадлежала ей одной…
Жизнь может быть чертовски приятной, даже если никогда не бывает простой.

***

Из развешанных на стенах мечей Драко выбрал довольно легкий клинок с узким лезвием, который удачно лег в руку. Рада остановила свой выбор на более тяжелом и старинном образце.
- Это мой меч для тренировок, он заколдован, так что не сможет тебя ранить, только оставит черную отметину на месте, где должна быть рана. Твой меч не заговорен. Мне не нужна зашита.
Драко кивнул.
- Приступим?
Через пять минут он жалел, что согласился. Рада явно родилась не с серебряной ложкой во рту, но с мечом в руке, а у него действительно давно не было практики. Его тело плохо вспоминало былые навыки, тогда как она действовала четко и беспощадно, от ее обозначенных ударов он через пять минут напоминал зебру. Но, наверное, Драко не был бы сыном своего отца, если бы не использовал хитрость там, где уступал в силе и ловкости. С трудом уходя от ударов, он не брезговал запрещенными приемами. Ему было любопытно нанести Раде поражение, она сражалась как сто разъяренных чертей, но он ни разу не смог даже достаточно приблизиться для удара, а так хотелось… Любопытство теоретика, которому не терпится заняться практикой, толкало его вперед. Как это невозможно ранить? От нее что, меч отскакивает как заговоренный, или он касается кожи, но не оставляет даже царапины? Понимая, что в иных обстоятельствах, подобное знание стоило бы ему жизни, Драко бросился в атаку и, получив черную отметину на шее, скользнул лезвием по предплечью Рады.
Она резко отступила назад, ее лицо выглядело безумно удивленным, как завороженная она коснулась руки в том месте, где по рассеченному шелку алой рубашки расплывалось темное пятно, пальцы тут же окрасились кровью. Она мгновенно взяла себя в руки, бросив на Драко встревоженный взгляд.
- Никто не должен знать.
Он шагнул к ней, чувствуя себя виноватым.
- Но…
- Не переживайте, такое уже случалось однажды, завтра я буду как новенькая, а через пару дней все встанет на свои места и меня невозможно будет убить. Все в порядке, Драко, дайте мне слово, что будете молчать.
Он отбросил меч и взял ее за руку, оторвав рукав, он наложил повязку, туго перебинтовав порез.
- Я не скажу, но как же ваш предполагаемый поединок с Лукашем?
- Я в любом случае сильнее его, к тому же за десять дней все восстановится, просто я не рассчитала, как сильно… Не надо было сегодня браться за меч.
- Вы сказали, что это уже происходило однажды, - Драко жестом предложил ей присесть, они опустились на широкую скамью.
- Чего уж скрывать, первый раз это случилось, когда я узнала, что Северус при смерти, после этой вашей войны. Но потом это прошло…
- С кем вы дрались тогда?
Она пожала плечами.
- С Владом, мы с ним всегда фехтуем по воскресеньям.
- И как он отреагировал?
- Позавтракал… Ему так же, как вам, Драко, не чуждо любопытство, а когда еще доведется попробовать кровь Нелюдимой? С него я тоже взяла слово.
- И как?
- Ну, естественно, однажды он использует это знание в своих целях, я ни в коей мере не доверяю ему, но все же предпочитаю, что бы знал он, а не тот же Лукаш.
- Может, вам стоит поговорить с Северусом?
Рада горько ухмыльнулась.
- О чем? Драко, что, по вашему мнению, мне просить у него? Что предложить взамен?
- Но…
Рада встала.
- Ты поймешь, я покажу тебе, идем.
Она щелкнула пальцами и призвала кожаный пиджак, надела его на себя, скрыв рану. Повинуясь ее жесту, он вышел из оружейной палаты и, следуя за Радой, спустился в коридор, ведущий в библиотеку. Пройдя мимо неподвижных портретов, среди которых, как показалось Драко, только один слабо повел бровями в их сторону, они вошли в погруженную во тьму библиотеку.
- Спроси себя, во что ты веришь, Драко Малфой, спроси себя, насколько причудливы пути судьбы и черно ее чувство юмора, когда она решает пошутить, и смеется над тем, кого карает.
Драко улыбнулся.
- Спросил, и насчет старушки я не самого высокого мнения.
- Позволь с тобой не согласиться.
Рада на этот раз не стала щелкать пальцами. Она просто сказала:
- Свет!
Вспыхнули свечи, освещая полки с тысячами книг, некоторые из них были в золотой обложке, щедро укрощенной драгоценными камнями. Но он сомневался, что его пригласили ради всего этого великолепия. Рада, подтверждая это предположение, взяла подсвечник и поманила его в темную нишу. На стене висел старинный гобелен, Рада поднесла к нему свечи.
- Что ты теперь скажешь о судьбе и ее чувстве юмора?
Драко застыл на месте в удивлении, глядя на гобелен. С трудом подавив его, он произнес:
- Если это не современная подделка… - Рада покачала головой. – Тогда я скажу, что верю в реинкорнацию.

 

Глава 13.


- Да уж, - Драко не мог оторвать взгляд от угрюмого черноволосого мужчины на гобелене. – Феноменальное сходство!
Рада села на один из удобных диванов.
- Хуже, полная идентичность, вплоть до последней родинки. Полагаю, ты уже догадался, кто изображен?
- Ваш первый муж?
- И последний тоже, князь Януш Догомиров, – наколдовав себе вина, она отсалютовала бокалом портрету. – Да гореть тебе в аду вечно, дорогой.
Что Драко искренне заинтересовало, так это осведомленность Рады обо всех без исключения родинках Северуса, но уточнять он счел нетактичным.
- М-да… Северус знает?
- Ну, разумеется.
- И что он об этом думает?
- Говорит, что, по крайней мере, уверен, за какие грехи в прошлой жизни заслужил такие мытарства в этой. Шутит, конечно… Он не верит в реинкарнацию. Он, по-моему, вообще ни во что ни верит: ни в бога, ни в черта, а существование Мерлина признает как исторический факт, не более того.
Драко все еще находился под впечатлением, а потому сел на диван рядом с Радой. Из того, что ему рассказывал Северус про Нелюдимую и ее проклятье, напрашивался вывод, что этот самый Януш был очень сильным темным магом. Вспомнились умирающие некрещенные младенцы, тысячи загубленных судеб, занятия некромантией. Все это, по мнению Драко, можно было рассматривать как относительные преступления, лишь бы, как говорится, человек был хороший…
- А во что верите вы сами?
Рада пожала плечами.
- Я предпочитаю не думать об этом, за мою жизнь мне встречались и более странные вещи.
- Они похожи по характеру?
- В чем-то. Те же инстинкты хищника, та же темная магия, только у Северуса все это скованно рамками пресвященного эгоизма. Он не творит зло просто потому, что он это может. Ему чужды бессмысленные действия, каждый поступок должен быть оправдан его полезностью.
- Он знает, что вы его любите?
Рада нахмурилась.
- Это не совсем так. У меня есть чувство, и его природа до конца не ясна. Я могу жить без Северуса, забыть о нем, но иногда мне очень сложно контролировать свои эмоции. Догадывается ли он об этом? Полагаю, да.
- Вы говорили?
Рада невесело рассмеялась.
- А смысл? К чему мне стремиться? Умереть? Я знаю, что это скоро случится, и причиной тому будет он, но что еще? Добиваться его любви? Я не хочу причинять ему лишних страданий, эта моя так называемая любовь - бесплодное, никчемное чувство, вряд ли такой прагматик как Северус его оценит.
- А что чувствует он?
Она указала на портрет.
- Вот моя судьба. Мое время. Моя упущенная возможность. А Северус… Северус просто меня не любит. Его место рядом с этой девочкой Гермионой. Это даже не его время, а ее… Северус больше не в состоянии тратить себя, но он может быть счаслив за чужой счет, только если поймет, что в состоянии принести кому-то радость. Мне он может предложить только смерть. Возможно, располагай он большим… Но к чему думать о том, что могло бы быть, зная, что этого не будет?
Драко был не согласен, он как никто был уверен, что выход есть из любой ситуации, правда иногда он куда более неприятный, чем вход. И все же…
- Мексиканский сериал.
- Что, прости?
- Мыльная опера, обычно с весьма причудливым и нелогичным сюжетом, моя горничная обожала такие фильмы.
- И что?
- Наша жизнь в последние дни мне их очень напоминает, братья сваливаются на мою голову неизвестно откуда, мужья, темные маги возрождаются…
- Все это довольно обычно у нас в Карпатах, не волнуйся так. Пойдем лучше выпьем и сыграем. Как на счет покера?
- Лучше, чем с фехтованием, - улыбнулся Драко.
- Готовься расстаться с денежками!
- Хм, Малфои никогда не проигрывают больше чем половину имущества.
Рада рассмеялась.
- Ну и что мне делать с половиной ресторана?
- Ты никогда не играла магловски-подростковым способом?
- Это как?
- На раздевание.
Рада рассмеялась.
- Северус будет шокирован, а значит, мы непременно должны это сделать.
Драко кивнул.
- Просто обязаны.

***

- Вставайте, Поттер.
Гарри открыл глаза и удивленно посмотрел на склонившегося над ним профессора Снейпа.
- Я что, умер и попал в ад?
Снейп хмыкнул.
- Вот теперь я точно уверен, что ему лучше.
Его у постели больного сменила Гермиона.
- Ну, как ты, Гарри?
Он сладко зевнул.
- Сто лет так не высыпался, вы меня вылечили?
- Да.
- Тогда при должном запасе противоядия можете травить меня раз в три месяца.
Снейп, севший в кресло, хмыкнул.
- Я могу получить это заявление в письменном виде? Сколько сэкономлю на лабораторных мышах… - протянул он мечтательно.
- Все, беру свои слова назад. Вообще-то я бы сейчас слона съел.
- Ну, слона не обещаю… - Гермиона подошла к столу и посмотрела на остатки обеда. – Могу предложить сэндвич.
Снейп встал.
- Подобным питанием вы убьете Поттера скорее, чем ядом. Я сейчас принесу вам одежду, и мы спустимся в трапезную.
Как только профессор вышел, Гарри вскочил с постели и вырвал из рук Гермионы бутерброд.
- М-м-м, - протянул он с набитым ртом. – Б-га-женство.
- Рада, что тебе хорошо.
- М-г-не, офт-вично.
Профессор вернулся, подойдя к столу, безэмоционально отнял у Гарри бутерброд и сунул ему в руки брюки и рубашку.
- Это мои вещи, так что потрудитесь, пожалуйста, чтобы они не превратились в лохмотья.
- Вы держите тут запас одежды? – осведомилась Гермиона.
- Я много чего держу здесь, – Снейп взял ее за локоть. - Пойдемте, нужно дать Поттеру возможность переодеться.
Но прежде чем выйти, он обернулся в дверях и взмахом палочки убрал поднос с едой.
- Садист, - бросил ему в спину Гарри.
- И горжусь этим.
Когда они вышли в коридор, Гермиона улыбнулась.
- Садист? Мне стоит начинать опасаться вас, мистер Снейп?
- Вам всегда стоило опасаться меня, мисс Грейнджер.
Он привлек ее к себе и слегка прикусил нижнюю губу Гермионы, она нанесла ответный укус в мочку уха. Видимо, инициатива была правильная, потому что в награду она получила поцелуй, скольжение его рук по ее спине приобрело довольно интимный характер, будоража желания, они обменивались неторопливыми поцелуями и мягкими улыбками, когда дверь распахнулась, и Гарри озвучил свое мнение по поводу увиденной сцены:
- Твою мать!
Снейп немного отстранился от Гермионы и ухмыльнулся.
- Это именно то, что вы подумали, мистер Поттер.
Гарри нахмурился.
- Не то чтобы я был удивлен, после Малфоя меня могло поразить только твое желание сбежать во Францию с Гринготтским гоблином, - обратился он к Гермионе.
- Я рад, что я менее шокирующая персона. Вы все еще хотите есть, мистер Поттер? Или желаете поголодать?
- О! Если вы прекратите предаваться разврату, профессор, и соизволите меня накормить, я буду беспредельно счастлив!
- Ну, ради такой благородной цели я, пожалуй, отложу дальнейшее грехопадение в обществе мисс Грейнджер на неопределенный срок. Прошу за мной.
Северус направился к лестнице, Гарри последовал за ним, все же шепнув на ухо Гермионе:
- Лучше бы ты сбежала с гоблином.
Она ухмыльнулась в ответ.
- Не лучше - проще, - и последовала за ним.
Открыв дверь трапезной, Снейп застыл на пороге.
- Не рекомендую заходить, Поттер, боюсь, ваша хрупкая психика этого не выдержит.
Гарри обошел профессора и проскользнул мимо него в дверь.
- Всем здравствуйте, - довольно мужественно сказал он, и Гермиона вошла следом.
Зрелище было действительно впечатляющим. На огромном столе друг напротив друга, по-турецки скрестив ноги, сидели Драко и Рада. Между ними стояла полупустая бутылка виски, они сжимали в руках карты, пол вокруг был усеян одеждой. В данный момент выигрывал явно Малфой, поскольку он оставался в черных шелковых боксерах и одном носке. Рада сохранила только стринги, но ее это не в коей мере не смущало.
- Мистер Поттер, - радостно улыбнулась она. – Хорошо, что вы поправились.
- Спасибо, мисс, э-э…
- Просто Рада.
- Угу… - Драко выложил на стол карты. – Местная фемида, помнишь? А у меня флешь.
Рада радостно рассмеялась.
- Каре… каре!
Драко принялся стягивать носок.
- Клянусь, эта женщина мухлюет, так же как и я. Неужели в этом мире кончались наивные простаки?
- Не знаю, как в мире, но у нас в Трансильвании они вышли пару веков назад. Решающая партия. Желающие могут присоединиться в следующем раунде.
- Я, пожалуй, воздержусь, и мисс Грейнджер тоже, - заявил Северус. - Рекомендую тебе, Рада, проследить, чтобы мистеру Поттеру предложили что-то легкое и питательное. А мы, пожалуй, пройдемся по парку.
Гермиона улыбнулась. Было ведь глупо ожидать, что Северус поинтересуется ее мнением. Не то что бы она хотела сыграть в покер на раздевание… Нет, ей определенно импонировала его манера принимать решения. Она никому кроме Драко не позволяла распоряжаться своей жизнью, но это было даже приятно - чувствовать себя хрупкой и нужной, полагаться на чужие решения. Драко считал, что ее не красят подобные желания. Но разве плохо оставаться собой, но быть нужной? Она долго была ведущей, но никогда не пробовала быть ведомой. А это не такая уж плохая роль. В их отношениях с Роном она была генератором идей, а он их исполнителем. С Северусом так быть не могло. Она не может ступить дальше, чем он позволит, но он позволял ей именно столько, сколько она могла в данный момент принять. А потому можно было надеяться, что все получится. Медленными шагами…
Она протянула руку.
- Прогуляемся, Северус?
Он принял ее ладонь.
- С огромным удовольствием, - Снейп наклонился, его дыхание ласкало Гермионе шею. – Похоже, лучшее, что мы можем сделать – это тихо ретироваться из этого балагана.
Она обняла его за талию.
- Сваливаем.

***

Как только за Снейпом и Гермионой закрылась дверь, Гарри усмехнулся.
- Диетическое питание? Увольте, много мяса и тортик.
- Слышали? – вопросила в никуда Рада. – Ну так пошевеливайтесь, - она перетасовала колоду. - Финал.
Драко вознамерился проиграть, легкий румянец на щеках старавшегося остаться невозмутимым Гарри, следящего за их игрой, подстегивал его как ничто другое. Как и все Малфои он был последователен в своих решениях, а вопрос с Поттером в своей постели он считал решенным. Сыграть, подразнить потенциальную жертву? Что может быть вкуснее?.. Он заявил на обмен три карты и скинул Джокера.
Рада понимающе ухмыльнулась.
- Открываемся? Мы можем поставить только по одному предмету, - она кинула карты на стол. – Пара королей.
Драко опустил свои рубашкой кверху.
- Ну что поделаешь с этой женщиной, – он встал в полный рост, лениво потянулся, как Снейп, который кот, и, подцепив резинку трусов, медленно спустил их с левого бедра. Широко распахнутые глаза Гарри были ему наградой. Поттер ухмыльнулся.
- Пожалуй, я поем у себя… Развлекайтесь, – и он как смерч вылетел из комнаты.
Рада тихо рассмеялась и перевернула его карты, вглядываясь в каре семерок.
- Не знаю, как он, а я впечатлена заявленным на этот вечер шоу, можешь не продолжать.
Драко все же снял белье. Правда, выглядело это более прозаично.
- За удовольствие смутить Поттера надо платить! – наклонившись, он в куче вещей на полу нашел одолженную у Северуса запасную волшебную палочку и вернул их одежду на место. – Еще партию?
Рада пожала плечами.
- Без зрителей будет не так весело.
- Ты права, пойду, составлю Поттеру компанию за обедом.
Нелюдимая кивнула.
- Встретимся за ужином, я пока почитаю что-то легкое. Ты любишь поэзию, Драко?
- Да.
- Шекспира?
- Да.
- Мастер запутанных ситуаций!
- Несомненно!

***

Гермиона сидела на каменной скамье и слушала Северуса. Он рассказывал ей о себе. Мало фактов и много деталей. Ему не нравилось говорить о своей семье, но он не без удовольствия описывал книги, которые прочел в детстве, и коим приписывал формирование своего характера. Было странно, что он мог быть мальчишкой, сложным, читавшим справочники по зельям и фолианты по темной магии, но довольно романтичным. Как оказалось, он обожал магловские исторические романы. С упоением читал Дюма и Дрюона, наслаждался произведениями Джека Лондона и часто засыпал с томиком Гете. Друзей у него не было, были только книги, он даже время мерил в них. «В тот год, когда я прочел Фауста»… Это так напоминало ее саму! Наверное, у них действительно было много общего. Оба были достаточно самоуверенными и замкнутыми детьми, но она справилась с этим, найдя друзей, а он обрел врагов и только укрепился в своей обособленности и отчужденности. Сложись все немного иначе, у нее были все шансы повторить его путь, став таким же ученым-маньяком, которому зелья были дороже людей.
- Они предсказуемы… Результат всегда прогнозируем… Они не в состоянии обмануть ожиданий того, кто обрел достаточные знания, что бы ими управлять.
Он мечтал о путешествиях, но не бывал нигде кроме Европы. А его манили довольно экзотические места, в этом тоже сочетался азарт ученого и тяга искусствоведа, который мечтает прикоснуться к тому, о чем много читал. Ему нравилась его ремесло, но не преподавательская его часть, он с удовольствием писал статьи по алхимии, ставил опыты, трудился над учебником по Защите и писал вампирологию, но в своих исследованиях редко останавливался на гранях, которые магическое сообщество считало допустимыми. Это делало его труды недоступными широкой общественности, что, впрочем, его нисколько не смущало. Славы он был чужд, если она не являлась данью торжеству интеллекта. Как ни странно, любил квиддич, но как спорт и не более того. А еще у него было весьма извращенное чувство справедливости. Он коллекционировал своих врагов, лелеял планы мщения и всегда наносил удар. Впрочем, даже чести стать его врагами удостаивались немногие, про Гарри он только махнул рукой: «Так, мелкая неприятность». Гермиона улыбнулась, если Северус так относился к недругам, становиться его врагом она не хотела бы ни за какие блага.
Она что-то рассказывала о себе и о том, что случилось после войны. Много фактов, мало деталей. Он умел слушать, безжалостный к себе, он был чужд сострадания и даже несколько бравировал этим, но он слушал и пытался понять. Понять значило для него принять, признать за тем или иным фактом право на существование в его выверенном мире. Быть непонятым им значило не быть ему интересным. И она ценила то, что он дал ей возможность его заинтересовать. Она пыталась, честно отвечая на вопросы и, похоже, он действительно обнаружил в ней ту самую общность, которая позволила бы им существовать рядом, не вызывая конфликт интересов, не испытывая тяжести от общения с тем, кто неестественная форма жизни в твоих мирах.
Они не поднимали вопрос об отношениях. Все шло так, как и должно было идти, просто его рука лежала поверх ее руки, и когда он, говоря о чем-то неприятном, хмурился, она, не утешая, но просто гася раздражение, нежно целовала его в начинающий опускаться вниз уголок рта. И он расслаблялся… Когда речь шла о чем-то неприятном для нее, он обнимал ее за плечи и, притягивая к себе, целовал в макушку, предлагая покой и защиту.
Но все равно это было иначе, чем с Драко. Она ни на секунду не переставала ощущать в нем мужчину, причем мужчину желанного. Прикосновения несли в себе не только покой, они будоражили, заколдовывали, обещали…
За разговором они не заметили, как летели часы, только когда начало темнеть, Северус поднялся со скамьи.
- Пора, к тому же холодает, и мы можем пропустить ужин.
Гермиона с удовольствием мерзла бы всю ночь и осталась голодной, но не стоило забывать, что Северус болен и, судя по всему, устал. Она взяла его под руку.
- Почему ты просто не выпьешь свое зелье? Поправь меня, если я ошибаюсь, но оно гораздо эффективнее, если его принимать внутрь, не так ли? Тебе уже было бы значительно лучше.
Он кивнул.
- Не люблю кардинальных мер без крайней необходимости. Если придется… А так, я не тщеславен, Гермиона, и меня мало волнует мой облик, скорее я предпочел бы все оставить так, как есть. Мое состояние медленно приходит в норму, слишком быстрое волшебное исцеление вызвало бы массу ненужных вопросов. Представь, сколько в мире людей, подобных Беатриче. Боюсь, от такой толпы у моего порога даже я не отобьюсь.
- Я тебя понимаю…
- Вот и отлично, тогда идем в дом.

***

Драко Малфой развалился на постели, глядя, как Поттер с неописуемым блаженством на лице уплетает кусок торта. С того момента, как он вошел в комнату, от него тут же потребовали самый полный отчет о тех событиях, которые Гарри благополучно проспал. Ему было не жалко, и он в подробностях изложил ситуацию. Несмотря на явное удовольствие от поглощения пиши, голос Гарри звучал встревожено:
- И что это за суд предков такой?
Драко задумался.
- Видишь ли, не все вампиры заканчивают свой жизненный путь с колом в сердце, некоторые просто устают от многовекового существования и уходят в дом «не мертвых» - исконное место силы вампиров. Как это выглядит изнутри, мало кто знает. Просить совета у предков, входя туда, может только глава клана, остальные вампиры входят в дом «не мертвых» только чтобы там остаться или подвергнуться их суду в случае, если они нарушили закон. Речь идет не о Договоре, а именно о древних законах, по которым существует их род. Тот, кто предстает перед судом предков, имеет право взять с собой защитника, того, кто будет убеждать их в его невиновности, в этом случае приговор предков разделят оба.
- А были случаи, когда кого-то оправдывали?
- Были, за последнюю тысячу лет один раз. И то, по-моему, случай был какой-то пустяковый. Так что мои шансы выпутаться, если дело дойдет до этого, ничтожно малы.
- Будем надеяться, что Александр не совершил ничего серьезного.
- Предпочитаю рассчитывать на то, что он нарушил договор по-крупному, и Рада его убьет.
Гарри усмехнулся.
- Да уж. Только не говори, что этот стриптиз сегодня ты затеял для того, чтобы подкупить ее натурой.
- Ревнуешь?
- Нисколько, можешь списать мои предыдущие заявления на чрезмерное употребления алкоголя и бредовое состояние.
Драко ухмыльнулся, глядя на злого и насупившегося Гарри.
- Определенно, ревнуешь.
- Вовсе нет, спи с кем хочешь, с вампирами, с тысячелетними девицами, мне без разницы.
- И кто тебя уже просветил насчет Кьяры?
- Тот милый вампир, которому не посчастливилось с генами. Когда он принес меня в эту комнату, я ненадолго пришел в себя, и мы поговорили.
- Угу, о моей интимной жизни. Более достойной темы не нашлось?
- Малфой, ты идиот, я спросил, кто он и все ли у тебя в порядке, он объяснил степень вашего родства и, к слову, упомянул, что тебя отлично приняли в замке, и его мамочка, страдающая трепетным отношением к Малфоям, окружила тебя особым вниманием.
Гарри отодвинул так и недоеденный торт и отвернулся к окну.
Драко расхохотался.
- А ты действительно ревнуешь, не так ли? Поттер, успокойся, я помню о своей святой обязанности и непременно лишу тебя невинности перед смертью.
Видимо, он что-то сказал не так, Гарри поднялся, сжав кулаки.
- Это моя комната. Пошел вон.
Драко нахмурился.
- Вот даже так?
Гарри кивнул.
- Только так. Я на секунду забыл, какая ты тварь, Малфой, спасибо, что напомнил, а теперь пошел вон. Я завтра же возвращаюсь в Англию. Мне плевать, что думает по этому поводу Гермиона, я не намерен тратить свое время на компанию такого придурка, как ты. И мне все равно, что с тобой станет, Малфой, потому что когда относишься к людям как к мусору, не удивляйся, если сам окажешься на помойке.
Драко встал.
- Ты все сказал?
- Да.
- Тогда не вижу причин, которые мешают тебе убраться немедленно.
- Мне нужно попросить прощения у человека, ценою жизни которого купили мою. Ты ведь, кажется, даже не удосужился узнать, что он совершил. Этот человек в праве рассчитывать на менее безразличного к своей судьбе защитника.
- О, как это по-гриффиндорски! И ты, разумеется, предложишь ему себя на эту роль? Вперед, Поттер, умри вместо меня, я посмеюсь и скажу благодарственную речь над твоей могилой, если у тебя, у идиота, будет могила! – Малфои не ругаются на повышенных тонах, что ж, в данный момент он орал совершенно не по-Малфоевски.
Гарри, напротив, сумел взять себя в руки.
- Уходи.
Драко развернулся на каблуках, пренебрежительно кивнул и зло хлопнул дверью. Как его вообще угораздило предположить, что Поттер ему нравится? Это тупое, по-ослиному упрямое существо? И все же… Все же где-то на краю сознания забитая и бесправная светлая часть его души умиленно сложила ручки. Неужели Гарри так расстроился из-за того, что он сказал, что умрет? Драко запинал ее ногами. Никаких Поттеров! Никогда больше!

***

За ужином царила напряженная обстановка, Северус и Гермиона молча орудовали столовыми приборами, наевшийся раньше времени Гарри теперь вяло ковырялся в поданной ему по приказу Снейпа вареной рыбе. Рада читала полученную от Лукаша претензию, то и дело ухмыляясь. Драко мочил Авадой заколдованных сов от представителя Министерства Магии Англии в восточной Европе. Нет, первый громковещатель он даже выслушал, перед тем как грохнуть сову, дальше дело пошло лучше - он Авадил их на подлете. Нарушение полного ограничения магии, перемещение магическим путем, общение с представителями колдовских рас, бла-бла-бла… Покинув территорию Трансильвании, он будет арестован в любом государстве, которое выдает преступников Англии. Драко снова одолжил у Северуса запасную палочку и теперь с упоением глушил сов, они прилетали снова, чтобы информировать его об очередном сроке за использование непростительного проклятья, и он снова их мочил, ожидая, когда же у представителя Министерства Магии Англии в восточной Европе будет исчерпан лимит его совятни. Представительство было богатым. Домовики, чертыхаясь, вытаскивали из зала трупики пернатых, Драко с горя пил виски.
Рада отложила письмо.
- Ну, мне, по большому счету, все ясно, – она убрала пергамент в карман. Драко бросил на нее вопрошающий взгляд. - Прости, не могу обсуждать это с тобой до судилища. Тем более, что ты на нем будешь присутствовать. Влад так же пригласил всех вас как гостей его клана. Я назначу суд на послезавтра.
Драко кивнул.
- Чем скорее, тем лучше.
- Я тоже так думаю.

***

- Шахматы?
Северус покачал головой.
- Нет, мне нужно заняться собой, прошу меня простить, но я иду к себе. – Он отложил салфетку.
- Всем спокойной ночи!
Рада старалась не показать, как она расстроена его отказом, Гермиона старалась не выглядеть опечаленной тем, что их прощание прошло при посторонних.
- Кто-нибудь желает партию?
Гарри встал.
- Нет, пожалуй, я тоже пойду, почитаю что-нибудь.
- Гермиона?
- Я солидарна с Гарри.
- Драко?
- Ну, как можно оставить тебя без партнера? Конечно.
Поттер что-то фыркнул и демонстративно удалился, Гермиона извинилась за него улыбкой и ушла следом.
- Дурдом, - Рада наколдовала доску. - Один ревнует, другая ревнует, и даже нам невесело. Чувства – отвратительная вещь. От них одни проблемы. Хотя они порою прекрасны.
- Ты права, к черту Поттера, – Драко отхлебнул виски. – В бесчувствии есть своя прелесть.
- Не прелесть, неподвижность, все течет мимо тебя, все меняется, а тебе нет до этого дела. Поверь мне, я знаю. Ты видишь мир через близких людей. Я проклята жить слепой. Проклята умереть, едва открыв глаза, ты слеп по собственной воле.
- В чем?
- Ты расстроен этими глупыми письмами. Почему? У тебя есть дом, который ты сам выбрал. Разве он стал хуже из-за того, что из возможности стал необходимостью? Тебе льстило то, что ты сам решил там жить. Радуйся, что тебя принуждают к тому, что соответствует твоим желаниям. Хуже было бы наоборот.
- Ты права, все тлен.
- Права, мне жаль, что я так хорошо понимаю тебя, Драко, я предпочла бы, чтобы мне были чужды твои взгляды…
- Почему?
- Ты можешь жить, но предпочитаешь играть в жизнь. Почему ты сидишь тут со мной, почему не идешь к нему?
- А он живой?
- Даже слишком, он тоже старается быть пустым, но у него не выйдет, никогда. Наоборот, он наполнит тебя.
Драко ухмыльнулся.
- Звучит двусмысленно.
- Ты находишь тот смысл, который ищешь, в этом вся проблема, ты судишь обо всем с позиции своих желаний. Ты привык им потворствовать, твой эгоизм догмат. Оглянись - у каждого вокруг свои желания. Ты можешь осуществить те из них, которые не противоречат твоим, но, иногда поступаясь чем-то, мы не отступаем… Мы делаем шаг вперед.
- Я понимаю, что ты хочешь сказать, понимаю, почему желания Северуса для тебя важнее собственных и почему его покой ты хранишь больше, чем свой. Но у меня другой случай, я сам не разберусь в своих желаниях. Максимум секс, но даже тут я не уверен, а оно мне надо?
Рада передвинула первую фигуру.
- Спроси себя, что нужно ему.

 

Глава 14.


- Поттер, что тебе нужно, а?
- Отвали, Малфой, ты безобразно пьян. Хватит орать у меня под дверью, Снейпа разбудишь.
- А он уже вставал, наложил заклятье заглушки и опять лег. Он очень покладистый, когда светится как гуманоид.
- А он светится?
- Ага, выходи, вместе посмотрим, вломимся к нему и посмотрим, потом, правда, он нас убьет, но мы можем неплохо проводить время призраками. Драко зааваженный и Гарри закруценный, или закрученный? Черт, я и правда пьян.
- Да, и в данной ситуации самое разумное - это сон. Так что шел бы ты баиньки.
- А я один не хочу. Я с тобой хочу.
- Со мной тебе не светит, иди к своей Необщительной, она тебя и пригреет.
- Нет, она меня не любит, она Северуса любит.
- Малфой, я тебя тоже не люблю.
- Врешь, я самая обаятельная сволочь, ты меня обожаешь.
- Не очень.
- Вот видишь, ты не сказал «нет».
- Нет.
- Ты сказал не то, что думал.
- О Мерлин! Что тебе от меня нужно?
- Скажи, чего ты хочешь?
- Спать.
- Со мной?
- Без тебя, урод!
- Не-а, я красивый.
- Еще пять минут и перестанешь.
- Что перестану?
- Быть красивым.
- Почему?
- Поверь, тебе не пойдет фингал под глазом.
- О да, выйди и набей мне морду!
- Ты что, мазохист?
- Не-а, поверь, эти двери заговорены от магии, но если ты выйдешь, я обездвижу тебя с помощью заклятья и… Упс, об этом говорить, наверное, не стоило.
- Точно не стоило.
- Поттер, ну чего ты хочешь, а?
- Что бы ты навсегда исчез из моей жизни.
- Это не согласуется с моими желаниями, выбери другое.
- Я знаю, поэтому буду тебя игнорировать.
- Поттер!
Тишина.
- Поттер!
Тишина.
- Гарри!
Тишина… тишина… тишина…
Драко Малфой с трудом поднялся с пола, вообще-то он не планировал сидеть, но эта шатающаяся ковровая дорожка решила все за него. А началось все с русских шашек, ну, по крайней мере, Рада назвала их русскими. В них играли стопками, он черными с виски, она белыми с водкой. Ну, и естественно выпивали каждую битую шашку соперника. Веселая игра, ей Нелюдимую научил какой-то русский колдун. Они играли, смеялись, рассказывали анекдоты, но он все время задавал себе вопрос: что на самом деле хочет от него Поттер, и не находил ответ. После третьей партии узнать ответ показалось необходимым.
- Я на минуту, - невнятно сообщил он Нелюдимой.
- Куда? – не менее нетрезво спросила Рада.
- Пойду, спрошу Поттера, чего он хочет.
- Узнаешь - возвращайся.
Драко ухмыльнулся.
- Я надеюсь, что если узнаю, то не вернусь.
Нелюдимая со второй попытки подперла ладонью подбородок.
- Жаль, а я хотела научить тебя русским песням. Но иди, а мы тут, - она обвила рукой пустую трапезную. – С домовиками…
- Не грусти…
- Не буду.
И тогда он пошел к Поттеру, к неблагодарной скотине, которая его возвышенный порыв не оценила. И теперь угрюмо, но молча сопела за дверью. Приняв вертикальное положение, Драко трагично скрестил руки и громко позвал:
- Радмила!
Внизу что-то грохнуло, кажется, кто-то сбил доспехи и пару портретов со стен. Спустя пару минут княгиня к нему присоединилась.
- Он мне не отвечает!
Рада обняла его за плечи.
- Бедненький. Присядем?
Драко кивнул, и они оба опустились на ковровую дорожку у двери Поттера.
- Пить будешь?
Он кивнул.
- Эй, сопелки, тащите водку, мамочка не в силах колдовать.
Спустя минуту появился хмурый бородач, поставил графин, тарелку с солеными огурчиками и, пробурчав что-то, как обычно, малоприятное о своей хозяйке и белобрысом господине, ушел.
- Тебе грустно? – Рада обняла Драко и положила ему голову на плечо.
- Немного.
- Знаешь, что я делаю, когда мне грустно?
- Нет, что?
- Я пою, особенно мне нравится один романс… Хочешь, научу?
Он кивнул, разливая водку. Рада сосредоточилась и прошептала лингвистическое заклятье.
- Так тебе будет проще. Романс называется «Очи черные».
- Вот даже так?
- Только посмей съязвить по этому поводу. Главное, запомни припев и со второго раза подхватывай.
Рада запела, надо сказать, опьянение ничуть не отразилось на ее голосе, невысокий, но сильный и чарующий, он вибрировал в коридоре, пьяня и околдовывая. Драко, как человек с достойным воспитанием, но не слишком сильным голосом мог прекрасно влиться в чужой вокал. Песня ему понравилась, совместное исполнение тоже, поэтому они закончили, выпили по рюмке и повторили… и выпили, и снова повторили… Когда в коридоре в сотый раз грянуло…
- Как люблю я вас,
Как боюсь я вас,
Знать увидел вас,
Я в недобрый час.
Дверь открылась, но не та, которую Драко считал столь желанной в данный момент. На Северусе был темно-зеленый халат в шотландскую клетку поверх ночной рубашки, зелье он, похоже, смыл.
- Прочувствовано, даже заклятья не помогают, - он сел на пол и, отняв у Драко рюмку, выпил ее, захрустев огурчиком. – Ну что вы замолчали, раз уж уснуть мне не удастся, затягивайте, я подпою.
- Северус очаровательно поет, - со знанием дела заявила Рада. Снейп отнял у нее рюмку, и она добавила. - Пьет он не менее очаровательно.
- Я заметил,- Драко наколдовал еще одну рюмку и разлил на троих. – Выпьем? Споем?
- Все, - Северус взмахом палочки убрал и посуду и закуску. – Рада, открой дверь к Поттеру!
Нелюдимая взмахнула рукой, дверь распахнулась.
- Так ты и раньше могла?
- Конечно, это же мой замок!
- А я полчаса распинался под дверью, как идиот!
- Ты же не просил ее открыть. Я думала, тебе это нравится.
- С меня довольно, – Северус втолкнул Драко в комнату и прошептал пару запирающих заклинаний. - С утра я их освобожу, - сказал он Раде. – Или уберу трупы! Иди спать.
Она поднялась.
- Хорошо. Я…
- Да, Рада?
Она тряхнула головой.
- Нет, ничего. Спокойной ночи.
Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза.
- Просто скажи мне то, что хочешь сказать.
Она прижалась щекой к его руке.
- Я ничего не хочу… Правда. Спокойной ночи, - она поцеловала его в щеку и пошла по коридору, гася за собой факелы. Северус смотрел ей вслед, пока ее фигура не скрылась за поворотом. Потом он вернулся к себе.
Войдя, а точнее влетев в комнату, Драко взглянул на покрасневшие даже в свете единственной свечи комнате щеки Поттера. На его сжатые кулаки и горящие гневом глаза. Отложив книгу, тот встал из-за стола и скрестил на груди руки. Ухмыльнувшись, он подошел к постели, снял и небрежно кинул в кресло плащ, потом опустился на край кровати и медленно, так как алкоголь затруднял координацию, а ему не хотелось утратить элегантность, стянул сапоги. Гарри сопровождал взглядом каждый сброшенный предмет гардероба с деланным равнодушием. Когда дошла очередь до рубашки, он на секунду задержал дыхание, что не ускользнуло от Драко, и он превратил это в маленькое действо. Когда тонкая ткань скользнула на пол, он взялся за ремень брюк.
- Поможешь?
Гарри сглотнул, но упрямо тряхнул головой, отрицая.
- Так и думал, что ты откажешься, - Драко снял брюки и, отшвырнув их в сторону, растянулся на прохладных простынях. Он прекрасно знал свое тело. Каждую ямочку, каждый изгиб, каждое отточенное до совершенства движение. Перевернувшись на живот, он постучал ладонью по свободному месту рядом с собой.
- Ну же, Гарри, присоединяйся. Мы заперты до утра, в кресле тебе будет неудобно.
- В какую игру ты играешь?
- Никаких игр, мне просто нужно знать, чего хочешь ты, и как это согласуется с моими желаниями.
- Твои желания?.. - Гарри сделал шаг вперед. – В чем они?
- В данный момент в тебе.
- А в чем они будут завтра?
- Кто знает?
Гарри смотрел на кожу, соперничающую в белизне с цветом простыней, на плавные черты гибкого, но абсолютно не женского тела, тусклое серебро волос. Он сдался, Драко с самого начала полагал, что так и будет. Гарри был уверен, что будет так, но теперь он не мог упрекнуть себя, что не противился этому. Наклонившись над постелью, Гарри поцеловал белоснежное плечо... Драко довольно мурлыкал. Гарри провел рукой по спине вдоль позвоночника, коснулся губами ушка, провел кончиком языка по шее, ему так хотелось добиться стона, ответной ласки… В этот момент Драко…
…Драко засопел. Сначала Гари решил, что это шутка, но пара отнюдь не нежных тычков, в ответ на которые он получил только невнятное бурчание, убедили Гарри, что Драко заснул беспробудным сном алкоголика. Улыбнувшись, он укутал это нелепое чудовище в одеяло и вернулся в кресло. Знай он, что все будет так, он впустил бы его давно, не выслушивая русский романс двадцать раз.
И все же он ловил себя на мысли, что, отвлекаясь от книги, то и дело поглядывает на это свернувшиеся в позе эмбриона вредное совершенство. Ему так хотелось покоя, а этот даже во сне хмурившийся большой задиристый ребенок все вокруг себя превращал в хаос. Он стремился к постоянству, а с Драко…
Правду говорят, что шляпа отправляет в Гриффиндор самых отчаянных и тех, кто всегда не прочь напакостить слизеринцам. Вы думаете, последователи Годика Смелого не могут злорадно хихикать, потирая ручонки? Именно этим звезда колдовского мира, храбрейший из храбрых и достойнейший из достойных выпускников красно-золотого дома занялся, пританцовывая на манер папуасов. А все потому, что ему в голову пришел блистательный план, как отомстить Малфою, сбить с него спесь, а так же неплохо провести время. Было, конечно, черевато неприятностями пытаться урезонить Малфоя его же методами, но…
Отложив книгу, Гарри привел в полный беспорядок постель, потом оставил несколько весьма характерных отметин на теле Малфоя и, наконец, раздевшись, устроился с ним под одним одеялом, нет, он, конечно, не стал прижиматься и все такое… Но, скажем так, он не смог отказать своему любопытству в некотором удовлетворении.

***

Драко проснулся, судя по робким солнечным лучам залившим комнату, довольно рано. Голова болела умеренно, если учесть количество выпитого накануне, а вот во рту скрипели пески пустыни Сахары. Невнятно простонав, он попытался оторвать голову от подушки.
- Плохо? Не стоило вчера так напиваться. Заказать кофе?
Он повернулся, рядом лежал Поттер, очень симпатично обнаженный Поттер. Ему от изумления удалось только кивнуть.
- Снейп расколдовал нас пару часов назад. Может, спустимся позавтракать?
При слове «завтрак» желудок запротестовал, но он, тем не менее, снова кивнул, пытаясь детально восстановить в памяти события этой ночи. Он пришел, и они… ну да, начало он более или менее помнил, а вот конец? Они ведь… Или нет? Но тогда почему Поттер так вольготно чувствует себя рядом с ним? Он подчеркнул для себя «обнаженный Поттер». Драко проанализировал свои ощущения, легкого специфического дискомфорта не было, значит, скорее всего, он не позволил Гарри вести, заняв активную сторону в данном вопросе, но тогда… Черт, так не хотелось обижать и без того неуравновешенного гриффиндорца вопросом о том, да или нет. Еще расстроило, что он, Драко, не помнит столь знаменательное событие.
Поттер тем временем выбрался из постели и, одеваясь, частично прояснил ситуацию.
- Мне нужно было просто переспать с тобой, Малфой, но это ничего не значит, - он все же немного покраснел. – Нет, было здорово и все такое, и, наверное, я предпочитаю парней, но…
- Так тебе понравилось?
Гарри пожал плечами.
- Я, конечно, делаю скидку на то, что ты был пьян, но могло быть и лучше. Ну, в смысле у нас разные темпераменты, мне нужен кто-то более… В общем, спасибо, что приобщил меня к радостям секса, но думаю я продолжу их постигать под чьим-то более чутким руководством.
- Чего? – Драко все еще не мог постичь смысл сказанного Поттером.
- Да все нормально, может, кому-то нравится… - Гарри застигнут рубашку. – Ну, в смысле, парни поспокойнее, но мне хочется чего-то более чувственного и в то же время темпераментного.
Сказав это, Поттер подошел к постели и погладил его по щеке.
- Нет, это все равно было мило… Я иду вниз, когда оденешься, спускайся.
И он ушел, оставив Драко в состоянии, близком к шоковому.
Мило! Еще никто никогда, проведя ночь даже с абсолютно пьяным Драко Малфоем, не говорил, что это мило! Божественно, неповторимо, чудесно… Но, черт подери, не мило! Самой естественной мыслью было, что Поттер врет. Он поднялся с постели и подошел к зеркалу. Его вид скорее красноречиво доказывал, что Поттер говорит правду! Это, кажется, даже след зубов на ключице? Кого-то более чувственного? Хмурый Драко стал одеваться.
- Да что этот Поттер понимает? – бурчал он. – Малфои - признанный эталон чувственности, а я в этом плане эталон Малфоя. Темперамент? Черт, я своим темпераментом деньги зарабатывал. Может, снаружи я сдержанный и прохладный, но внутри торнадо страсти. Срочно спуститься вниз, выпить кофе, а лучше антипохмельное зелье, утащить Поттера наверх для второго раунда и развеять все его нелепые домыслы! В срочном порядке!

***

Гермиона проснулась рано. Благодаря тому, что она уступила комнату рядом с Гарри Северусу и выбрала себе спальню в западном крыле, она была удивлена, что к завтраку никто не вышел. Однако, добившись от хмурого домовика невнятного сообщения, что «Господа с перепою, а потому все еще почивают, чтоб им провалиться», она улыбнулась и, наскоро перекусив, решила осмотреть замок. Недолго побродив по пустым коридорам, она забрела в комнату, явно служившую кабинетом. Из ее расположенного в нише окна открывался чудесный вид на парк, скрытая тяжелой бархатной шторой, она забралась на широкий каменный подоконник и следила, как тает между деревьев рассветная дымка. От созерцания этой чудесной спокойной красоты ее отвлекли голоса. Гермиона хотела тут же обнаружить свое присутствие в комнате, но они принадлежали Северусу и Раде, которые о чем-то спорили и она пошла на поводу у любопытства.
- Ты в состоянии мне объяснить, что ты творишь?
- Северус…
- Сначала ты поставила под удар Договор, теперь ты…
- Что «я»?
- Я не верю, что идея пригласить на суд над Александром Гермиону и Поттера принадлежит Владу. Ему нет до них дела.
- Я не стану обсуждать это с тобой.
- Станешь. Я не слепой, Рада, зачем тебе это нужно?
- Что нужно?
Голос Северуса звучал резко.
- Не играй со мной.
Рада тоже разозлилась.
- Это ты не играй со мной. Тебя волнует безопасность мисс Грейнджер. Отлично! Она вольна уехать, никто не неволит, только и ты уезжай вместе с ней.
- Рада, - Гермиона снова услышала в его голосе ту самую совершенно особенную нежность.
- Сев, я все понимаю, я не хочу обсуждать…
- Нужно. Что я могу для тебя сделать?
- Ничего.
Несколько торопливых шагов по комнате.
- Ты говорила, что для тебя самое святое - это чужая собственность, и ты никогда не пожелаешь то, что принадлежит другому… другой. Я… я ничего не понимаю в женщинах, но я вижу, что творится с тобой, и не знаю, как мне помочь тебе…
- Северус, в моих так называемых чувствах и эмоциях никто кроме меня не повинен, ты не убьешь их, ухаживая за мисс Грейнджер. Ты ничего не изменишь, пытаясь притвориться тем, кем не являешься, стараясь их погасить. Это моя судьба, все так, как идет и не может быть иначе.
- Но меня отравляет эта отчаянная невозможность что-то исправить. Я привык держать все под контролем, а сейчас он ускользает от меня. Господи, Рада, я не знаю, что мне делать, но я готов для тебя на все, и ты это знаешь.
- Знаю, Северус, я знаю… Но этот спор с судьбой ни мне, ни тебе не выиграть. Я знаю, что ты не способен на смирение, но ничего иного нам не остается. Не мучай ни себя, ни меня…
- Рада!
- Не надо, Северус, я пойду, - послышались шаги, потом, видимо, Нелюдимая на секунду замерла в дверях, и сказала: – И только бог знает, как я хочу остаться.
Гермиона некоторое время стояла, не шелохнувшись, ногти больно впились в ладони. Он не может отравить ее мир. Никто не может. Взмахнув палочкой, она наколдовала себе сигарету и вышла из-за шторы, он сидел и поднял на нее пустой усталый взгляд.
- Благородство по-гриффиндорски, - но в его усмешке не было веселья. – Сейчас вы расскажите мне, к каким выводам пришли. Не тяните… давайте проповедь на тему, какой я подлец.
- Мы снова на «вы», Северус? Нет уж, давай не станем. Я переживу тот факт, что мое общество было тебе интересно только как попытка оттолкнуть Раду. А ты действительно не знаешь женщин, боюсь, мы в подобных обстоятельствах обычно только сильнее укрепляемся в своих чувствах.
- Гермиона, я устал от твоих попыток толковать мои поступки. Ты это потрясающе неверно делаешь. Радмила дорога мне. С момента нашего знакомства она была мне другом, верность которого не подлежала сомнению, ни об одном другом человеке в мире я не могу сказать подобное. Она красива, умна, деятельна, могущественна. Я ценю подобные качества в людях. Мы понимаем друг друга с полу-слова… Любовь? Я не уверен, что лучше Рады знаю, что это такое.
- Вы любите ее? Да или нет, я прошу вас.
- Теперь вот и ты перешла на «вы». Нет. Но не отрицаю, что будь хоть один шанс на наше совместное будущее, я предпочел бы ее всему миру и, возможно, со временем… Но даже если этого бы не случилось, наверное, с ней мне было бы хорошо. У меня был бы человек, который меня любит и понимает. Мне тоже хочется, чтобы меня любили, особенно кто-то настолько замечательный.
- Значит, вы меня использовали?
- Нет. Глупо отрицать какие-либо обстоятельства. Я не люблю говорить «если бы»… Есть Рада, и мне не хочется ее терять, поэтому я готов на все, чтобы ее чувство ко мне угасло. В свете этих событий я немного форсировал наши отношения, но если бы меня не влекло к тебе, я не стал бы ничего предпринимать. Однако повторюсь, есть Рада, и она часть моей жизни. Поверь, ничего из предпринятого мною не противоречило моим желаниям. Я не знаю, что происходит между нами. Не знаю, чем в итоге это кончится, но я не лгал и не обещал большего, чем могу дать.
- Но вы можете предложить немного.
- Прекрати говорить мне «вы».
Гермиона затянулась.
- Проблема в том, что я увлечена тобою больше, чем ты мною. Но спасибо за честность. Я понимаю, ты не хотел ничего дурного, и твои чувства слишком сложны для меня и запутаны. Но я не хочу отказываться от них. Просто о многом нужно подумать.
- Поверь, я тоже еще не все осмыслил до конца. Полагаю, нам лучше пока не торопить события.
- Да, должно быть, ты прав, но я надеюсь, это не отразится на нашем общении.
Она взмахом палочки уничтожила сигарету и подошла к нему. Наклонившись через стол, Гермиона поцеловала его в щеку.
- Прости, наверное, я не переживала бы так, будь ты мне менее дорог. Впредь обещаю не злиться, не поговорив с тобой. Мне, наверное, только еще предстоит научиться постигать твою логику.
Он накрыл ее руку своей.
- Я не стремлюсь сделать тебе больно.
- Я понимаю, - он немного расслабился, и Гермиона решила, что только что сделала несколько этих самых маленьких шагов.
- Ты уже завтракал?
- Нет, а ты?
- Да, но я выпила бы еще кофе, если ты не против компании.
- Нисколько.
Следуя за ним в трапезную, Гермиона думала о том, что ей стоит научиться доверять Северусу. Не ждать, что ей непременно будет больно из-за его поступков. Этим она только оттолкнет его. Она нравится ему не так, как Рада. Более тонко, но они менее близки… Понятно, почему будь у него возможность, он выбрал бы Нелюдимую. Ведь и она сама, не откажись Драко от идеи свадьбы, вышла бы за него, наверное, несмотря на свои чувства к Северусу. И это было бы замечательно, правильно, гладко и просто. Наверное, так же, как получилось бы у Северуса с Радой. Да, она могла его понять, а, следовательно, не имела право осуждать. Ему еще сложнее, ведь Драко ее не любил, и чувства Северуса к ней были более чем неопределенны, а у него две влюбленных женщины, причем одной из них ее чувства могут стоить жизни. Она не вправе осуждать, она должна предложить ему свое тепло, любовь и поддержку и положиться на судьбу. Она просто будет рядом, и долгими маленькими шагами…
В трапезной они застали Гарри, Раду и того самого вампира, что сопровождал их, когда они прибыли из замка Дракулы. Он встал при появлении Северуса и Гермионы.
- Здравствуйте, я, как и обещал, явился осведомиться о здоровье больного.
- Как видите, с Поттером все в порядке.
Драго подождал, пока села Гермиона, и опустился на свое место.
- Да, Гарри, вы выглядите сегодня чудесно.
- Полагаю, мне стоит поблагодарить за это профессора.
- Я освобождаю вас от этой утомительной обязанности, мне больше хочется есть, чем выслушивать ваши заверения в признательности, Поттер.
- О, тогда я, конечно, промолчу, - улыбнулся Гарри. - Дабы не отравлять ваш аппетит.
Драго немного недоуменно перевел взгляд с одного на другого.
- Не удивляйтесь, - улыбнулась Гермиона. – Это обычная манера общения этих господ. Во время исторического противостояния с Волдемортом они пришли к выводу, что, хотя их взаимная неприязнь неуничтожима, уважение к оппоненту заставляет их держаться в рамках холодной войны. Хотя, по-моему, это уже тогда превратилось в своего рода традицию.
Оба господина, о которых шла речь, одновременно возмущенно фыркнули. Вампир улыбнулся.
- Как у вас тут все интересно…
Настал черед Рады рассмеяться.
- Даже слишком.
Драго улыбнулся Нелюдимой и сосредоточил все свое внимание на Гарри.
- Мистер Поттер…
- Гарри.
- Отлично, зовите меня Драго. Какие у вас планы на сегодня?
В этот момент в трапезную вошел Драко и, хмуро кивнув всем присутствующим, сел между Радой и Гарри. Поттер тут же непринужденно улыбнулся вампиру.
- Ну, вообще-то я совершенно свободен.
- О, тогда могу я пригласить вас к нам в замок? Мне так жаль, что прежде вы побывали там в бессознательном состоянии. У моего отца замечательная коллекция произведений искусств!
- А еще можете остаться на обед… – прошипел Драко. – В качестве основного блюда.
Гарри ослепительно улыбнулся дешевой румынской подделке.
- Не обращайте внимания на вашего брата, у него просто похмелье. И вообще, он довольно раздражительный тип. Я с радостью приму ваше предложение.
Рада покачала головой.
- У меня идея получше. Я хотела сегодня устроить для своих гостей пикник и верховую прогулку. На улице прохладно, но мы закутаемся в меха и разожжем костер. Будет здорово. Вы можете присоединиться к нам, Драго, я приглашаю.
- С удовольствием, княгиня, - кивнул вампир. – Я ни в коей мере не желал нарушить ваши планы. Просто мистер Поттер показался мне очень интересным человеком, и я хотел воспользоваться возможностью узнать его лучше.
- Спасибо, - улыбнулся Гарри, он отодвинул от себя прибор. – Я сыт. Драго… я хотел задать вам пару вопросов. Мы не могли бы проговорить наедине?
- Конечно.
- Рада, мы займем библиотеку?
- Пожалуйста.
Когда за ними закралась дверь, Драко буркнул:
- И по чему это он определил, что Поттер интересный человек? По его сладострастному сонному сопению в постели? Что? – спросил он, заметив, что все присутствующие недоуменно на него уставились.
- Нет, ничего, - улыбнулась Гермиона.
- Сладострастное сопение? – хмыкнула Рада.
Снейп молча вернулся к завтраку. Драко нахмурился и придвинул к себе кофейник.

 

Глава 15.


Гарри жестом предложил Драго присаживаться, вампир элегантно опустился на диван и, закинув ногу за ногу, расправил кружева на манжетах.
- Спрашивайте, Гарри.
Поттер отпустился рядом.
- Я хотел узнать о вашем брате, Александре. Что он совершил?
- Эта история могла бы быть даже смешной, не сложись все так печально. Но вы мне действительно нравитесь, Гарри, поэтому я поведаю ее вам. Мой отец, как вы знаете, испытывает некоторую склонность к изобретениям смертных. Не спорю, он неплохо усовершенствовал за их счет нашу жизнь, но я не раз говорил ему, что от них еще будут неприятности. Мой брат Алекс, напротив, в еще большем восторге от них, чем отец, особенно ему нравится так называемый Интернет. Представляете, он завел там кучу знакомств, представляясь то вампиром, то обычным смертным.
- Не вижу в этом ничего постыдного.
- Вы правы, но он по натуре увлекающийся. Кажется, это были какие-то сетевые игры, Контр Страйк или Квейк, он познакомился с девушкой, против которой особенно любил играть. У нее, как он говорил, были потрясающие возможности для смертной, за ней, как и за ним, тоже с трудом поспевали. Они начали общаться по почте и в чатах, девушка, как выяснилось, тоже румынка, и брат очень захотел с ней встретиться. Она не отказывалась, но на встречу была согласна только в одном городке, мотивируя это тем, что там живет. С этим возникли проблемы, городок находился на территории клана Оборотней. Тут, в принципе, ему следовало бы и отказаться от встречи, но брат был настолько увлечен своей подругой, что решил рискнуть. Я, к сожалению, не знал о встрече, полагаю, мне удалось бы его отговорить, но у нас, увы, не настолько доверительные отношения. Какого же было удивление Александра, когда оказалось, что девушка, с которой он вот уже год как общался в сети, никто иная как Софья, дочь Лукаша.
Вампир тяжело вздохнул.
- А дальше? – спросил Гарри.
- Дальше? – Драго усмехнулся. – Дальше все как у классика вашей английской литературы. «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте». Вместо того, чтобы прекратить встречи, эти два безумца решили, что их дружбе, а потом и любви даже вражда их народов не помеха. Они встречались тайно, а не так давно и вовсе решили бежать из Трансильвании, предав свои семьи. Мы не знаем, как Лукаш узнал о готовящемся побеге дочери, но, тем не менее, Александра схватили. В принципе, он не совершил ничего ужасного - нарушение территории карается только земельным штрафом. Он не охотился на землях оборотней. По договору дочь Лукаша - это его собственность, украсть у оборотня более серьезное преступление, но и тут его могут оправдать, если девушка признает, что он собирался увезти ее с ее же согласья. Куда страшнее для брата суд предков.
- Почему?
- Межвидовая связь. Он предал древних и свою кровь, за что подлежит вхождению в дом «не мертвых», дабы они решили его судьбу. Вампиры и оборотни - враги по крови с начала времен, меж ними не может быть ничего, кроме ненависти, – Драго говорил с убежденностью фанатика. – Пойми нашего отца. Он не может не наказать Александра. Его справедливость - залог нашего благополучия. На это Лукаш и рассчитывает, это нанесет рану отцу.
- А как же Софья? Она не пострадает?
- Оборотни - всего лишь свора. Их закон - право сильного. Все решает вожак, тот, у кого крепче зубы и толще кости. Он найдет, как поступить со строптивой дочкой.
- Мне так жаль, - честно сказал Гарри. – Они же любят друг друга! Неужели это ничего не значит?
- Если она оборотень, а он вампир? Нет.
- Драго, вы, наверное, не поверите, но я знаю одного оборотня… Я не встречал человека лучше.
- Почему я должен не верить вам, Гарри? Ваши оборотни следуют законам магов, они принимают лекарства, чтобы подавить свою сущность. Это уже не совсем то, что наши: они наслаждаются своей природой, а она не способна вызвать ничего кроме отвращения.
- И все же мне жаль вашего брата. Косвенно он пострадал и из-за меня тоже.
Драго накрыл его руку своей прохладной узкой ладонью.
- Поверьте, никто не понимает вас так, как я. То, что случилась с Алексом… мне кажется, проявляй я к нему больше внимания… О ком нам сожалеть, как не о безумцах со слишком горячим сердцем? Их чувства красивы, даже если сама их природа осквернена нарушением закона.
Гарри осторожно высвободил пальцы. В горящих черных глазах этого так похожего на Драко вампира ему мерещилось пламя, недоброе от того, что одержимое. И еще… Было что-то… Он говорил о своем брате так, словно тот уже обречен. Как говорил о нем и Драко.
Драко… Гарри почувствовал озноб, Малфой, конечно, был сволочью, холодной, беспринципной, но Гермиона так не считала. Он видел, каким он может быть, когда он рядом с ней. Настоящим! И это усталое потрепанное настоящее было прекрасно. В последние дни, наверное, сказалось напряжение… Все они ерничали, предпочитая высмеивать ситуацию, пока она не обрушилась на них, и все же… Гарри неплохо знал Снейпа, тот, казалось, придавал суду предков мало значения, но это было не так… Те взгляды, что он бросал на Драко… Гарри казалось, что только он их заметил, они были полны безысходности. Если уж Снейп не знает, что предпринять? И эта вчерашняя бравада Малфоя…
Гарри не чувствовал себя подонком за то, что обиделся на него и затеял этот нелепый розыгрыш. Но он знал, что почувствует себя так, если позволит Драко, тому, кто заботился о нем, кто спас его жизнь, умереть. Вчерашний день сильно напомнил ему пир во время чумы. Что ж, пир прошел, чума близилась. Смерть Малфоя? Ему будет больно, это он предвидел уже сейчас. Гораздо больнее, чем он рассчитывал. Может, он… Нет, не может… И все же…
Нельзя думать о пусть даже гипотетической влюбленности в человека, который стоит на краю могилы… Этот урок Гарри Поттер выучил в совершенстве. В его жизни потеря сменяла потерю, и он уже мало во что верил, а искал для себя в этом мире еще меньше…
…И все же, если была хоть крохотная надежда помочь Малфою, он должен был это сделать.
- Вам грустно? – Драго придвинулся к нему немного. – Мне жаль, что я расстроил вас, мистер Поттер. Это из-за моего брата?
- Из-за обоих.
- О, - вампир засмеялся. – Тогда мне жаль в двойне.

***

Драко оставался в трапезной один, когда вошли Гарри и та самая неудачная пародия на него самого. Поттер выглядел расстроенным настолько, что Драко решил, что если это вина его так называемого брата, то… вот тот стул, кажется, из осины… С очень походящей ножкой.
- А профессор?
- Он, кажется, поднялся к себе.
Гарри посмотрел на Драго.
- Вы меня извините? Я на минуту.
Тот кивнул. Как только Гарри вышел, вампир сел рядом с Драко.
- Замечательный юноша, - улыбнулся он. – Но это удачно, что он оставил нас одних. Нам нужно поговорить.
- О чем?
- Мой отец просил предложить тебе сделку.
- Какую?
- Он может избавить тебя от участия в суде предков, но сначала ты окажешь ему маленькую любезность.
- В чем она будет заключаться?
- Ты уничтожишь для нас одного человека.
Драко горько рассмеялся.
- Я все ждал, когда же это предложение последует. Я знаю то же, что знает твой отец. Никто из тех, кто чтит законы Трансильвании, не может причинить вред названному Радой Неприкасаемым. Я законы не чту. Твой отец боится того, что может произойти в результате поединка Рады и Лукаша, и он не придумал ничего лучше, чем предложить мне убить Снейпа. Мол, погрустит Нелюдимая пару дней и выкинет из головы объект своей страсти. Я даже могу предположить, как меня избавят от суда. Мы разорвем клятву на крови, для этого и нужно-то - только мое и Влада желание, твоя кровь и небольшой, но невероятно скучный ритуал.
Драго зааплодировал.
- Браво, но есть одно «но»… ты думаешь именно то, что Влад хотел заставить тебя думать.
- Есть иная версия?
- Да, моя.
- И в чем она заключается?
- Отец сказал тебе, что он не хочет нарушения Договора. Это ложь.
Драко нахмурился.
- Вот даже так?
- Да, но его методы не так грубы, как у Лукаша, и лишены публичности, с которой действует оборотень. Его план… - Драго улыбнулся. – Он считает, что смерть этого вашего черного профессора сделает Радмилу очень уязвимой. В ту же ночь на этот замок нападут и убьют всех, в том числе и тебя, поскольку клятва будет нарушена между вами. Все будет подстроено, так что в нападении обвинят оборотней, в свете последних событий. Договор будет грубо нарушен, отец, как всегда, радевший за его сохранность, обратится в Министерство Магии Румынии и к мировой магической общественности. Они тоже поведутся на его рассуждения, «для нас люди ценность, а Лукаш мечтает посвятить каждого, сделав всю землю территорией своей кровавой охоты». Поверь, через месяц в Трансильвании не останется ни одного оборотня, и вот тогда, став ее единственным правителем, мой отец воплотит свой самый главный проект – разбудит предков в доме «не мертвых». Поверь, это не самые приятные существа, веками они копили свою магию и свой голод в исконном месте силы нашего рода. Вот тогда вампиры заявят о себе так, что, поверь, мало никому не покажется.
- Зачем ты говоришь мне все это? – удивился Драко.
Драго подпер тонкими кистями подбородок.
- Исключительно из эгоистических побуждений. Мне этот план не нравится.
- Чего же хочешь ты?
Вампир рассмеялся.
- Стать главой клана, разумеется. Пусть Александра убьют предки, пусть отец попытается уничтожить Неприкасаемого своими силами и погибнет от рук Рады.
- А дальше? Что будет с Договором?
Драго пожал плечами.
- Мне плевать на Договор.
- И все же?
- Когда я обрету силу предков, в Трансильвании останется только один вампир. Я.
Драко ухмыльнулся.
- О, я вижу, кто унаследовал нашу фамильную тягу к мировому господству.
- Не к господству… к власти. Мне не нужны эти богом забытые Карпаты. Пусть оборотни делают с этой землей, что хотят. Есть куда более милые страны. Англия, например. Куплю себе госпиталь с солидным банком крови и займусь политикой.
- Англия никогда тебя не примет.
- Примет. У рода Дракула очень много денег, хватит, чтобы купить красивому мальчику Гарри портфель Министра, и я очень постараюсь, чтобы он был рад моему присутствию рядом.
Драко нахмурился.
- Приворот?
Драго засмеялся.
- Зачем? Я сумею влюбить его в себя, если ты не станешь мешать. А я думаю, что ты не станешь.
- Почему?
- Потому что если ты попытаешься, я сдам тебя властям. Представитель английского Министерства Магии в восточной Европе - мой хороший знакомый.
- Я подумаю о том, что ты сказал.
- Подумай, из всех зол я действительно самое меньшее.
Драго встал.
- Что мне передать моему отцу?
- Что я отказываюсь от его предложения.
Драго улыбнулся.
- Тогда клятвой на крови, данной нашими отцами, требую от тебя, Драко Люциус Влад Малфой, хранить все услышанное здесь в тайне.
Драко ухмыльнулся.
- Как будто я надеялся, что ты пропустишь эту часть. Клянусь.
Вампир расправил кружево манжет.
- Ну, вот и славно.

***

Гарри нашел профессора Снейпа в библиотеке, где он показывал Гермионе гобелен, на котором был изображен, по словам профессора, Януш Догомиров, а по глубокому убеждению Гарри, сам Северус, только на пару лет моложе.
- Сэр, я хотел поговорить с вами о Драко и суде предков.
- О Драко? А где он сам?
- Я оставил его в столовой с братом.
- Это может быть интересно, - Снейп подошел к гобелену и приподнял его, указав на маленькое зеркало в овальной медной раме.
- Что это? – спросила Гермиона.
Профессор усмехнулся.
- Вот и не верь после этого в реинкорнацию. Рада давно показала мне эту штуку, с ее помощью ее муж следил за своими слугами. Но у Нелюдимой не получалось заставить зеркало работать. Оно отчего-то слушается только меня, – подтверждая свои слова, он провел ладонью по стеклу. – Трапезная.
Отражение Северуса в зеркале пошло мелкой рябью. Спустя секунду оно показало трапезную, голоса Драко и вампира звучали отчетливо.
- Твой отец боиться того… - говорил Драко. Снейп прижал палец к губам, призывая Гарри и Гермиону к молчанию, только когда вампир потребовал от Малфоя клятву, он вернул гобелен на место.
- Что нам делать? – спросил Гарри, потрясенный всем услышанным.
Снейп нахмурился.
- Идите к ним, не показывайте, что вы что-либо знаете, и постарайтесь все время находиться рядом с Драго.
- Вы полагаете?..
- Я перестраховываюсь, нам не известно, что сделать поручил ему граф в случае отказа Драко сотрудничать. Проявите к нему интерес, пусть его ничто не настораживает.
Гарри кивнул.
- И все же ну когда все это кончится? Я так хочу покоя!
- На покой могут рассчитывать только мертвые, причем, как показывают некоторые факты, – Снейп с ухмылкой кивнул в сторону гобелена, – он тоже относителен.
Гарри пожал плечами и вышел. Гермиона взяла Северуса за руку.
- Что мы будем делать?
- Мы? – он усмехнулся. – Нарушать Договор, причем по-крупному. Так нарушать, что Рада вынуждена будет убить нас за одни мысли в этом направлении.
- Как мы это сделаем?
- Ну, для начала я должен выздороветь, но убедить Драко, Радмилу и даже мистера Поттера, что мне значительно хуже. Настолько, что я на пару деней слягу в постель, – он улыбнулся, - вы ведь будете ухаживать за мной, Гермиона? Чтобы поправиться, мне нужен будет больший запас зелья, чем тот, которым я располагаю. Вы согласитесь отправиться в Англию за ингредиентами? И потом, понимаю, как вам хочется посмотреть на суд предков, но думаю, мы пропустим это значимое событие. Вы же не оставите меня одного?
- Ни за что, - улыбнулась Гермиона.
- Отлично, тогда я пойду к себе, мне что-то нехорошо.
- О Мерлин? Я могу что-то для тебя сделать? - трагично спросила она.
- Да, скажи всем, что я почувствовал себя неважно и вынужден пропустить прогулку, а ты останешься со мной, чтобы составить список необходимых для лекарства ингредиентов и отправиться за ними в Лондон.
- А куда я поеду на самом деле?
- Ты? В Лондон. Но не только…

***

- Что с ним? - Рада выглядела такой встревоженной, что Гермионе стало стыдно за свой поступок.
- Не волнуйся так. Он говорит, что это просто переутомление, и я склонна ему верить. Сказалось напряжение последних дней. Нерегулярный прием зелья.
Княгиня сидела за столом в кабинете, перебирая бумаги.
- Если Сев говорит, что ему нехорошо, пора готовить поминки. Скажи мне правду.
- Все правда, не так плохо.
- Значит, Сев, что-то задумал. Что?
Гермиона пожала плечами.
- Понятия не имею.
Рада рассмеялась.
- Он велел не говорить. Что ж, я не в праве тебя мучить вопросами, но если с ним что-то случится, а ты меня не предупредишь, я убью тебя.
- Что, простите?
Рада встала и сделала несколько шагов по комнате.
- Ты прекрасно слышала, что я сказала. Я не в праве запретить Северусу рисковать жизнью, но я могу наказать тех, кто безразличен к тому, что он подвергает себя опасности.
- Но Рада…
- «Но Гермиона»! Я говорю то, что думаю, если бы ты… Неважно.
- «Если бы я» что? Любила его так, как ты?
Рада рассмеялась.
- Есть еще неосведомленные по этому поводу? А что, давайте соберем сходку кланов и объявим, что у Нелюдимой появились все шансы отправиться к праотцам, – она подошла вплотную к Гермионе и заглянула ей в глаза. – Увези его. Я могу сделать так, что Драко не пострадает.
- Как?
- Я нарушу закон и приговорю Александра.
Гермиона отшатнулась.
- Но как же…
- Я скажу тебе, не должна, но скажу. Его преступление не так велико. Его должны оправдать, наказав клан лишением территории. Но я не оправдаю, и тогда Влад не согласится с моим решением и тоже бросит мне вызов - его клан потребует этого.
- Но Рада!..
- Это неважно, все неважно, я не стану сражаться ни с ним, ни с Лукашем. Я брошу меч! Его кто-то поднимет, я умру, и этот кто-то, получив проклятие, восстановит порядок. Сколько мне дано? Год, два, сотня лет?.. Пусть эти порождения тьмы поубивают друг друга…
- Они убьют тебя!
- Проклятье не стабильно, возможно, они не смогут.
- Рада!
Княгиня закрыла лицо руками.
- Я ничего этого не сделаю, не бойся… Но на секунду мне хотелось поверить, что я могу все бросить и хоть немного пожить не для этой земли… Не для этого чертового правосудия, для него… Только для него. Ты осуждаешь меня за это?
Гермиона подошла и обняла ее за плечи.
- Не осуждаю, я понимаю. Это так естественно - желать хоть немного счастья.
Рада отстранила ее, в голосе княгини не осталось и десятой доли проявленных ею чувств.
- Для меня неестественно. Иди, каждый из нас сделает то, что должно.
- Но…
- Иди, мне нужно побыть одной.
Гермиона понимающе кивнула, ей очень нравилась Рада, она хотела бы иметь такую подругу, хотела бы для нее самого лучшего. Уже в дверях княгиня ее остановила.
- Гермиона!
Она обернулась.
- Да?..
- Я никогда не поступлю так, как сказала, потому что солгала. Так жить я могла бы не для него, для себя. Для него будет проще, если меня не станет. Это важно: не лучше - проще. Мне понадобилось много лет, чтобы понять. Мой муж наложил на меня проклятие, зная, что это его убьет, но он сделал это. Я долго спрашивала себя, почему, ведь он мог наказать меня как-то иначе… Потом я поняла, он любил меня по-своему. Пока он был жив, я не могла иметь даже шанса испытать то, что чувствую сейчас. Он упростил мир для меня своим уходом. Я не пытаюсь оправдать его, он был злым человеком, но он любил… Пусть мне нечего было предложить взамен, но я могла хотя бы принять то, что он предлагал мне. Северус принимает мои чувства, не разделяет их, но принимает. И это делает мой выбор очень простым… В моем сердце нет тяжести, я не ревную тебя, наоборот… Ты не лучше и не хуже меня, ты просто другая. С тобой у него будет другое счастье, но оно у него будет.
Рада мечтательно улыбнулась.
- Ты добрая, - сказала Гермиона.
Рада пожала плечами.
- Не очень, но это не сложно - быть такой с тобой, потому что ты тоже не злая. А вот как мне удается быть такой с ним и ценить в нем все то, что я призираю в остальных людях? Наверное, тот, кто ответит на этот вопрос, выведет формулу моей любви. А теперь иди, береги себя и его тоже береги. Я отменю пикник, раз Северус не здоров.
И она вернулась к изучению разложенных на столе бумаг.

***

Не то что бы он злился… Но был в бешенстве. Ситуация была сложной, а он не мог попросить совета даже у Северуса. А тут еще Поттер…
О да, он явно предпочитал парней и теперь демонстрировал это всеми мыслимыми способами дешевой румынской подделке! Дешевке, которую в ответ на подобный комментарий Драко Гарри назвал «дорогой трансильванской копией, имеющий целый ряд преимуществ перед английским оригиналом, таких, как воспитание, обаяние, и та-а-кой темперамент». После этих слов Поттера захотелось убить, медленно, и перед смертью помучить. Жаль только, что он больше не подходил для принесения в жертву в качестве девственника. Подумать только, и это еще вчера красневшее при созерцании его стриптиза существо?
Как только стало ясно, что пикник отменяется, Гарри и Драго уселись у очага и увлеченно о чем-то шептались, причем вампир то и дело поглаживал Поттера по колену. После третьего такого поглаживания Драко придвинул к себе тот самый осиновый стул.
Он ревновал Поттера. Это было бы смешно, если бы не было так обидно. На судьбу. Среди его многочисленных любовников встречались люди необыкновенно умные, ослепительно красивые, баснословно богатые, не говоря уже о том, что попадались те, кто совмещал все эти качества. Ну, тогда почему именно Поттер? Он ведь сообразителен, но не гений, симпатичен, но не потрясающе хорош, не бедствует, но и не шикует. Если выкинуть из его биографии факт победы над Темным Лордом – посредственность. Парень, каких тысячи. Тогда почему же он, как дурак, сидит с книгой, даже названия которой не в состоянии вспомнить, и пытается убедить себя, что он не пялится на Гарри, флиртующего с этим чертовым родственничком. И каким местом его отец думал, производя на свет подобное? Впрочем, насчет места Драко не сомневался и примерно туда посылал свои запутавшиеся мысли. Он должен думать о том, как спасти свою шкуру, а вместо этого он корчит из себя Отелло.
- Давай-ка покатаемся на лошадках до обеда, – тонкая ладонь вошедшей в комнату Рады легла ему не плечо. – А то ты сейчас в них взглядом дырку просверлишь.
Драко отложил книгу.
- Давай. Гермиону позовем?
- Нет, я сейчас была у Северуса, он дает ей ценные указания перед поездкой в Лондон.
- Как он?
- Все как обычно, говорит, нормально, выглядит неважно.
- Нужно его навестить.
Рада кивнула.
- Сходим после обеда, а сейчас тебе необходимо развеяться.

***

Драко уже забыл, какое удовольствие он может получать от верховых прогулок. В Лондоне он часто брал лошадей на прокат и катался по парку. Это напоминало ему о детстве и об отце, наполняя сердце грустью. Единственное, что Люциус любил по-настоящему, это скакать галопом по полям во весь опор так, что лошадь возвращалась в конюшню в мыле. Только в такие моменты раскрасневшийся, с растрепанными волосами, задорно постукивающий по блестящему сапогу кнутом Люциус казался настоящим. Именно таким Драко нравилось вспоминать его. Не Малфоем, не бездушным манекеном, в такие моменты он переставал быть отцом и мог даже зваться папой. Но, увы, эти мгновенья были редки и легко забывались, затерявшиеся в шуршащей мишуре повседневности.
Они с Радой скакали галопом по парку, смеялись, устраивали соревнования, из которых попеременно выходили победителями. И было легко не думать о Гарри и завтрашнем суде… Вверять свою судьбу ветру, осени, хороводу опавших листьев, кружащихся под стройными ногами его жеребца.
- Как красиво, - сказал он, когда они осадили коней. – Как свободно, я мог бы вечность проскакать по этим дорожкам.
Рада улыбнулась.
- Не проси вечности…
- У судьбы?
- Она не ответит, а вот я могу тебе ее дать.
Драко рассмеялся.
- О да, ты можешь.
Рада кивнула и обвела рукой парк.
- Могу, но я дам тебе другое… Много больше, я подарю тебе этот замок и этот парк, они твои. Завтра я оформлю дарственную и стану здесь гостьей.
- Спасибо, но я не…
Она жестом остановила его.
- Ты можешь принять и ты примешь. Это не единственный мой дом. Поверь, в этом месте тебя не сможет потревожить ни одно Министерство Магии. Я просто дарю тебе еще кусочек мира, чтобы ты не чувствовал себя запертым на острове. Но это еще не все подарки. Я подарю тебе знание. Как бы не поворачивалась судьба, ты покинешь Карпаты целым и невредимым.
- Откуда ты?..
Рада улыбнулась ему.
- Я просто знаю, мой дар видеть в душах зло, читать людские судьбы - это не все... - она вздохнула, - я вижу, кому сколько отмеряно, но это еще можно контролировать: я не знаю, когда не хочу знать. Представь, каково это: знакомиться с человеком, которого завтра не станет, или выслушивать стенания того, кто проживет долгую жизнь, но уверен, что умрет сегодня и это худший день в его жизни. Так и хочется попросить заткнуться. Одного попросила, так он потом все оставшиеся пятьдесят лет бегал ко мне сверяться, не изменилась ли его судьба. Иногда знать - это проклятье. Вот скажи я тебе, что ты проживешь сто лет, ты не станешь торопиться жить и многое пройдет мимо тебя. Поэтому я не скажу тебе больше того, что сказала. Ты благополучно покинешь Карпаты.
Он поймал ее руку и прижал ладонь к губам.
- Спасибо, ко мне редко бывали так добры.
Она улыбнулась.
- Ты нравишься мне. Мы во многом похожи. Никого за свою жизнь я не смогла сделать хоть немного счастливее. Я так презирала людей, глядя на их грехи, что забыла, что в моей власти сделать их лучше. Знаешь, мне стало казаться, что я плачу заслуженно. Скольким я могла сделать добро, если бы не бежала от них как от зачумленных? Наверное, такова сила любви, она учит нас смирению, делает мудрее.
Драко задумался.
- Я не знаю, права ты или нет, но мне кажется, я тебя понимаю. Наверное, я не рожден нести свет, но тьма тоже весьма обременительное занятие. Мне хочется покоя и того самого мирного течения времени. Что еще желать? Море, солнце и океан, волны которого тянут в бесконечность? Я благодарен тебе за понимание. Даже самую прекрасную мечту способно отравить то, что тебя принуждают ей следовать. Свобода - вот цена твоему дару, я научился беречь каждую каплю ее.
- У тебя все будет, друг мой.
- Будет ли все у тебя?
Она промолчала, развернув лошадь дому. Драко поскакал за ней.

 

Глава 16.


В большом обеденном зале сверкала начищенная до блеска посуда. Горели в золотых канделябрах свечи, и воздух вибрировал от торжественных в своей сдержанности голосов. На одном конце стола сидел прекрасный, как ледяная статуя, король-отец, место на противоположной стороне занимала не менее изысканно совершенная королева-мать. Гости были трезвы именно в той мере, к которой их призывало присутствие на столь помпезном мероприятии. Праздновали крестины принца. Сам виновник торжества лежал в данный момент в колыбели в комнате недалеко от банкетного зала, к нему, подобно волхвам с дорогими подарками, устремлялись гости, после того, как король и королева благосклонно принимали поздравления, поднимая бокал с очередным дарителем. Домовой эльф, дежуривший у постели младенца, четко помнил свои обязанности и никого не подпускал к кроватке ребенка достаточно близко, чтобы кто-то из гостей не мог причинить ему вред. Но этот господин нравился эльфу, несмотря на то, что он сразу прозвал его демон-крестный.
Этот человек прочел маленькому господину много сказок и, хотя тот еще не понимал их сути, забавно агукал, слушая его голос, и всегда тянулся ручонками к внушительному носу господина. И пустые черные глаза загорались совершенно особенным, по мнению эльфа, дивным светом. Особенно резкие морщинки разглаживались, переставал кривиться в саркастичной усмешке рот, и он, не прекращая читать, с особенной осторожностью отводил крохотные пальчики.
Поэтому сейчас, когда демон-крестный, войдя в комнату, снял защищающий младенца магический барьер и подошел к колыбели, эльф не воспротивился. Мужчина с нежностью провел рукой по розовой щечке. Принц распахнул глазки и, воспользовавшись представившийся возможностью, схватил демона за запястье.
- Видишь, я не принес тебе подарка, который можно положить в коробку.
Малыш завозился, сосредоточенно засопел, его явно больше интересовала пуговица на манжете, которую он мечтал положить в рот, и мягкий тон господина, чем смысл им сказанного.
- Это заклинание, оно не темное - просто очень древнее.
При слове «заклинание» домовой эльф насторожился. Но он был мудрым эльфом, при нем читали сказки еще королю-отцу, и он точно знал, что крестные феи должны дарить особенные подарки. Господин на фею ничем не походил, и все же эльф остался в своем темном углу, наблюдая, что будет дальше.
- В этом мире родится человек, он будет специально для тебя, твое счастье. Тебе ведь от рождения не положено быть счастливым, но это будет наша с тобой тайна. Он всегда будет рядом, и тебе будет достаточно протянуть руку, чтобы взять свое счастье. Он будет твоей второй половинкой, и многие горести, предначертанные тебе, судьба переложит теперь на его плечи, но он не должен сломаться под такой ношей, он будет сильным - ведь рано или поздно он получит самый бесценный дар в этом мире. Тебя, мой ангел.
Мужчина осторожно отнял руку, чтобы достать палочку. Принц уже готов был разреветься, выразив свое недовольство тем, что у него отняли такую красивую пуговицу, украшенную маленьким зеленым камешкам, ведь засунуть ее за щеку было совершенно необходимо! Проследив за его взглядом, демон–крестный ухмыльнулся.
- Ну хорошо, и пусть у нее или у него будут зеленые как изумруды глаза. Раз уж ты у меня такой эстет, маленький Драко.
С этими словами он коснулся палочкой лба маленького принца и прошептал короткое заклинание.
В темном углу умиленно сложил лапки домовой эльф, и никому из присутствующих не дано было знать, что в этот момент мать будущего Героя почувствует легкое головокружение от того, что окруженный в ее чреве первым коснувшемся его заклятьем младенец выразит свое недовольство от вливающийся в его тело магией легким толчком.
- Джеймс! – воскликнет, рассмеявшись, мать будущего Героя. – Он снова гоняется за снитчем у меня в животе!
Отец героя подойдет и счастливо погладит жену по животику, наградив поцелуем, который не в состоянии выразить и сотой доли его благодарности судьбе за такое чудо.

***

Она вошла в крохотную антикварную лавочку на одной из пражских улиц. Звякнул колокольчик на входной двери. Благообразный седой старичок в очках в золотой оправе поспешил ей на встречу.
- Я могу вам чем-то помочь?
- Да, если вы Айван, - улыбнулась она.
- Это я.
- В таком случае мне нужно встретиться с человеком, которого вы зовете Охотник.
- Простите, мисс, - старичок нахмурился. – Но какие у меня основания полагать, что он захочет вас видеть?
- Мне нужно передать кое-что для него слово в слово.
- Вы можете сказать это мне?
- Полагаю, придется, хотя это… гм-м…
Старичок ободряюще улыбнулся.
- Не смущайтесь.
- Постараюсь. Ему велели сказать: «Если этому подонку не надоело протирать штаны, то Северус Снейп приглашает его на самую грандиозную охоту в его никчемной жизни. Но это не значит ни в коей мере, что ему готовы простить тот случай с косметическими чарами и все еще намерены наслать на него как минимум бубонную чуму».
Старичок захихикал.
- Что-то подсказывает мне, что он захочет вас увидеть, - он подошел к витрине. – Видите кафе на той стороне улицы?
- Да.
- Подождите там полчаса, если Охотник не придет, прошу меня простить.
Гермиона кивнула. Выйдя из лавочки, она вошла в кафе и, поставив под стул огромный пакет, который забрала для Северуса в Лондоне, заказала бокал светлого пива. Потягивая золотистую жидкость, она думала о своем, о женском. План Северуса казался ей безумным, но если он считал, что он осуществим, значит, так оно и было. Но что касается его риска и той магии, что они собирались использовать… Может, с любимым рай и в шалаше, но, наверное, все-таки не в Азкабане. Когда она осмелилась пошутить по этому поводу, Снейп совершенно серьезно заявил, что Азкабан им не грозит, в Румынии в качестве замены Поцелуя Дементора практиковали скармливание осужденных на смерть магов драконам. Утешил, нечего сказать. Впрочем, по здравому размышлению она все же предпочитала драконов.
Странная штука – жизнь. Пару месяцев назад Гермиона без сожаления рискнула бы теми жалкими крохами, что еще составляли ее существование, но желающих покуситься на них не находилась. Теперь же чертовски хотелось жить, любить, радоваться, бродить по линии прилива, встречать закаты и рассветы рядом с человеком, который сумел стать для нее особенным. Тут же, как назло, в ее жизни снова возникли проблемы. Она пережила смерть Рона. Потерю Северуса, Гарри и Драко она не переживет. Она твердо для себя решила, что лучше уйти с ними, а потому ничего не возразила против плана Северуса, в котором ей отводилась довольно активная роль, вот только… Они говорили о том, чтобы не торопить события, но теперь ей очень хотелось их поторопить…
- Это вы меня спрашивали?
Гермиона очнулась от своих размышлений, чтобы взглянуть на Охотника. Да, не обратить внимания на такую личность было сложно. Высокий, просто огромный, с вьющимися волосами до плеч песочного цвета и украшенной бородкой массивной челюстью. От него исходили волны подавляющей грубой силы. Впечатление портили только озорные голубые глаза, искрящиеся смехом.
- Если вы Охотник...
- Он самый, - мужчина сел за ее столик, и бармен, не задавая вопросов, поставил перед ним кружку пива. – Как поживает наш флегматик? Да, давненько мы не виделись! Полагаю, он не слишком изменился: все тот же худой носатый тип с вредным характером?
Гермиона улыбнулась.
- Ну, общая характеристика точна.
- Вот уж не ожидал, что он пришлет ко мне с поручением такую милую девушку. Обычно от него можно дождаться письма, пропитанного каким-нибудь редким ядом.
- Вы не слишком расположены к профессору!
Гигант рассмеялся, от его зычного хохота, казалось, завибрировали стекла.
- Ну что вы, я обожаю душку Севви, это он меня терпеть не может.
- Может быть, потому что вы зовете его душкой?
- Может, и поэтому, но, скорее всего, дело в том, что я как-то напился и попросил свою тогдашнюю подружку-ведьму наслать на него одно заклятье…
- Какое?
- О, это был лучший розыгрыш в моей жизни. Ведьма-то перестаралась, ему неделю пришлось проходить блондином с подведенными глазами и даже подписаться на «Ведьмин Досуг», чтобы узнать, как эта гадость снимается. Феерическое было зрелище.
Гермиона пожала плечами.
- Ему должно быть было невесело.
- Невесело было мне, когда он каким-то зельям лишил меня на месяц… Ну вы понимаете. Та ведьма в итоге меня бросила, а жаль, славная была девчонка. Так что там насчет охоты? Северус что, с Радой поругался?
Гермиона удивилась.
- С чего вы взяли?
- Ну, наверное, с того, что моя охота нарушает Договор. Нелюдимая не любит конкуренции, ей не по вкусу, что кто-то вырезает ее мышек и песиков.
- Нет, они не поссорились, но предложение вам он делает у нее за спиной.
Охотник хмыкнул.
- Понятно, опять затеял какую-то интригу. Ну, и кого надо убрать?
- Не конкретное существо. Речь идет об охоте не на человека, а на местность.
- Да неужели?..
- Северус сказал, что вам много скажут слова «Лунное затмение».
- Это миф.
Гермиона улыбнулась.
- Вот даже так? - глаза Охотника сверкнули. – Когда?
- Завтра судилище. Если нас засекут, Лукаш не сможет покинуть место суда, там не действует зов, оборотни, охраняющие лес не смогут запросить поддержки тех, кто уйдет на судилище.
- Хитрый сукин сын. Но я работаю один.
- Вам придется взять меня с собой, мне сказали, что вы не волшебник, а значит, не сможете активировать амулет.
- На землю Полной Луны может ступить только оборотень.
- Всеэссенция.
- Вы не сможете трансформироваться обратно. Оборотень - не человек и не животное. Он магическое существо. Зелье превратит вас необратимо.
- Я не буду обращаться, Северус изменил формулу, зелье не изменит меня, оно изменит ауру моей силы. Нам удастся обмануть место силы, но у зелья непродолжительный эффект, так что придется действовать быстро.
- Почему идете вы, а не Сев?
- Он в этот момент будет занят другим.
- Договорились. Где мы с вами встретимся?
- Вы знаете полуразрушенную башню на краю Леса?
- Да.
- Тогда там, ровно в час.
- Заметано, - кивнул Охотник. – Можно вопрос? Откуда у Снейпа амулет?
Гермиона улыбнулась.
- Можно, если вы ответите мне на мой.
Охотник кивнул.
- Спрашивай.
- Почему вы, оборотень, охотитесь на себе подобных?
Мужчина нахмурился.
- Я не был рожден оборотнем, работал лесником, жил на охраняемой территории, у меня была жена, был ребенок… - он жестом велел бармену принести еще пива. – Ничего неординарного. Обычная кровавая охота, молодежь натаскивали… Они задрали их, как скот, я выжил чудом. Меня нашла Нелюдимая, дело было на границе территорий кланов, и мне повезло, что, убегая, моя жена пересекла границу, а преследующий ее, увлекшись охотой, этого не заметил. Она решила, что выживу я или нет, теперь я проблема Барка, это был предыдущий глава клана оборотней. С ней был Северус, тогда еще молодой, но уже чертовски самонадеянный. Он сказал, что Барк не станет меня выхаживать, зачем ему лишний случайно обращенный? Добьют, и дело с концом. Он сказал, что попытается вылечить меня, а потом я сам решу, что делать. Что ж, ему удалось, я не хотел жить и уж тем более жить в стае уродов, которые сделали такое со мной. Сев тоже не любит оборотней, у него с ними связаны какие-то неприятные детские воспоминания. Вроде, его тоже чуть не убили. Но он уже тогда занимался созданием Ликантропного зелья. Я побыл у него подопытным кроликом, потом переехал в Чехию, постепенно стал наведываться в Трансильванию, выплескивать агрессию. Как понимаешь, там я вне закона.
- Понимаю, но ведь вы и на вампиров охотитесь.
- А какая разница? Они практически тоже самое.
- Да, наверное. Что ж, до завтра.
- Эй, вы обещали рассказать, откуда Сев взял «Лунное затмение».
- Ну, Северус сказал, что еще в детстве читал об этом мифическом артефакте. Ну, и от нечего делать рассчитал приблизительные свойства, магические составляющее, срок их действия… Занимался этим время от времени на досуге… Ну, и в итоге он сам его сделал. Может, раньше «Лунное затмение» и было мифом, но теперь оно существует.
Она вышла из кофе под громкий хохот Охотника.

***

- Где твой приятель? – Драко вошел в трапезную, переодевшись после прогулки, и застал там одного Гарри, сидящего за обеденным столом.
- Он вспомнил о каких- то делах и ушел, мы договорились встретиться завтра в суде. Не понимаю, почему бы его брату просто не сбежать, а?
Драко сел напротив.
- Это вопрос чести его рода. Слово графа является гарантом того, что он явится на суд. К тому же, его все равно выследят, Нелюдимая найдет его, где угодно, как только будет вынесен приговор.
- Понимаю.
- И все же, к вопросу о кровных узах и твоем сексуальном воспитании. Как тебе мой брат? В нем ты нашел все те детали, что, по твоим словам, отсутствуют у меня? – спросил Драко, пододвигая к себе тарелку.
- Не уверен, я решил строить прочные отношения, поэтому не тороплюсь с выводами.
- Прочные отношения? С вампиром?
- Ну-у, по крайней мере, это залог того, что он долгое время не утратит своей физической привлекательности. Меня беспокоит только тот факт, что он твой брат. Порочный ген и все такое.
- Порочный ген? Не ты ли упрекал меня в отсутствии темперамента?
- Ну, тот факт, что твои манеры умело прячут его отсутствие, мне тоже не импонирует.
Вдруг он окажется такой же ледышкой?
- Ледышкой,- Драко отшвырнул в сторону салфетку. – Еще одно слово, Поттер, и я прибавлю к своим преступлениям изнасилование.
- А его пока нет в списке? - нахально недоумевел Гарри. – Странно, а мне еще сегодня подумалось, как ты ухитрился затащить в постель такую кучу народу. Либо твоя репутация всерьез преувеличена, либо не обошлось без насилия.
- Все! - Драко резко встал и, не утруждая себя хорошими манерами, просто перемахнул через стол. Секунду спустя ошалевший от неожиданности Гарри был в буквальном смысле слова взят за шиворот, сорван со стула, брошен на стол, с которого были одним движением палочки сметены все тарелки. А для особой уверенности мистера Малфоя еще и обездвижен заклинанием.
- Ты сам этого хотел, - довольно мурлыкал Драко, разрывая на своей жертве рубашку.
Гарри хотел сказать, что вообще-то его одежда принадлежит Снейпу, но по вполне понятным причинам не смог это сделать.
Драко наслаждался своей властью, присев на столешницу, он одними кончиками пальцев чертил замысловатые узоры на груди Гарри.
- Темперамент, - он наклонился, пощекотав плоский живот мягкими прядями, лаская, скользнул языком по тонкой темной дорожке волос, бегущих от пупка и скрывающихся за линией брюк. – Я покажу тебе такой темперамент, мой сладкий Гарри, - он игриво прикусил, тут же извиняясь, поцеловав бусинку темного соска, - что ты забудешь…
И тут он неожиданно отстранился.
- Хотя ты, конечно, прав, - Драко взмахом палочки привел в порядок одежду Гарри, снял заклятье, помог Поттеру подняться со стола. – Разные темпераменты, мои дурные наклонности тебя не вдохновляют, так что…
Выражение лица готового взвыть от разочарования Гарри было ему наградой.
- Пожалуй, тебе придется заказать себе новый обед, мой никчемный темперамент вышел из под контроля. Прости.
Он пошел к двери, один-один. Но, похоже, Гарри был недоволен счетом.
- Постой!
- Что? – Драко обернулся.
- Ничего не было.
- Я только что догадался… На самом себе пару отметин не додумался оставить?
- Нет, - Гарри отошел к окну.
Драку вернулся за стол.
- Сопелки, обед! И порасторопнее! Привыкайте к новому хозяину!
- Новый хозяин?
Драко ухмыльнулся.
- Ну да, я сделал Радмиле предложение, и она его приняла. Шафером будешь?
Теперь настала очередь Гарри фыркнуть.
- Два – один.
Поттер что, читает его мысли? Похоже на то.
- Шутка.
- Я понял.
- Но дом она мне подарила.
- За какие такие услуги?
- Поттер, да что с тобой такое? От неудовлетворенности крыша едет? Почему тебе всюду мерещится, что я с кем-то сплю? Рада мой друг! Просто друг! Знаешь, такие человечки - ты находишь их замечательными и при этом не хочешь трахнуть! – Драко понял, что еще немного, и он сойдет с ума, от этого зеленоглазого кретина. Надо взять себя в руки.
И, как обычно, Гарри сохранил спокойствие именно тогда, когда он начал кипеть.
- У меня действительно едет крыша, - Поттер устало улыбнулся. – Но не от неудовлетворенности, а от тебя, придурок. Назови меня наивным идиотом, но если мне нравится человек и я вижу, что нравлюсь ему, для меня это что-то значит. Значит, что я не буду спать со всеми, кто подвернется, не буду устраивать бесплатный стриптиз только потому, что я могу это сделать. Это значит, что я не брошу в лицо этому человеку, что он может не волноваться, я удосужусь переспать с ним перед смертью. Да, у меня едет крыша, Драко. Она едет, потому что я не в восторге от ситуации. Я хочу тебя так сильно, как никого никогда… Но мне не нужно просто трахнуться с тобой, чтобы на утро мы над этим посмеялись… Мне нужно больше, мне нужно все или ничего.
Драко был растерян, как никогда, он никогда не смог бы сказать подобное из простой боязни быть оплеванным. Просто, открыто, без двусмысленностей и недоговоренностей. Ему надо было бы научиться, что так бывает. Гермиона, она, казалось, подготовила его к этому – простым чувствам на показ. Но он готов не был. Одно дело, когда подобным образом тебе предлагают дружбу, и совершенно другое, когда предлагают мир и пару коньков в придачу.
- Я не знаю, что сказать.
Гарри пожал плечами.
- Вот и не говори… Но если ты позовешь своих бородатых невольников, я все же вернулся бы к обеду, - он улыбнулся, и Драко совершенно неожиданно для себя открыто улыбнулся в ответ.

 

Глава 17.


- Ну что?
- Он согласился.
Северус встал с постели, снимая наложенную на себя иллюзию. Гермиона поразилась переменам, произошедшим за несколько часов ее отсутствия. Не то что бы он феноменально помолодел после приема максимально допустимой дозы зелья, но шрамы теперь скорее напоминали тонкие ниточки, он не прихрамывал, исчезла полная горечи сеточка мимических морщинок.
Заметив ее пристальный взгляд, он нахмурился.
- И это только начало. Боюсь, мне придется дорого заплатить за нашу экскурсию на Карпаты.
Гермиона могла понять его желание оставаться собой, но такая неприязнь к идее скинуть десяток лет была ей не слишком понятна.
- Северус, я хотела спросить тебя…
Он кивнул, отобрав у нее пакет и выгружая на стол бутылочки и свертки с ингредиентами.
- Спрашивай!
- Это так важно для тебя?.. Я о побочном эффекте зелья.
Она не надеялась, что он ответит, но…
- Молодость, Гермиона, не в физическом, но моральном плане была для меня слишком утомительной. Дело не во внешности, просто она постепенно дозревала до моего сознания. Я, как говорила моя мать, всегда был «маленьким старичком». Согласись, одиннадцатилетний мальчик с томиком Сократа, предпочитающий логические задачки полетам на метле, а два часа фехтования прогулке с хорошенькой девочкой в Хогсмит – нелеп. Так, по крайней мере, считали все, кто меня окружал. А если ко всем своим странностям такой ребенок еще и некрасив и не пытается заискивать перед взрослыми, чтобы вызвать у них подобие того умиления, что бесплатно достается другим детям, избегает сверстников, потому что у него с ними мало общего… Вот тебе картина моего детства. Знаешь, какая мечта была у меня? Стать взрослым. Чтобы мое тело, наконец, доросло до моего интеллекта, и у меня, по крайней мере, появились если не друзья, то единомышленники. Я так стремился стать взрослым, что слишком рано поверил, что это, наконец, случилось. К каким последствиям это привело, ты знаешь. Теперь ход времени для меня бесценен, все должно происходить тогда, когда ты готов к этому. Иногда очень хочется приблизить какое-то приятное событие… Но эта иллюзия несвоевременности сделает его менее приятным.
- Я тебя понимаю, - кивнула Гермиона. – Тем более ценно то, что ты делаешь для Драко.
Северус рассмеялся.
- Хочешь, я расскажу тебе о Драко? Всему виною зависть!
- Прости?
- Люциус Малфой. Мне казалось, что он самой судьбой одарен всем, что я желал иметь. Красота, блестящий ум, умение соответствовать любому мгновению жизни. Но то, как он распоряжался этими щедрыми дарами… Когда у него родился сын, мне предложили стать крестным. Не в силу особенно теплого отношения, просто как особе, приближенной в тот момент к нашему общему хозяину. Я тогда дал себе слово сделать все, чтобы Драко не превратился в точную копию своего отца… Мне так многое не удавалось в этой жизни…
- Ну, почему же не удавалось? Драко другой. Он может строить из себя невесть что, но мы оба знаем, что по натуре он… - Гермиона улыбнулась. – Нет, подонок, конечно, но я доверила бы ему свою жизнь. Мне кажется, это во многом твоя заслуга.
- Вовсе нет. Мне даже хорошо при мысли, что на каком-то этапе жизни он был лишен моей опеки. Поверь, не случись этого, он стал бы замкнутым, увлеченным наукой циником. Я рад, что этого не случилось.
Гермиона улыбнулась.
- Ты себя недооцениваешь.
- По-моему, переоцениваю, – он усмехнулся, но усмешка вышла теплой. - Хватит воспоминаний, пора переходить к деталям нашего плана. Ты привезла все, что нужно, значит, в наших интересах не затягивать с назначением даты суда предков. Драко должен потребовать назначить его этой же ночью. Он в праве это сделать. Но, видимо, придется его немного посвятить не во весь план в целом, конечно, но в детали.
- Что ты ему скажешь?
- Что мы попробуем обеспечить ему благоволение предков.
- А Гарри?
- Мне жаль нервные клетки Поттера, но, боюсь, ему придется пребывать в неведении. Чем меньше осведомленных, тем лучше. Ко мне и так во время твоего отсутствия заходила Рада. Несмотря на маскирующие чары, которые я наложил на свое лицо, она выразила острое желание привязать меня завтра на целый день к кровати, а тебя, в качестве моей сиделки и сообщницы, поместить в кандалы в подземельях.
Гермиона нахмурилась.
- Что будет, когда она узнает?
Северус пожал плечами.
- Для того, чтобы обвинить нас у нее не будет доказательств. Все будет указывать на Охотника. А почему мы так поступили, она поймет.
- Но Охотник… Он так рискует!
- Он всегда рискует и, в общем-то, давно уже не живет. Все, что он хочет, это забрать с собой на тот свет побольше тех, кто уничтожил его жизнь. Его рано или поздно поймают, но это его война, не наша. Для нас все, что произойдет - сделка, чтобы вытащить наших друзей, а для него эта битва может закончиться только смертью.
Гермиона кивнула.
- Иногда я сожалею, что мир так несовершенен.
- А я нет. В совершенном мире мне не нашлось бы места, я слишком далек от идеала, чтобы вписаться в его рамки, ты, кстати, тоже.
Гермиона вспомнила о горсти земли в кармане брюк.
- Но даже в этом несовершенном мире у Отверженных есть свой рай. Такой же ущербный, как мы сами, но он есть.
- Для тебя, для Драко, может быть. Но я пока не уверен, что в вашем раю есть и для меня место. Владеть его куском не значит быть его частью.
Она стала молча помогать ему расставлять ингредиенты. Все это было чертовски грустно.

***

- Что, прости?
- Не прикидывайся идиотом, ты понял, что я спросил.
Гарри кивнул.
- Я просто не могу поверить, что ты сказал это. Повтори, пожалуйста.
- Садист, - буркнул Драко.
Гарри улыбнулся.
- И все же…
- Я сказал, «ПОТТЕР, НЕ СОГЛАСИШЬСЯ ЛИ ТЫ ПОЙТИ СО МНОЙ НА СВИДАНИЕ!» - по буквам прошипел Малфой. – Кажется, люди так говорят, когда хотят провести вечер с человеком, который им симпатичен, надеясь на интим в финале, но подчеркивая, что он вовсе необязателен.
Гарри просиял как солнышко и отложил в сторону книгу.
- Слушал бы и слушал…
- Так ты согласен или нет? – Драко уже готов был взять свои слова назад, все это выглядело нелепо.
Вообще-то все время после обеда, который, несмотря на бурное начало, прошел вполне мирно, он провел у себя в комнате, размышляя о Гарри и его словах. Слова Рады его несколько обнадеживали, так что умирать он пока не собирался, а значит… Все его прежние попытки завязать отношения проваливались с одинаковым успехом. Но, может быть… Да, представить Поттера не просто в своей постели, но и вне ее рамок было сложно. Однако, когда картинка стала складываться, она вышла вполне удачной. Если перечеркнуть их прошлые взаимоотношения и посмотреть на сегодняшних Гарри и Драко… Да, у них было мало общего, но это отчего-то только вдохновляло. Там, где Драко чувствовал себя слабым, он находил сильную сторону в Гарри, и наоборот. Ему никогда не стать таким преданным, но никто не посягнет на его самоуверенность. И так во многом, он сравнивал себя с Гарри часами, как в магловской картинке, которую нужно сложить из кусочков и, когда все детали встали на место, он с почти священным ужасом понял, что она сошлась вся. Они были как две половинки одного целого, антиподы из которых при небольшом усилии вышел бы идеальный человек - довольно прозаичный и скучный - но кто сказал, что идеал - это непременно ярко? Это хорошо.
Драко нервно ходил по комнате, закуривая одну сигарету за другой, потому что не мог смириться с тем, что теперь чувствует просто необходимость быть с Гарри. Но он не знал как. Все или ничего. Он не умел отдавать все. Только по кусочкам, всегда просчитывая запасные ходы и варианты отступления. Но Гарри подобные отношения не примет. Драко до сих пор не мог поверить, что тот просто взял и сказал ему все, что испытывает. Обнажив душу, не оставив секретов… До встречи с Гермионой, услышав от человека подобное признание, он непременно пнул бы его по-больнее просто потому, что он это может. А что - пусть не расслабляется, как можно поднести свою уязвимость на блюдечке такому негодяю, как он? Но, впервые увидев в Гермионе боль, он не ударил, потому что это просто не имело бы смысла, а потом, кажется, отвык бить… Он думал, это касается только Герми… Но потом появилась Рада, и… Он узнал ее тайну, но просто принял ситуацию, не пытаясь как-то использовать ее в своих интересах и обрел нового друга…
Рада… Думая о ней, он улыбался, немного грустно, но искренне. Они были похожи. Воля - ибо она сама держала себя в рамках. Жесткость вместо жестокости, смелость вместо безрассудной храбрости. Он понимал ее. Она его. Иногда можно найти нечто совершенно особенное там, где ничего не ищешь…
И все же все, в конце концов, сводилось к Гарри, к его Гарри, потому что при мысли о Гарри чужом, он мечтал пойти в качестве гида с этим чужим на экскурсию в катакомбы Малфой-мэнор и потерять его там… На века. Даже если речь идет о единокровном родственнике. Особенно, если о нем…
И тогда он почти убедил себя, что все дело в мелочной ревности. Дешевой в своей иррациональности ревности. И все же нет. Можно было лгать себе, выдумывая сказочку о благородстве и спасении наивного мальчика Гарри от искусителя-кровопийцы, или придумать целую сагу в духе Малфоев о братьях-соперниках. Но проблема была в том, что ему было плевать, с кем спит Драго, а вот Гарри он не уступил бы даже парню, чью голову венчает нимб.
Именно такие размышления, в конце концов, привели его к мысли, что он попробует. Попробует построить эти самые чертовы отношения. И возводить их не на сексе, а на доверии и взаимной симпатии. Черт, в таких играх он, наверное, был девственником похлеще Поттера. Мысль о свидании пришла спонтанно, сложнее было вычеркнуть из нее ужин в дорогом ресторане и шелоковые простыни. Это не та атмосфера, в которой люди могут узнать друг друга поближе.
Он даже пошел за советом к Раде, не знает ли она уютного местечка, где его не арестуют спустя пять минут после появления, и они смогут нормально провести время с Гарри. Она обещала ему портал перемещения до маленького охотничьего домика и уверила, что тамошние домовики позаботятся обо всем и не станут путаться под ногами.
И вот теперь после стольких хлопот и нервных потрясений он стоял перед Поттером и чувствовал себя полным идиотом.
- Так ты согласен или нет? – повторил свой вопрос Драко, чувствуя огромное желание придушить улыбающегося Поттера и пуститься в бега, скрываясь от правосудия до конца жизни.
Гарри порывисто его обнял и насмешливо чмокнул в кончик носа.
- Конечно, согласен.
Драко решил отложить его удушение на неопределенный срок.
- И это все?
- В смысле?
- И это вся благодарность за то, что я тут пять минут унижался?
- Ты унижался? А я думал, это было приглашение на свидание!
- Ну, это оно и было, но…
- О, заткнись, - Гарри притянул его к себе и заткнул, пожалуй, самым приятным способом.

***

- А где все?
Гермиона спустилась в столовую в нелучшем настроении. Северус, которому она помогала нарезать ингредиенты, был раздражен тем фактом, что вынужден готовить зелья у себя в комнате, а не в выделенном ему когда-то для этих целей подвале. Раздраженный Снейп - зрелище не для слабонервных, раз восемь он раскритиковал ее работу, обозвав Лонгботтомом, а потом настоятельно рекомендовал ей найти себе занятие, а не путаться у него под ногами. Гермиона ушла. К этой стороне жизни Северуса ей еще только предстояло приобщиться, но торопиться с этим не хотелось.
Она поискала Гарри, намериваясь провести время с ним. Не найдя, поискала Драко, но и тут ее ждало разочарование. В конце концов, обойдя почти весь замок, в трапезной у очага она застала Раду. Та сидела, перебирая струны гитары и потягивая вино. Вот к ней Гермиона и обратилась с вопросом, присаживаясь на соседний стул.
- Все? - Рада сделала глоток вина. – Драко и Гарри отправились на свидание. Драго ушел еще до обеда.
- Свидание? - удивилась Гермиона, присаживаясь на соседний стул. - Похоже, я что-то пропустила!
Рада кивнула, продолжая наигрывать что-то грустное.
- Так всегда бывает, увлекаясь чем-то, ты становишься слепа к окружающему миру.
- И все же…
- Тебя что-то беспокоит?
Гермиона кивнула.
- Я как никто уверена в Гарри. Для него привязанность к кому-то очень серьезна. Но Драко… Он замечательный, однако мало кого способен впустить в свой мир, он привык держать людей на расстоянии.
- Но тебя не удержал.
- Это другое.
Рада улыбнулась.
- Это то же самое. Однажды найдя в себе достаточно решимости впустить кого-то в свою жизнь, он сделает это и во второй раз. Начинать надо с малого… он научился заводить друзей. Самое время для любви, не находишь?
Гермиона пожала плечами. Рада с печальной улыбкой перебирала струны.
- Я ему завидую немного.
- Кому?
- Этому вашему Гарри. Такие люди - редкость, даже убедив себя, что устали от суеты и несправедливости этого мира, они продолжают делать его лучше. Кормят бродячих собак, переводят через улицу старушек, они просто не могут иначе, в них не заложено пренебрежения к чужой боли, они всегда открыты для нее.
- Увы, они редко бывают счастливы.
- Но они надеются… всегда. Даже когда в состоянии убедить мир, что это не так. У меня была очень длинная жизнь, Гермиона. Я повидала на своем веку такое, что все не пересказать словами, но я скажу тебе одно: я всем скопом выбросила бы все, что знаю о людях в обмен на то, чтобы, когда я была маленькой девочкой, в моей жизни встретился человек, похожий на Гарри. И чтобы научил меня жить в этом мире по своим законам.
- Ему пришлось нелегко.
- Всем нам пришлось. Но посмотри на них, они живые.
- Я не понимаю.
- Спроси себя, рядом с тобой Драко был таким деятельным, целеустремленным, живым?
- Нет.
- Рядом с Гарри он просто взрыв абсурда, но этот абсурд чертовски эмоциональный. Они нужны друг другу.
- А что нужно мне?
Рада задумалась.
- Тебе? – она улыбнулась. – Покой, иначе ты не выбрала бы этого мужчину.
- Покой, - усмехнулась Гермиона. - Тогда я, похоже, выбрала не того мужчину.
- Ты любишь русскую поэзию? – Рада стала наигрывать еще более плавную и тягучую мелодию, чем раньше.
- Я не слишком хорошо с ней знакома.
- Но о Пушкине ты, разумеется, слышала.
- Конечно.
- Многие любят Пушкина, мне милее Лермонтов. Отвечая на твой вопрос, я хочу прочитать тебе одно стихотворение. Ты позволишь?
Гермиона кивнула.
- Конечно.
Рада собралась с мыслями.
- Белеет парус одинокий
В тумане моря голубом!..
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?..

Играют волны - ветер свищет,
И мачта гнется и скрыпит...
Увы! он счастия не ищет
И не от счастия бежит!

Под ним струя светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой...
А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!

Гермиона улыбнулась.
- А он есть? Покой в бурях?
Рада пожала плечами.
- Я люблю грозу, она заставляет меня чувствовать себя умиротворенной, целой. Когда бушует стихия, то кто бы ты ни был, человек, вампир, оборотень, маг или магл, ты всего лишь песчинка, которой должно приклонить колени и внимать силе истинного безумия. Это завораживает, такая красота может подавлять, но она же очищает душу. Многие любят грозу, потому что после нее всегда приходит солнце, и обновленный мир сияет более яркими красками. Но мало кто ценит разрушительную красоту самой стихии. Я тоже не всегда умела любить ее. Умеешь ли ты? Я не знаю, но мне кажется, умеешь.
- Ты удивительный человек, Рада.
- Я удивительно старый человек, – Нелюдимая отложила гитару. – Давай ужинать. Наши юноши поглощены друг другом, наш мужчина вынашивает какие-то коварные замыслы, пытаясь скрыть это от меня, а, следовательно, я полагаю, в данный момент поглощен собой. В такой ситуации дамам остается только есть и потягивать вино, развлекая друг друга беседой.
Гермиона улыбнулась.
- Да будет так!
Рада улыбнулась в ответ.
- А так и будет.
Когда подали, ужин Гермиона спросила:
- Ты обычно живешь здесь одна? Не скучно?
- Ну, это не единственный мой дом, но да, в основном я бываю тут одна. Мне не скучно. Мне спокойно, хотя порою царящий вокруг покой мучает. Но как бы тебе объяснить… это не значит, что я хочу что-то менять. Однажды я думала об этом, но пришла к выводу, что тишина мне желаннее.
- Думала?
- Не обязательно найти любовь, чтобы разделить с кем-то вечность.
- Расскажешь?
Рада кивнула.
- Это не секрет в Трансильвании. Двести лет назад Влад сделал мне предложение, и я чуть было его не приняла.
- Почему?
- Что «почему»? Почему чуть не приняла или почему в итоге все-таки отказала?
- И то и другое.
- Мы нравились друг другу. Наше знакомство к тому моменту было довольно долгим. У Дракулы не может быть двух невест или жен. Он решил, что я та самая женщина, с которой он мог бы не устать от вечности. Ради меня он готов был отказаться от ухода в дом «не мертвых», когда придет его срок и даже, если потребуется, отказаться от роли главы клана.
- Он любил тебя так сильно?
- Кто говорит о любви? Мы говорим об обязательствах длинною в вечность. Ты не понимаешь природу чувств вампира. Быть всегда одному под леденящим сводом тьмы - его судьба. Ему не найти для себя ту, что сможет освятить его мир, но он может разделить этот холодный склеп с кем-то. Почему именно со мной? Мои эмоции ярче, чем у вампиров, похожи по сути, но нечто иное по содержанию. Влад всегда любил экспериментировать со своей природой. Полагаю, это был тот самый случай. Любовь? Ну, он так сильно желал этого союза, который не сулил ему особой выгоды что, пожалуй, это было очень сильное желание.
- Так почему ты отказала?
Рада пожала плечами.
- Я испугалась, что история повторится. Я не оправдала желаний одного нелюбимого мужа, могла ли я надеяться, что со вторым у меня выйдет лучше?
Гермиона колебалась долю секунды.
- Рада, я не уверена, что в праве говорить об обстоятельствах того, как я это узнала и не хочу, чтобы мы обсуждали это. Драго передал Драко просьбу от Влада, речь в шла о том, чтобы Драко убил Северуса, это ослабило бы тебя, и Влад нанес бы удар, свалив все на оборотней.
Рада кивнула.
- Северус знает?
- Да.
- Он насторожен этим обстоятельством?
- Северус этого не показывает, но нет, не думаю, что это всерьез его беспокоит.
- Я немного знаю Драго, - задумчиво сказала Рада. – Я далека от доверия Владу, но я еще меньше готова верить этому его сыну. Я думаю, что он подал Драко полуправду, некоторые идеи его отца, щедро приправленные его собственными интригами. Не бери в голову. Но спасибо, я подумаю об этом…

***

- Нет, это невозможно, - Драко со стоном сполз на пол, разглядывая интерьер охотничьего домика. – Чтобы я еще раз доверил женщине выбор уютного, но не вычурного места! Никогда!
Гарри хихикнул.
- А по-моему мило. Ты что, собирался пригласить меня в Диснейленд?
- Странные у тебя представления об уюте, - буркнул все еще недовольный Драко. – Но я думал о чем-то менее провоцирующем.
Тут было все, чего он так стремился избежать. Охотничий домик состоял из одной жилой комнаты, кухни и ванной. В свете камина их ждал элегантно сервированный на двоих столик, в тусклых бликах свечей и ярком пламени очага в интерьере бросались в глаза отнюдь не охотничьи трофеи, украшавшие стены, и огромное ложе, накрытое покрывалом из пушистого серебристого меха.
Гарри подошел к столу и взял маленький конвертик.
- По-моему, это тебе.
Драко поднялся и взял конверт у Гарри. Там была короткая записка.
«Не пытайся быть тем, кем не являешься, и если ему что-то не понравится, можешь свалить все на меня.
Рада»
Драко улыбнулся и кинул записку в камин.
- Что там было? – спросил Гарри.
- Инструкции, как тебя обаять.
Гарри рассмеялся, садясь за стол.
- Тебе не нужно особенно стараться.
Драко последовал его примеру.
- Правда?
- В силе твоего обаяния я уже убежден. Вопрос в том, что у тебя есть кроме него?
- А что тебе нужно?
Гарри пожал плечами.
- Все дело в том, что я не знаю. Еще несколько дней назад я бы сказал, что хочу дождаться, пока, наконец, кончится вся эта шумиха с Волдемортом, и осесть. Найти приличную девушку, попытаться создать семью.
Драко растерялся.
- Но если тебе хочется такого…
- Хотелось. Но я тогда не испытывал такого влечения к тебе. Отрицать его не вижу смысла, но наше будущее… Я не знаю, как его представить. Это очень сложно. Я хотел бы, что бы все было просто.
Драко горько ухмыльнулся.
- Но это не так. Ты герой - я Отверженный, изгой. У нас мог бы быть приятный романчик, ставить о котором в известность широкую общественность было бы глупостью. Но отношения… их ведь не спрячешь.
Гарри пожал плечами, наполняя его тарелку.
- Я и не думал ничего скрывать. Пойми, в данной ситуации меня интересует только твое и мое мнение.
Драко кивнул.
- Я понимаю, что скажу сейчас сопливую банальность. Но я не хочу сломать твою жизнь.
Гарри кивнул.
- Спасибо, - он улыбнулся. – Я ценю это. Но ты не сломаешь, даже если у нас в итоге ничего не выйдет, я никогда не стану сожалеть о попытке. А если получится, что ж, в этом мире ведь счастье строится не по географическому принципу, я буду рад жить с тобой на Острове. Наверное, я не брошу работу, но при наличии камина, и если никто не отменит аппарацию, это не будет проблемой.
- А ты не думал об отношении к тебе в обществе? – этот вопрос был задан не Драко, но Малфоем.
- Мне не нужны те друзья, что не в состоянии принять моего выбора, а до остальных мне вообще нет дела. Но если что-то смущает тебя…
- Меня? Малфоев вообще трудно смутить.
- Хорошо, тогда меня беспокоит только этот чертов суд предков.
Драко улыбнулся.
- Не стоит, Рада обещала мне, что я благополучно покину Карпаты, а она не говорит того, чего не знает.
- Она тебе нравится? – улыбнулся Гарри.
- Да, очень. Но она немного чокнутая, возможно, все мы такие, но она чертовски обаятельная сумасшедшая.
- И все же мне жаль ее…
Драко жестом остановил Гарри.
- Не стоит, думаю, ей меньше всего нужна ваша жалость. Все ее горечи, ее решения, все, что она есть - их последствия. Я думаю…
- Что?
- Не важно.
- Драко?
Он обнял себя руками и, поднявшись, подошел к огню.
- Я не могу сказать, но, кажется, я понял кое-что о Раде… Я не хотел бы этого знать.
Гарри смотрел на его фигуру, удивительно хрупкую в дребезжащем свете пламени. Он встал и, подойдя к Малфою, обнял его, положив голову ему на плечо.
- Не говори, если не хочешь.
Драко не обернулся.
- Ты прав, не хочу.
- Пойдем, - Гарри обнял его за плечи, увлек к постели и толкнул на мягкое покрывало, опускаясь рядом.
- Ты уверен? – Драко ласково коснулся его щеки.
Гарри улыбнулся.
- Ты нужен мне.
Драко обвил руками его шею, пытаясь вложить в последовавший за этим поцелуй всю свою благодарность за такой ответ. Быть нужным… не кому-то – Гарри. Такому честному и правильному, с мягкими губами и неумелыми в своей торопливости, но горячими как угольки поцелуями. Его Гарри, Гарри, чувства к которому такие большие и неопределенные, он пытался выразить их всем: прикосновением, дыханием, движением. «Мой», - выдыхал он в полураскрытые зацелованные губы. «Мой», - повторял он, утверждая свою власть над этим телом. «Мой», - шептал он, покоряя и покоряясь, растворяясь в чужой нежности и в необузданных в своей откровенности желаньях. «Мой», - утверждал он каждой лаской, каждым движением, к Гарри, в Гарри, с Гарри.
И нежность, и умиротворенность, и бесстыдное «твой», стоном, вскриком на грани и за гранью. Они переплелись на серебристом мехе так тесно, что потустороннему наблюдателю показалось бы, что в этом объятии они стремятся сломать друг другу кости… Раствориться друг в друге каждой клеточкой. Но это было бы неправдой, они не пытались ничего сломать, а только учились строить. И Драко выдохнул те самые слова в растрепанную шевелюру своего нечаянного любовника… Любимого? И получил в ответ столь же невнятной утомленной сонливости «Я тебя тоже». Он предпочитал не задумываться, как это было раньше, главное, здесь тоже это есть. Здесь и сейчас.

 

Глава 18.


- Будем завтракать здесь или вернемся в замок?
Гарри вынырнул из-под мехового покрывала.
- А чем мы тут располагаем?
- Засохшей икрой и выдохшимся шампанским. Если бы вчера кто-то этим поужинал вместо того, чтобы сразу затащить меня в постель… - ворчал Драко.
Гарри улыбнулся.
- Я и сейчас предпочел бы позавтракать тобой.
Драко фыркнул.
- Не знал, что связался с каннибалом.
- Еще с каким, если речь идет о вкусненьких сливочно-беленьких Малфоях!
- Ну, это блюдо я тебе не дам, пора собираться. Сегодня суд, если помнишь.
Гарри со стоном сполз с постели.
- А так не хочется никуда идти!
- Знал бы ты, как не хочется мне…
- Я понимаю. Ты уверен, что все будет хорошо?
- Ну, мне попытались это внушить. Одевайся, надо поторопиться.
Гарри подошел к Драко и подставил губы для поцелуя.
- Ты не пожелал мне доброго утра.
Драко целомудренно чмокнул его в лоб.
- Доброе утро.
Гарри тут же схватил его в объятья и поцеловал куда более существенно.
- Вот так желают доброго утра у нас в Гриффиндоре.
- И как ты ухитрился остаться девственником при таких традициях?
Гарри фыркнул.
- Я ждал кого-то особенного, помнишь?
- О, я, конечно, феноменально особенный, - Драко аккуратно выбрался из теплых объятий. – И все же нам пора.
Гарри печально кивнул.
- Угу…
Глядя, как он понуро собирает свои валяющиеся в беспорядке вещи, Драко нахмурился.
- Гарри, нам, правда, пора…
- Угу, - полный горечи вздох.
- Гарри... а к черту, - Драко схватил Поттера в охапку и упал на кровать, увлекая его за собой. – С другой стороны, можно ведь, и правда, обойтись без завтрака.
- Ты об этом не пожалеешь, - нахальный Поттер уже расстегивал пуговицы на его рубашке.
Драко закатил глаза.
- Уже жалею, - Гарри лизнул, а потом слегка сжал зубами его ключицу. – Я сотворил монстра, - простонал Драко. Потом ему, собственно, было уже не до слов.

***

В трапезной их ждала злая как сто чертей Гермиона.
- Где вас носило? Через полчаса вам нужно отправляться на суд над Александром!
- Тебе в подробностях или просто поверишь, что мы были очень заняты?
Гермиона окинула их оценивающим взглядом.
- Поверю. Драко, нам нужно поговорить. А тебе, Гарри, не мешало бы привести себя в порядок. И неплохо было бы ширинку застегнуть.
Гарри покраснел.
- Да, ты права, это сделать, пожалуй, стоит.
Гермиона взяла Драко за руку и потащила его в библиотеку. Как только они оказались в комнате, она заперла дверь.
- Времени мало, так что слушай меня внимательно. Северус просит тебя, как только будет решено, что Александр предстанет перед судом предков, настаивать, чтобы это произошло сегодня ночью.
- Зачем мне это?
- Поверь, так нужно в целях твоей безопасности.
- Вы что-то придумали? Мне нужны подробности!
- Сейчас для всех нас безопаснее, что ты их не знаешь. Доверься нам.
Драко совершенно серьезно кивнул.
- Хорошо. Когда мне быть готовым к неожиданностям?
- Все время.
- Поттер?
- Гарри лучше пока прибывать в неведении…
- Ладно, тогда полагаю, что теперь я могу пойти переодеться.
Гермиона порывисто обняла его.
- Мы справимся.
Драко поцеловал ее в макушку.
- Что бы вы ни затевали, побереги себя. Пообещай мне.
Она серьезно кивнула.
- Похоже, друг мой, у нас появилась масса поводов не торопиться на тот свет.
- Похоже на то.
Она улыбнулась, освобождаясь из его объятья.
- Ну давай, Драко Малфой, докажи всем, что ты очень живучая сволочь.
Он улыбнулся в ответ.
- Я докажу, непременно…
Гермиона ухмыльнулась.
- И запомни все детали суда… Не думаю, что мне доведется увидеть это своими глазами, так что я потребую полного отчета.

***

Когда Драко вошел в зал, там были уже Гарри, Гермиона и Рада. Но именно Нелюдимая привлекла его внимание. До этого он никогда не видел ее такой. На княгине было длинное белое платье до пола. Волосы, заплетенные в две толстые косы, лежали на плечах, чело венчал толстый обруч, украшенный россыпью сапфиров. Она выглядела величественной и по-королевски гордой. Дополнял картину меч на поясе. Его черные ножны украшал причудливый рисунок, смертельно раненный волк сжимал в зубах гигантскую летучую мышь.
- Прежде чем мы отправимся, я хочу, чтобы вы уяснили себе несколько правил суда. Вы можете говорить, только если я вас спрошу. Выступать наравне со мной или перечить мне и остаться безнаказанными могут только главы кланов.
Драко и Гарри кивнули.
- Вы - гости клана вампиров, поэтому на судилище будете стоять с ними. Когда мы окажемся на месте, и я сомкну круг, никто не покинет судилище до вынесения решения. Попытка сделать это карается смертью. Вам все ясно?
- Да.
- Да.
Она улыбнулась, на секунду став прежней Радой.
- Ну, тогда в путь.
Повинуясь взмаху ее руки, на полу вспыхнула красная пентаграмма.
- Идите.
Гарри шагнул первым. Драко последовал за ним….

***

Он не знал, чего ожидал от места судилища. Они оказались на гладкой площадке, на вершине горы. Было холодно, ветер посыпал волосы снежной крошкой. В центре площадки находился огромный круг, земля в нем казалось выжженной и мертвой. В круге уже находились люди, человек сто пятьдесят, причем, по мнению Драко, соотношение оборотней и вампиров было три к одному. Из-за заснеженных, залитых солнцем вершин свет вокруг казался ослепительно ярким. Малфой удивился, как это переносят вампиры. Разглядев среди присутствующих улыбнувшегося ему Влада, он, повинуясь его жесту, вступил в круг.
…И тут же понял, насколько ошибочным было его первое впечатление. Он шагнул из мира в мир. Снаружи казалось, что просто люди столпилось на клочке земли. Но внутри круга царила ночь, воздух был отнюдь не холодным и разряженным, а мягким, лесным, напоенным запахом трав и соцветий. Он с удивлением взглянул на звездное небо над головой и улыбнулся… Это место действительно дышало древностью…
В центе круга возвышалось странное сооружение, подойдя поближе, он понял, что это лежащий на алтаре из оникса щит, украшенный каким-то причудливым рисунком. Хитросплетение черных и темно-серых линий, какие-то слова…
- Это карта, - Влад неслышно к ним приблизился. – На ней обозначены территории охоты.
- О, - Драко обернулся к главе клана вампиров. – Волшебное место.
- Более чем. Напомните мне однажды рассказать вам историю заключения Договора. Сейчас, боюсь, не время и не место. Нелюдимая прибыла, - он махнул рукой вправо, приглашая их занять место среди вампиров. Оборотни стояли слева.
Подойдя к вампирам, Драко стал рядом с Александром.
- Привет, пока не окончательно мертвый.
Вампир улыбнулся.
- И тебе, пока еще живой.
Драко хмыкнул.
- Какое-то у тебя слишком радостное настроение для того, кого собралась хоронить такая толпа народа.
- От судьбы не уйдешь. Одно радует, ты влипнешь со мною за компанию.
Драко кивнул.
- Да, похоже на то.
Нелюдимая шагнула в круг, и перешептывающиеся голоса стихли. Подойдя к щиту, она произнесла:
- Я здесь, чтобы вершить суд.
Драко снова поразился произошедшим с ней переменам. Как зачарованный он слушал чужой резкий голос, который, казалось, поднимался из самой земли. В нем не было ничего человеческого, только мощь, только торжество древних богов, чьих имен и законов он не знал.
Взметнулись вверх белые ладони, Нелюдимая опустила руки на щит, и выжженная земля под их ногами запела, если это можно было назвать песней. Повинуясь ее стенаниям, мир за пределом круга стал тять, теряя свои очертания, превращаясь в застывшую корку непроглядной тьмы. Неживую, неподвижную.
Драко почувствовал себя в ловушке, он действительно не покинет круга, пока все не кончится. Все сейчас было одной огромной волей женщины, что касалась щита. Или не женщины вовсе? Ее глаза сейчас были безжизненны и пусты как ночь, что была матерью всем собравшимся.
- Подойди ко мне, Александр из рода Дракула, и я решу твою судьбу.
Александр шагнул вперед и опустился на колени перед алтарем, на котором лежал щит.
- Нарушил ли ты территорию охоты?
- Да, госпожа.
- Коснулся ли ты непредназначенных твоему народу жертв?
- Нет, моя госпожа.
- Проник ли ты в дом оборотня?
- Да, госпожа.
- С какой целью?
- С целью ограбить его.
Тишина казалось гнетущей.
- Что ты намеревался украсть в доме Лукаша?
- Его дочь Софью.
- Это было только твое желание, или она хотела покинуть с тобой отчий дом?
Александр бросил взгляд на девушку с русой косой, стоящую рядом с Лукашем. Та быстро кивнула.
- Хотела, моя госпожа.
- Приглашала ли она тебя на земли своего клана?
- Да, моя госпожа.
Нелюдимая кивнула.
- Поднимись и вернись к своему народу. София из рода Виго, подойди, дабы подтвердить или опровергнуть его слова.
Девушка подошла к алтарю, Александр как раз встал в этот момент, и Драко заметил, как в молниеносном пожатье сошлись их пальцы, прежде чем вампир вернулся к своему народу, а девушка опустилась на колени.
- Ты подтверждаешь слова Александра из рода Дракула?
- Да, моя госпожа, - с вызовом бросила девушка, взглянув в глаза своему явно кипящему от ярости отцу.
- Что ж, вернись к своему народу.
Рада задумалась.
- Я не вижу большего преступления в нарушении тобой границы, Александр из рода Дракула. Это преступление я прощаю тебе, так как Софья из рода Виго показала, что ты пришел на землю оборотней по ее приглашению. Но ты сам признал, что в дом самого Лукаша ты проник как вор. Я сожалею. Согласие девицы не давало тебе права пытаться увезти ее без ведома отца. Но причин убивать тебя за это я не вижу, тем более, что побег не удался. В качестве компенсации за нанесенное Лукашу оскорбление, я накажу весь твой клан лишением части территории охоты. Твоя дальнейшая судьба в руках твоего народа. Но я вижу вину и за тобой, Софья, ты не имела право поощрять Александра Дракулу к действием на территории твоего клана, которые караются Договором. Но твою судьбу я тоже отставляю на усмотрение твоего клана.
Рада извлекла из ножен меч и коснулась карты, на щите отсекая кусок отмеченной черным территории. Он тут же приобрел темно-серые границы.
- Такого мое решения, и да будет так.
- Да будет так! – одновременно воскликнули Влад и Лукаш.
Глава клана оборотней шагнул вперед.
- Здесь в присутствии Нелюдимой спрашиваю тебя, Влад Дракула, какая участь ждет твоего сына?
- По нашему закону он предстанет перед судом предков, тебе это прекрасно известно, Лукаш.
- Но когда? Если это произойдет через сотню лет, я опротестую приговор Нелюдимой.
Драко решил, что это как раз его время вмешаться.
- Сегодня ночью, может быть. Знаете, мне как-то не терпится покинуть ваш гостеприимный край.
Лукаш даже не взглянул в его сторону.
- По какому праву он говорит?
- Этот колдун - защитник моего сына перед предками. Требовать даты их суда его привилегия.
Вот теперь Лукаш взглянул на него более заинтересованно, но с насмешкой.
- И ты всерьез надеешься вернуться домой, колдун?
- Не вижу причин не верить в это, - Драко всем своим видом выражал крайнюю степень надменности. – Мой… гм-м… подзащитный нарушил явно устаревшие догматы, по-моему, проблемам чистоты крови придают слишком большее значение.
За его спиной у Гарри, похоже, вот-вот готова была начаться истерика. Так он пытался подавить рвущийся наружу хохот.
- Дамы и господа, посмотрите на эту девушку, - он шагнул к оборотням и жестом предложил всем полюбоваться Софьей. – Неужели за такую красоту жалко жизни?
Большинство присутствующих кивнули. Мол, жалко.
Драко удрученно пожал плечами.
- О, как циничен стал мир. А ведь любовь, по сути, власть. Ради нее развязывались войны и строились империи, кто из вас не рискнул бы парой ветхих законов ради власти?
Аудитория призадумалась.
Лукаш зааплодировал.
- Красноречиво. Но боюсь, юноша, это вам не поможет.
- Пари?
Глава оборотней задумался.
- На что?
- Я напишу завещание на ваше имя. Фунты принимаете?
- Он богат? – спросил Лукаш у Рады.
- Да, и я еще от себя накину.
- Сумма пари?
- Миллион английских фунтов или двести тысяч галеонов, как пожелаешь, – улыбнулась Нелюдимая.
- Хорошо, если вы погибните, я получу ваши деньги, а что хотите взамен вы?
Драко ухмыльнулся.
- Вашу дочь. Вы ведь хотели наказать ее… - он надеялся, что Гарри там за его спиной не грохнулся в обморок, и что Александр не всадит ему нож в спину.
Он ожидал, что оборотень откажется. Но тот ухмыльнулся.
- У меня уже есть достойная наследница, а предавшая меня однажды предаст и во второй раз. Если ты выживешь колдун – она твоя.
Рада ухмыльнулась.
- Я свидетельствую ваш договор.
- Что ж. Да будет так! - сказал Влад. – Предки решат твою судьбу этой ночью, Александр.
Драко вернулся к вампирам. Гарри встретил его соперничавшим по убойной силе с Авадой взглядом.
- Ты чего устроил? - прошипел он.
Драко обнял его за талию.
- Да мне эта девка сто лет не нужна, если что, вон вампиру этому озабоченному подарю, - он кивнул головой в сторону Александра.
Гарри тут же сменил гнев на милость и обнял его в ответ. Полный неудовольствия взгляд стоявшего недалеко Драго согрел Драко душу.
- Ну что ж, решение принято, – Рада положила руки на щит. – Суд окончен, - защита судилища рухнула, осыпавшись черными хлопьями, похожими на сажу. – Все свободны.
В ту же секунду Драко увидел, как вытянулись, словно от боли лица большинства оборотней.
- О нет, Карла, - Лукаш бросился вперед, на ходу создавая перед собой портал, весь его клан последовал его примеру.
- Что происходит? - насторожился Влад.
- Гарри, Драко возвращайтесь в замок! – Рада сотворила для них портал прямо в круге. – Быстро в замок! - рявкнула она, видя, что они застыли в изумлении. - У меня дела.
Драко схватил Гарри за руку. Что-то подсказывало ему, что стоит выполнить приказ.

***

Как только Рада шагнула в портал за Гарри и Драко, Гермиона бросилась наверх.
- Они ушли.
Северус был уже одет, как обычно, строго.
- Усовершенствованная всеэссенция, - он вложил ей в руку флакон. – И «Лунное затмение», - он повесил ей на шею амулет на серебряной цепочке. Он напоминал маленькую сферу, наполненную самой тьмой. – Ты помнишь, как все делать?
- Да.
Он притянул ее к себе и впился жестоким поцелуем в губы, потом, устыдившись, видимо, своей несдержанности, шепнул на ухо:
- На удачу.
- Ты в нее веришь?
- Я ее делаю.
Гермиона обняла его за шею и поцеловала не менее страстно.
- Мне она тоже понадобится.
И с улыбкой на губах она аппарировала.
- Сюда, - стоило Гермионе оказаться у восточной стены башни, как ее позвали из леса.
Ожидавший ее Охотник, несмотря на холод, был одет только в легкие спортивные штаны.
- Так легче выпутываться из одежды, обращаясь, - пояснил он ее недоуменный взгляд.
Гермиона кивнула.
- Сколько у нас времени?
- Ничтожно мало. Сейчас я выведу тебя на тропу, подождешь несколько минут, после того, как я уйду вперед, и беги следом, не отвлекайся не на какой шум и не оборачивайся. Я расчищу дорогу. Тропинка приведет тебя в место силы. Там тоже будет один охранник. Если я не успею, он твоя проблема. Поняла?
Гермиона кивнула.
- Да.
Охотник жестом велел ей следовать за собой, несколько минут спустя, продравшись через кусты, они достигли тропы.
- Жди здесь.
- Как долго?
- Ты услышишь. И помни, я для тебя не опасен, но не позволяй другим тебя укусить.
Гермиона кивнула. Глаза охотника сверкнули желтым светом. В его руке сверкнул неизвестно откуда взявшийся нож с широким посеребренным лезвием.
- Ну что, ведьма, поохотимся?
Гермиона отсалютовала ему флаконом с зельем.
- За охоту!
Он улыбнулся и тенью метнулся в сторону тропы. Гермиона ждала. Ее сердце учащенно билось в такт лихорадочно метавшимся мыслям. Длинный протяжный вой, переходящий в человеческий крик был именно тем сигналом, которого она ждала. Выхватив палочку, Гермиона побежала…

 

Глава 19.


Стараясь не снижать скорости, она бежала по тропе. Чем сильнее она углублялась в лес, тем сильнее вокруг сгущались тени и нарастали шорохи. Пальцы, сжимавшие палочку, от напряжения побелели, за очередным поворотом тропы она наткнулась на труп парня с перерезанным горлом. Она была на войне, она видела немало крови. Если задумываться, что на потемневшей от нее траве лежит чей-то сын, брат, возлюбленный, можно сойти с ума. Она перешагнула через тело и побежала дальше. Но кровь… Она снова возрождала демонов, они вырывались из подкорки подсознания и безжалостно терзали душу…
…Застывшими голубыми глазами Рона, в которых отражалось хмурое весеннее небо и бегущие по нему облака. Вперед, не останавливаться, не позволять воспоминаниям завладеть собой. Еще один длинный протяжный вой, где-то рядом. Не думать, так проще. Не вспоминать о Роне…
…Вот он был, и вот его не стало. Среди танца зеленых молний, какая разница, кому принадлежало именно то заклятье? Для нее разница была. У нее отняли даже право на месть. У той войны не было для нее лица, это для Гарри она ассоциировалось с красноглазой мордой Лорда. Что ж, возможно, все, что она может сделать - это не смотреть в лица тех, кого убивали сегодня и бежать, бежать, бежать…
Она почувствовала это: что-то ударило в нее вопросом, обрушенным к новой исковерканной зельем ее сути. Сдавило, выпотрошило и отпустило, подталкивая вперед. Теперь она уже могла не разбирать дороги, ее вела сваренная Мастером в котле чужая природа. Вступив на небольшую поляну, Гермиона почувствовала… Оно. Просто клочок леса, но если поднять глаза, то на небе вместо солнца висел полный диск луны. И, казалось, все тут было живым, и каждая травинка обладала собственной волей, таила в себе опасность.
И все же главная угроза исходила от женщины, выступившей из тени деревьев. Она была обнажена, лунный свет с полуденного небосклона серебрил ее бледную кожу. Нет, не женщина – оборотень, напомнила себе Гермиона, - еще не обернувшееся темное существо, уже сверлящее ее желтыми глазами с сузившимися щелками зрачков.
- Ведьма из Англии, - женщина плавно скользнула влево, Гермиона отступила вправо. Она узнала ее. Карла - одна из тех, что были с Лукашем в башне. – Я чую, что ты одна из нас, но я знаю, что это неправда.
- Почему нет? – они продолжали медленно кружить по поляне. Гермиона понимала, что у нее нет того преимущества во времени, которым располагает женщина-оборотень.
- Никто из наших не привел бы с собой Охотника, – Карла улыбнулась, и эта улыбка была жутковатой. – Я слышала стоны моих братьев и их мольбы о помощи. Но решила подождать. Мне было любопытно, ради чего все это.
- Ты же не думаешь, что я скажу?
- Скажешь. Среди нашего народа немного колдунов. Ты нарушила закон, вторглась в наше место силы. Ты станешь одной из нас, а потом все расскажешь. Твоему волшебнику не нужна будет волчица, а от новой семьи тайн у тебя не останется. Все мы ходим под Луной и Лукашем.
- Рада за вас, но этого не будет.
Карла рассмеялась.
- Увидим, ведьма. Я тут в своей силе.
Это было завораживающее зрелище. Женщина-оборотень кинулась на Гермиону, ее тело в воздухе трансформировалось. Гермиона едва успела увернуться, зубы волчицы клацнули у самого горла. Стоящая дыбом шерсть на загривке, дикие глаза.
- Ступифай! - Гермиона выкрикнула заклинание и отскочила в сторону. Волчица трансформировалась в женщину и откатилась по траве, уходя от проклятья.
- Неплохо, но Луна благосклонна, ты можешь победить женщину или зверя, но не обеих. Никак не обеих.
- Я попробую.
Время, Гермиона все время старалась помнить, что оно на стороне Карлы. Снова трансформация и бросок, Гермиона попыталась увернуться, но, казалось, Карла предугадала ее маневр и сменила направление прыжка уже в полете.
Потом Гермиона не могла объяснить себе, как это произошло, ее этому научили, но она никогда раньше она не использовала непростительных проклятий на практике.
- Авада Кедавра, - ни звука, ни стона, даже превращение вышло каким-то ломанным и резким. Спустя секунду чужое обнаженное тело придавило ее к земле. Глаза… Ни удивления, ни вопроса, такие же, как у Рона - абсолютно пустые…
Она почувствовала, как дрожь истерики, холодная и беспощадная, бьет ее тело.
Мертвую женщину подняли с нее и отшвырнули в сторону.
- Немедленно прекратить, - руки Охотника были в крови, тело испещрено глубокими царапинами. А глаза… У него был такой же взгляд, как у Карлы минуту назад, дикий, нечеловеческий.
Гермиона невольно всхлипнула. Он, схватив ее за шиворот как котенка, рывком поставил на ноги.
- Ты не понимаешь, - Гермиона поразилась, как истерично прозвучал ее голос. – Я только что убила человека! Только потому, что у меня не было времени на битву…
- И теперь ты хочешь, чтобы это было зря? Делай то, что должна!
- Но…
- Никаких «но»! Лишившись своего места силы, оборотни смогут обращаться только в настоящее полнолуние. Подумай, сколько жизней ты сбережешь. Таких, как жизнь моей жены, моего сына, многих других. Стоит ли сейчас жалеть себя и думать о том, какой ценой, чьей кровью это было куплено. Действуй, если выживем, поплачем вместе.
Гермиона кивнула. Выйдя в центр поляны, опустившись на колени, она немного дрожащей рукой сняла с шеи цепочку с «Лунным затмением». Начертав сухой веточкой круг, она положила в него амулет и по нарисованному контуру стала писать руны, нараспев читая каждую, с каждым звуком ее голоса что-то неуловимо менялось: бурлила, кипела капля истинной тьмы. Гермиона чувствовала себя так, словно ее пытались раздавить гранитной плитой. Все в этом месте противилось творимому обряду. Последняя руна далась с особым трудом, она чувствовала, что непременно упала бы, если бы опустившийся сзади нее Охотник не обнял ее, поддерживая и разделяя тягость творимого действа, не оставляя права на слабость.
…Все. Гермиона отшвырнула ветку, уже точно зная, что ей удалось. Столб непроглядной матовой тьмы ударил в небо, расползаясь по нему абстрактной кляксой. Гермиону и Охотника отбросило, словно взрывной волной. Вой, полный боли и отчаянья, вибрировал в ушах, боролся, сопротивлялся, не желал расставаться с магией, но на самой высокой ноте ломался, потерпев поражение. Все закончилось так же неожиданно, как и началось, словно огромной уродливой ладонью тьма схватила полную луну и, сорвав ее с неба, утащила в амулет, сжимая, покоряя, ломая чужую силу и волю.
Гермиона и Охотник бросились к нему, теперь сфера была наполнена не тьмой, а холодным белым свечением. Охотник, чьи глаза стали обычными, человеческими, настороженно обвел взглядом поляну. Теперь это был самый обычный клочок леса, его шепот не пугал. Трава покорно шелестела под ногами, кажется, даже запели птицы. Рассмеявшись, зычным полным какой-то необузданной радости смехом, он схватил амулет и надел цепочку на шею Гермионы, притянув девушку в сокрушительные по своей силе объятья. Она не противилась, это даже необходимо было сейчас. Чья-то уверенность, что она все сделала правильно.
- Это… это… - Охотник явно пытался подобрать слова, чтобы выразить свои чувства. Но не смог, а потому просто обнял Гермиону еще сильнее и запечатлел на ее губах поцелуй, не выражающий ничего, кроме благодарности.
Но в следующий момент он оттолкнул девушку. В нем не осталось ничего от былой радости. Собранный, опасный.
- Они идут, беги.
Гермиона выхватила палочку.
- Я тебя не брошу.
В руке Охотника снова сверкнул нож, он явно был не совсем обычным, потому что ложился в ладонь своего хозяина в самый необходимый момент.
- Я сказал, беги, не теряй время!
- Но как же ты?!
Он улыбнулся ей, открыто и печально.
- Это не твоя война, ведьма. Уходи.
- Они убьют тебя!
- Это неважно, давно неважно. То, что ты сделала сегодня, стоит сотни моих жизней. Беги! Это моя последняя битва, и она будет славной. Они не должны знать, что кто-либо еще причастен к этому. Беги. Уноси «Лунное затмение», иначе все будет зря.
Гермиона не нашла в себе даже крохотной попытки противиться силе убеждения в его голосе. Этот человек все для себя решил, и он был в праве, в своем праве решать за нее. Его война. Только его.
Она кивнула.
- И передай Северусу, он сдержал свое слово: это лучшая охота в моей жизни.
- Удачи тебе…
Гермиона аппарировала, она не понимала каких-то особых нравов этого края умом, но чувствовала, что отголосок их уже поселился в ее сердце. Она ушла, потому что была не в праве остаться.

***

Шагнув из портала в трапезную, Драко заметил Гермиону, сидящую у очага. У нее в руках была книга, и все выглядело так, будто она провела тут все время с момента их расставания. Но что-то в ней неуловимо изменилась.
- Ты не представляешь, что там было! – появившийся следом за Драко Гарри подошел к очагу и, опустившись в соседнее кресло, стал рассказывать Гермионе о событиях на суде.
Драко слушал его невнимательно, отойдя к окну, он скрестил на груди руки и наблюдал за реакцией Гермионы. Она ничем не выдала себя, только при упоминании имени Карлы ее губы слабо дрогнули, и он понял, что она знает об этом куда больше, чем они. В остальном Гермиона оставалась просто заинтересованным слушателям, и, разумеется, женщиной - история Александра и Софьи, изложенная Гарри в подробностях, которые он узнал от Драго, ее тронула. Она впервые взглянула на Драко, только когда Гарри закончил рассказ.
- Ты молодец, что заключил пари с Лукашем, очень благородно с твоей стороны.
Драко фыркнул.
- При чем тут благородство? Меньше всего я желаю счастья вампиру, который втравил меня в такие неприятности. Просто хотелось сбить спесь с этого оборотня. Ненавижу, когда кто-то считает, что смеет пренебрегать моей персоной.
Гарри рассмеялся.
- О да, уверен, этот мотив он придумал сразу же, как только поддался нерациональному благородству.
Драко пожал плечами.
- Я просто пребываю в уверенности, что выиграю пари.
- Тогда что мешало тебе улучшить за счет этого свое финансовое положение?
- А зачем? Чтобы прожить свой век на острове, мне хватит того, что я уже имею…
- Что ж, что-то подсказывает мне, что ты наказал Лукаша куда сильнее, чем рассчитывал. – безрадостно ухмыльнулась Герми.
- Такое предположение основано на фактах, которые нам с Гарри стоит знать?
Гермиона кивнула.
- Может, и стоит, но это подождет до завтра. Должно подождать.
Драко распирало любопытство, но он согласно кивнул, подобно Гарри. Его вообще поражала степень доверия между этими двумя гриффиндорцами. Если один сказал, что так надо, второй никогда не подвергал это сомнению. Что ж, возможно он сможет привыкнуть к этому со временем.
- Кажется, тут кто-то пропустил завтрак. Как насчет раннего обеда?
Гарри улыбнулся.
- Не имею возражений.
Драко кивнул, все еще погруженный в свои мысли.
- Эй, домовики…
Появившийся бородач с ворчанием шагнул к Драко.
- Как прикажет новый хозяин? Эти... – он махнул в сторону Гарри и Гермионы. – Гости, что ли? Нам их слушать или гнать взашей?
- Новый хозяин? – удивилась Гермиона.
Драко улыбнулся.
- Все, кто сейчас проживает в замке - мои почетные гости, и выполнять их приказы - ваш долг. А сейчас подайте обед.
Бородач кивнул и поплелся к выходу, бурча себе под нос:
- Понаехали тута, мусорют, есть просют. Хлопоты, а не гости.
- Новый хозяин? – повторила Гермиона.
- Расскажу за обедом.

***

Обед уже подходил к концу, когда появилась Нелюдимая. Гермиона никогда не видела Раду в таком гневе. Казалось, ее черные глаза полыхали пламенем, метая огненные молнии.
- Где он?
- Кто? – удивился Гарри.
- Северус! Чертов Снейп!
- У себя, - ответила Гермиона. – Но просил его не беспокоить.
- Не беспокоить? Я его сейчас так побеспокою!.. - Рада кинулась к двери, когда один из появившихся бородачей доложил:
- Лорд Лукаш Виго требует встречи с княгиней, немедленно.
Рада сжала пальцами виски, мгновенно взяв себя в руки.
- Как быстро, проклятье! – садясь во главе стола, она бросила на Гермиону взгляд, полный горечи и угрозы.
- Надеюсь, он действительно наверху, иначе… – она обернулась к домовику. – Проси. –
Она посмотрела на остальных. – Ешьте, ничего не происходит.
Гарри послушно уткнулся носом в свою тарелку, Драко положил себе еще салата, хотя минуту назад уверял, что сыт. Гермионе кусок не лез в горло, в отличие от остальных она была твердо уверена, что Северуса в его комнате нет. Вяло ковыряясь в своей тарелке, она пыталась решить, что делать в данной ситуации.
Лукаш ворвался в трапезную в сопровождении пяти оборотней, которые лишь немногим уступали ему в силе и исходящей от них угрозе, его щеку укрощал глубокий порез, который все еще кровоточил. Распахнув полы своего плаща, он кинул на стол окровавленную голову Охотника. Гермиона вскрикнула, Гарри откинулся на стул. Драко невозмутимо продолжал есть, лицо Рады ничего не выражало.
- Чем я обязана такому подарку? – она взяла голову за волосы и взглянула в лицо Охотнику. – Я знаю, что этот человек попил много крови твоему и Влада народам. Но он дикий оборотень и не чтит закон, я уже не раз говорила, что его устранение - ваша проблема. Ты справился. Поздравляю, но к чему этот цирк?
Лукаш был очень зол.
- Не говори, что не знаешь, что наше место силы уничтожено!
Рада кивнула.
- Знать такие вещи - моя обязанность.
- Это сделал Охотник с твоим Неприкасаемым. Ты же не будешь отрицать, что они знакомы.
- Не буду. Но, по-моему, этого не достаточно для такого рода обвинения.
- У меня есть доказательства.
- Какие, если не секрет?
- Моя старшая дочь Карла, она хранила сегодня место силы. Ее убили не серебром. Ее убили магией.
- На этой магии что, было написано, что она принадлежит Северусу Снейпу?
- Нет. Но пусть он сам скажет мне, что он тут не причем! Кто еще мог?..
- Вы не обо мне говорите?
Гермиона вздохнула с облегчением. Северус стоял в дверях, без какой-либо маскировки. Только посеребренная прядь в волосах все еще хранила отпечаток пережитого им. Он не стал красивее или намного моложе, просто теперь его резкие черты утратили характерные для мужчины его лет признаки. Черные глаза твердили «Мне уже никак не тридцать», гладкая кожа без морщин утверждала обратное. Шрамы были практически незаметной сеткой теней. Он был, как обычно, одет в строгий застегнутый на все пуговицы сюртук, трость в руках отсутствовала. Медленно преодолев трапезную, Северус опустился на подлокотник кресла Рады и, взяв ее ладонь в свою руку, поднес к губам.
- О чем спор, дорогая?
Княгиня, минуту назад готовая, казалось, порвать его в клочья, мило улыбнулась.
- Лукаш утверждает, что ты помог Охотнику уничтожить место силы оборотней и убил его дочь.
Северус, казалось, только сейчас заметил голову на столе.
- Бедный Кадуш, я всегда говорил, что он плохо кончит. Жаль, я не успел попробовать на нем новую серию медленно действующих ядов, – он выглядел искренне удрученным. – Так о чем это вы? Какое убийство?
- То, которое ты совершил, – отрывисто бросил Лукаш.
- А я убил кого-то?
Он вопросительно посмотрел на Раду. Она пояснила:
- Сегодня кто-то уничтожил место силы оборотней. При этом было убито несколько десятков человек, в том числе и дочь Лукаша Карла. Охотник принимал в этом участие и Лукаш считает, что того факта, что ты был знаком с ним и то, что его дочь убили проклятьем, достаточно, чтобы обвинить тебя в причастности к этому делу. Что скажешь на это?
Северус пожал плечами.
- Недоказуемо. Я не единственный волшебник, знакомый с Кадушем, к тому же я представить себе не могу, как можно уничтожить место силы.
Лукаш не был склонен отступать.
- Ну, с этим нам еще предстоит разобраться. Однако ответь мне, колдун, где ты был сегодня днем?
С лица Северуса слетела фальшивая благосклонность, и ее место заняло высокомерие.
- Не вижу причин делать этого, когда вы позволяете себе говорить со мной в таком тоне!
- Я позволю себе еще не такое, если ты мне не ответишь.
В голосе Северуса появились угрожающие шипящие нотки.
- Я считаю наше знакомство не настолько близким. Я не давал вам право обращаться ко мне фамильярно, сэр. Что касается убийства вашей дочери, я его не совершал, если бы вы пришли сюда разобраться с возникшими обстоятельствами, а не бросать голословные обвинения, я, возможно, счел бы нужным, исходя из понимания вашего горя, дать какие-то объяснения. Но вы пришли как обвинитель. У вас есть доказательства? Встретимся в суде. Рада?
- Ты знаешь закон, Лукаш. Если ты обвинишь его, но не сможешь этого доказать, Закон покарает тебя так, как ты требуешь покарать его. Он Неприкасаемый. Обвинение должно быть очень серьезным, чтобы он потерял единожды полученный статус. Мне созывать судилище?
- Я уверен - это он, - нахмурился Лукаш, он указал на Драко. – И этот ублюдок знает об этом, иначе не подбил бы меня на пари.
Малфой отложил вилку.
- Вы в моем доме, сэр. Меньшее, что я в праве сделать за подобные речи - это выставить вас вон.
Лукаш взглянул на Раду.
- Это теперь его замок, - кивнула Рада. – Но это не тот вопрос, что нам предстоит решить. Ты требуешь суда?
Лукаш сдался.
- Нет. Я не имею права бросить тебе вызов, колдун, но если в тебе есть хоть капля чести, ты сам бросишь его мне.
Северус кивнул.
- У меня пока не было повода убивать вас, лорд Виго, но я подумаю об этом.
- Подумай, хорошо подумай.
- Я всегда хорошо обдумываю свои действия.
Лукаш, казалось, забыл о нем, сосредоточив все внимание на Раде.
- Я знаю свои права, Нелюдимая. В Договоре указано, что нужно сделать, если сила одного из кланов пострадает вследствие вмешательства третьей стороны.
- Лукаш, не надо рассказывать мне о моих обязанностях, - строго заметила Рада. - Ты желаешь, чтобы я выполнила условие Договора немедленно?
Оборотень недобро ухмыльнулся.
- Ну, зачем же, пускай они сначала осудят Александра.
Рада кивнула.
- Твое право.
Оборотень обвел взглядом всех собравшихся.
- Не думайте, что это конец нашего разговора. Моя дочь не останется неотомщенной.
Он развернулся и, велев своим спутникам следовать за ним, направился к выходу.
- Эй, вы забыли свой мусор.
Драко указал на голову на столе. Лукаш обернулся, на его губах играла недобрая усмешка.
- Это подарок, первый из многих. Трансильвания полна слухов, Нелюдимая. Я не верил, но, по-моему, пора их послушать. Уходит твое время, Рада, ох, уходит.
Княгиня улыбнулась.
- Возможно, Лукаш. Знаешь, я помню тебя мальчиком. Были лорды оборотней до тебя, будут и позже. Твой предшественник был просто зверем, я думала, что ты человек… Был человеком. Мне жаль.
Лорд кивнул.
- Мое почтение тебе, княгиня. Ты падешь от моей руки, так или иначе.
- Если иначе подразумевает нарушение Договора, пока Карающий в моих руках, Лукаш, поостерегись…
Оборотень хмыкнул.
- Не путай меня с Владом, госпожа, мне не к лицу интриги. Я бросаю перчатку, а потом рву врагу горло. Промахнусь… что ж, на то она и судьба, чтобы нас рассудить.
- Ты прав, лорд Виго, во всем прав кроме одного. Может, я паду и от твоей руки, но это будет не по твоей воле…
Лорд кивнул и вышел, его свора последовала за ним.
- Рада, - начал Северус. Она остановила его усталым взмахом руки.
- Я знаю, хотя не должна знать. Я понимаю, хотя не должна понимать, - она выглядела чертовски усталой. – Мне нужно встретиться с Владом. Я пойду… вечером пришлю кого-нибудь, чтобы доставить Драко к дому «не мертвых». Вы тоже можете прийти, но ведь тебя не будет, - она ласково провела ладонью по щеке Северуса.
Он не противился, напротив, с силой прижал ее руку к щеке.
- Я не в состоянии скрыть что-то от твоего дара, но если ты спросишь, я солгу…
- Я спрошу однажды. Сбереги эту ложь до тех пор.
- Это будет не совсем ложью.
Оба, казалось, только сейчас вспомнили, что не одни. Рада, оглянувшись, выглядела хрупкой и потерянной. Северус раздраженным.
- Ну, я пойду? – Нелюдимая отняла руку от его щеки.
Он кивнул.
- Ты должна.
Она встала и создала для себя портал.
- Путь долга - длинная и утомительная дорога, свернуть легко, но дойти до конца… Это требует воли.
Рада тряхнула головой, ее лицо снова стало сосредоточенным. Взмахнув на прощание рукой, она шагнула в портал.

 

Глава 20.


- Северус, ты снова уходишь?
Гермиона догнала его уже на лестнице.
- Да. Я наложил чары, которые должны были предупредить меня, если я здесь понадоблюсь. Но моя часть работы еще не закончена.
Гермиона нахмурилась.
- Северус, это я ее убила.
Он пожал плечами.
- Ты или Охотник, какая разница? Она была обречена в любом случае, или вы, если бы удача повернулась к Карле.
- Но Северус, я убила ее, потому что… - она поняла, что его не тронет сказка о потерянном времени. – Неважно. Но Охотник, Кадуш, разве тебе не жаль его?
Северус посмотрел на нее очень серьезно.
- Это случилось бы с ним рано или поздно. Нельзя вести такую жизнь и все время убегать от смерти. Она нагнала бы его в любом случае. Он добился многого, его гибель не была бесполезна.
Гермиона чувствовала, как в ней поднимается волна гнева.
- Полезность? О, как же я могла забыть, ты же все оцениваешь по шкале полезности. Ну и как мои успехи, все еще на планке необременительного романа? Сколько стоит моя смерть? При каких обстоятельствах ты сочтешь ее оправданной?
Он был холоден.
- Тебе списком или избирательными позициями?
- Вот даже так?
- Есть обстоятельства, при которых я счел бы оправданной потерю собственной жизни.
Гермиона рассмеялась.
- Гарри говорил мне… Я не могла понять, что он имеет в виду, теперь я понимаю. Он сказал, что мерзавцы тоже бывают смелыми и сильными. Мне казалось, что подобные качества могут принадлежать человеку черствому… но никак не мерзавцу. Знаешь, Северус, легко скрывать под маской цинизма полное отсутствие принципов. Ты мерзавец!
- Хочешь обсудить это сейчас?
- Нет, иди, мне тоже дорог Драко. Но цена, которой куплена его жизнь, имеет для меня значение!
Северус усмехнулся.
- А ты думала, мой план предполагает бег с препятствиями? Я сказал, что Охотник уберет охрану. Ты всерьез считала, что он потратит три часа, связывая их? Я сказал, что ты должна убраться, как только выполнишь свою работу. Кадуш не был колдуном, он не мог аппарировать. Он не ушел бы далеко и прекрасно понимал это! Никто не заставлял его соглашаться. Его война, его выбор. Я уже говорил, Гермиона Грейнджер, ты меня придумала. Мне казалось, что мы разобрались с этим. Я ошибся. Моя вина.
Северус развернулся и стал подниматься по лестнице. Гермиона сжала кулаки и спустилась в трапезную. Она отказывалась понимать Северуса, отказывалась принимать его жестокость, но она любила. Так сильно, что сама себе не верила. Она понимала, что, возможно, ее вспышка спровоцирована сценой между ним и Радой в трапезной. Она ревнует, до безумия ревнует Северуса Снейпа.
И все же… Гермиона понимала, что если не сможет принять его до конца со всеми достоинствами и недостатками, то лучше остановиться сейчас, пока это возможно. Она искренне завидовала Гарри и Драко, они смогли отыскать общую форму сосуществования. Поделили роли и теперь учились играть их. Она так не умела. Невозможно написать сценарий «Как любить Северуса Снейпа». Безоговорочно принять его могла только слепая. Гермиона считала себя даже слишком зрячей, хотя, может быть, она ошибалась. Легко ли любить опасного человека? И где эта его опасность заканчивается? Она понимала, что он ценит тех, кто ему близок. Этот человек мог бы с методичной жестокостью убить кучу людей и нелюдей, чтобы оградить Драко от опасности. Но при некоторых обстоятельствах смог бы он Драко пожертвовать? Наверное, это были бы очень серьезные обстоятельства, и все же ей казалась, что он смог бы. Но, возможно, она что-то упускает в нем. Чего-то недопонимает?.. Как легко было влюбиться в Северуса Снейпа, и как тяжело было его понять!
Гермиона огляделась: Гарри и Драко ушли, но на столе все еще лежала окровавленная голова Охотника.
Она позвала домовика.
- Тут есть кладбище?
Бородач отрицательно покачал головой.
- Тогда вы поможете мне похоронить его в парке?
Бородач кивнул, пробурчал что-то про лопату и вышел из трапезной. Гермиона устало опустилась на стул у огня. «Надо будет узнать, - думала она, – где похоронены жена и сын Кадуша, и попросить Раду организовать, чтобы то, что от него осталось, перезахоронили к ним». Такое решение казалась разумным, она была благодарна этому мужественному человеку за его помощь и поддержку. Она должна что-то для него сделать.

***

Драко лежал на кровати, его голова покоилась у Гарри на коленях, Поттер ласково перебирал его волосы.
- Сегодня все пройдет отлично, и завтра мы сможем вернуться на Остров. Как думаешь?
Гарри пожал плечами.
- Думаю, не сможем.
- Почему?
- Снейп не уедет до поединка Рады с Лукашем. Гермиона не уедет без Снейпа, мы не бросим Герми. Порочный круг.
Драко рассмеялся.
- О, да даже слишком порочный, – он улыбнулся. – И все же странно как все сложилось! Ты и я. Северус и…
- Вот именно что «и»! Мне кажется, Рада ему больше подходит.
- Я кое-что понял про Раду. Не стану говорить об этом, слишком все мои предположения зыбки… И все же мне кажется, ему самому больше нравится Гермиона.
Гарри нахмурился.
- Ты думаешь, она будет счастлива с ним?
- Я не уверен, что она с ним будет. Северус не тот человек, что в состоянии поддаться эмоциям. Что касается счастья?.. Не знаю, я сам собирался рядом с ним быть очень счастливым, насколько это вообще возможно рядом с Северусом.
- А это в принципе возможно?
- Да, думаю, да. Скажи, а почему ты так его не любишь? Нет, я понимаю, что твои чувства взаимны, но не могу определить их природу.
- Семь лет издевок - недостаточный мотив?
- Если речь о тебе, то нет. Будь он достаточным, мы не сидели бы сейчас вот так. Я, конечно, понимаю, что Северус не такое совершенство, и тебя не угораздило в него… - Драко замер. Конец фразы обязывал к продолжению, но эти самые слова пока не были ими сказаны.
- Влюбиться, - с улыбкой продолжил за него Гарри. – И можешь не переживать, я не требую от тебя ответного признания здесь и сейчас. В конце концов, ты всегда был медлительнее меня.
Драко ухмыльнулся.
- Только тебе могло прийти в голову сравнивать отношения с квиддичем. Ну да ладно, если это в данный момент избавит меня от разговора о чувствах, иных кроме твоих к Снейпу, я готов признать тебя величайшим ловцом.
- Мои чувства к Снейпу… Я уважаю несколько его поступков и призираю все иные.
- Это можно понять. Но я на твоем месте наладил бы с ним отношения ради Гермионы.
- Наладил отношения? Да его инфаркт хватит, заикнись я об этом!
- А ты не заикайся, просто наладь.
- Легко сказать. Сложнее сделать, - Гарри наклонился и начал покрывать его виски легкими поцелуями. – Может, найдем себе приятное занятие?
Драко рассмеялся.
- Если бы я знал, что тебя возбуждают разговоры о Снейпе…
Гарри провел рукой по его груди.
- Меня в тебе все возбуждает.
Драко поймал его руку и фыркнул.
- Кролик.
- Ледышка.
- Ты провоцируешь меня, Поттер, - зарычал он, приподнимаясь и рывком опрокидывая Гарри на постель. Тот в ответ радостно рассмеялся.
- И ты даже не представляешь себе, как мне это нравится.

***

- Здравствуйте.
Гермиона только что вернулась из парка и вынуждена была вложить в протянутую вампирам ладонь грязную, всю в земле руку. Помощь домовика, как оказалось, была только в предоставлении лопаты. Но она не злилась. Ей нужны были уединение и тишина, чтобы подумать о многом. Драго это, похоже, ни капли не смутило, он поцеловал ее в запястье.
- Неужели нам уже пора? – спросила Гермиона.
Он улыбнулся.
- Если честно, то еще рано. Но вас ждут к ужину, а значит, через пару часов.
- Тогда чем мы обязаны вашему визиту?
- Признаться честно, я просто сбежал. В замке царит такой хаос! Нелюдимая ругается с отцом, графиня Анрада тревожится за судьбу сына и никому не дает покоя. Шумно.
Гермиона заклинанием привела себя в порядок и продолжила ему сесть. Вампир опустился в кресло.
- А вас судьба брата не тревожит?
Он ухмыльнулся.
- Вам положенную благостную ложь или правду?
Гермиона села в соседнее кресло.
- Правду.
- Тревожит. Я боюсь, что ему удастся выкрутится. Мой новый брат слишком спокоен и самоуверен для человека, который рискует жизнью. Боюсь, ему известны обстоятельства, о которых я не осведомлен. Это угнетает.
- Ваш отец знает ваши взгляды?
Драго кивнул.
- Разумеется. Они его забавляют.
- И только?
- А чего вы, собственно, ожидали от него? Осуждения? Каждый грезит о силе и власти, добиться этого дано немногим. Естественный отбор.
Гермиона покачала головой.
- Что-то подсказывает мне, что ваш брат с этим не согласен.
Драго пожал плечами.
- Александр вообще ошибка в природе вампиров. Где-то на генетическом уровне в нем есть незаметный глазу изъян, червоточинка. Да, полагаю, он со мной не согласен.
- Ну что ж вы, по крайней мере, честны.
- Ровно настолько, чтобы никто не заблуждался на счет моих взглядов, но не мог предугадать действий. Знаете, в открытой позиции есть своя прелесть, зная своего врага в лицо, часто смотришь именно в него, не обращая внимания на руки.
- И все же мне кажется, вы пришли не просто так, избегая суеты. Что вам угодно? Увидеть Гарри?
Драго пренебрежительно махнул рукой.
- Скажем так, в свете новых обстоятельств мистер Поттер утратил для меня интерес. Я хотел видеть вас.
- И что это за обстоятельства, позвольте узнать?
- Уничтожение места силы оборотней, разумеется.
- Какое я имею к этому отношение?
Драго ухмыльнулся.
- Думаю, самое прямое. Вы позволите поделиться с вами моими рассуждениями?
- Я вас слушаю.
- Как я уже говорил, меня очень угнетает тот факт, что моему брату, скорее всего, повезет в доме «не мертвых». Когда место силы оборотней было уничтожено, я стал размышлять, кому это нужно. Если бы Охотник имел в своем распоряжении способ сделать это, думаю, все произошло бы намного раньше. Значит, этот способ был у колдуна, что пришел с ним и упокоил Карлу. Ее мне немного жаль. У нас, знаете ли, были предварительные договоренности. Карла метила на место Лукаша. Она, так сказать, бастард. Незаконнорожденная дочь. Шансы, что управление кланом со временем перейдет в обход старшинства не ей, а Софье были очень велики. Два претендента на весьма далекие от них престолы всегда сумеют договориться… Но я отвлекся. Итак, все упирается в колдуна, что был с Охотником. Я решил, что будет не слишком смелым предположить, что именно в его интересах было уничтожение места силы оборотней, а Охотника привлекли лишь в качестве инструмента для выполнения данной задачи. Лукаш выдвинул, на мой взгляд, очень интересную версию насчет Неприкасаемого, и я решил встретиться с некой госпожой Миолли и немного узнать о нем. Знаете, я впечатлен, очень колоритная, как оказывается, личность. Думаю, мой отец его сильно недооценивает, как, впрочем, и лорд Виго. Стоит ли упоминать, что я не намерен совершать подобной ошибки? Разговор с сеньорой Беатриче убедил меня в том, что план принадлежит ему, но я не уверен, что он его исполнитель.
- Почему? – удивилась Гермиона.
Драго рассмеялся.
- Дело обошлось слишком малой кровью.
Она пожала плечами.
- По-моему, рискованное предположение.
Вампир улыбнулся.
- Вовсе нет, в свете моих последующих выводов.
- И каковы они?
- Я все время возвращался к вопросу, зачем это было сделано. Время рассчитано идеально: присутствующие на суде не слышали зов о помощи, блестящая стратегия, но все же я не видел в этом особого смысла, пока не вспомнил, что мой брат по линии Малфоев настаивал на том, чтобы суд предков состоялся сегодня ночью. И тут все для меня встало на свои места. В Договоре указанно, что если сила одной из сторон страдает в результате действий какой-то третьей, неуказанной в Договоре, стороны, но она - эта самая третья сила - больше не представляет угрозы, то судия обязан для поддержания баланса ограничить возможности не пострадавшего клана, пока те, кто понесли ущерб, не восстановят силу. Причем произойти это должно в кратчайшие сроки. Блестящий расчет. Лукаш убил Охотника, который зарекомендовал себя в Трансильвании очень опасной личностью. Как бы мой отец не пытался сейчас настаивать, что это был не его план, и угроза еще не миновала, ни Радмила, ни Лукаш не согласятся на то, чтобы вампиры оставались в полной силе, когда оборотни так ослаблены. Но лорд Виго еще и мстителен, суд предков над Александром он настаивал бы провести в любом случае. А значит, именно после него Нелюдимая сделает то, что должна, закроет своей печатью вампирам доступ в дом «не мертвых»!
Драго откинулся на стул с таким блаженством на лице, словно собственные догадки сами по себе доставили ему ни с чем не сравнимое удовольствие.
- Фантастически! Я никогда бы не поверил, что кто-то может играючи нанести такой удар по оборотням только для того, что бы скрыть с помощью Нелюдимой тот факт, что он собирается саботировать суд предков! Я в восторге от этого человека. Мистер Поттер как союзник на его фоне теряет всякую привлекательность, и, что куда важнее, я ни в коей мере не хочу встать на его пути. Мне дорога моя вечная смерть.
Гермиона была поражена. Этот вампир со своими викторианскими манерами и трепетным отношениям к кружевным манжетам был умен и расчетлив. У Драго была логика игрока на крупных ставках, в своей гибкости она мгновенно улавливала направления, в которых ведется игра, и умело переставляла приоритеты.
- Вы говорили, что уверены, что не Северус лично нанес удар по оборотням. На чем эта уверенность основывается?
Драго улыбнулся.
- Сорвать в месте силы извечную Полную Луну с неба? Не спорою, это невозможно сложно, но, как выяснилось, осуществимо. Однако думаю, это отнюдь не то же самое, что победить предков в месте их безграничной силы. Я даже представить не могу, как это возможно, но полагаю, ваш Северус нашел ответ и на этот вопрос. Вот только следы подобного действа трудно замести, не так ли? Для этого нужно опечатать дом «не мертвых». Думаю, такое под силу провернуть только самому профессору. Полагаю, он был всерьез чем-то занят в момент судилища, а потому работу в лесу Полной Луны кто-то сделал за него. Кто, если мистер Поттер и мистер Малфой были там? Полагаю, это вы, мисс Грейнджер.
Гермиона неожиданно для себя повторила слова Северуса:
- Недоказуемо.
Драго кивнул.
- Я знаю это. Но ведь я могу спутать вам карты. Дом «не мертвых» пока открыт. Как вы думаете, войдя сейчас в него, мой отец что-то обнаружит? Может, свою смерть, если застанет там вашего Северуса? Но какой скандал это вызовет! Начнется война. Не оборотней против вампиров, а против вас - той самой третьей силы, – спрятанная в рукаве палочка скользнула в руку Гермионы, этот жест не укрылся от Драго.
- Предупреждаю, я уже мертв, так что эта ваша Авада на меня не действует.
Гермиона улыбнулась.
- Но я вас обездвижу и найду подходящий кол.
- Моя милая мисс Грейнджер, неужели вы думаете, что, идя сюда и затевая с вами этот разговор, я не подстраховался? Все мои догадки лягут на стол Лукашу и отцу, в ту же секунду как меня не станет, – он извлек из замшевого чехла на поясе волшебную палочку. - К тому же не стоит забывать, что я на половину колдун. Самоучка, конечно, нашего брата не принимают в ваши школы, но тем не менее.
Гермиона задумалась обо всем сказанном Драго. Он действительно играл, но шел ва-банк. У него не было доказательств, только интуитивный расчет. Убийство вампира не решило бы для нее проблем, напротив, его догадки обрели бы статус истины. Проблема была в том, что он был абсолютно прав. Оставь она его в живых, что помешает ему проверить свои предположения, попросив отца заглянуть в дом «не мертвых»? Возможно, Северус готов к этому. А если нет?
- Чего вы хотите?
Драго улыбнулся.
- Сотрудничества. Не более того…
- В чем оно заключается?
- Я смирился с тем, что, спасая мистера Малфоя, господин Снейп вытащит и моего непутевого брата. Но мистер Малфой получит права на его возлюбленную. Как в этом случае поступит мой брат? Софья будет считаться изгнанной из клана. Диким оборотнем. Если она не станет нарушать Договор Трансильвании и уедет куда-нибудь, никто ее не тронет. Полагаю, ни у кого не возникнет проблем с тем, что мой брат отречется от нашего рода и уедет с ней. Дикий вампир тоже не редкость.
- Полагаю, такое решение может принять только сам Александр.
Драго скрестил руки на груди.
- Его желанья для меня очевидны. Но Драко Малфой будет иметь на девушку определенные права, я хочу быть уверенным, что он не воспротивится такому развитию событий.
Гермиона пожала плечами.
- Не вижу причин, чтобы его что-то не устроило.
Драго расправил кружево манжет.
- Моя милая мисс Грейнджер, мне не нужны даже гарантии в данном вопросе, я верю вам на слово. При всем моем уважении к предкам, в данный момент они для меня бесполезны, но ситуация может измениться. Они умрут навсегда? Играть либо в открытую, либо… Легче в открытую.
- Лет триста они будут, я бы сказала, недееспособны. Потом их станет сдерживать только печать.
Драго удовлетворенно кивнул.
- Вы умная женщина, как вы понимаете, названный вами срок не является для меня значимым.
- Так чего же вы хотите?
- Способ «починить» место силы оборотней, когда мне понадобятся предки. Это возможно?
Гермиона кивнула.
- Да.
- Мы договорились?
Ответить согласием значило сказать за Северуса. Она была не в праве, но она была зла на него. И все же… Являются ли действия запутавшейся в своих стремлениях и возможностях их осуществить женщины не объективными? Шляпа никогда не предлагала Гермионе Грейнджер факультет Слизерин. Возможно, сейчас она сочла бы иначе. Кулон с «Лунным затмением», скрытый под рубашкой, висел на груди. Кто не сомневался и не предавал, был в праве кинуть в нее камень, но тут таких не было. Практически… Был Гарри… Как это объяснить этому вампиру, что жизнь сейчас убивала в ней Гарри? Так просто определить все хорошее как «Гарри во мне». Трудней это удержать, неимоверно трудно, когда кто-то уже не живой и еще не мертвый склоняется к тебе и шепчет.
- Ну же, Гермиона, наверняка есть что-то, чего хотите вы. Возможно, я в состоянии дать вам это.
- Возможно…
Холодная ладонь Драго легла ей на шею, притягивая, так что его черные глаза впились в янтарно-карие, принадлежащие ей.
- Он сложный, но неповторимый человек. Неужели он не стоит того, чтобы за него бороться? Я не слеп, Гермиона. Я вижу ваши чувства, вижу ваши желания. Каждый из нас в праве взять у судьбы то, что ему нравится. Это может быть обоюдно выгодной сделкой.
Гермиона горько улыбнулась, стряхивая наваждение.
- Хороший образец симпатической магии вампиров, но не стоит. Предпочитаю быть сволочью по собственной воле.
Драго перешел на деловой тон.
- Итак?
- Вы получите то, что просите, если не вмешаетесь во все происходящее сегодня ночью.
- Что нужно вам?
Гермиона закрыла лицо руками.
- Мне необходимо озвучить ответ?
Драго покачал головой.
- Нет, считай, она уже мертва. Думаю, нам можно теперь закрыть эту тему.
- Можно.
Гермиона горько ухмыльнулась. Драго улыбнулся ей с неожиданным пониманием.
- Не печалься, у каждого из нас есть свои тридцать серебрянников.
- Какие твои?
Он ухмыльнулся.
- Мои… Что ты знаешь о природе второсортных существ, ведьма? Ничего? Почему-то я так и думал. Какого это - быть рожденным только для того, чтобы твои так называемые отцы могли заключить сделку? Вся моя ценность в уникальном наборе генов. Сам по себе я ничего не значу. Так кто в праве требовать от меня, чтобы что-то в их мире теневых интриг имело для меня значение? Я буду идти, шагая через их трупы столько, сколько потребуется. Но я дойду, не через сто лет, так через триста, заря моего триумфа всего лишь отсрочена во времени… Я не хочу быть лордом вампиров, я всего лишь ищу свободы. Абсолютной в рамках определенных мне моей природой и я возьму ее, ведьма, потому что хочу взять. Я беспринципен и беспощаден. Да, но я уже говорил своему так называемому брату и повторю тебе. Из всех зол я самое рациональное, а потому наименьшее.
- А я?
- Ты? – он смотрел Гермионе в глаза. – Она все равно рано или поздно умрет, так почему не сейчас, когда это сделает тебя счастливой? Ты молода и красива, а ему просто кто-то нужен. Близкий, способный понять. Так почему она, а не ты?
Гермиона вложила свою ладонь в протянутую к ней руку Драго.
- Ты прав. Почему не я, почему не ты? Кто кроме нас сделает это время нашим?

 

Глава 21.


«Что со мной происходит?» - думала Гермиона, свернувшись калачиком в кресле у очага. Ее трясло от холода. Мысли в голове были какие-то дикие. Нескладные, злые. Туман окутал сознание. Неужели она сделала это? Назначила голову Рады ценой своего благополучия? Странно… Ничто в ней не противилось сейчас такому решению, но стоило закрыть глаза, и она видела на столе в трапезной окровавленную голову, только не Охотника, а княгини. И голоса… Может, в замке есть приведения? Голоса… Они стонали, гневно перешептывались, спорили о чем-то. Ей хотелась забиться в сухой темный угол, свернуться клубком и, наверное, глупо, но… выть.
Тени танцевали вокруг своей причудливой природой… Оказывается, тени могут касаться тебя, и эта неуловимая прохлада успокаивает.
Гарри и Драко давно спустились в трапезную и теперь развлекали их гостя. Однако ее состояние не могло укрыться от Малфоя.
- С тобой все в порядке? – Драко сел на подлокотник ее кресла и взял ее руку в свою. – По-моему, у тебя жар.
Гермиона отпрянула, выдернув ладонь из его руки. Мысль о том, что точно так же Северус сидел сегодня рядом с Радой, привела ее в бешенство.
Драко посмотрел на нее так, словно увидел что-то странное. «Я странная, - это мысль, отчего-то успокаивала. - Я блаженная сумасшедшая, и мне нет дела до собственных решений. Но ведь безумцы должны быть хитрыми и изворотливыми, чтобы ни кто не разглядел природу их помешательства».
Она улыбнулась Драко.
- Простыла, наверное, ты же знаешь, какие сквозняки в этих коридорах.
Взгляд Драко говорил, что он ей не верит.
- Ну, если сквозняки, тогда конечно…
- Угу, особенно после жаркого климата острова.
Драко нахмурился
- Гермиона…
Спасение пришло от Драго - вампир поднялся.
- Пора, господа. Нас ждут к ужину.
- Гермиона, если ты больна, тебе, наверное, лучше остаться.
Она покачала головой.
- Ни в коем случае. Мне же интересно посмотреть на замок Дракулы… - о да, ей было очень интересно.

***

Кто в состоянии оспорить власть хрустального перезвона бокалов? Кто откажется от очарования богатством, даже если за столом едят немногие, а жидкость в бокалах остальных подозрительно напоминает кровь. Золотая посуда обязывает к условностям и такту, даже если ты мечтаешь вцепиться в горло своему соседу по столу, это не дает тебе права слишком громко говорить или пользоваться приборами в незаведенном порядке.
Драко часто думал о природе своего воспитания. Магические аристократы - кто они, по сути? Люди, из поколения в поколение пестовавшие в себе и своем окружении зачастую нелепые традиции. Он не считал, что аристократа можно воспитать, им надо родиться. Но сколько поколений должны были заставлять себя жить так, чтобы ты уже просто не мог иначе?
Драко наблюдал за присутствующими на ужине в замке Дракулы с интересом ученого, намеренного убедиться в своей теории или опровергнуть ее. Ведь о человеке можно многое сказать, глядя на его манеры. Граф Влад был плебеем и старательно пытался это скрыть. Его движения были идеальны даже слишком, выверены, не естественны, он много думал о том, что и как делал. Княгиня Догомирова явно получила хорошее воспитание еще в ту эпоху, когда человечество не прибегало к помощи вилки. Ее манеры были уверенными, но она относилась к людям, которым куда важнее, что они едят, а не то, как это делают. Гермиона, как представитель среднего класса, получивший отменное образование, не морочила себе голову тем, чего не знала. Она предпочитала выбирать знакомые блюда, способ потребления которых не вызывал у нее сомнений. Гарри прекрасно разбирался в столовых приборах, но ему нравилось экспериментировать, при этом он абсолютно не стеснялся сделать что-то, не так руководствуясь правилом «Не попробуешь, не узнаешь».
Идеальными манерами за этим столом обладали только он сам и сидящий напротив вампир, который орудовал столовыми приборами с должной непринужденностью и холодной методичностью. Тот факт, что на его тарелке при этом лежало что-то похожее на сырую печенку, ничего не менял. Драко ухмыльнулся. Да, кровь не вода.
Рада и Влад были явно недовольны друг другом. Граф нервно постукивал по столу пальцами, княгиня то и дело хмурила брови.
- И все же это решение… - начал Дракула.
Нелюдимая предостерегающе подняла руку.
- Даже не начинай… Я следую Договору.
Граф раздраженно кивнул. Дальше ужин проходил в молчании, никто не говорил друг с другом, даже светская беседа казалась лишенной смысла. Первым из-за стола поднялся Александр.
- Я полагаю, пора? - его мать горестно вздохнула. Сын ласковым поглаживанием по плечу успокоил ее. – Тянуть бессмысленно.
Влад кивнул, вставая и жестом предлагая собравшимся следовать за ним. На одном из многочисленных лифтов они спустились на один из этажей замка, судя по всему, расположенный глубоко под землей. Тут было сыро, несмотря на пылающее пламя огромного камина. Каменные стены казались влажными. В круглой комнате стояло несколько кожаных диванов, маленький кофейный столик и, как ни странно, барная стойка. Прямо напротив лифта начинался узкий неосвященный коридор. Граф махнул в его сторону рукой.
- Вам туда. Мы будем ждать здесь до рассвета. Если вы не вернетесь… – он притянул сына к себе и крепко обнял. Графиня всхлипнула. Граф перевел взгляд на Драко.
- Мне жаль, мистер Малфой.
Он кивнул.
- Мне тоже.
Понимая, что, несмотря на всю свою уверенность, что все кончится хорошо, он должен это сделать, Драко подошел сначала к княгине.
- Ну, ты понимаешь…
Рада улыбнулась.
- Понимаю… - она поцеловала его в щеку.
Он повернулся к Гермионе.
- Герми? – девушка, казалось, с трудом выбралась из задумчивости. Она крепко обняла его.
- Удачи.
Он поцеловал ее в лоб, состояние Гермионы казалось ему каким-то не ненормальным, неоправданно нервным, но в данный момент времени думать об этом не было.
- Гарри... - Поттер переживал, несмотря на все его заверения, что все кончится хорошо, и это было так приятно, что Драко не смог удержать улыбки. - Только без глупостей, - он с удовольствием провел рукой по волосам этого нечаянного подарка судьбы, который с первого взгляда он счел проклятьем.
- Что ты имеешь в виду?
- То и имею. Не изменять мне с вампирами и не совершать безумств.
Гарри улыбнулся.
- Не буду. Разве это было бы безумием? - задумчиво протянул он.
Драко насторожился.
- О чем ты?
- Просто если ты не вернешься часа через три, я убью в этой комнате каждого, кто попытается меня остановить и устрою этим «не мертвым» такое, что они порадуются, что не живые.
Драко поцеловал его в губы.
- Ты? Ты сможешь. Но давай без глупостей.
- Вернись, и я их не совершу.
- Я вернусь непременно, к тебе.
- Ну, если ко мне, то я буду терпелив, – Гарри взял его лицо в ладони и коснулся губами губ. – Удачи тебе.
- Спасибо.
Драко отстранился от Гарри. Александр протянул ему руку.
- Пойдем.
Несмотря на некоторую неуместность этого жеста, Драко взял его за руку. И они шагнули в темный узкий коридор.

***

…Двигаться по проходу можно было, только сжимая руку шедшего впереди Александра. Сам Драко в этой кромешной тьме ничего не мог разглядеть, а стоило ему заикнуться о «Люмосе», вампир сказал, что здесь опасно использовать любую магию, так как это может вызвать недовольство предков. Драко пожал плечами. Шагов через двести Александр неожиданно остановился.
- Странно.
- Что странно? – недовольно буркнул врезавшийся в него Драко.
- Я ничего не чувствую.
- А ты должен?
- Ну, вроде да. Отец говорил, что, приближаясь к дому «не мертвых», каждый вампир чувствует необыкновенную эйфорию!
- Ну, значит либо ты ущербный вампир, либо твои предки решили, что награждать тебя кайфом перед судом - непозволительная роскошь.
Александр хмыкнул и двинулся вперед.
- А ты странный!
- А именно?
- Разве тебе не страшно?
- Нет.
- Почему?
Драко ухмыльнулся: ну не рассказывать же, что он уверен в собственной безопасности?
- Я храбр, как тысяча мантикор.
- Угу, а еще ядовит, как королевская кобра.
- И это тоже.
Они продолжали молча идти.
- И все же это как-то странно. Ничего не происходит.
- Знаешь, так всегда бывает, рассказчики обычно сильно преувеличивают. Я как-то месяц хотел попасть в один элитный закрытый клуб, мне столько о нем рассказывали, а когда попал… Сплошное разочарование: и шоу посредственное, и креветки переваренные.
- Ты что, пытаешься меня подбодрить?
- Нет, разбавить приятной беседой путешествие по длинному скучному темному коридору. Я не люблю чувствовать себя кротом.
Вампир хмыкнул.
- И все же, Малфой, я понять не могу: ты безумец или удачно притворяешься?
- Удачно… Там впереди свет или мне кажется?
- Тогда кажется нам обоим.
- Ура, дошли!
- Ты определенно чокнутый.
Лишь немного расширившийся коридор заканчивался высокими сводчатыми дверями из под них выбивался тусклый серый свет. В его слабом свечении нельзя было разглядеть ничего, кроме украшавшего двери изображения летучей мыши, чьи огромные рубиновые глаза тускло мерцали.
- Что теперь? – спросил Драко.
Вампир поежился, как от холода.
- Мои представления об этом месте вяло катятся к черту. По идее мы должны услышать голоса, вопрошающие «Кто осмелился потревожить покой предков?»
Драко нетерпеливо огляделся.
- Ну.
За дверью кто-то хмыкнул.
- Ну, если вы настаиваете: «Кто осмелился потревожить покой предков»?
Александр выглядел изумленным. Когда следом за этими словами дверь распахнулась, и на пороге появился Северус в своем неизменном сюртуке, он чуть не упал в обморок.
- Проходите, нам тут как минимум час пребывать. Не вижу причин, по которым вы должны стоять на пороге.
- Э-э-э… - Александр пытался подобрать слова. – Предок?
Снейп хмыкнул.
- Меня часто подозревали в вампиризме, но поверьте, все не так плохо. Входите, вам предстоит познакомиться с вашими прародителями. Они пребывают в самом благостном расположении духа. Точнее, возможно, они и злятся, но мы этого не услышим.
Драко взял Александра за локоть и втащил внутрь. Оба удивленно замерли. Ни один не мог предположить, что окажется в столь величественном месте при столь абсурдных обстоятельствах. Дом «не мертвых» представлял собою огромный зал, залитый тем самым тусклым серым светом. Потолок тонул где-то во мраке, у стен не было иного украшения кроме глубоких ниш, напоминающих по форме гробы без крышек. Каждую такую нишу занимал вампир, чем выше от пола была ниша, тем меньше ее обитатель напоминал мумию и больше походил на человека. В центре зала располагался величественный фонтан, украшенный статуей девушки, выполненной из белого мрамора, с огромными кожаными крыльями за плечами. От фонтана шли сотни тонких желобков, расчерчивающих пол дивным узором. Каждый желобок шел к определенной нише нижнего уровня, а потом от нее поднимался выше. Жидкость в фонтане казалась грязно-серой, как и свет вокруг, исходивший от нее.
- Осторожнее, не наступите на желоба в полу, это может перекрыть подачу зелья, – сухо бросил Северус. – Ну вот, - он укоризненно взглянул на отдернувшего ногу с грязно-серой линии Александра и, проследив ее направление взмахом палочки, впечатал обратно в нишу захрипевшую и попытавшуюся выбраться вампиршу. – Будьте внимательнее, господа, - как только Северус увидел, что серая жидкость достигла импровизированного гроба, он снял обездвиживающие заклятье. – Я потратил массу времени в этом доме и не желаю, чтобы мои труды были напрасны.
- Кто это? – робким шепотом спросил Александр, подергав Драко за рукав.
- Неприкасаемый или Северус Снейп - называй, как тебе больше нравится.
- И что он тут сделает?
- Полагаю, спасает наши шкуры.
- Наши?
Драко улыбнулся.
- Ну, вообще-то, мою, а ты так… удачно примазался.
Северус подошел к бортику бассейна и сел на него, взяв книгу. Рядом стоял бокал вина и полупустая бутылка.
- Полагаю, вы не удосужились захватить с собой что-то для проведения досуга? Мне предстоит вас развлекать?
- Не удосужились, Северус, - Драко аккуратно перешагнув через желобки, сел на бортик и, отхлебнув вино прямо из горлышка, блаженно зажмурился. – Божественно. Откуда это чудо?
- Из погребов Рады.
- Отменная выдержка.
- Да, отменная.
Вампир ошарашено на них смотрел.
- Что происходит?
Драко взглянул на Снейпа.
- Да, Северус, хотелось бы подробностей.
- Почему нет?.. - профессор сделал глоток вина из бокала. – Как ты правильно заметил, мне не хотелось тебя терять. У меня не много людей, о которых я могу сказать подобное. Самым трудным было проникнуть в дом «не мертвых»…
В Александре природу вампира победило любопытство, он все еще настороженно приблизился к ним и присел на бортик бассейна рядом с Драко.
- Я не понимаю, как это было, в принципе, возможно, вы ведь должны были пройти через замок!
Северус ухмыльнулся.
- Вы забываете, что я колдун, и никто не отменял аппарацию.
- Но как? Ведь вы не знали куда аппарировать!
- А он умный мальчик, - глядя на Драко, похвалил Александра Снейп, затем обернулся к вампиру. – Ни одну тайну нельзя хранить столько веков. Были лорды клана вампиров излишне разговорчивые по своей природе, были те, кто отстоял свое мнение в суде предков, несдержанные в своей эйфории… Слухи, факты, догадки. Намериваясь написать вампирологию, я очень кропотливо собирал их, – Северус достал из книги листок. – Вот, что у меня вышло, не думал что пригодится! - Драко передал вампиру выполненный от руки тушью очень точный и детальный рисунок, на котором был изображен дом «не мертвых». – Пятнадцать лет… по деталям и крупицам я воссоздал единую картину. Каждый факт был принят мной на веру, только если подтверждался двумя-тремя источниками. Четко представив себе это место, я смог бы в него аппарировать, но в тот момент мне это было нужно всего лишь как деталь для написания книги. Но, как я уже не раз убеждался, лишних знаний в нашей жизни не бывает. Вот так я попал в дом «не мертвых».
- Но вы же не вампир, предки должны были уничтожить вас, едва вы тут появились!
- Думаю, в первую секунду они были введены в заблуждение модифицированной мною всеэссенцией, данный вариант не превращает вас в кого-либо другого, оно меняет саму природу вашей магии. Так что предки не прочувствовали, что я не вампир, пока не стало слишком поздно.
- Но как?.. - все еще недоумевал Александр.
Профессор улыбнулся.
- Признаться, довольно просто. Мне, занимающемуся изучением вампиров и Защитой от Темных Искусств, впрочем, как и самими Искусствами, всегда были интересны некоторые изобретения маглов. Световые гранаты, например. С одной стороны, вещь при охоте на вампиров незаменимая, но недостаточно практичная, короткой вспышкой можно надолго ослепить человека, но вампира она не убьет, а восстановить зрение в считанные секунды не будет для него проблемой. Я приготовил зелье, у которого не было таких недочетов. Оно дает яркую продолжительную вспышку, деморализуя противника на достаточный промежуток времени. Защитив заклинанием глаза от его действия, я, пользуясь замешательством предков, достигнутым путем световой атаки отравил фонтан с кровью. Правило пятой капли…
- Что это за правило? - спросил Драко.
- Каждая пятая капля крови, которую пьет вампир, принадлежит предкам. Это древние чары, наложенные еще когда создавался дом «не мертвых», - пояснил Александр.
Драко оценил размер фонтана.
- А вы не сидите на диете!
Северус усмехнулся.
- Не сидят. Я не буду раскрывать вам природу использованного мною яда - у него довольно сложный органический состав, включающий в себя такие экзотические компоненты, как святая земля, кусочки алтарей, мощи святых, отличавшихся непримиримой борьбой с созданиями ночи, и многое другое. Скажу только, что концентрации его в этом фонтане хватит лет на триста, даже при условии разбавления пресловутой пятой каплей. Такой как эта…
Драко проследил за жестом Северуса, статуя в фонтане неожиданно распахнула глаза, и по ее щекам потекли кровавые слезы.
- Кто-то решил откушать, - усмехнулся он.
Северус кивнул.
- Они умрут? – Александр выглядел подавленным.
- Ну зачем же, скорее уснут… хотя гарантирую, что их сны будут очень неприятными. Не расстраивайтесь так, молодой человек. Через час-полтора вы выйдите отсюда в сопровождении мистера Малфоя. Сам этот факт скажет всем присутствующим, что предки вас оправдали. И все… Нелюдимая опечатает дом «не мертвых». Вам хорошо, нам хорошо, а им… - Северус махнул рукой в сторону предков. – Что для них три сотни лет? Мгновенье…
Александр понуро кивнул.
- И все же жаль, что им плохо.
- Необходимый компромисс… Третьего пути не дано.
Драко хмыкнул.
- Не переживай так. Ты получишь свою Софью и делай с ней, что хочешь.
Видимо, этот довод оказался самым убедительным.
- Отлично!
Северус посмотрел на Драко.
- Расскажите мне, что случилось на судилище.
Малфой задумался.
- Ну, до того, как я блеснул красноречием…

***

Она чувствовала себя ужасно. Казалось, когда еще ей представится шанс посетить замок Дракулы, но на любопытство не осталось сил. Глаза застилало пеленой, слух обострился до такой степени, что голоса собравшихся казались резкими и крикливыми. Шорохи и едва уловимые звуки, наоборот, ласкали и успокаивали.
Рада подала ей бокал вина. Гермиона сделала глоток, вкус был ужасно кислым, слишком терпким… Хотелось чего-то более…
- Тут есть томатный сок?
Рада кивнула и вскоре принесла новый стакан. Гермиона сделала большой глоток. Все равно не то… Кровь шумела в ушах, она отставила стакан, видимо, жест получился неуверенным, потому что Рада спросила:
- С тобой все нормально?
Хотелась сказать какую-нибудь гадость, зарычать, оскалив зубы, попросить оставить ее в покое.
- Нормально.
Рада нахмурилась.
- Ну, как знаешь, - и она отошла к Владу и Анраде.
Отлично, можно было подобрать под себя ноги и, забыв о хороших манерах, расположиться на диване. И ждать… Время не было проблемой… Его было много, в нем плавали крошки тревоги за Северуса, за Драко, но оно растворяло их, подавляя апатией любые сомнения. А что если?.. А какая разница?! Странный день, наверное, поэтому и она сама странная. Невнятная или правильнее будет сказать невменяемая? Душно… Почему в этих стенах осталось так мало воздуха?..
- Они живы…
Радостный возглас графини ворвался в мир таящих крошек. Надо встать, подняться с дивана и обнять Драко. Она уже это делает. Радуется вместе со всеми такому гуманному решению предков. Рада уходит в темный коридор, она должна опечатать дом «не мертвых», а они могут идти… Влад создал для них портал прямо из комнаты. Гарри обнимает Драко, они смеются и целуются. Малфой недовольно морщит нос и просит кого-нибудь убрать от него этого озабоченного. Шутит. Графиня не выпускает сына из объятий, словно все еще не может поверить, что он жив. Влад с тоской смотрит вслед скрывшейся в коридоре Радмиле. Кто-то поддерживает ее за локоть. Драго.
- Вот так рушатся одни надежды и появляются новые.
Какое ей дело до его надежд? А впрочем, он ведет ее к порталу, наверное, так лучше, легче, чем идти самой.
Шаг вовне - извне. Знакомая трапезная. Кто это в кресле у камина? Северус. Ее Северус… Пока не ее, но она это исправит. Только наведет порядок в голове…
Почему он встает? Почему он так бледен?
- Кажется, мисс Грейнджер больна.
Зачем Драго говорит это? Она в полном порядке, вот только стоять на двух ногах неудобно, но ведь можно опуститься на колени. Шум, голоса Гарри и Драко. Это она падает? Да, похоже.
- Спасибо, Северус, так мило с твоей стороны взять меня на руки.
Кто идиотка? Она идиотка? Да, наверное, это он про нее. Других идиоток тут нет, только идиоты… Глупо хихикать над собственными мыслями, наверное, было не обязательно и все же, как приятно потереться щекой о тонкую шерсть его сюртука! Теперь можно быть спокойной и позволить липкому темному обмороку поглотить себя. Теперь не страшно… Даже желанно, если он будет вот так продолжать держать ее в объятьях.

 

Глава 22.


Она медленно приходила в себя. В комнате было темно: только лунный свет, мягкий и успокаивающий. Безумие улеглось, от него остались только сжатые в кулаки руки и стыд.
- Пришла в себя?
Она скользнула взглядом по его лицу, самому неправильному и самому любимому. Когда она скажет ему, что натворила… Что ж, она действительно недостойна ничего, кроме презрения, но, по крайней мере, надо знать, в чем причина ее вины.
- Что это было?
- Эхо, - он наклонился, проведя по ее щеке холодными кончиками пальцев. Она попыталась продлить это нежное касание, приподняв голову. Он не противился, наоборот, повинуясь ее немому призыву, пальцы скользнули по шее, ныряя под воротник рубашки.
- Эхо… - как зачарованная повторила Гермиона.
- Это из-за зелья. Изменив свою природу, ты получила некоторую трансформацию восприятия мира. Не навсегда, конечно, только пока зелье полностью не выведется из организма.
- Значит, по сути, я оборотень?
- Молодой, неопытный, нацепивший на шею полнолуние. О чем ты только думала?
- Я не думала.
- Заметно.
Гермиона нахмурилась.
- Я говорила с Драго…
Он кивнул.
- Я тоже, пока ты пребывала в обмороке. Вы заключили нелепую сделку, но я собираюсь следовать ее условиям.
Гермиона готова была кричать от отчаянья.
- Ты не понимаешь, я попросила у него жизнь Рады!
Она закрыла лицо ладонями.
- Отчего же, я понимаю. Быть оборотнем - это не только превращаться в полнолуние в волка. Твое тело не могло трансформироваться под воздействием амулета, но он подчинил твои мысли. У зверя нет моральных норм, для него важно только взять то, что он хочет любым способом. В каждом из нас живет твой так называемый мерзавец. Теперь ты знаешь, на что способна в рамках вседозволенности.
Он отвел ее руки от лица. Она отвернулась, глядя в окно.
- Это ужасно.
- Всего лишь нелепо. Впредь не советую тебе заключать сделок с вампирами, они абсолютно бесчестны и очень предприимчивы. Он уже выполнил все твои условия, о чем мне и не без гордости сообщил.
- Но как?..
- Тебе надо было быть внимательнее в замке Дракула. До ужина Драго шепнул всего пару слов своей матери, и пока вы ждали возвращения Драко и Александра из дома «не мертвых», она беседовала с Лукашем. Как итог: теперь он знает об уязвимости Рады. Твой вампир не без удовольствия сообщил мне об этом, полагаю, он хотел подчеркнуть, что всегда придерживается своего слова, и не прочь сдать союзника которого считает более слабым в угоду более сильному.
- И что ты сделал?
- Отдал ему «Лунное затмение» с неверной инструкцией по применению, – усмехнулся Северус.
- Но Рада…
- Ты не оставила мне выбора.
В голосе Северуса звучала горечь.
- Выбора?
- Зелье Ферсетти. Если Лукаш ранит ее, я вылечу. Удержит она Карающий или нет, не важно. В мире масса замечательных мест, можно жить: в Италии или Испании. В крайнем случае, тут тоже неплохо.
Гермиона почувствовала, как непрошенная слеза скользнула по щеке.
- Значит, ты все решил.
- Да, я намерен сберечь ее любой ценой. Может, проклятье нельзя снять, но от него можно долго бегать. Я что-нибудь придумаю, возможно, есть какие-то способы, просто я их не знаю. Время покажет.
- Что ж… - Гермиона не знала, что сказать, было так темно, так нежно и так больно. Он выбрал не ее навсегда… - Я люблю тебя.
Твердые губы коснулись ее лба.
- Девочка моя, я знаю. Я говорил, что ты будешь страдать в одиночестве. Но это неправда, я отравлен твоей любовью. Ты должна уехать и забыть обо мне.
Она обняла его за шею.
- Я не смогу ничего забыть.
- Я знаю, но мы станем притворяться. Не ради себя - ради нее.
- Только скажи, один раз скажи, что ты чувствуешь ко мне?
- Глупая, - он поцеловал ее в висок. – Так будет еще больнее.
- Пусть, я хочу, чтобы все было по-честному, чтобы я знала размер своей потери.
Он ухмыльнулся.
- Наверное, у меня тоже эхо… Я полон совершенно безрассудных мыслей и еще более абсурдных желаний.
- Северус, скажи… Ты любишь меня?
Он выпустил ее из объятий.
- Я не знаю, способен ли я любить… Я чувствую себя подонком, в этом нет для меня ничего особенно удивительного, и все же наедине с собой я начинаю играть в твои игры… Что, если бы… Если бы… Но это неправильно, мне не прожить жизнь, в которой я не встретил бы Рады. Она есть. Она прекрасна… Но если бы ее не было… – он усмехнулся. – Вот черт… Ладно все равно я не смогу объяснить иначе… В мире, в котором я не нужен был бы ей, мне никто кроме тебя не был бы нужен.
Гермиона беззастенчиво стерла слезы, он взял ее ладонь в свою.
- Не факт, что у нас бы что-то вышло. Мне никогда не стать эталоном добродетели, а ты не в состоянии закрывать глаза на все мои грехи. Я бы попробовал. Но не теперь, не в этой жизни… прости.
- Мне нечего прощать тебе. Ты был с самого начала честен со мною. Мне хотелось бы сказать сейчас, что я буду сильной, что я стану что-то предпринимать, но я не буду. Мои чувства - это моя проблема, и решить ее нужно тоже мне, но не за чужой счет. Я надеюсь, Рада будет жить долго, а ты сделаешь ее счастливой. Вы и правда, очень подходите друг другу.
Он обнял ее и поцеловал в щеку.
- Спасибо тебе за понимание.
- Я стараюсь, - она коснулась его щеки. - Но мне так больно…
- Это пройдет, со временем, прости…
- За что? Любить тебя - это прекрасно…
- Я не достоин.
- Я не знаю никого достойнее… - она провела рукой по его груди. - Побудь моим только сегодня. Скажи, что любишь меня…
Он перехватил ее ладонь и поцеловал запястье.
- Гермиона, не нужно… Это только все усложнит.
- Пожалуйста…
В темной комнате она не могла видеть его лица. Северус замер на минуту, а потом медленно кивнул. Он наклонился, взял ее за подбородок и шепнул:
- Люблю…
Что-то произошло. Этот тихий ответ сжег все мосты и стер те границы, что еще их разделяли. Кто кого поцеловал первым? Какая разница, если все, что осталось у них одно на двоих - дыханье и ночь в выдуманном мире, где быть вместе необходимо и просто. Его руки на ее коже, нежные и прохладные, но требовательные - они заявляли свои права на все ее секреты. Они уводили туда, где не было иной правды, кроме откровенных желаний. Неважно, все неважно, ложь, что у украденного счастья горький вкус, оно дорогое, но платить приходится потом, а сейчас только радость от мгновения. Слова избитые, как никакие другие, но не утратившие значения. Можно говорить их ему… Можно, стягивая ненужные обертки, добраться до тела… Его тело… Это он… настоявший… и каждый шрам, каждая родинка – откровение, что-то новое на карте возлюбленной территории. Величайшая сила любви в том, что она все делает прекрасным… Неважно, есть ли в этом мире мужчины красивее - нет такого… Самого желанного, а поэтому идеального. Сказать ему это необходимо…
- Ты прекрасен.
Как замечательно, что его ответную улыбку можно почувствовать кожей. Как честно не сдерживать стонов, в каждом из которых его имя, подаваться навстречу каждому его движению, не требовать, не просить, не подчиняться, просто делить одно на двоих мгновение и любить… Каждым жестом, каждым вздохом кричать о своем чувстве… И знать, что ты услышана…

***

- Как ты думаешь, с ней все будет в порядке?
Драко успокаивающе погладил Гарри по плечу.
- Северус говорит, что все будет хорошо, и я склонен ему верить.
- Замечательно. Интересно, о чем он говорил с твоим братом?
- Не знаю, но могу предположить, что это касалась минувших событий.
- Пойдем спать, а?..
- Ты иди, а я еще посижу тут немного.
- Ждешь?..
- Да, Раду.
- Я могу посидеть с тобой.
- Нет, Гарри, ты иди наверх… Не обижайся, я хочу поговорить с нею наедине.
Поттер обнял его и поцеловал, не требовательно - устало.
- Ладно, только не засиживайтесь до рассвета.
- Хорошо, мамочка, – Драко улыбнулся. Ну до чего удивительно и просто было с Гарри! В прежних отношениях он никогда не чувствовал себя так свободно.
- Если не придешь вовремя, оставлю без сладкого, - грозно нахмурился Гарри.
- Ты сам первым его потребуешь.
- Может, и потребую… - Гарри рассмеялся. – Блин, мне тебя даже шантажировать нечем. Но я придумаю какое-то достойное наказание.
- Вот этим можешь и заняться, пока меня не будет.
- Гад, - Поттер чмокнул его в макушку. – Какой же ты у меня гад!
Драко рассмеялся.
- Не только у тебя, я у всех такой.
- Ладно. Спокойной ночи, моя прекрасная сволочь.
- Спокойной ночи, мое гриффиндорское недоразумение.
Гарри ушел, а Драко сидел, не в силах спрятать улыбку. Черт возьми, эти перебранки доставляли ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Наверное, так подначивают друг друга счастливые супруги. Эта мысль завораживала своей определенностью. Он может к этому привыкнуть. Коварный Поттер со своими изумрудными глазами и мальчишеской непосредственностью забрался в его жизнь. Похоже, он мог в ней задержаться на неопределенный срок. Легко было думать об этом сейчас, сидя у очага в собственном замке. Но что будет, когда они вернутся на остров, и Гарри снова начнет работать? Там, в навсегда оставленном Драко мире, у него есть друзья. Там есть общество, к чьему мнению можно стараться не прислушиваться, но трудно его не замечать. Что будет, если он потеряет Гарри? Раньше он никогда не задавался подобным вопросом. Кто-то уходил, кто-то приходил, а жизнь всегда продолжалась. Но Гарри… Да, Поттер влез в его душу и основательно пометил ее как свою территорию. Может, это и означает любить? Одно Драко Малфой понял точно: он не даст миру отобрать Гарри, и если это означает запереть его с собой на острове, он запрет.
- О чем задумался?
Он даже не заметил, как Рада вошла.
- О Гарри.
- Тогда это, должно быть, приятные мысли?
Княгиня сняла с пояса меч, и он исчез в воздухе. Отпустившись в соседнее кресло, она наколдовала трубку и закурила.
- Не очень, - честно ответил Драко. – Я думаю, сколько сложностей ждет нас впереди.
Рада улыбнулась.
- А так же сколько приятного! Поражения легче делить на двоих и как славно праздновать победу с тем, кто дорог.
- После твоих слов все не кажется таким ужасным.
- Ты со всем справишься, главное пореже вспоминай, кто ты, и почаще, кто Гарри.
Драко хмыкнул.
- А разве такое забудешь? Герой, твою мать.
Рада рассмеялась.
- Маму не трогай. Я имела в виду, что тебе стоит иногда забывать, что ты надменная сволочь, и помнить, что Гарри человек, который тебя любит. Знаешь, когда ты забываешь быть мерзавцем, то становишься просто замечательным.
Драко улыбнулся.
- Мудрая моя!
- Уж какая есть. Я же говорила, что мы во многом похожи. Самые замечательные минуты в моей жизни те, когда я не помню, что являюсь женщиной с каменным сердцем.
- Которое дало трещину…
- Дало. Как там, кстати, Гермиона, в замке на ней лица не было?
- Нормально, Северус говорит, что просто слабость.
- Он сейчас у нее?
- Да.
Рада ухмыльнулась.
- Тогда я убью его завтра.
- Откуда такая кровожадность?
- Ты не понимаешь… Ладно, не будем говорить о том, что я не знаю, потому что не должна знать. И все же…
- Может, ревнуешь?
- Нет… Дело не в этом. Мой бой с Лукашем. По идее, если Карающий - залог справедливости, я его не удержу. Можно самообманом внушить себе, что я чего-то не знаю, но закон знает, что я в курсе поступков, за которые должна покарать Северуса. Магию обмануть сложно, я потеряла право быть судией.
- Так брось меч!
- Не могу. Волдеморт хотел, чтобы я передала ему проклятье, но это можно сделать, умирая. Теоретически, меч я могу либо передать при смерти, либо бросить, или у меня его можно выбить, но тогда конец Договору. Остается надеяться, что закон прогнется под того, в чьих руках находится. Я должна думать о том, что будет с этой землей, если договор потеряет силу. Поверь, лучше ему не быть нарушенным.
- Охотно верю! Но, Рада, может ну ее, эту Трансильванию? Уедешь с нами на остров!.. А эти пусть хоть поубивают друг друга…
Княгиня улыбнулась.
- Я родилась здесь. У меня давно нет семьи, а эта земля - моя мать. Злая ли, темная ли, но родная. Я долго служила ей и бросить ее сейчас я не могу. Они утопят ее в крови.
- Твоя проблема – это слишком много чести.
- Может так, может иначе… Поживем - увидим. В любом случае, в полнолуние я возьму в руку меч и сделаю все от меня зависящее, чтобы Закон не покинул Трансильванию.
- Я понимаю…
- Спасибо.
- За что?
- За понимание. Мне это нужно - быть понятой.

***

Она боялась уснуть, он спал на животе, без подушки, положив голову на согнутую в локте руку. Гермиона старалась не дышать, чтобы не спугнуть это мгновение: ведь если он проснется, то, наверное, сразу уйдет. Скажет что-то способное воскресить все их договоренности. Она не хотела этого. Наверно, постучавшись в двери своего маленького рая, трудно возвращаться снова на землю. Она не верила, что можно так любить. Ничего похожего не было в ее жизни и, наверное, не будет. Разве можно было сравнить это зрелое всепоглощающее чувство с ее детским увлечением Роном? Определенно, нет. Как она будет жить в реальном мире, где Северус не может быть с нею? Наверное, он был прав, она все усложнила… И для себя, и для него. Потому что он ее любит… Есть вещи, которые не лгут. И его долгий взгляд, пытавшийся запечатлеть в памяти каждую ее черточку, и утомленные объятья, такие тягучие, словно разорвать их значило потерять что-то неимоверно ценное. Но он разорвал…
А завтра будет день, когда он снова станет все контролировать. Брать от жизни то, что взять имеет смысл. И эту новую упорядоченную жизнь он разделит не с ней, а с черноволосой румынкой с мудрыми глазами. Если Северус что-то для себя решил, он не проиграет Раду ни судьбе, ни проклятью. И они будут вместе, такие похожие и такие разные, умеющие ценить друг в друге даже пороки. Радмила его заслужила. Заслужила тысячелетним ожиданием, заслужила своим терпением и немного жесткой добротой. Они будут счастливы: Рада - потому что Северус сделает все, чтобы она поверила в его чувство к ней, а он - потому что сделает счастливой ту, что, по его мнению, стоит целого мира…
А что будет с Гермионой Грейнджер? Она вернется на Остров Отверженных. Будет лежать целыми днями на белом песке, бродить по кромке воды и вспоминать. Что ей еще остается? И все же так жаль!.. Жаль, что не будет больше его губ и рук, и едва заметной улыбки. Жаль… Знать, что это будет у кого-то другого… Она убила в себе ревность… Этой ночью ее любовь изменилась. Она растеряла все ярлыки и стандартные мотивы. Ей достаточно будет и того, что он жив. Пусть он не с ней, пусть где-то за горизонтом ее мира. Но он - Северус Снейп - где-то есть, а ей останется память. Никто не в праве посягнуть на это ее маленькое сокровище.
Северус пошевелился, приподнялся на локтях и потер кулаком глаза. В этом жесте было что-то настолько детское, что Гермиона не смогла сдержать улыбки.
- Я уснул, - удивился он.
- Я заметила.
- Устал, наверное… Чертовски насыщенный выдался день.
- Ты прав.
Он ухмыльнулся.
- Наверное, я впервые в жизни не знаю, что сказать.
Гермиона кивнула.
- Я тоже. Знаешь, ты был прав - все сложно. Я очень тебя люблю.
- Гермиона...
- Я все понимаю, Северус, прости.
Он потянулся за рубашкой.
- Гермиона…
- Я знаю, ты меня предупреждал, - она не могла видеть, как он уходит. Она возьмет себя в руки, но не сегодня. Гермиона поднялась и, боясь не удержать слез, бросилась в ванную комнату. Закрыв за собой дверь, она опустилась на пол и разрыдалась. Она пережила многое, она знала, что такое боль, но сейчас в ушах стоял совершенно незнакомый звук. Звон ее разбитого сердца.

***

- Ты вернулась?
Северус подошел к столу и велел домовикам принести виски. Пожалуй, он был бледнее обычного, Драко и Рада удивленно переглянулись. Снейп ворвался в трапезную как смерч.
- Вернулась. Дом «не мертвых» опечатан, если это тебя интересует.
Он кивнул.
- Драко, оставь нас.
Малфой поднялся и пожал плечами.
- Спокойной ночи.
Происходило что-то необычное. Драко не был бы Малфоем, если бы оставил такое событье без внимания. Неплотно прикрыв дверь трапезной, он нарочито громко протопал на второй этаж, а затем тихонько спустился обратно. Пара несложных заклинаний, и он мог видеть сквозь дверь все, что происходит в трапезной. Эти заклятья он освоил еще в детстве, шпионя за родителями. Северус стоял у стола, Рада по-прежнему сидела в кресле у огня.
- Ты что-то хотел мне сказать?
- Да, – он налил себе виски из графина. – Выходи за меня.
Рада казалась удивленной.
- Северус?
- Я не буду вставать на колени, у меня нет с собой кольца, но я прошу вас, княгиня Радмила Догомирова, стать моей женой.
Рада встала и подошла к огню.
- То, что ты делаешь сейчас, Северус, жестоко. Ты не дашь счастья мне. Ты не дашь счастья Гермионе, и ты не будешь счастлив сам.
- Я буду, Рада. С тобой.
Княгиня покачала головой.
- Ты обманываешь себя, Северус.
- Я никого не обманываю. Я не играю в игру. Не выбираю между тобой и Гермионой. Есть ты и ничего больше мне не надо. Я хочу прожить жизнь с тобой. Вместе мы справимся со всем. А если нет - что ж, у нас будет столько времени, сколько отпущено судьбой.
- А если я скажу «нет»?
- Я буду добиваться другого ответа.
- Как долго?
- Столько, сколько потребуется.
- Северус, это глупо.
Он подошел к ней и обнял за плечи.
- Рада, это мой выбор, просто скажи мне «да».
Княгиня грустно улыбнулась.
- Я глупая тысячелетняя женщина. Наверное, я еще и эгоистка, но мне нравится играть в мечты. Давай попробуем.
- Рада…
- Нет, Северус дослушай меня. Дай слово, что если хоть на секунду ты пожалеешь о том, что сказал сейчас…
- Я не пожалею.
- И все же?..
- Я даю тебе слово.
- Отлично, а теперь, когда мистер Малфой подслушал все, что ему стоит знать, я иду спать. Да, Северус, я буду твоей женой. Но видит Бог, это самый эгоистический поступок, который я совершила в жизни. Мне надо подумать об этом. Может, к батюшке завтра сходить покаяться?
Драко стало стыдно, он развернулся и пошел к Гарри. Как зло и нелепо устроен этот мир.

 

Глава 23.


Она смотрела на свое отражение в зеркале. Утро расставило все точки и убило последние иллюзии. Она, Гермиона Грейнджер, продолжает жить. Плохо ли, хорошо ли… Спокойно. С достоинством и отрешенностью. Против обыкновения она потратила больше необходимого времени на свою внешность. Немного потренировала мимику, вскоре улыбка стала выходить непринужденной. Когда Драко проскользнул в дверь ее комнаты, Гермионе казалось, что она полностью контролирует ситуацию.
- Привет, - Малфой поцеловал ее в макушку и опустился на край кровати.
- Привет. Ты покинул ради визита ко мне объятья нашего зеленоглазого Морфея? – голос звучал как нужно, без глупой надломленности. А она может это делать и неплохо! Что ж, природа оборотней убила в ней Гарри, решение Северуса породило в Гермионе умелого лицедея Драко.
- Я должен сказать тебе кое-что, не хочу, чтобы ты узнала это, спустившись вниз.
Она отвернулась к зеркалу, заправляя за ухо непокорную прядь.
- Да?
Драко минуту помолчал.
- Северус сделала Раде предложение…
Три удара сердца, разворот, непринужденная улыбка.
- Этого стоило ожидать.
Драко нахмурился.
- Она его приняла.
Еще одна улыбка.
- Это было предсказуемо с меньшей вероятностью.
Драко нахмурился еще сильнее.
- Это все, что ты можешь сказать?
Гермиона пожала плечами.
- А чего ты от меня ждешь? Истерики? Я была более или менее осведомлена о планах Северуса. Так что пора нервных потрясений миновала.
Драко был изумлен.
- Он сказал тебе?
- Не совсем о браке, но, полагаю, его заявление, что он собирается строить с Радой свою жизнь, подобное предполагало. Это было честно с его стороны - все сказать мне в лицо. До того, как говорить с Радмилой.
Драко начинал злиться.
- Ты еще скажи, что это было мило.
Гермиона кивнула.
- Ну, полагаю, наше объяснение вышло излишне эмоциональным, но мы обсудили все вопросы без взаимных претензий.
Драко поднялся и обнял ее за плечи.
- Ладно, если тебе так проще, притворяйся… Захочешь поплакать, побесноваться, побить посуду, я в твоем распоряжении. Надо будит набить кому-то его носатую морду, попросим Поттера.
Гермиона невольно хмыкнула.
- Почему Гарри?
- Я не самоубийца.
- Ну да!
Он никак не хотел выпускать ее из объятий.
- Я твой друг и Северуса, и немного, по сравнению с вами, Рады, но тебе я сейчас нужнее.
Она улыбнулась.
- Драко, я взрослая девочка, способная как принимать решения, так и нести за них ответственность. Не волнуйся за меня…
- Волнения я оставил Гарри. Он там носится по нашей комнате, разрываясь между желанием немедленно увести тебя отсюда и убить кого-нибудь.
- Пусть успокоится. Мы уедем, но это ни в коей мере не должно выглядеть бегством. Северус не стал лучше или хуже, потому что у нас ничего не вышло. То же я думаю о Раде.
- Права. Ты у меня сильная девочка.
Гермиона кивнула.
В комнате появился хмурый бородач.
- Хозяин, вас там, внизу, женщина какая-то спрашивает.
- Женщина? – удивился Драко.
- Она сказала, что ее зовут Софья.
Драко стукнул ладонью по лбу.
- Совсем забыл, – он обернулся к Гермионе. – Ты спустишься к завтраку?
- Конечно!
Драко вышел следом за домовиком. Она посмотрела на себя в зеркало. Все нормально, первый раунд прошел удачно. Она со всем справилась.

***

Холл замка был завален коробками и чемоданами от Прада. Софья скромно сидела на своем багаже, рядом устроился Поттер, которому ее общество, похоже, доставляло удовольствие. Последние Драко не очень понравилось. Надо сбагрить девицу до того, как кто-то вспомнит, что является натуралом.
При его появлении девушка встала.
- Здравствуйте, мистер Малфой, - она протянула ему руку.
Он ее пожал.
- Зовите меня Драко.
Софья улыбнулась.
- Отлично, Драко, я, как вы знаете, Софья. Вы выиграли пари… – она обвела рукой свои вещи. – Ну и вот я здесь.
- Отлично. Прежде всего, хочу заверить вас, что мой спор с вашим отцом был простым желанием немного его позлить, и я ни в коей мере не претендую на ваше общество или внимание. Так что вы можете считать себя свободной от любых обязательств по отношению ко мне.
Девушка кивнула.
- Драко, ваши слова и поступки говорят о том, что вы благородный человек, – Гарри хмыкнул. Софья бросила на него негодующий взгляд. Драко ухмыльнулся, похоже, у него прибавилось фанатов. – Я хотела бы попросить вас об огромном одолжении…
Она смутилась.
- Я думаю, мы можем поговорить наедине. Пройдемте в библиотеку.
- О, меня вовсе не смущает общество мистера Поттера.
- И, тем не менее, обсуждать личные дела в холле - дурной тон.
Девушка рассмеялась.
- Не подаете в прихожей?
Драко удивленно изогнул бровь.
- Она забавная, - пояснил Гарри. – Просто она тебя смущается. Я пытался объяснить, что твоя ангельская внешность обманчива. Не верит.
- Ни один поступок мистера Малфоя до сих пор не зарекомендовал его как плохого человека.
- Напомните мне как-нибудь рассказать вам про его школьные годы, - ухмыльнулся Гарри.
- В библиотеку, - скомандовал Драко.
Софья села на диван, Гарри опустился рядом. Драко остался стоять у камина.
- Итак…
Девушка улыбнулась.
- Я хотела попросить вас оказать мне на некоторое время гостеприимство. Видите ли, в Трансильвании дикие оборотни живут восновном на территории вампиров. Как вы понимаете, в моем случае это не уместно. Я могла бы, конечно, поселиться в Румынии за пределом территории кланов. Но тогда мне придется пройти регистрацию в Министерстве. Я не хотела бы принимать таких мер, не посоветовавшись с Александром. Как только он решит вопрос со своим кланом, мы определимся, как жить дальше и куда уехать. А пока мне хотелось бы жить к нему поближе, в доме, где мы смогли бы беспрепятственно видеться. Вы пользуетесь покровительством Нелюдимой. По крайней мере, до полнолуния в вашем доме я в безопасности.
Драко кивнул.
- У нас полно свободных комнат. Не думаю, что кто-то будет против, если ты займешь одну из них.
Девушка радостно заулыбалась и, бросившись Драко на шею, расцеловала его в обе щеки под недовольным взглядом Гарри.
- Вы не представляете, как я вам за все благодарна. Вы спасли моего любимого, помогли мне, я могу считать вас своим названным братом?
Драко нахмурился, аккуратно высвобождаясь из объятий Софьи.
- В вашем краю бурных страстей и древних традиций мне хотелось бы знать, к чему честь назваться вашим братом меня обяжет?
Она рассмеялась.
- Выгуливать меня в полнолуние вам не придется. Наоборот, на правах сестры я буду во всем вам помогать и о вас заботиться.
Драко улыбнулся.
- Ну, давайте попробуем.
Софья кивнула.
- Время завтрака!
- Да, пойдемте в трапезную, я сейчас прикажу…
Девушка жестом его остановила.
- Не мужское это - дело командовать прислугой. Сейчас все организую.
С этими словами она вышла из библиотеки. Через минуту из холла донеслась отборная брань и недовольное бурчание сопелок.
- Сестричка, - хмыкнул Поттер.
Драко обреченно вздохнул.
- Даже не представляю, что за новая напасть на нашу голову.

***

- Прости, я не знала, что тут кто-то есть.
Гермиона шла в кабинет, в надежде немного побыть в одиночестве, любуясь так понравившемся ей видом из окна. Возможно, что-то почитать, сидя на подоконнике. Она никак не ожидала застать там Раду. Встреча с Нелюдимой не входила пока в ее планы, но и избежать ее не представлялось возможным.
Рада подняла взгляд от бумаг.
- Полагаю, ты уже знаешь?
- Да, – она снова изобразила улыбку. – Вы оба достойны самого лучшего, и я желаю вам счастья. – Она сказала это совершенно искренне. Сердце, правда, предательски заныло, но сегодня она лишила его права голоса.
- Присядь, - Рада указала рукой на кресло перед столом. - Нам надо поговорить.
Нелюдимая выглядела такой же сдержанной, как Гермиона.
- Хорошо, - она села на предложенное место. Некоторое время они молчали, разглядывая друг друга. Не как соперницы, которые пытаются отыскать глубоко спрятанное горе. Нет - как симпатичные друг другу люди, оказавшиеся в сложной для обеих ситуации.
- Я говорила сегодня утром с Северусом, он настаивает на том, что я должна отказаться от поединка с Лукашем и бросить Карающий. Я так не могу.
- Его желания оградить тебя от поединка вполне понятны.
Рада кивнула.
- Но я не могу так поступить, я предала почти все, чем была все эти годы, боюсь, если я сделаю еще и это, от меня совсем ничего не останется, – усмешка княгини вышла горькой.
- Подумай о Северусе, какого ему знать, что ты так рискуешь? Раны ерунда, зелье Ферсетти залечит их, но ведь Лукаш может нанести удар, который станет фатальным.
Рада кивнула.
- Не думай, что я не понимаю. Я все понимаю. Но я понятия не имею, что с этим делать. Я принадлежала всю жизнь Закону и Проклятью. А теперь я… - Рада закрыла лицо руками. – Наверное, мне стоило говорить об этом с Драко, а не с тобой. Он как никто умеет убеждать в том, что и в бесчестии можно быть счастливым.
Гермиона честно кивнула.
- Можно, но это зависит только от тебя. Никто не знает, сколько этих сомнений ты положишь на весы, и не перевесят ли они в конечном итоге твое счастье.
- Как бы ты поступила на моем месте?
Гермиона покачала головой.
- Я не знаю, мне бы со своим местом разобраться.
Рада встала и принялась ходить по кабинету.
- Я никогда не была в таком смятении. Он ведь не любит меня. Я все вижу, вижу, как он смотрит на тебя, когда думает, что никто не видит. Но он сложный безумец, и, уж прости за откровенность, но он никогда не будет с тобой, пока есть я. Я не чувствую своей вины за то, что приняла его предложение, если он будет со мной или не с кем-то, пусть со мной столько, сколько возможно. Я невольница своих чувств. Я слепо им следую, и я… Я боюсь только одного, что я не дам ему счастья.
Гермиона вздохнула.
- Дашь, ты найдешь способ.
- Бессонница… - ухмыльнулась Рада, - она дает ответы. Я нашла решение, но и оно не идеально. Впрочем, если у меня не будет иного выхода…
- О чем ты?
Рада тряхнула головой.
- Неважно. Все неважно… Прости, ты не должна быть мне благодарным слушателем. Ты завтракала?
- Нет.
- Составишь мне компанию?
Гермиона кивнула, в ней не было ни злости, ни раздражения. Рада не стала хуже, просто в этом мире все редко бывает просто.
- Конечно.

***

- Вот это да! – Драко с восхищением смотрел на Софью. Вещи из холла были убраны, стол в трапезной ломился от самых изысканных блюд, и, что самое удивительное, домовики расторопно сновали вокруг с приветливыми улыбками на лицах.
- Ну что ты, Драко! Они тут совсем распустились. Нелюдимая, понятное дело, человек занятой. А тебе не должно быть дела до прислуги. Не волнуйся, за неделю они тут наведут идеальный порядок и смогут заняться парком. Больше работы - меньше времени на недовольство.
Гарри хмыкнул.
- Только не говори Гермионе о своих методах. А то, как бы она не стала бороться за права здешней челяди.
- Что мне не надо говорить?
Драко бросил взгляд на Гермиону и княгиню. Те вошли в трапезную, рука об руку и никак нельзя было заподозрить, что между ними может быть какая-то напряженность. Он улыбнулся. У него было немного друзей. Терять кого-либо из них было бы расточительностью.
- О моих методах воспитания домовиков, - честно ответила Софья.
- В наших рядах прибыло, - улыбнулась Рада. – Что ж, чем больше, тем веселее. Надо нам Драко придумать какое то развлеченье, как думаешь?
- Я только «за». Что предлагаешь?
- Не знаю, но готова рассмотреть варианты.
Драко рассмеялся.
- Турнир по русским шашкам? – ухмыльнулся Малфой.
- Вечеринку? – предложила Софья.
- Одно другому не мешает, - усмехнулся Гарри.
Садясь за стол, Рада кивнула.
- Договорились. Каждый может позвать гостей. Даже не из Румынии. Соберем настоящий прием.
Гермиона пожала плечами.
- Как хотите!
Софья оживилась.
- Я составлю список гостей и все организую.
Драко улыбнулся.
- Она чудо.
В трапезную вошел Северус.
- Доброе утро.
Он выглядел замкнутым и отрешенным.
- Завтрак? – предложила Рада.
- Нет, я уже ел и, кстати, после нашего утреннего разговора побывал на Острове. Жак Фере сожалеет о случившемся. Указом Министерства острова у Беатриче Миолли конфискована вся недвижимость там.
- Приятная новость, – сухо заметил Гарри.
- Более чем, – в тон ему заметил Снейп. – Радмила, я буду в библиотеке. Как только позавтракаешь, зайди за мной, пойдем в фехтовальный зал, тебе не помешают тренировки.
Рада улыбнулась.
- Думаешь, я за тысячу лет не натренировалась?
- Думаю, тебе пора привыкать прислушиваться к моему мнению. Излишней подготовки не бывает.
Княгиня не сдержала улыбки.
- Еще не муж, уже диктатор.
Драко наклонился к Гермионе и шепнул ей на ухо:
- Иногда я думаю, что мы все же легко отделались.
Она взглянула на него с таким изумлением, что стало ясно, что шутку она ни в коей мере не оценила.
Драко опустил глаза, как только Северус покинул трапезную, лицо Гермионы снова приобрело беспечное ворожение.
- О, так это будет вечеринка по случаю помолвки? – восторженно спросила Софья.
- Можно сказать и так… - Рада взяла нож и вилку. – Что вы скажете о цыганах?

***

Время скользило незаметно, и она скользила вместе с ним. Это было почти приятно. Снова вернуться в мир книг, одиночества и тишины. Держаться в стороне от того хаоса, что устроили Драко и Софья, организуя вечеринку. Она влилась в него лишь на секунду, чтобы внести от себя в список гостей Драго Дракулу. Почему она так поступила? Кто знает? Наверное, потому что рядом с изворотливым и циничным вампиром было легко носить ту хрупкую броню, что она на себя надела. С той же целью она весь день избегала Гарри. Рядом с ним защита могла дать трещину. Поддаться сочувствию, что плескалось в его глазах. Один раз сострадание ее раздавило, она была намеренна сделать все возможное, чтобы избегать этого впредь.
Жесткая скамья в парке, холодный ветер, пробивающийся под куртку - то, что нужно для того, что бы рассудочно смотреть на мир. И все же… Ее убивало, что она ищет во всем знаки… Цепляется за иллюзии и воспоминания. В шорохе крон ей слышался его шепот. Одно единственное «люблю»… Зато какое… От какого человека… Она была не в силах справиться с этим. Все запутались. Она понимала Раду, потому что сама раньше не могла безоговорочно принять все поступки Северуса, его во многом жестокую логику, но теперь… Злое время требует злых решений, спокойный и довольный жизнью человек становится расслабленным, теряет так воспетую когда-то Муди бдительность и погибает. Она часто думала о родителях Гарри. Возможно, будь они менее беззаботными… Будь Сириус более рассудочным… Будь Рон более зрелым… Никто из них не стал бы хуже или лучше. Они просто были бы другими… Живыми. Так в праве ли она в чем-то винить Северуса? Он хорошо усвоил все уроки. Бить на опережение. Она не вправе судить его поступки. Она не в праве упрекать его за то, что он пытается схоронить тех, кто ему дорог. Она вообще не имеет никаких прав, только помнить…
Северус выживает, с трудом, как может, но ведь таких счастливчиков, как Гарри, единицы. Да и в чем повезло ему, даже если человек с таким добрым сердцем в итоге дошел до того, что перестал пускать кого-либо в свой мир только из боязни потерь? «Отверженность» - дерьмовое слово, но как много в нем покоя! Как легко и даже приятно понимать, что судьба послала тебя далеко и очень надолго и все, что остается - упиваться своим пусть горьким, но очень индивидуальным статусом.
Гермиона ухмыльнулась, поудобнее устраиваясь на скамье. Черт дернул ее взять из библиотеки какой-то готический роман, достаточно содержательный, но в нем главный герой поминутно сверлил героиню «жестоким и бескомпромиссным взглядом черных глаз». Вот эти самые глаза преследовали ее весь день с завидным постоянством. Глаза вели в счете, потому что она проигрывала им. Гнала, отрицала, порицала, а они были. Нет, не смеялись над ней. Ах, если бы… Они таили в себе нежность, грусть и лунный свет. Как можно убить в себе это?
- Дерьмо!
- Именно.
Она обернулась, он стаял, прислонившись к стволу векового дуба. Более темный, чем обычно. Но сегодня его тьма была иной. Она не поглощала свет, он тонул в ней по собственной воле. Как давно он здесь? Сколько всего, что никогда не будет высказано, успело повиснуть в воздухе, стоило им даже не пересечься - соприкоснуться взглядами?
- «Ах, как все не просто, - подумала маленькая девочка Гермиона и, взяв книгу, побрела искать одиночества»… С какой целью здесь ты?
Он подошел и сел на скамью, немного передвинув ее ноги.
- С той же.
- Одиночество?
Он усмехнулся.
- Побег.
- От кого или от чего?
Он откинулся на спинку скамьи, закрыл глаза.
- От себя.
Боль, разделенная на двоих.
- Северус!
- Ты не понимаешь… Я не знаю, что делать. Она замечательное существо, но то, как она видит мир… Она словно зациклилась на своем долге…
- Северус! Я не заслужила того, чтобы быть жилеткой, в которую вы можете выплакать свои сомнения. Прости, я человек неслабый, но даже у меня есть предел. Ты прав, я виновата, я построила этот мир «если бы», и он получился таким красивым, что это все усложнило. Но…
Он жестом остановил ее.
- У меня нет сомнений, Гермиона. У меня есть путь необходимых решений. Неужели ты не понимаешь, она любит меня, она позволит убить себя с холодной решимостью, если хоть на долю секунды подумает, что это сделает меня счастливым, но никогда не пожертвует ради нас своими принципами.
- А ты?
- А я не могу убедить ее в обратном, если она не хочет верить.
- А она не хочет?
- О, за тысячу лет можно научиться притворяться.
- А ты?
- А я… Попытки угадывать настроение Темного Лорда ни для кого не пройдут даром. Я смогу у кого угодно разглядеть болевые точки.
Гермиона вздохнула.
- Почему мы говорим о ней?
Он ухмыльнулся.
- Потому что нам сложно говорить о нас, а и мне, и тебе именно этого хочется. Вы, женщины, чертовски зрячие и самые слепые существа одновременно. Вам часто удается убедить себя в том, что вы видите что-то там, где ничего нет, и вас неимоверно трудно заставить закрыть глаза на то, что вам просто ненужно видеть, в первую очередь, ради самих себя. Я буду верным мужем, я склоню голову перед любым ее капризом, я буду поощрять все ее безумства… У меня не будет ничего дороже ее дыхания и ничего прекраснее ее спокойствия. Но ей этого мало. Ей нужно что-то невнятное, мои сомнения, мое предательство самого себя. Я никогда не смогу понять, зачем ей этот мусор…
Гермиона снова чувствовала предательскую дрожь. Как же она любила его и как ненавидела все, что его таким сделало… Невероятно слепым.
- Потому что этот мусор - это ты. Тот самый, настоящий. Тебя можно любить только целиком, со всеми твоими трещинками, или это не любовь.
- Ты сама сказала, что я мерзавец, это даже после поверхностного осмотра… А если копнуть глубже…
Северус усмехнулся, вставая.
- Со всеми моими трещинками, как ты выразилась, меня можно только презирать или гнить со мной рядом. Кому, спрашивается, это нужно?
Он зашагал к замку, когда она шепнула ему в спину:
- Это нужно мне. Очень.
Оставалось надеяться, что он не услышал. Только это ей и оставалось, потому что защита не выдерживала, пеплом осыпаясь на землю.

***

- Рада?
Она опустила голову ему на плечо, они стояли у окна, наблюдая за двумя людьми, в темной одежде утонувшими в царящей в парки угрюмой осени.
- Ты понимаешь меня, ведь правда?
- Наверное, как никто другой, хотя клянусь, я никогда бы не дал добро такому твоему решению.
- Хорошо, что оно не зависит от тебя. Все бумаги в столе, там же письмо ему. Ты возьмешь все это с собой на поединок. Обещай отдать Северусу все сразу.
- Да.
- Бессонница… знаешь, сегодня я впервые без страха взглянула в лицо не чужой, а своей судьбе. Сложный коллаж.
- И как?
- Все предсказуемо и неминуемо. Насчет зелья…
- Я дал тебе слово, Рада.
- Спасибо, Драко, и пусть все это останется между нами.
- Обещаю.

 

Глава 24.


И все же целый день, стараясь избегать толпы, она в итоге попалась Софье. Девушка-оборотень бросила на нее критический взгляд.
- Гости будут через два часа, неужели ты собираешься встречать их в этом?
Гермиона посмотрела на свои джинсы и футболку, пожав плечами.
- Я бы вообще с радостью избежала этого мероприятия.
- Не выйдет. Хочешь, я одолжу тебе одно из моих вечерних платьев? У меня их много.
Гермиона не хотела, но у Софьи был один серьезный недостаток, она не принимала, «нет» в качестве ответа. В итоге Гермионе вручили бледно-золотистое платье, туфли к нему и взяли клятвенное обещание надеть все это.
Оставалась только послушаться, и в положенный срок, переодевшись у себя в комнате, она пришла к выводу, что выглядит даже красавицей. Когда-то отец назвал ее хамелеоном, увидев в первом вечерним платье.
Гермиона не особенно любила наряжаться именно в силу того, что дорогие и изысканные вещи имели привычку преображать ее до неузнаваемости. Вот и сейчас… Зеркало отражало загорелую хрупкую девушку с достаточно уверенными манерами и строгой прической. Ее лицо не хранило никаких следов пережитого. Наверное, идея с вечеринкой была даже удачной. Хороший способ немного отвлечься от грустных мыслей.
Стук в дверь оторвал ее от созерцания собственной внешности. На вошедшем Гарри была зеленая шелковая рубанка в тон к глазам и строгие брюки. В этом имидже явно чувствовалась рука творца по фамилии Малфой.
- Отлично выглядишь.
Он улыбнулся.
- Ты тоже очень красивая. Я приставлен к тебе в качестве кавалера на вечер.
- А как же Драко?
- Драко намерен корчить из себя хозяина дома. Представляешь, он пригласил к нам представителя Английского Министерства Магии в восточной Европе.
- Зачем?
- Как зачем? В Трансильвании его арестовать не могут, вот и развлекается.
Гермиона рассмеялась. Похоже, этот кто-то по фамилии Малфой не только приодел Гарри, но и промыл ему мозги на предмет того, что с ней пока не стоит говорить о Снейпе. Что ж, при таком удачном раскладе у нее есть все шансы пережить этот вечер без потерь.
- Ну что ж, мой рыцарь, если время пришло, полагаю, мы можем спуститься в трапезную.
- Думаю, можем, тем более, что гости уже прибыли. Рада не стала звать Влада, потому что тогда ей пришлось бы пригласить и Лукаша. Но нам и без них будет весело, тем более что тебя ждет пара очень приятных сюрпризов.
- Очень? – улыбнулась Гермиона. – Тогда пошли скорее!
Первой неожиданностью оказалось присутствие в толпе незнакомых румынских колдунов Невилла и Марии. Последняя все время огладывалась по сторонам, не в состоянии скрыть изумления.
- Все еще не может привыкнуть к тому, что встречается с волшебником, - Невилл с нежностью обнял за талию свою подругу, та взглянула на него в ответ так ласково, что стало понятно, что у них все хорошо. – Гарри, ты приглядишь за Марией? Я хотел бы сказать пару слов Гермионе.
Гарри кивнул. Девушка Невилла явно была ему симпатична. И он находил ее ребяческий восторг занятным, ведь и сам он когда-то точно так же познавал новый мир.
Гермиона позволила увлечь себя к окну, остановившись только на минуту, чтобы взять у пробегавшего мимо домовика с подноса бокал с вином.
- Я вот о чем… - Невилл явно не знал, как начать разговор. – Я сделал Марии предложение.
Гермиона улыбнулась.
- Поздравляю.
Лонгботтом покраснел.
- Ну, мы не будем торопиться со свадьбой, столько всего надо решить! В том числе и где жить. Понимаешь, мой дом достался мне от бабушки, и я не хочу его продавать, но там все слишком волшебное, Марии будет трудно привыкнуть. Я получаю, сама знаешь, неплохо, и мы могли бы снимать квартиру, но…
Гермиона все поняла.
- Вы хотите купить дом моих родителей?
Невилл кивнул.
- Если ты решишься продать. Я не смогу выплатить все сразу, но ты можешь назначить цену выше рыночной и тогда в рассрочку за пару лет… Понимаешь, все дело в Марии, она просто влюбилась в этот дом, я вижу. Хотя не думай, пожалуйста, что эта была ее идея поговорить с тобой.
Она отвернулась к окну.
- Знаешь, наверное, я никогда не смогла бы нормально жить там. Сейчас освобождается коттедж на острове. Узнай у месье Фере стоимость и подай от меня заявку. Думаю, мы договорились.
Невилл благодарно пожал ей руку.
- Спасибо, Мион. И еще не забудь, ты свидетель жениха.
Она рассмеялась.
- Необычный выбор.
Невилл улыбнулся в ответ.
- Я, конечно, очень люблю нашего Золотого Мальчика, но хранить кольцо я бы ему не доверил.
- Считай, договорились - в ближайшее время я заеду за вещами, и мы подпишем все бумаги.
- Угу, и я надеюсь, ты заберешь своего кота.
Она улыбнулась.
- Как там Снейп?
- О, он в полном порядке, только у нашего добермана нервное расстройство, не складываются у нас отношения с милым твоему сердцу монстром.
Гермиона невольно посмотрела в ту часть зала, где рядом с прекрасной Радой в платье цвета слоновой кости, стоял хмурый, как всегда не изменивший черному Северус.
- У меня тоже.
Невил видимо отнес ее фразу на счет кота, потому что понимающе хмыкнул и поспешил к своей невесте. Она отвернулась к окну, намереваясь как можно дольше оставаться в одиночестве, когда тяжелая ладонь неделикатно хлопнула ее по спине.
- Это кто у нас тут?
Гермиона обернулась, вторым приятным сюрпризом оказалось присутствие на приеме неизменно загорелого Чарли Уизли. Его опаленные, видимо, при укрощении очередного дракона, брови восхищенно поползли вверх.
- Гермиона, ты чертовски похорошела, знаешь ли.
Она улыбнулась, пихнув его локтем в бок.
- А вот ты ни капельки не изменился. Какими судьбами здесь?
- Получил приглашение от Гарри. Вот уж не думал что вы, проторчав столько дней в Румынии, не удосужитесь меня навестить.
- Не до того было, – честно призналась она.
Чарли хмыкнул.
- Да уж похищение, совращение, где уж тут?
- О чем ты?
- О Гарри, конечно! С каких это пор он втрескался в Малфоя?
- Наверное, с тех самых, как я передумала выходить за него замуж. Это длинная история.
Чарли нахмурился.
- А я никуда не тороплюсь.
Гермиона кивнула и стала излагать ему упрощенную версию развития событий. В тот момент, когда всех пригласили к столу, она как раз закончила свой рассказ. Задумчивый Чарли предложил ей руку, Гермиона уже собиралась ее принять, когда ее ладонь была перехвачена прохладными белыми пальцами, и по ней скользнули мягкие губы.
- Вы сегодня обворожительны. Прошу… - не дожидаясь ее ответа и реакции потрясенного сходством этого человека с Малфоем Чарли, Драго уже вел ее к столу. – Вы, если так можно выразиться, лучик солнца в моем темном царстве, – он окинул взглядом ее золотистое платье.
- Ну, во-первых, - улыбнулась Гермиона, – мне казалось, что вы вполне вольготно чувствуете себя под сводом вечной тьмы и не нуждаетесь в солнце. А во-вторых, темное царство пока не ваше.
- Ну, моя дорогая мисс Грейнджер! Не сердитесь, я думаю, что вы злитесь из-за того, что я рассказал вашему профессору о нашей маленькой сделке.
- Моему профессору? Вы разве не в курсе, что это вечеринка по поводу помолвки?
- В курсе, как мне известен и тот факт, что пригласить меня на это мероприятие было вашей идеей, а значит, нам снова есть что предложить друг другу.
Гермиона рассмеялась.
- Вы не поверите, но я не намеревалась заключать с вами сделок, просто ваше общество меня развлекает.
- И это тоже сделка, моя дорогая мисс Грейнджер! Вам приятно мое общество, мне ваше - взаимовыгодный обмен. И все же что-то подсказывает мне, что вы обижены. Не стоит.
- Вы заблуждаетесь.
- Разве? Думаю, повод для этого торжества… Вернее поспешность, с которой профессор принял это решение - во многом следствие разговора моей матери с лордом оборотней, – он улыбнулся. – Как бы я хотел устранить из того расклада, что сейчас существует, Лукаша! Но увы, он слишком осторожен в преддверии схватки. Не думайте, что я не пытался!
- И вы так просто говорите мне об этом?
- Конечно, вы же не принимаете меня всерьез, дорогая, – улыбнулся вампир. – Такие страшные откровения таким светским тоном не настораживают. И Лукаша тоже… И, тем не менее, это правда, и я намерен продолжить попытки.
- О, я в вас не сомневаюсь, – заметила Гермиона, садясь за стол.
Он опустился рядом.
- Вы правы, не стоит. И все же вы меня покорили.
- Чем, если не секрет?
- Хотелась бы мне, чтобы моя женщина готова была убить ради меня.
- Или умереть…
- Это менее занятно, но тоже поступок. Какие у вас дальнейшее планы на жизнь?
- Неопределенные.
- А на смерть?
Гермиона нахмурилась.
- В смысле?
Драго пригубил вино.
- Вампиром стать не хотите?
Гермиона удивленно на него посмотрела.
- В чем смысл данного предложения?
- Наверное, в том, что мой брат сегодня высказал отцу все, что думает по поводу нашего рода и его традиций и теперь пакует вещички. Так что официально с завтрашнего дня я новый наследник титула. Лет через двести, а то и раньше, если обстоятельства будут благоприятствовать и цены у профессиональных охотников на вампиров останутся по-прежнему умеренными, я стану главой клана. Думаю, мне потребуется графиня. Вы ведьма, и это большой плюс, помимо этого вы красивы и деятельны, что тоже не маловажно. Поженимся?
- Нет.
Драго пожал плечами.
- Подумайте. Ваш профессор все равно ускользнул. А я вот, в меру мертвый и очень симпатичный. Я сделаю вас повелительницей Трансильвании. Звучит?
- Звучит, - согласилась Гермиона. - Но мне это не нужно.
- Вам пока это не нужно. Подумайте над моим предложением.
Гермиона усмехнулась.
- Ответ окончательный. Вы слишком предприимчивы для меня, Драго. Не хочу становиться очередной разменной монетой в вашей игре.
- Никто не мешает вам переиграть меня. Кстати, в залог своего доброго отношения скажу, что вы не единственная, кто включил меня в список гостей. И у этого господина, я полагаю, на уме определенно сделка, - он взглядом указал на профессора. - Вам было бы интересно узнать, в чем будут заключаться наши договоренности?
- Вам правду? Нет.
- Почему?
Гермиона пожала плечами.
- Я решила избегать интриг. Мое пребывание в вашем нерадушном краю подходит к концу. Не думаю, что напоследок мне стоит увлекаться авантюрами.
- Увлекаться вообще не стоит, мисс Грейнджер, ничем и никем. Этим миром правит тот, кто беспринципен, умен и расчетлив. Но правит именно натурами увлеченными, играя на их слабостях.
- У вас нет слабостей?
- Я стремлюсь к этому.
- Тогда вы выбираете не тех особ для заключения сделок!
Драго махнул рукой в сторону Снейпа.
- Вы о нем? Фантастический человек, но я предпочту иметь с ним редкие деловые отношения.
- Почему?
- Доминанта, мисс Грейнджер. Нельзя попадать в зависимость от взаимоотношений с человеком, который сильнее тебя. Легко можно увлечься, попав под обаяние его возможностей. Я могу пожелать видеть его своим союзником, затем, возможно, учителем, а потом и любовником. В итоге мои неокрепшие идеи растворятся в его догматах. Я попробовал бы отбить его у княгини или у вас. Лет через двести, если он проживет столько на своем зелье.
- Почему не сейчас?
- Я молод, мой эгоизм еще не дозрел до его рационализма. Всему свое время, мисс Грейнджер.
Она взглянула на него почти с восхищением.
- У вас все задатки нового Темного Лорда, знаете ли!
Драго ухмыльнулся.
- Не стремлюсь. Это мир неодиозных фигур, а серых кардиналов, – он отсалютовал бокалом взглянувшему в этот момент в их сторону Снейпу. Тот, как ни странно, холодно кивнул.
Гермионе стало очень интересно, что эти двое затевают. И понятно то, что за лживой откровенностью Драго стоит тот факт, что на этот раз ее участие в очередном плане им не требуется, а, следовательно, посвящать ее в детали никто не намерен. Что ж, в сложившихся обстоятельствах, чем дальше она будет держаться от Северуса, тем лучше.

***

- Утомительно.
- Ты не права, по-моему, забавный прием. Представляешь этот тип из Министерства полчаса взывал к моей совести, требуя покинуть Трансильванию и явиться с повинной в Министерство Магии.
- И что ты ему ответил?
- Я? То, что Малфоям от совести еще в детстве делают все возможные прививки, чтобы не дай Бог ни от кого не заразились.
Рада рассмеялась.
- Отлично сказано.
- Угу, когда ему надоело взывать к тому, чего нет, он в праведном гневе накинулся на икру и шампанское.
- Меня печалит только то, что Софья расстроена из-за отсутствия Александра.
Драко пожал плечами.
- Надеюсь, этот Ромео ее бросит.
- Почему?
- Я предложу ей работу управляющей моего поместья.
- Практичная сволочь, - улыбнулась Рада.
Драко кивнул.
- Есть немного.
Княгиня оглянулась.
- И все же мне скучно, - повинуясь щелчку ее пальцев, в трапезной запели скрипки. - Зря вы все же отказались от моего предложения насчет цыган, – она обернулась к профессору. – Северус, потанцуем?
Тот отрицательно покачал головой.
- Я не танцую, и ты это знаешь.
Рада явно пребывала в хорошем настроении, а потому лишь ласково погладила его по руке.
- Зануда.
Драко поднялся.
- Рада, окажи мне честь…
Она улыбнулась.
- С удовольствием.
Они прошли в свободную часть залы, в скоре к ним присоединились еще несколько пар, в том числе и Гермиона с Драго.
- Что ты думаешь об этом? – спросила Рада, указав на них кивком головы.
Драко пожал плечами.
- Это нелепо.
- Ты не слишком высокого мнения о своем брате?
- О дешевой румынской подделке? О, я от него в восторге. Такая сволочь! Наш отец бы им гордился.
Рада хмыкнула.
- Он умен и деятелен. По-моему, неплохие качества, даже щедро приправленные коварством.
- Ну, не знаю. Смотря для чего.
- Ты прав, смотря для чего. И все же мне кажется, что вы могли бы найти общий язык.
- По-моему, ни одному из нас это всерьез не нужно.
- Ну, как знаешь. Ты в курсе, что его пригласили Северус и Гермиона, каждый по отдельности?
- Да.
- Гермиона меня не беспокоит, но вот зачем он понадобился Северусу?
- Понятия не имею.
- Драко, у тебя есть прекрасная, по моему мнению, привычка знать то, что ты знать не должен. Если услышишь что-нибудь, будь добр, дай мне знать.
- Хорошо.
- И все же скучно. Может, нам развлечь гостей вокалом?
Драко хмыкнул.
- Предлагаю дождаться, пока разойдется основная толпа. А потом сыграть в шашки и спеть дуэтом «Очи черные».
- О да, под окном у Севви. Думаю, серенада - именно то, чем стоит отметить помолвку.
- Боюсь, Северус так не считает, – улыбнулся Драко.
- Лучшая причина поступить так, а не иначе.

***

- Нам нужно поговорить. В библиотеку. Быстро.
Северус отвернулся и вышел из трапезной. Гермиона, которая даже не заметила, как он подошел, вздрогнула от неожиданности.
Драго проводил ее к окну.
- Какой шарм, ни в чем не могу отказать этому человеку. Простите меня, я скоро вернусь.
Гермиона кивнула. Драго ушел, а свободное пространство рядом с ней тут же занял Гарри.
- Ревную, знаешь ли, – бросил он, глядя на танцующих Драко и Раду. - Мне кажется, с ней ему куда интереснее, чем со мною.
- Они слишком похожи, чтобы быть кем-то кроме друзей. К тому же, открою тебе страшную тайну. По-моему, Драко влюблен в тебя. Просто для него все сложно.
- Что именно?
- Отношения. Разрушать он мастер, а вот строить…
- Не думай, что я плохо представляю, во что ввязался. Обаятельная сволочь с манией величия и в данный момент кризисом самооценки. Он думает, что я все упрощаю. Но, по-моему, это он во всем ищет сложности. Какая разница, где мы будим жить, какая разница, о чем напишут в газетах, если мы будем вместе?
- Мне импонирует твоя точка зрения. Наверное, нас таких вот идиотов, для которых главное в жизни - это дорогой человек рядом, именно по этому признаку в Гриффиндор и набирают.
Гарри обнял ее за плечи.
- Тогда в Слизерин набирают тех, кому самой судьбой предназначено трепать нервы гриффиндорцам.
Гермиона хмыкнула.
- Да, наверное.
- Что ж, пойду, постараюсь привлечь внимание своего танцора, – Гарри с улыбкой направился к Раде и Драко.
Гермиона посмотрела в окно на залитый лунным светом парк. На Остров… Она должна вернуться. Там, среди тишины и покоя, шорохов папоротника и жаркого марева, она растеряет все страхи и страсти и поплывет по течению, оставив себе только самые лучшие воспоминания и выкинув все остальное. Северус не прав, нельзя таскать с собой багаж, полный прошлого, иначе за его габаритами тебе не дано будет разглядеть будущего – никогда.

 

Глава 25.


Было далеко за полночь. Гости давно разошлись, и небольшая компания, в которой присутствовали почти все обитатели замка, собралась в трапезной у очага. Убрали стулья, Рада наколдовала пушистый ковер из звериных шкур, и они расположились на нем. Драко перебирал струны гитары, Софья гадала Гарри на картах, пытаясь предсказать его судьбу, Гермиона, лежа на животе, читала книгу, Рада что-то мурлыкала себе под нос… Отсутствовал только Северус. Сразу после приема он куда-то исчез вместе с Драго, что спасло его от заготовленной серенады. Вокруг сновали домовики, наводившие порядок.
- Люблю такие вечера. Когда можно отложить все проблемы и наслаждаться покоем, – сказала Рада.
Гарри потянулся.
- Я знаю, что по теории вероятности все попадают в неприятности, но вот вопрос. Есть ли лимит катастроф на одну судьбу? Потому что у меня создается впечатление, что я вляпываюсь в них за двоих, а то и за троих.
Драко, не переставая что-то наигрывать, кивнул.
- Да уж думаю, за твой счет в мире и покое могло бы жить маленькое государство, ну чтобы как-то уравновесить баланс.
- А я все равно не могу отделаться от мысли, что свою судьбу творим мы сами… - Гермиона перевернула страницу. – Если считать, что все будет идти, как идет, и ты ничего не решаешь и ни за что не отвечаешь, можно сойти с ума.
- Может, и можно, - кивнул Драко. – Но как блаженно состояние безответственности и покоя!
Домовик ворвался в трапезную.
- Там к вам лорд Виго!
Все переглянулись. Рада поднялась с ковра.
- Наивные! Покой нам может только сниться! – она села в кресло, расправив кое-как примятое платье.
- Проси!
Лорд оборотней на этот раз был один, но его настроение, похоже, не улучшилось с момента прошлого визита.
- Прости, что потревожил тебя в такой час, княгиня, но дальше терпеть подобное я не намерен, – видно было, что он едва сдерживается.
- Что произошло?
- Моя гостья, Беатриче Миолли, мы только что нашли ее тело.
Рада пожала плечами.
- Я-то тут причем? Ты сам сказал, что она твоя гостья, ее безопасность на землях твоего клана - твоя проблема.
- Но ее убили в моем замке!
- Расспроси своих людей, может, она с кем-то из них что-то не поделила? Или у тебя есть доказательства, что это сделал кто-то из вампиров? Тогда я, разумеется, покараю виновного по всей строгости закона.
- Нет, Радмила, мои люди не почуяли вампира, но кто еще мог пробраться в запертую комнату на пятом этаже? Ты пойдешь со мной, чтобы самой взглянуть на это? Я требую расследования.
Рада кивнула головой.
- Пойду. - И бросила, обращаясь к остальным: – Вернусь через пару часов. Не скучайте.
Как только она и лорд оборотней ушли, Драко раздраженно ударил по струнам и, отложив гитару, поднялся.
- Все не слава Мерлину. Предлагаю всем собравшимся разойтись по своим спальням. Очевидно, что веселье отменяется, а покой тем более.
Софья зевнула и согласно кивнула, Гарри поднялся следом за Драко.
- Да уж. Ты идешь, Гермиона?
Она отрицательно покачала головой.
- Я еще почитаю.
Через полчаса, когда пламя в очаге почти погасло и она задремала, положив руку под голову, в трапезной раздался легкий хлопок аппарации. Сонно сощурившись, Гермиона подняла голову и встретилась взглядом с настороженными глазами Северуса. Он выглядел сейчас как хищник, вернувшийся с охоты – собранный, опасный. Его ноздри чутко трепетали, словно отыскивая запах угрозы.
- Лукаш был? – резко спросил он.
- Да. Сказал, что убили Беатриче Миолли. Он считает, что это дело рук вампиров, но его люди не почуяли в замки их присутствия. Рада ушла с ним.
Северус мгновенно расслабился. Его лицо приобрело очень усталое выражение.
- Отлично.
Гермиона заглянула ему в глаза.
- Зачем это было нужно?
Он опустился в кресло, в котором до этого сидела Рада.
- Ты в серьез думала, что я оставлю в живых человека, который меня шантажировал? Поверь, осуществи Беатриче свой план, она не стала бы церемониться со мною. К тому же она слишком охотно делилась информацией, которой располагала, так что без нее мой мир стал чуточку совершенней.
- Так ли необходимо было делать это сейчас?
- О да, до полнолуния она чувствовала себя в безопасности под защитой Лукаша. Потом мне, возможно, не удалось бы так легко до нее добраться. Мне претила мысль несколько месяцев гоняться за этой женщиной по всей Европе, а потом еще решать, что делать с теми, с кем она поделится своими знаниями.
Гермиона кивнула.
- И ты привлек к этому делу Драго? Неужели ты ему доверяешь?
- Вовсе нет. Просто предпочитаю иметь дело с расчетливыми негодяями. У их преданности, по крайней мере, всегда есть цена. Если ты готов ее платить, они не подводят. Я ответил на все твои вопросы?
- Кроме одного. Почему ты так откровенен со мною?
Он немного грустно улыбнулся.
- Пытаюсь развеять твои иллюзии на свой счет. Демонстрирую те самые никому не нужные составляющие моей персоны, знать о которых тебе, в общем-то, нет необходимости, но ты отчего-то упорно к этому стремишься. Кто я сегодня? Мерзавец или хладнокровный убийца?
- И то и другое, просто меня это больше не пугает.
- Отчего же?
- У тебя очень завораживающая логика. Если ты сам не в состоянии оправдать своих поступков, может, тебя утешит, что со стороны это сделать легче.
Он встал.
- Я пойду спать. Этот разговор не способен привести нас ни к чему кроме очередной порции совершенно ненужных сожалений.
Гермиона кивнула, ей вдруг стало легко и тепло на душе. А в его мире даже можно жить, если принять правила игры. Ее любовь прошла очередную трансформацию: из чего-то прекрасного, но невыносимо тяжелого, она превратилась в легкое чувство эйфории. Даже не будучи женщиной Северуса Снейпа, она находила его общество очень приятным, а его способность воскрешать в ней ту былую Гермиону Грейнджер - чарующей. Противоречивое существо, способное разбудить ее душу… Глядя в его глаза, она неожиданно для себя тепло улыбнулась.
- Спокойной ночи, Северус.
Он кивнул и вышел. Гермиона, все еще не в состоянии справиться с улыбкой, потянулась как кошка. Такой живой она себя давно не чувствовала. Даже с Драко, в их маленьком уютном мирке на Острове, она оставалась пленницей теней. Все ее ощущения были какими-то спящими, поверхностными… Потом пришел он и принес с собой бурю… Разрушительных и прекрасных в своей мощи новых желаний… И это опасно - пережить такое буйство собственного я, устремленного к недостижимому… Она вспомнила свой разговор с Радой. Княгиня была права, человек - песчинка перед силой, что бушует в нем, она разрушительна и прекрасна в своей мощи, но в одном Рада ошиблась. Гермиона не умела любить бурю и искать в ней покой, но обладала достаточным терпением, чтобы дождаться ее конца и увидеть обновленный мир во всех его красках.
Дни в ожидании полнолуния летели слишком быстро. Каждый мечтал, чтобы это время никогда не наступило, но оно неумолимо приближалось. На следующий день после убийства Беатриче Миолли в замке стало на одного жильца больше. Александр тоже переехал с вещами и, несмотря на ворчание Драко, что у него тут не гостиница, остался. Они с Софьей были, пожалуй, самыми беззаботными жителями замка, они целыми днями изучали вдвоем путеводители по государствам волшебников, выискивая то, которое отличалось бы самым лояльным отношением к вампирам и оборотням. Когда они, наконец, остановили свой выбор на Голландии, решив поселиться в Амстердаме, Драко весь день смеялся как сумасшедший.
- Тамошние колдуны, - утверждал он, - лояльно настроены по отношению к вампирам и оборотням только потому, что их собственные глюки после экспериментов с магловскими и магическими наркотиками отличатся такой красочностью, что после этого им нипочем любые темные создания.
Сам Малфой пребывал все эти дни в каком-то нервном состоянии. Он задирал всех, а особенно Гарри, поминутно срывался на домовиков, один раз даже нахамил Снейпу, который, впрочем, не обратил на это особого внимания. Но что особенно изменилось, так это его отношение к Раде. Если раньше у Гарри не было повода для ревности, то теперь никто не упрекнул бы его, закати он Драко сцену. Малфой не отходил от княгини ни на шаг. Если раньше это можно было назвать дружбой, то теперь в его поступках все походило на одержимость. Он заботился о ней, постоянно был рядом, предлагал свою помощь в делах, в которых она совершенно не требовалась. Заикнуться при нем о возвращении на Остров значило бы нажить себе смертельного врага, а потому Гарри и Гермиона молчали.
Северус был замкнут больше обычного. Его день, казалось, был расписан по секундам, и Гермиона часто думала, спал ли он вообще. Кто бы ни проснулся ранним утром, он видел, что Снейп уже был на ногах, уже позавтракал и уже просмотрел что-то из груды фолиантов по темной магии, что были горой свалены на столе в библиотеке. В десять он тащил Раду в фехтовальный зал, и они тренировались несколько часов. Обедал Северус со всеми, после чего неизменно появлялся Драго, и они запирались в библиотеке. Иногда Гермионе удавалось услышать обрывки их разговоров:
- Ты должен быть абсолютно уверен, - говорил Снейп.
- Я уверен настолько, насколько это вообще возможно в подобных обстоятельствах, – отвечал Драго. – Он гордый, он никогда не простит ей того, что она отвергла его и выбрала вас. Они с Лукашем ведут тайные переговоры. Оба клана никогда не были ослаблены так, как сейчас, а худой мир, как известно куда лучше рискованного в данный момент противостояния.
Или другой разговор.
- Ты уверен, что твой мастер закончит к назначенному сроку?
- Абсолютно, он еще ни разу меня не подводил.
- Надеюсь, мистер Дракула, это не будет тем самым пресловутым «исключением из правил».
- Не волнуйтесь, сэр, он знает, что, случись так, я не оставлю в нем ни капли крови.
- Что ж, будем надеяться, он достаточно запуган вашими аппетитами.
И последний разговор, отрывок которого ей удалось подслушать.
- Вы сегодня тренировались?
- Да.
- Давайте проверим.
Как только эти двое замечали кого-то рядом, разговор тут же прекращался, что говорило о том, что они что-то замышляют. Драго тоже сильно изменил поведение: вопреки всему был сдержан, редко говорил с кем-либо, кроме Снейпа, и если и останавливался рядом с Гермионой, чтобы сказать пару комплиментов, делал это как-то проходя, без вдохновения, и, казалось, все время куда-то спешил. Сказывалось, видимо дурное влияние профессора.
Последний, казалось, вообще никого не замечал, сразу после ужина расставшись с Драго, он спускался в подземелья, где готовил очередную порцию зелья Ферсетти и покидал их только ночью, чтобы закрыться в библиотеке.
Гарри бродил по замку как неприкаянный, попеременно бросая на Драко то нежные, полные тепла взгляды, то раздраженные усмешки, когда понимал всю тщетность попыток привлечь к себе внимание блондина.
А Гермиона сидела на подоконнике и читала все, что попадалось под руку. Что угодно, только бы ни на минуту не прислушиваться к скребущимся в душе кошкам. Напряжение вокруг было таким ощутимым, а люди так напоминали скользящие тени, что иногда ей хотелось встать посреди трапезной и кричать во весь голос, чтобы заставить их хоть на минуту остановить свое движение и очнуться. Книги помогали. Они не подводили ее с тех пор, как она была маленькой девочкой. Ныряя в их миры, она забывала обо всем. Почти обо всем… кроме тихого «люблю» лунной ночью, но об этом она предпочитала не думать. Только не сейчас, когда мир вокруг и без того такой безумный и хрупкий.
Но как бы ни бежали собравшиеся в замки люди от грядущего полнолуния, оно неумолимо приближалось. Гермиона чувствовала его, как если бы действительно была оборотнем, в венах закипала кровь, тени таили опасность…
- Завтра, - запрещенное слово. О нем старались не вспоминать, и все же один человек нашел в себе силы его бросить, пусть даже тогда, когда был уверен, что его никто не слышит.
Дальше бежать по кругу не имело смысла, тени замерли. Гермиона до конца открыла дверь в библиотеку и шагнула внутрь. Он сидел за столом, среди бесчисленных пергаментов стояла бутылка виски и одинокий стакан. Она подошла и, взяв бутылку, сделала большей глоток. Спиртное обожгло горло и наполнило дивным теплом. Она знала, что оно было фальшивым, не несло в себе облегчения.
- Это не помогает, знаешь ли.
Он кивнул.
- Знаю. Ты думаешь, ты единственный алкоголик со стажем?
- Ты тоже пил?
Он хмыкнул.
- Я пару лет прожил только на том, что каждую ночь напивался в хлам, для того, чтобы проспать хоть час. У снотворного зелья один отвратительный нюанс - от частого потребления оно теряет свои свойства. У меня был выбор: алкоголь, наркотики или безумие. Я выбрал огневиски.
Она опустилась на диван недалеко от стола.
- Когда это было?
- Давно, когда я предал своего Лорда. Я чувствовал то же, что чувствую сейчас: я потерял контроль над своей жизнью и позволил старому манипулятору Альбусу воспользоваться этим.
- Значит, ты вовсе не жаждал искупления?
- Ты все еще веришь газетам? Это миф, один из многих. Искупление? Я ненавидел каждую минуту своего кропотливого рабского труда и этого долбаного шпионажа. Я не герой, я ненавижу играть эту абсурдную роль… – он откинулся на стул и закрыл глаза. – Но я знаю правила. Я совершил ошибку, всего на минуту утратил контроль, и из одной кабалы, куда завлекли меня мои амбиции, попал в другую. Это ни в коей мере не было искуплением, я оплачивал собственную слабость по самой высокой цене. Я платил своими мыслями, чувствами и желаниями. Я рассчитался… А теперь я чувствую то же самое - я вновь теряю контроль над ситуацией.
И снова Гермиона увидела это: сквозь суровые резкие черты на секунду проступил тот самый затравленный и злой, жесткий мальчишка, который бьется с врагами до последнего, и даже в крови и синяках плачет не от боли, а от злости, что численное превосходство противника не оставило ему шансов.
- Северус… – она не выдержала, ее сердце влюбленной женщины требовало предложить ему если не любовь, то утешение.
Встав с дивана, она подошла сзади и обняла его за плечи, он был все еще напряжен, когда она поцеловала его в висок.
- Ты делаешь все, что можешь.
- Этого мало. Я не делаю главного. Не могу сделать.
- Чего?
- Выкинуть тебя из своих мыслей, чтобы только она была над ними властна. Я так не хочу терять ее и не могу не тонуть в тебе. Для человека, в жизни которого было до этого ничтожно мало чувств, это слишком. Это ломает меня… Я чувствую себя виноватым перед ней, перед тобой, перед собой. Это давит. Я раздавлен этим избытком глупых, не поддающихся объяснению эмоций. Знаешь, чего мне хотелась бы сейчас?
- Чего? - она перебирала его волосы, массировала кончиками пальцев виски, просто потому что не могла этого не делать. Абсурдно, безрассудно, божественно.
- Действительно оправдать репутацию подонка. Плюнуть на все и уехать.
- Ты взял бы меня с собой?
- Да, только я и ты… Но ты не сможешь любить меня таким.
Она была честна с собою.
- Не смогу. Это нас раздавит.
Она убрала руки и шагнула к двери. Только на пороге позволив себе обернуться.
- И все же я люблю тебя. Северус, лучше, чем удается тебе, с ситуацией никто не справится. Поверь мне, я вижу…
Северус усмехнулся и потянулся за бутылкой.
- И все же я не вижу выхода.
Гермиона ухмыльнулась.
- Остается надеяться, что он нас видит.

***

Голова Рады лежала на плече у Драко, они проводили так уже не первый вечер в огромной спальне хозяйки замка. По большему счету молчали, потягивая вино, но сегодня Драко прорвало. Прижав княгиню к себе, он прошептал ей на ухо:
- Рада, не поступай так с нами! Прошу тебя, давай уедем.
Она провела кончиками пальцев по его щеке.
- Драко, милый мой Драко… - Рада вздохнула. – Каждому из нас отмерен свой век и путь. Я клянусь тебе, что завтра выйду на бой и буду драться честно, не поддаваясь и не сдаваясь. Только судьбе решать, поставит она точку или мы еще сыграем в покер на раздевание.
Она улыбнулась. Но Драко был далек от того, что бы ее понять.
- Рада, просто брось меч.
- Настырный мой… Даже Северус уже сдался, перестав требовать от меня этого. Я не упряма, просто не могу иначе. Я - это я: то, что создано природой и испоганено магией. Вот мой истинный враг, не Януш и его проклятье. Мой враг - то, чем я являлась с самого рождения, носителем смертельного вируса знания. Возможно, достанься он человеку более чуткому, он смог бы возлюбить даже свое проклятье. Я не сумела. Единственное, чему тысячелетнее существование меня научило, так это смирению.
- И как?
- Ты любишь поэзию?
- В той мере, в которой воспитание и хороший вкус обязывают меня ее любить. Но она меня не трогает.
- Жаль, я люблю не только русские романсы и стихи. Я люблю русских. Мне нравится их душа, всегда немного пьяная от свободы и шальная. Вам, чопорным англичанам, не понять, нам, румынам, чья кровь бурлит от непостоянства, но достаточно горяча, чтобы согреть карпатские ночи, этого не измерить. Душа русских совершенно особенная. Хочешь, я прочту тебе одно из моих самых любимых стихотворений?
Драко кивнул.
- Хочу.
- Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.

В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сиянье голубом...
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чём?

Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!

Но не тем холодным сном могилы...
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;

Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб вечно зеленея
Тёмный дуб склонялся и шумел.

Голос Рады, пока она читала стихи, успокаивал, гнал все сомненья и печали. Драко поцеловал ее в лоб, завороженный силой, покоренный слабостью этой женщины.
- Как красиво!
Она зарылась пальцами в его волосы. Она лежали на боку. Лицом друг к другу, и каждое движение навстречу… В нем не было ничего кроме нежности и грусти…
- Да, красиво… И осень нынче выдалась волшебной, мало дождей и много грусти. Ты видел что-либо прекраснее, чем пожелтевший клиновый лист, что кружится в воздухе в лучах заката?
- Видел.
Она вздохнула.
- Что это было?
Драко улыбнулся, рядом с этой теплой и мудрой женщиной он и сам становился теплым и мудрым.
- Улыбка Гарри.
Рада расхохоталась.
- Как ты прекрасен в своих чувствах, мой красивый заблудившийся в причинах и следствиях мальчик. Я предрекаю тебе огромное счастье, более того, я тебя на него проклинаю.
Драко крепко прижал ее к себе.
- Обещай мне, поклянись, что навсегда останешься со мной. Будешь моим другом. Моей советчицей.
Рада улыбнулась, сжав его ладонь.
- Клянусь тебе.

 

Глава 26.


…И тишина. Царившее за завтраком молчание было разбавлено лишь ворчанием домовиков, которые пользовались отсутствием за столом Софьи. Этот день вырывался из цепочки тех, что однообразной чередой тянулись до него. Все с самого начала пошло не так. Снейп велел Раде набираться сил и отменил тренировку. Драко был молчалив и, вопреки уже минувшим дням, апатичен. Гарри отчего-то очень увлеченно изучал английские газеты. Гермиона не могла ни есть, ни читать. Все, на что хватало сил, это вяло водить вилкой по тарелке, эмитируя хоть какое-то подобие завтрака.
- Ну что вы все такие грустные? – Рада, казалось, наоборот, пребывала в отличном настроении. – Посмотрите, каким солнечным выдалось утро. Прекрасный день, чтобы испытать судьбу…
Северус поднялся и молча вышел из за стола. Княгиня огляделась по сторонам.
- Что я не так сказала?
- Все так, - спокойно заметил Гарри, - просто Снейп переживает за вас, а он не тот человек, что привык выставлять свои эмоции на всеобщее обозрение.
- Теперь я знаю, от чего вымерли динозавры. Далекий предок Гарри Поттера сказал что-то хорошее о далеком предке Северуса Снейпа. Они скончались от шока, – ухмыльнулся Драко.
Если держать в замке бомбу замедленного действия и обращаться с ней крайне пренебрежительно, то однажды она рванет. Что с блеском доказал на практике Гарри Джеймс Поттер. Он отшвырнул в сторону салфетку, встал и сказал очень громко и внятно:
- Малфой, я несколько дней терпел твое поганое настроение и то, что ты на досуге в качестве развлечения смешивал меня с грязью. Мой лимит исчерпан. Ты расстроен и переживаешь за княгиню. Но мы все переживаем, только никто не упивается своими страданиями настолько, чтобы портить жизнь остальным. Ты был и навсегда, видимо, останешься эгоистичным ублюдком. Я пытался строить с тобой нормальные человеческие отношения. Но видит Мерлин, с меня довольно! Да, я могу понять переживания Снейпа и сочувствую им. Но потакать твоим капризам и извращенному драматизму я не намерен.
С этими словами Гарри вышел из трапезной вслед за Северусом.
- М-да, - протянул Александр. - Хорошо, что тут нет Софьи, она сейчас попыталась бы урезонить мистера Поттера. Я же в ее отсутствие хочу сказать: Драко Малфой, ты действительно упрямая сволочь.
Драко встал.
- Извините меня.

***

В его играх с судьбой судьба всегда вела в счете и часто повторялась.
- Гарри, ну открой дверь, – раздраженное «отвали» было ему ответом. – Поттер, это теперь мой замок, я войду, если действительно захочу.
Дверь распахнулась.
- Ты можешь войти, но ответ будет тот же, – Гарри отступил в сторону, пропуская его в комнату.
- Гарри, я… - он протянул руку, но Поттер отшатнулся. Драко растерянно сунул ее в карман, словно туда она с самого начала и следовала по самой причудливой из возможных траекторий. Он подошел к кровати и сел на ее краешек. Гарри продолжал стоять у так и не закрытой двери, глядя куда-то в пространство.
- Я вел себя, - как же тяжело даются Малфоям подобные слова! – неправильно. Но понимаешь, Рада, она сейчас тот человек, с которым я хочу быть. Не в том плане, что с тобой… Просто я очень боюсь потерять такого друга и почти уверен, что это случится.
Гарри кивнул.
- Но ты должен был сказать мне это. Я все равно отказываюсь понять, почему, желая поддержать ее, ты должен вести себя как ублюдок по отношению ко мне? Я уже не говорю о Гермионе. Как-то так получилась, что между вами сейчас куда большее взаимопонимание, чем между нею и мной. Ты нужен ей, она замкнулась в себе, или ты этого не заметил? Иметь близких людей и друзей, Драко, это не только привилегия, но и ответственность. А ты забываешь об этом, думая исключительно о себе.
- Я думал не о себе, а о Раде, - по привычке огрызнулся Драко.
- О Раде! Конечно. Так просто и легко думать только о Раде, ведь она самая одиозная фигура грядущего фарса. Неужели ты думаешь, что твое слепое потакание что-то упростит для нее? Радмила Догомирова - прекрасный человек, но поверь, она не станет хуже от того, что ты вспомнишь, что на свете кроме нее существуют и другие люди. Люди, которые любят тебя. Люди, которым ты нужен даже со своими проблемами и переживаниями.
Драко отвернулся к окну.
- Я не умею оправдываться, Гарри… Просто…
- Просто что?
«Настырный Поттер»! Как же все это сложно, неправильно, совершенно не по-Малфоевски, он уверен, что сто раз успеет пожалеть об этом, но…
- Я не хочу терять тебя.
Вот так просто, и никто не умер. Наоборот, необыкновенные изумрудные глаза Гарри засияли, по его губам скользнула улыбка, и мир от этого определенно стал лучше.
Поттер подошел и сел рядом, обняв его за плечи.
- И почему же ты не хочешь меня терять?
«Определенно настырный Поттер»! Но самое сложное он уже произнес, может, получится и с остальным?
- Я люблю тебя.
Хорошо, что со времен первых хороших слов, сказанных предком Поттера о предке Снейпа, не осталось ни одного динозавра, иначе они сейчас определенно бились бы в конвульсиях своей агонии. Гарри улыбнулся.
- Ну, на этот раз ты выкрутился, но не думай, что тебе всегда будет так везти.
Поскольку после этого он поцеловал Драко, то все возражения последнего растаяли под нежным натиском губ и неторопливыми ласками рук. Все сомнение отброшены, все точки расставлены. Отличается ли занятие любовью от секса? Нет, если речь идет о нем и Гарри. Или все было предопределено с самого начала? То, как, переплетая пальцы, теряются грани… И нет ничего невозможного… И сложности растворяются по воле двух сердец, что поняли друг друга и теперь ведут только им одним ведомый разговор. Их воля во всем - в движении, в наполненном негой протяжном стоне. И так ли важны были произнесенные слова? Да, наверное, они отрезали пути к отступлению и не оставили шансов на побег. Теперь сердца ничто не заставляло молчать, и, возможно, никто бы этому не поверил, но они не просто говорили, они пели… Лихорадочный перестук на вершине страсти, ровные упорядоченные удары потом, когда Драко свернулся калачиком в объятьях Гарри, а тот целовал его ресницы. Нелепо. Безумно. Божественно.
- Мы ведем себя как два идиота, - буркнул Драко, но его голосу сейчас очень недоставало недовольства.
- Мы и есть два идиота. Все влюбленные, знаешь ли, немножко психи, – похоже, Гарри был настроен философски.
- Но мы в большей мере, чем остальные.
Поттер чмокнул его в кончик носа.
- Во всем хочется видеть свою исключительность? Да, Драко?
Малфой сладко потянулся.
- А так и есть. Я исключительная сволочь, исключительный любовник и не менее потрясающий идиот, потому что уже сейчас знаю, что мне чертовски сложно будет жить без тебя дальше.
Гарри нахмурился.
- А почему ты так уверен, что тебе придется жить без меня?
- А что может быть иначе? Мир, Гарри, он диктует правила… Фавориту не место рядом с аутсайдером.
Поттер рассмеялся и еще крепче прижал его к себе.
- Ради такого аутсайдера я сам готов стать Отверженным.
- Гарри, я, конечно, знаю, что являюсь совершенством. И все же, что тебя во мне так зацепило?
- Все, - честно сказал Гарри. – А разве можно объяснить иначе? Наверное, просто я тебя увидел по-настоящему, без твоих многочисленных масок и постоянной лжи, и то, что я разглядел, мне чертовски понравилось. Ты не идеален, Драко Малфой, даже наоборот, но это все равно завораживающая картина.
- Я не идеален? Тогда кто в этом мире вообще приблизился к грани совершенства? – фыркнул Драко.
Гарри улыбнулся.
- Хватит самолюбования. Лучше расскажи, как тебя угораздило влюбиться в меня?
Драко пожал плечами.
- Не знаю… Просто ты живой, вспыльчивый, теплый… И очень честный. Я так не умею, но это не значит, что мне так не нравится. Наверное, я хотел бы во многом походить на тебя, но я не смогу так жить.
Гарри понимающе кивнул.
- Знаешь, я тоже хотел бы в чем-то походить на тебя. Наверное, все дело в этом, вместе мы весь сектор эмоций и ощущений.
- Вместе мы целые.
- Или одно целое, – Гарри крепче прижал его к себе.
- Или одно, – кивнул Драко.

***

- О чем ты думаешь? – после ухода Александра Гермиона и Рада остались в трапезной вдвоем. Некоторое время сидели в молчании, а потом княгиня задала вопрос.
Гермиона пожала плечами.
- Не знаю, наверное, обо всем и ни о чем конкретно.
- Забавно. Я хочу тебе кое-что подарить. Идем.
Радмила встала и жестом поманила ее за собой. Вместе они пошли в северную часть замка, где Гермиона никогда не была раньше. Здесь давно никто не жил, и домовики, видимо, пренебрегали своими обязанностями, потому что с потолка свешивалась паутина и в воздухе пахло пылью. По узкому коридору они дошли до винтовой лестницы, по которой поднялись в маленькую келью на вершине башни. В самом ее центре на деревянном столе стояла шкатулка, украшенная россыпью голубых самоцветов. Порывшись в карманах кожаных брюк, Рада достала маленький ключ. Старый замочек долго не хотел поддаваться, но когда крышка, наконец, была откинута, Гермиона с удивлением увидела рубин, оправленный в золото. Это была одна сережка работы очень древних мастеров.
Рада казалась смущенной тем фактом, что она одна.
- Я кому-то подарила вторую. Но это не так важно. Эти серьги были моим приданным. Мать дала их мне перед тем, как я навсегда покинула отчий дом, она считала, что они принесут мне счастье. Не принесли. Может, по одной они лучше сработают?
Гермиона кивнула. Она не знала, что сказать по поводу такого странного, но очень трогательного подарка.
- Она красивая!
Рада радостно улыбнулась и, захлопнув крышку, сунула ларец с оставленным в замке ключиком ей в руки.
- Возьми, – княгиня расцеловала Гермиону в обе щеки. – Пора возвращаться.
Тем же путем они покинули келью на вершине башни.

***

До ужина все разбрелись по своим комнатам. Даже общего обеда толком не получилось: Гарри и Драко поели у себя, Александр и Софья отправились на встречу с представителем голландского Министерства Магии. Рада сидела в кабинете, разбирая бумаги, и заявила, что не голодна. Снейп куда-то отправился вместе с Драго. Сидя в трапезной в одиночестве, Гермиона думала об Острове. Эта была самая безопасная и самая желанная тема. Песок, вода, солнце – иллюзия покоя, сладкий самообман не нарушенной ничем тишины. Наверное, она сроднилась с этим местом, срослось с ним душами, но ни одно воспоминание сейчас не дарило такого покоя, как это. Наверное, во всем происходящем был смысл, но даже такая, в общем-то, неглупая девушка как она его не находила.
Гермиона так и просидела в столовой до самого ужина. Она не читала, просто ждала. Время убывало по капле, но она не хотела его торопить, наоборот, было что-то чарующее в его медлительности.
Первым в столовую спустился не так давно вернувшейся Северус. Он был явно уже подготовлен к грядущей ночи, но выглядел несколько неожиданно. Сюртук, сшитый из черной, в тонких серебристых прожилках, драконьей кожи. Совершенно ненужная сейчас трость, та самая, в которую он трансформировал флакон с зельем, волосы стянуты в хвост. Опустившись на стул напротив Гермионы, он немного резко бросил:
- Ты идешь на поединок?
Она кивнула.
- Разумеется.
- Держись там от меня подальше и, что бы ни происходило, будь готова к тому, чтобы аппарировать в любую секунду.
- Куда?
- Лучше всего прямо на Остров. В любом случае я не хочу, чтобы ты оставалась в Трансильвании. Если Карающий будет выбит из рук Рады, эта земля станет чертовски опасным местом.
Гермиона кивнула. Она не видела смысла ему перечить. Северус Снейп редко давал советы и никогда не давал тех, что были необоснованны.
- Хорошо, я сделаю, так как ты говоришь.
По его губам промелькнула тень улыбки.
- Похвально.
Гермиона хотела сказать ему что-то. Что-то очень глупое, но от этого не менее важное, но в этот момент в трапезную вошла Рада.
Княгиня тоже была готова к поединку, в неизменных кожаных брюках и куртке, украшенной серебренными заклепками с двумя острыми как бритва шипами на локтях, она походила на неукротимую воительницу. В ножнах на поясе висел Карающий.
- Вечер добрый, - она заняла место во главе стола. – Небо ясное, луна будет в силе.
Северус кивнул.
- Я велела Александру и Софье не ходить с нами. Мало ли как все обернется. Они в отличие от вас, волшебников, не смогут аппарировать.
- Разумно, – отрывисто бросил Снейп. – Где будет происходить поединок?
- Я предложила встречу в Круге, но Лукаш был против. Есть еще одно место, где все подходит для битвы. Дом Гадара.
- Что это за место? – спросила Гермиона.
- Гадар был первым волшебником, который стал хранителем Договора. Легенда гласит: в смутные времена, когда вампиры и оборотни сошлись в смертельной схватке, колдун забрел на усеянное трупами поле. Ему удалось отыскать лишь двух выживших: смертельно раненного волка, сжимавшего в зубах еле живую летучую мышь. Гадар не был ни злым, ни добрым волшебником, он пообещал вылечить обоих, если они согласятся жить в мире, следуя договору. Они согласились, в свидетели был призван меч колдуна, имя которому имя дали Карающий, дабы наказывал он тех, кто осмелится данное слово нарушить. Щит, на котором была начертана карта тех земель, что принадлежали оборотням и вампирам, дабы определить их место во тьме и защитить от них людей. И перстень, - Рада скользнула рукой под куртку и извлекла кольцо на серебряной цепочке, – печать коей скреплен был Договор. Перстень - не вершитель, как меч, и не владетель, как щит, он свидетель, но его сила достаточна, чтобы отнимать власть, поддерживая равновесие. Он был и остается печатью, способной перекрыть вампирам доступ в дом «не мертвых», как и оборотням вход в лес Полной Луны, если бы в том возникла необходимость. Гадар любил темные народы. Именно он создал места их силы и круг судилища. Он мечтал однажды передать Закон в руки своего сына, но тому не по вкусу была такая доля. Он был темным колдуном и искал иной власти - над душами и стихиями, а не горсткой проклятых. Говорят, по силе он превосходил своего отца, а по жестокости - всех созданий тьмы вместе взятых, и, поняв, что ему не справиться с блудным сыном никак иначе, Гадар наложил проклятье, что стоило ему жизни, но обязало его сына к покорности в служении Законом тем, кого он презирал.
- И этого сына звали… - Гермиона уже знала конец истории.
Рада кивнула.
- Януш, самопровозглашенный князь Догомиров, мой муж.
- Бывший, - холодно бросил Северус.
- Бывший, – покорно согласилась Рада, но ее лицо после рассказа все еще хранило на себе печать печали. – Дом Гадара - это развалины очень древнего замка на самой границе владений кланов. Когда-то Януш сравнял его практически с землей в угоду собственному разочарованию в родителе. Для сил, что поддерживают кланы и тех, что стоят за соблюдением Договора, там самое раздолье. Удачное место.
- Как сказать, - Северус явно был сегодня настроен скептически ко всему.
- Удачное, - попыталась убедить его Рада. – Мне оно всегда нравилось.
Снейп пожал плечами.
- Согласно Договору должны быть представители всех трех сторон, не больше, чем по десять человек с каждой. Я думаю, именно столько придет с Владом и Лукашем. Нас меньше, но я не вижу смысла в том, чтобы тащить на поединок кого ни попадя.
В этот момент в трапезную спустились Гарри и Драко. Оба были готовы к тому, чтобы отправиться к месту, где сегодня многому предстояло решиться.
- Простите, что задержались. Гарри аппарировал в Лондон, чтобы купить волшебную палочку.
- Не думаю, покойная Миолли вернет мне мою, - хмыкнул Поттер.
- Я пока попользуюсь твоей запасной, Северус, она мне удивительно подходит, – сказал Драко.
- Считай, что это подарок.
- Я поднимусь к себе за курткой, – Гермиона встала и выскочила из трапезной, у нее на сердце было тяжело как никогда ранее.

***

- Пора, - Северус махнул в сторону расположившегося на темном небе на правах правителя полного лунного диска, который беззастенчиво заглядывал в окно освященной лишь затухающим пламенем камина трапезной.
- Да, должно быть, - Рада поднялась с места, начертав на полу портал.
Снейп подошел к ней и долго смотрел в глаза, прежде чем притянуть к себе и впиться в губы долгим поцелуем.
Гермиона поспешно отвернулась к окну, и Драко был не в праве винить ее за это. Тут было больше, чем любовь или нелюбовь. Обязательство… Еще одна трещина в броне сильного человека, который, наверное, даже представить себе не мог, как завораживает именно своими минутными слабостями.
- Я не отдам тебя никому, – отстранившись, бросил он.
Рада выглядела даже не растерянной – потерянной. Она ласково коснулась ладонью его щеки.
- Мой Севви, я хотела бы столько всего изменить!
- Это невозможно.
- Я знаю, но видит Бог, мне бы очень хотелось. Хоть на долю секунды.
Она спрятала лицо у него на груди. И Драко, и Гарри, и Гермиона - все чувствовали себя здесь абсолютно лишними. Но уйти не было времени. Ни у кого из них его не осталось.
- Пора, - Рада с трудом оторвалась от Северуса и шагнула в портал.
Он последовал за ней. Следом пошел Гарри. Драко обернулся к Гермионе.
- Ты как, в порядке?
- Кто из нас в порядке? – она подошла к нему и порывисто обняла. – Я так хочу, чтобы все кончилось хорошо. Для нее, для него, для нас. Ты мне веришь?
- Верю. Конечно, верю, – он ласково перебирал ее волосы.
- А потом мы уедем… Ты, я и Гарри. Я уже подала заявку на приобретение коттеджа Беатриче Миолли, по крайней мере, Невилл обещал сделать это за меня…
- Зачем?
- Я не хочу мешать вам строить свою жизнь, но я не стану отказываться от места, что подарило мне так много: покой, сомнения и… - она ухмыльнулась. – Дерека Стоуна.
- Который оказался…
- Он был, а не казался…
Драко хмыкнул.
- Как безнадежно мы попали… И ты, и я, в тонкую паутину чувств и сомнений. Выберемся из нее? Нет, наверное. Да нам этого и не нужно.
- А что нужно? – Гермиона доверчиво на него взглянула.
- Сейчас? Шагнуть в портал. Никому не дано избежать этой ночи вопросов и ответов.
Пусть она не объяснит все, но поставит немало точек.
- Ты прав, Драко, - Гермиона вложила свою руку в его ладонь. – Мы вместе вступили на этот путь, и вместе пройдем его до конца.
Он совершенно серьезно кивнул.
- Да.
И они от вопросов шагнули к ответам.

 

Глава 27.


Было холодно. Звезды на небе сверкали как россыпь бриллиантов. Свет луны освещал развалины замка, расположенные на пологом холме. К нему шли пешком. Возможно, просто причуда Рады, а может, необходимость, из-за какой-то магической защиты - Драко не знал.
Это место показалось бы ему красивым, не подчеркивай его мрачность час и так не простых событий. Среди ветхих почерневших стропил и остатков каменной кладки была удобная площадка, мощеный малахитом пол ей достался от сгоревшего замка. Драко поразился, как местное население не растащило за века такое богатство? Наверняка не обошлось без каких-то отпугивающих местных маглов чар.
Оборотни и вампиры уже были в сборе, как всегда безупречный Влад о чем-то тихо переговаривался со своей супругой, Драго стоял немного в стороне от остальных, поигрывая волшебной палочкой. Оборотни, более напряженные, чем вампиры, сплотились вокруг своего вождя. Их глаза светились диким желтоватым огнем, в движениях чувствовалась настороженность. Лукаш сегодня показался Драко огромным, несмотря на холод, на нем были только кожаные штаны, на широкой груди на цепочке висел какой-то амулет, перехваченные обручем седые волосы трепал ветер. Как и все присутствующие, кроме гостей Рады, он был вооружен. Его меч явно превосходил размерами Карающий. Драко вообще удивился, как можно поднять такую штуковину, а не то что ей биться.
- Всем добрый вечер, – Рада кивнула главам кланов. Те так же кивком головы поприветствовали ее.
Снейп прошел через площадку и занял место между вампирами и оборотнями. Ближе всего к нему теперь стоял Драго. Решив, что это, по всей видимости, отведенное им место, все кроме княгини присоединились к нему.
Рада осталась стоять в образованном теперь людьми полукруге.
- Начнем, пожалуй, - Лукаш кивнул и встал напротив нее. – Лорд Виго, ты выразил недоверие к моим решениям. Подтверждаешь ли ты свои слова?
- Да.
- Считаешь ли ты, что я нарушила твое право на охоту?
- Да.
- Бросаешь ли ты вызов Закону в моем лице?
- Да.
- Считаешь ли ты, что времена Договора прошли, и он должен быть расторгнут?
- Да.
Рада кивнула.
- Я, Радмила Догомирова, Хранитель щита, меча и печати, принимаю твои обвинения, лорд Виго, глава клана оборотней, и признаю за тобой право на попытку расторгнуть Договор. Призываю в свидетели этому силы, что стоят за нашими спинами, и да рассудят они нас и пусть принесут победу сильнейшему.
Лукаш кивнул.
- Да будет все согласно слову твоему!
Рада извлекла из ножен меч, глава оборотней последовал ее примеру.
- К бою!
Драко ожидал чего-то феерического. Возможно, схватку женщины и волка, но Лукаш не обращался. О его звериной сути говорил только хищный блеск глаз и просто нечеловеческая пластика. С рычанием он атаковал Раду, со звоном скрестились мечи, осыпая искрами пол. Княгиня ушла в глухую оборону, у нее не было преимущества в силе и ловкости, но она в совершенстве владела техникой, которой не доставало главе оборотней. Он атаковал ее со всех сторон, двигаясь с невероятной скоростью, но, казалось, шестым чувством Радмила предугадывала каждый его удар и ставила блок.
- Мы тут надолго, – холодно заметил Влад и что-то шепнул стоявшему рядом с ним вампиру с бледным худым лицом. Тот кивнул.
Драко вернулся к наблюдению за поединком. Пока он бы не сказал, что кто-то из противников лидирует. Рада ранила лорда оборотней, слегка оцарапав ему мечом грудь, но он сильно ее теснил. Тут стоило еще учесть, что Лукаш не стремился нанести княгине вред, все его усилия были сосредоточенны на том, что бы выбить из ее рук меч.
Драко охнул, Лукаш резко ушел влево, в силу своей природы он каким-то скользящим движением тут же переместился обратно и нанес удар. Все произошло в долю секунды, Раде не удалось увернуться, она успела лишь немного отвести направленное на шею лезвие. Меч скользнул по плечу, разрубив куртку. Гермиона закрыла рот ладонью, чтобы не закричать. Северус, неотрывно следивший за происходящим, кажется, забыл, что значит дышать. Гарри выругался.
Спустя секунду у всех вырвался общий вздох облегчения. Лезвие меча не окрасилось кровью, сползший рукав куртки обнажил гладкое предплечье. Драко заметил, что Лукаш метнул быстрый как молния взгляд в сторону графа. Тот кивнул.
То, что случилось дальше навсегда осталось в памяти Драко как что-то словно прокрученное в магловской замедленной съемке.
Тот самый худой вампир, что стоял рядом с Владом… В его руке, как по волшебству, оказался кинжал, который он метнул в Северуса. Графиня Дракула как-то очень наигранно вскрикнула, Рада обернулась, и ее глаза расширились от ужаса. Снейп, который смотрел в этот момент только на нее, не стал даже оборачиваться.
Драго и Гермиона среагировали одновременно, но если первый взмахом палочки перенаправил кинжал куда-то в сторону, то Гермиона попыталась закрыть собой Северуса, и в этот момент Лукаш нанес удар…
Рада, кажется, даже не удивилась, когда меч вошел ей в живот. Лукаш отступил назад, вытащив лезвие из чужой плоти, и тут же занес руку для второго удара, а княгиня только скользнула ладонью по животу, рассеянно гладя на окрасившиеся кровью пальцы. Драко не мог поверить, но она так тепло и нежно улыбнулась.
Снейп среагировал мгновенно - взмахом палочки отрезая защитным щитом их маленькую группу, княгиню и шагнувшего к ним Драго от остальных оборотней и вампиров.
- Держи защиту, - приказал он Гарри, и тот, выхватив палочку, поддержал купол серебристого света в тот момент, когда Снейп шагнул вперед, чтобы подхватить начавшую опускаться на колени Раду. Вместе с нею он сел на пол.
- Это нарушение хода поединка, - бесновался Лукаш.
- Вы с моим отцом сами его нарушили, - холодно бросил Драго.
Северус поцеловал Раду в лоб.
- Не волнуйся, сейчас мы тебя вылечим, – он зашептал заклятья, трость в его руках уже стала преобразовываться во флакон, когда Драко сделал то, что поклялся сделать, хотя один Мерлин знал, чего ему стоило дать подобное обещание. Он перехватил руку Снейпа.
- Нет.
Северус посмотрел на него, как на полоумного.
- Что значит «нет»? Убери руку, мы теряем время.
- Нет, - Драко готов был застонать от отчаянья, - я дал ей слово, что не позволю тебе этого сделать.
Полный боли взгляд Северуса метнулся к лицу Рады.
- Не поступай так со мной!
Княгиня подняла окровавленную ладонь и прижала ее к его щеке.
- Не удерживай меня, любимый, не надо. Мое время закончилось очень давно… Я должна успеть… – она посмотрела по сторонам. - Драго, подойди, – вампир удивленно приблизился и опустился на колени. Рада вложила меч в его руку. – Ты так долго нарушал все мыслимые законы, мой коварный друг, что послужить им теперь будет твоим искуплением. Я проклинаю тебя не зависеть от голода твоей крови, я проклинаю тебя быть законом этих мест, проклинаю свято чтить Договор и карать тех, кто осмелится его нарушить. Я не проклинаю тебя на жизнь вечную, нет, но ты проживешь долго, когда ты почувствуешь, что ноша закона слишком тяжела для тебя, передай меч достойному и проживи один отмеренный человеку срок так, как будет тебе угодно. Силой слова моего да будет так! - она сняла с шеи перстень на цепочке и надела его на шею Драго. – Правь мудро.
Бывший вампир, а теперь нечто совершенно иное, с достоинством кивнул.
- Памятью твоей клянусь в этом, моя госпожа.
Рада слабо улыбнулась.
- Прощайте, - теперь она смотрела только на Северуса. – Ты обещал мне одну ложь.
- Не совсем ложь, - он прижал ее к себе. – Совсем не ложь.
- Не вини себя, любимый, ни в чем. Я оставила Драко письмо, оно объясняет, почему я так поступила, – она притянула его к себе и что-то зашептала на ухо.
Северус кивнул, покрывая ее лицо поцелуями.
- Я люблю тебя. Я так тебя люблю, - в его голосе было столько горечи и боли, что Драко почувствовал, как защипали в его глазах слезы, которые никогда не будут выплаканы.
- Что же ты наделала, Радмила, что же ты с нами наделала?! Как мне жить без тебя?
Она слабо улыбнулась.
- Счастливо. Я говорила, что это не твое время, я ошибалась, оно только твое.
То, что произошло дальше, было трудно описать словами. Северус прижимал к себе княгиню, ее кожа стала издавать слабое золотистое свечение. Рада попыталась поднять руку, но она сверкающей пылью осыпалась на землю и тут же, подхваченная ветром, окружила Северуса.
- Прощай, - выдохнула Радмила. Золотым песком она ускользала из его рук, окутывала теплом бледным светом.
Драго опустился на колени, Драко, Гарри и Гермиона, не сговариваясь, последовали его примеру.
Северус стоял на коленях до тех пор, пока ветер, что окружил его сиянием, не унес его прочь сквозь защитный купол куда-то к звездам…
Затем он поднялся. Такого лица у этого человека не видел никто. Ничем не прикрытая боль, острая, беспощадная. Он обернулся к Драго. Тот встал и, подняв с земли ножны от Карающего, закрепил их на поясе, вложив в них меч. Тот клинок, что был у него до этого, легкий, посеребренный, он протянул Северусу.
- Мой мастер не подвел.
- Сейчас проверим. Убрать защиту.
Гарри взмахнул палочкой.
Северус быстрым шагом направился к Лукашу.
- Вы хотели поединка, лорд оборотней, я вас вызываю. Граф, вы следующий, я обещал вашему сыну убить вас. Может, он в свете последних событий и передумал, но я не намерен отказываться от наших договоренностей.
- Ну отчего же, не передумал! - усмехнулся Драго.
Лукаш поднял меч и кивнул.

***

«Это страшный сон, мне все это только снится», - Гермиона поднялась с колен, опираясь на руку Гарри.
Неизвестно, чего лорд Виго ожидал от своей последний схватки, но наверняка не того, что она будет столь короткой и бесславной.
Лукаш занес меч, Северус ушел от удара, сделал резкий поворот, сверкнул молнией посеребренный клинок, и Гермиона зажмурилась, потому что на землю лорд оборотней упал уже двумя частями. Отшвырнув ногой его голову, Снейп обернулся к начавшим надвигаться на него оборотням.
- Помните о статусе Неприкасаемого. Уверен, вашему новому судье не терпится опробовать Карающей в деле. Я брошу вызов каждому, кто того пожелает, но сначала, - он обернулся, – вызываю тебя, граф Влад Дракула!
Вампир усмехнулся.
- С этой игрушкой? Серебро неплохо подходит для оборотней, но я не страдаю на него смертельной аллергией. Вызов принят.
Граф как-то лениво сбросил плащ и обнажил свой клинок.
- Думаю, сегодня мне удастся испить твоей крови, колдун.
- Меньше слов, - бросил Северус, - к бою!
Граф насмешливо отсалютовал ему и бросился в атаку. Что ни говори, а он был куда более опасным противником, чем покойный Лукаш. Движения вампира, казалось, не только блистали отточенными возможностями нечеловеческого тела, но и нарушали законы гравитации.
…Северус дрался отчаянно, с упрямством и рискованностью самоубийцы и, как заметил обнявший Гермиону за плечи Драго, совершенно бесчестно, чередуя выпады мечом с ударами свободной рукой и ногами, впрочем, это, казалось, не приближало его к победе. Владу удалось достать его особенно точным выпадом, ранив в плечо. Скользнув в сторону, чтобы избежать ответного удара, граф насмешливо лизнул окровавленное лезвие меча.
- Я же говорил, что отведаю твоей крови.
- Это последнее, что тебе удалось попробовать в этой жизни.
Северус начал атаковать. В последний момент, когда граф уже собирался отвести удар, Снейп перебросил клинок из раненной правой руки в левую и всадил меч в грудь вампира по самую рукоять.
- Плохой мальчик, Драго, – черные глаза со злой насмешкой впились в лицо Дракулы. – Он попросил освятить этот меч. Досадно, не так ли?
Северус сделал шаг назад, лицо графа стало походить на грубо слепленную из гипса маску, кровь из раны хлынула потоком, ее было столько, что хватило бы на жизнь сотне человек. Влад попытался что-то сказать, но из его горла вырывались только клокочущие хрипы. Он упал, разлетевшись на тысячу осколков подобно полой статуе, и эти осколки шипели, растворяясь в кровавой луже на полу.
Снейп наклонился и поднял меч, сверкающий в покрывших его рубиновых каплях. Он бросил взгляд на Драго. Тот кивнул и подошел к бледному вампиру.
- Напав на Неприкасаемого, ты нарушил закон, Виктор.
Вампир спокойно кивнул и опустился на колени.
Драго наслаждался новой ролью в полной мере и не собирался скрывать этого.
- Это преступление карается смертью.
Взмах меча, и приговор тут же был приведен в исполнение. Драго обернулся к представителям кланов.
- Поскольку оба лорда были уничтожены в частной схватке, вам самим предстоит выбрать себе новых глав домов. Жду вашего решения десять дней, не уложитесь в этот срок, я сделаю выбор за вас. Вы у меня станете жить в мире, господа, хотите того или нет! Теперь, если никто не хочет попросить Неприкасаемого бросить ему вызов, все свободны.
Оборотни о чем-то посовещались, затем отрицательно покачали головами и, забрав тело Лукаша, шагнули в созданный одним из них портал.
Анрада Дракула пожала плечами.
- У нас тоже нет претензий к вам, сэр.
- Мадам, - Снейп был далек от улыбки. – Ваше участие в плане Влада настолько очевидно, что я на вашем месте убрался, пока я подавляю в себе желание убить и вас.
Графиня кивнула и создала портал для своих. Когда вампиры удалились, Драко шагнул к Снейпу, доставая из кармана конверт.
- Тут письмо Рады и ее завещание.
Тот кивнул, но читать бумаги не стал, спрятав их на груди. Он обернулся к Драго.
- Убедись, чтобы все мои друзья бесприпятственно покинули Трансильванию.
- Хорошо.
- Северус… - Драко попытался, что-то сказать, но Снейп жестом остановил его.
- Не сейчас… Мне нужно побыть одному, - и он аппарировал.
Гермиона упала на колени и заплакала - она женщина, ей можно. Драко и Гарри опустились рядом на корточки и заключили ее в двойные объятья.
- Почему, почему в этом мире столько крови и боли, столько жестокости? Когда кончилась война, я... я думала это все. Мы пережили, но никто не в состоянии уже был вылечить наши души. И что теперь? Что в состоянии излечить уже израненное и распятое вновь? Почему мы должны захлебываться в творимой вокруг жестокости, сами, по сути, превращаясь в ее слуг? Ответьте мне, будет ли конец всему этому?!
- Я не знаю, - Драко крепко обнял ее. – Я только надеюсь, что на наш век еще хватит любви и покоя… Надо только отыскать их.
- Надо, – убежденно сказал Гарри. – И я уверен, у нас получится.
- Давайте вернемся в замок, - предложил Драго.
Гермиона кивнула.
- Давайте, а завтра на заре отправимся домой. На Остров… Там единственное известное мне пристанище покоя.

***

Стук в дверь заставил Драко поднять голову с плеча спящего Гарри.
- Да?
Северус шагнул в комнату, он был бледен в своей обычной черной мантии.
- Я уезжаю, – тихо, чтобы не разбудить Гарри, сказал Снейп.
- Куда? – встревожился Драко.
- Не важно. Ты в курсе завещания Радмилы?
- Нет.
- Что ж, она оставила тебе все свое состояние, назначив меня душеприказчиком. Я ознакомлюсь с состоянием счетов в Румынском отделении Гринготтса, но уже сейчас могу сказать, что, включая недвижимость, речь идет примерно о ста пятидесяти миллионах галлеонов. Вы снова один из самых богатых волшебников в мире, мистер Малфой.
Драко удивленно на него посмотрел.
- Это правда?
- Я не склонен в данный момент к шуткам. И вот еще что, - он достал пергамент. – Это тебе от меня, прочти и решай сам, что с этим делать.
С этими словами Северус вышел.
Драко встал и, подойдя к окну, зажег еще пару свечей и развернул пергамент. Через пять минул чтения он наколдовал сигарету и закурил. После третьей он решил, что перед смертью не надышишься и уж тем более не накуришься.
- Гарри, вставай!
Поттер сонно открыл глаза.
- Почему ты не спишь?
Драко протянул ему пергамент.
- Читай.
Он вернулся к окну, в пальцах появилась четвертая сигарета. «Ну, вот и все… Конец твоей личной романтической сказки, Драко Малфой».
Гарри пробежал глазами свиток и отложил его в сторону.
- Никогда не слышал о таком заклинании.
Драко кивнул.
- Я тоже. И что теперь?
Гарри удивленно на него посмотрел.
- В смысле?
- Я понимаю, как тебе все это противно, я бы возненавидел человека, часть проблем которого переложили на мои плечи.
Гарри расхохотался как сумасшедший.
- Ты еще скажи, что Люциус и Нарцисса были тайными противниками Волдеморта, и он - это тоже была изначально твоя проблема.
Драко невольно рассмеялся.
- Боюсь, что нет. Свой крест на меня не перекладывай.
Гарри пожал плечами.
- Ну, тогда ладно.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Брось сигарету и вернись в постель. Какая разница, что нас связывает? Магия или чувство, главное, что мне нравится быть связанным с тобою. Что до переложенных на мои плечи твоих невзгод... Ну, тебе тоже не сладко пришлось даже с половиной проблем, так что думаю, от целой их кучи ты бы вообще загнулся. Как бы все не получилось, результат мне нравится.
Драко выкинул сигарету и сел на краешек кровати.
- Вот так все просто?
- Абсолютно. Это ты у нас любитель сложностей и шекспировских трагедий. А я просто упрямый гриффиндорец, который любит тебя, и только что получил письменные гарантии того, что будет с тобой очень счастлив. Так что давай спать. А если ты сейчас начнешь вредничать и утверждать, что считаешь неприемлемой магически созданную связь, я подам на Снейпа в суд за некачественно наложенное заклятье.
Гарри поднял одеяло и похлопал по постели рядом с собой.
Драко неожиданно для себя улыбнулся, открыто и счастливо. Гарри просиял в ответ.
- Мы точно два придурка, - Драко залез под одеяло, - вообще-то такие новости нормальных людей шокируют.
- Ты здесь нормальных людей видел? Хочешь, чтобы я был шокирован? Хорошо, завтра я для тебя постараюсь, а сейчас давай спать.
- Признайся, все это потому что я теперь миллионер?
Гарри сонно его обнял.
- А ты миллионер?
- Угу.
- Отлично, на День Рожденья подаришь мне вместо новой метлы собственную квиддичную команду, а теперь спать!
Драко блаженно зажмурился.
- Ладно…
«Наверное, Раде понравилось бы такое положение вещей», - подумал он.

***

- Не спишь?
Гермиона подняла заплаканное лицо, она даже не переоделась после того, как вернулась домой. Сразу поднялась к себе и лежала, тупо глядя в потолок, а по щекам катились слезы.
- Нет.
Он остановился у постели.
- Я зашел проститься.
Она не была удивлена. Чего-то подобного стоило от него ожидать.
- Куда едешь?
Северус пожал плечами.
- В мире столько мест, где я не был!
- Понятно.
Гермиона не решилась спрашивать, но он ответил на ее не заданный вопрос.
- Я напишу тебе. Наверное, мне какое-то время надо побыть одному, чтобы все пережить и многое обдумать. Я ни в коем случае не хочу, чтобы ты принимала на себя какие-то обязательства по отношению ко мне, потому что сейчас ничего не могу предложить тебе взамен. Давай будем просто жить, Гермиона Грейнджер, и, возможно, в будущем у нас появится право на ответы, которого нет сейчас, и мы поймем если не все, то многое о том, сколько на самом деле значим друг для друга.
Она кивнула.
- Я тебя понимаю.
- Спасибо.
Он наклонился и слегка поцеловал ее в щеку. Она обняла его за плечи.
- Я желаю тебе удачи!
- И тебе.
Гермиона откинулась на подушки, вытерев слезы.
Уже в дверях он обернулся.
- Знаешь, что Рада прошептала мне?..
- Что?
- Она сказала: «Я люблю тебя, Януш».
Дверь закрылась, Гермиона снова заплакала и, достав из-под подушки сережку, прижала ее к губам.
- Рада, родная, где бы ты ни была, спасибо тебе!.. Спасибо за эту маленькую ложь, которая не позволит ему отчаяться. Спасибо… - шептала она в тишину.
Ей показалось? Или кто-то, действительно, усмехнувшись, шепнул в ответ:
– Долгими маленькими шагами…

 

Глава 28. Эпилог.

Три месяца спустя…

- Вот уж никогда не думал, что первая свадьба на Острове Отверженных будет такой!
Гермиона кивнула, она шла по пляжу с Жаком Фере, возвращаясь с самого скандального, по мнению прессы, бракосочетания века. После того как месяц назад в законе Острова появилась соответствующая поправка о заключении однополых браков, не осталось ни одной газеты в мире магии, которая не поместила бы статью о предстоящем событии. В основном все они носили одинаковый характер: «Шокирующий выбор победителя Волдеморта!»
Сам «шокирующий выбор», читая их, только посмеивался и утверждал, что сделал миру магии огромное одолжение, согласившись поступить как честный человек. «Связать всю свою жизнь с Поттером, это знаете ли…» После подобных слов осужденный английским Министерством Магии за использование непростительных проклятий один из самых богатых волшебников в мире так мечтательно закатывал глаза, что все понимали, что в этом нет, в общем-то, абсолютно ничего страшного.
- Где они проведут медовый месяц? – любопытствовал тем временем Жак.
Гермиона улыбнулась.
- В Трансильвании. Драго Дракула обещал все организовать.
- Брат мистера Малфоя? – Жак улыбнулся. – Милый молодой человек. Он, кажется, раз пятнадцать за сегодняшний вечер сделал вам предложение руки и сердца.
Гермиона ухмыльнулась.
- Ну, молодой человек не слишком мил, поверьте мне. А насчет его ухаживаний - это несерьезно… Думаю, он пользовался отсутствием своего приятеля. Тот ездил объясняться с родителями. Думаю, Молли и Артур, пребывали в предынфарктном состоянии, когда узнали о выборе сына. Вы знакомы с мистером Чарли Уизли?
- Этим симпатичным драконологом? Вот уж не думал, что у него и мистера Дракулы может быть что-то общее!
- Ну, общего там действительно немного, как говорит Чарли, это любовь к драконам и бешеный секс, но, похоже, им этого хватает. Драго каким-то незаконным путем выбил у Министерства Магии Румынии разрешение на создание частного заповедника по разведению драконов, Драко Малфой выступает у них инвесторам, так что, полагаю, медовый месяц наши новоиспеченные супруги проведут, нянча детенышей Румынских горбатых и Венгерских хвосторог.
Жак рассмеялся.
- Великовозрастные мальчишки!
- Да, пожалуй.
- И все же мистер Поттер был прав. После принятия поправки к закону о браках на Острове, за коттеджами выстроилась просто очередь. Я думаю предложить ему пост моего заместителя, когда они вернутся из Трансильвании. Думаю, через пару лет, имея такого активного помощника, я смогу уйти в отставку.
- Вы этого не сделаете, Жак! Я не представляю наше правительство в ином месте кроме кондитерской, а Гарри отвратительно готовит.
- Зато это удается мистеру Малфою.
- Что вы хотите этим сказать?
- Сегодня я своим приказом назначил его нашим Министром финансов, думаю, теперь он может посещать с дипломатической миссией любые страны, даже Англию, и никто не будет в праве его арестовать.
Гермиона улыбнулась.
- Чудесное решение!
Жак остановился.
- Ну, вот я вас и проводил, мадмуазель Грейнджер.
Гермиона кивнула. Они стояли у коттеджа Беатриче Миолли, в который она переехала сразу по возвращении на Остров. Гарри и Драко, конечно, уговаривали ее остаться с ними, утверждая, что никто никому не будет мешать, но…
У нее появилась странная тяга к одиночеству, не глухому и замкнутому, как раньше. Нет, она стремилась к покою: им легко наслаждаться, когда, почувствовав, что он начинает давить, ты можешь разорвать круг тишины и навестить тех, кто тебе дорог.
- Спасибо, Жак. До завтра.
- До завтра, Гермиона.
Она вошла в дом, а Жак Фере, немного спустившись по тропинке, сел на поваленное дерево и засмотрелся на голубую гладь океана. Он считал себя старым и мудрым человеком. Он многое пережил, в жизни многое повидал, и теперь ему хотелось только одного - чтобы в маленьком мирке, что он называл домом, все были счастливы.
Раздался тихий хлопок, на пляже у самой кромки воды появился человек с саквояжем, слишком темный для торжествующих вокруг ярких красок. Оглядевшись вокруг, он сразу заметил Жака, кивнул ему и быстрой уверенной походкой направился к коттеджу мисс Грейнджер. Месье Фере улыбнулся ему вслед. Что ж, возможно его мечта не так уж неосуществима?

***

Вступив в прохладу дома, Гермиона первым делом шагнула к столу, чтобы убрать горы пергаментов. Она поступила на заочное обучение в Бельгийскую Высшую Школу Магии всего неделю назад. После долгих размышлений ее выбор пал все-таки не на зелья или трансфигурацию, а на древние руны. Желая наверстать упущенные годы, она сразу взвалила на себя задачу через пару месяцев перевестись на второй курс, и теперь ее дом напоминал пристанище маньяка-библиотекаря. Книги не лежали разве что на полу.
Под горой пергаментов обнаружилась стопка писем от Северуса, перевязанных черной лентой. Он был очень обязательным корреспондентом. Раз в неделю приходило длинное письмо. В нем Снейп описывал места, в которых побывал, редкие рецепты зелий, которые изучал. Гермиона так же регулярно отвечала. О своей учебе, о предстоящей свадьбе Гарри и Драко, о перестройках, которые она планировала в коттедже. Они писали друг другу обо всем и ни о чем одновременно. Никто не поднимал тему взаимоотношений, Гермиона не спрашивала его, когда он возвращается и вернется ли вообще… Северус тоже молчал об этом… Просто жить. Вот она и жила, и в этом, в принципе, не было ничего сложного.
Убрав со стола, Гермиона поставила на кухне чайник и вошла в комнату. Ее длинное березовое платье, купленное специально по случаю свадьбы, неожиданно приобрело дополнительный вес. Обернувшись, она увидела нахального котяру, вцепившегося в шлейф и с упоением точившего об него когти.
- Снейп, скотина, а ну пошел вон отсюда!
- Ну, если ты настаиваешь!..
Он стоял в дверях в неизменном черном сюртуке и с саквояжем в руках. Она так и не приобрела привычку запирать коттедж… Растерявшись, Гермиона показала на кота.
- Это я ему.
- Снейп? – бровь Северуса вопросительно взлетела вверх.
- Это была идея Драко!
Он поставил саквояж и, войдя в комнату, отцепил от ее юбки сопротивляющегося монстра и стал разглядывать выражавшую крайнее возмущение морду.
- Похож, - заключил он. Кот зашипел, и Северус, усмехнувшись, добавил: – Очень.
Гермиона не знала, что сказать, а потому предложила:
- Чаю?
Он кивнул.
- С удовольствием. Но ты не против, если я быстро воспользуюсь твоим душем? Жарко.
- Нет, конечно, там чистые полотенца, вторая дверь налево по коридору. Ты есть хочешь?
- Нет, завтракал в Барселоне. Я быстро.
Он взял свои вещи и скрылся в ванной. Гермиона прислонилась спиной к стене, пытаясь унять немного тревожную радость. Потом пошла к себе в комнату и переоделась в домашние шорты и майку, пытаясь следовать жизненной концепции Гарри. «Все довольно просто, если мы сами не стремимся это усложнить».
Когда Северус вышел из ванной, она уже накрыла на стол. Единственной уступкой жаркому климату в его облике было отсутствие сюртука и закатанные до локтя рукава рубашки. Сев за стол, он взял чашку с чаем, Гермиона опустилась на соседний стул.
- И что там в Барселоне?
- Конгресс алхимиков.
- И как?
- Скука. Доклад Мессера о свойствах аконита никуда не годится. Большинство его доводов просто лженаучны.
Она кивнула.
- Да, ты мне об этом писал. Ну и как все прошло?
- Я в своем докладе доказал шарлатанство его теорий. Не думаю, что хоть одна серьезная лаборатория спонсирует теперь его исследования.
- Зато они оплатят твои! - улыбнулась Гермиона.
- Это с их стороны будет мудрым решением, – кивнул Северус.
- Почему ты не приехал на свадьбу? Драко сказал, что посылал приглашение.
Он ухмыльнулся.
- Не думаю, что кто-то всерьез рассчитывал, что я соглашусь созерцать, как в лучах рассвета на пустынном пляже Драко и Поттер будут приносить друг другу клятвы верности. Нет уж, заставить меня принять участие в чем-то подобном можно было только под угрозой пожизненного заточения в Гриффиндорской башне.
Гермиона ухмыльнулась.
- Примерно так Драко и обрисовал твой отказ приехать.
Северус отставил чашку.
- И все же я здесь.
Гермиона кивнула.
- Да, и все же ты здесь. Почему? – самый важный вопрос.
Он смотрел в окно.
- Сегодня утром я понял, что есть сотня мест, куда я могу отправиться, но только в одном я по-настоящему хочу быть.
- И это место на Острове?
Он серьезно посмотрел ей в глаза.
- Нет, Гермиона, оно рядом с тобой.
Она улыбнулась, на ее лице было написано такое облегчение и радость, что если бы ему еще требовались какие-то ответы, то он их только что получил.
- Это хорошо, – просто сказала Гермиона.
Он кивнул.
- Да.
- И ты останешься надолго?
- Если получится, то навсегда.
Гермиона улыбнулась, и Северус, немного растерянно от собственной искренности, улыбнулся ей в ответ.
- Теперь я могу тебя поцеловать?
- Теперь ты должен это сделать.
Гермиона встала и, обойдя стол, опустилась к нему на колени. И он поцеловал ее долгим жадным поцелуем, который закончился только когда им стало нечем дышать.
- Я скучал!
Гермиона спрятала лицо у него на груди, вдыхая аромат чистого тела, геля для душа и чего-то сугубо индивидуального, так мог пахнуть только он. Ее мужчина. Теперь, наконец-то только ее.
- Я люблю тебя.
Он ни на секунду не помедлил с ответом.
- Я тоже тебя люблю.
Его взгляд неожиданно остановился на шкатулке на камине.
- Что это?
Гермиона встала и принесла шкатулку.
- Это подарила мне Рада.
Она открыла крышку, Северус рассмеялся.
- Подожди минуту, – он подошел к своему саквояжу и достал точно такую же серьгу. – Мне она тоже подарила. Когда-то давно, на удачу. Кажется, у тебя теперь есть весь комплект.
Гермиона улыбнулась. Пусть у нее уже не будет родительского благословения, но судьба подарила ей нечто совсем иное. Прощальное напутствие замечательного человека, который жил долго, знал мир, читал в судьбах людей и, наверное, видел будущее… В том числе и этот день, и благословлял ее счастье.

Северус и Гермиона поженились месяц спустя. На свадьбе кроме жениха и невесты присутствовали только их свидетели: Гарри Поттер и Драко Малфой, которые так и не сумели договориться насчет общей фамилии. Наверное, на этом в истории Острова Отверженных можно было бы поставить точку, закончив ее словами из сказки – «Они жили долго и счастливо и умерли в один день». Но это было бы ложью. На их век еще хватило и трудностей, и войн, и радостных дней, и печальных. И, возможно, многие бы не пожелали себе такой судьбы, но даже путь отверженного становится легче, если идти по нему не в одиночестве. А значит, с потерями или без, но они справлялись со всеми трудностями. И, конечно, Гермиона на пятнадцать лет пережила своего мужа, но, глядя в лица их, взрослых уже к тому времени, внуков, она всегда улыбалась, и ее последние годы не были печальными. И, проводив свою подругу в последний путь, Гарри Поттер, Министр Магии Острова Отверженных, написал завещание, в котором требовал похоронить его там же, где были похоронены самые близкие его друзья, – в Трансильвании в огромном заповеднике драконов имени Радмилы Догомировой.
Вот так кончилась эта история. Они жили долго и счастливо? Самое главное, что они просто жили…

 

Конец.